Сети

Мышка: Разве это имеет значение? Зой призадумался, откинулся на спинку стула, заваленного ворохом одежды, слегка оттолкнулся от стола ногой... А ведь и правда. Имеет ли значение то, что он совсем не знает эту Мышку? Не знает ее имени, ее внешности, ее жизни? Какая, к черту, ему разница? Блондинка ли она, брюнетка, длинный ли у нее нос, какой рост? Зачем он так настойчиво просит ее хоть что-то рассказать о себе и, не получив ответа, почти бессильно злой хмурится? Экая противная девица! И все-таки отчего-то нельзя разозлиться на нее всерьез! Плут: А если имеет?:) Зой поспешно придвинулся к столу и молниеносно набрал сообщение, загоняя под стол пустую банку от колы. Строка зеленым не подсвечена, значит, не отвечает. Ну?! Мышка: Значит, можешь сидеть и дуться. Или вообще перестать со мной разговаривать. Потому что я не хочу что-то рассказывать о себе. Либо пойми это, либо давай общаться как раньше. И опять эта упрямая стальная нотка, делающая кроткую малютку Мышку какой-то сорокалетней ханжой, этакой злой учительницей математики. Что такого он спрашивает-то вообще? Ему просто хочется посмотреть на девушку, с которой он общается вот уже больше месяца, только и всего. А она уперлась, и все тут! Как только речь заходит о том, чтобы выслать свою фотографию или назвать свое настоящее имя, Мышка сворачивается в колючий клубок, будто ежик, и фыркает с другой стороны монитора. Плут: Что тут такого-то? Я же почему-то выслал тебе свою фотографию! Мышка: Я тебя об этом не просила. Здрасти-приехали! Хотя... так и было, наверное. Ему захотелось просто выслушать ее реакцию на его длинные рыжие волосы, лежащие на плечах беспорядочными кудрями, зеленые хитрющие глаза и практически болезненную (по мнению Тая) худобу. Обычно Зой производит впечатление и с особым удовольствием наблюдает реакцию (не воочию, так через слова). Но Мышка как будто не обратила на фото внимания и вообще ни слова о нем не сказала, будто он и не высылал вовсе. Зой надулся, честно. Но потом как-то забылось. Плут: Ясно. Я просто тебе не понравился. Мышка: И вовсе не в этом дело! Однако ж, как быстро ответила. Боишься обидеть, Мышка? Тем лучше! Легче тебя спровоцировать! Плут: Можем обойтись без стеснительных нам обоим церемоний. Я далеко не всем симпатичен и давно привык. Ложь. Ну да и ладно. Мышка: Разве? О, запахло комплиментами и похвалой. Зой с удовольствием сощурился. Ну же, малютка, скажи, какой я классный! А то ведь у тебя снега зимой не допросишься, когда речь о похвале идет! Плут: Выбиваюсь я слегка, знаешь ли. Худой, как жердь, не слишком высокий, длинноволосый и лохматый. Что-то типа неформала. Так что можешь не оправдываться. Мышка: И вовсе все не так, ты симпатичный... Плут: Да ну. Мышка: Правда. Плут: Тогда в чем же дело? В разнице в два года? Подумаешь! Кого сейчас таким смутишь? Ну, постарше девушка, что тут такого? Как это может повлиять на общение? Мышка: Дело во мне. Зойю показалось, что с его монитора капает переслащенный сироп. Аж противно. Будто в какой-то дешевый роман попал, полный замыленных фраз и женских ужимок. Неужели так сложно прямо сказать? Плут: Можешь не продолжать, мышонок. Ясно все с тобой. Затихла. Обиделась, видимо. Или самой стыдно стало, что чушь такую пишет. Мышка: Ничего тебе не ясно. Мышка: Не заставляй меня делать того, чего я не хочу. Зой кивнул монитору и вышел из Интернета. Нет, все-таки, зачем он настаивает? Ведь, в сущности, не важно, кто эта Мышка. А вдруг причины ее упрямства действительно существенны? Быть может, она инвалид или просто не слишком симпатичная девушка, а то и все сразу? Да мало ли причин? А тут еще и он со своими расспросами. Однако любопытство-то не дремлет, а жжет все сильнее с каждым днем. Кто скрывается за скромным мышиным ником? Кто практически ежедневно радует его своей милой робостью и невинными подколами? Ну не может Мышка оказаться глупой и отталкивающей девицей, а все остальное, в сущности, его не волнует. Только вот как ей об этом деликатно сказать? Эх, деликатным он никогда не был. Как раз наоборот. - Уроки сделал? - дверь в малюсенькую комнату распахнулась, и в нее вошел Тай, наморщив свой аристократический нос и глядя на все сверху своего двухметрового роста. Зой обернулся к нему и тут же ядовито улыбнулся, готовый язвить, кусаться и царапаться, если то понадобится. Потому что приход старшего братца в обитель пыли и неотмытых кружек никогда еще не заканчивался чем-то спокойным. - Может, спросишь, намыл ли я ушки и почистил ли зубки? - фыркнул Зой, нагло сощурившись. - Может, спрошу, - скривился Тайки, оглядывая давно нуждающуюся в уборке комнатушку, больше похожую на заваленный хламом чулан. Проходить дальше порога он, видимо, не решался. А то запачкает еще свой безупречный серый костюм. Или грохнется куда-нибудь, чего доброго. - Господи, когда ты уже уберешь здесь? - Я уже убирался в прошлом месяце, - ощетинился Зой и пнул спущенный футбольный мяч под кровать. - Чего надо? - Для начала, чтобы ты не грубил, - строго ответил брат. Стручок пересушенный. - И хоть раз меня послушал. Зой демонстративно развалился на крутящемся стуле, показывая свою готовность внимать словам своего опекуна. Тайки это, конечно, не слишком понравилось, но он продолжил: - Мне звонили родители Сингу Томо, он учится в твоем классе, - размеренно начал Тайки, а Зой побурел и насупился. - И, знаешь, ничего хорошего они о тебе не сказали. Не буду журить тебя, я делал это миллионы раз. Мне интересно просто, Зой, почему ты вечно попадаешь в какие-то разборки, почему никогда не обходишься без кулаков? - Ты бы лучше спросил, как я умудряюсь остаться в целостности? - буркнул подросток, указывая тонким пальцем на свое худое тело, скрытое за широченной синей футболкой как минимум пятилетнего возраста. - О твоей пронырливости я и без того знаю, - махнул рукой Тай, выражая этим, видимо, последнюю степень своего негодования. - А вот твое безалаберное поведение, желание делать все наперекор, безответственность... - Это все, чего ты каким-то образом умудрился избежать, Тайки, - перебил его Зой. - Ты как будто родился на этот свет старым и правильным, честное слово. И тебе всегда кажется, будто это я всегда виноват во всех своих передрягах! - Зой понял, что уже почти кричит. А ну и пусть. Что этот стручок вообще понимает в его бедах? - Я много раз говорил тебе, что меня ненавидят в моем классе, я для них посмешище настоящее! Но ты никогда этого не слышишь! - Мир видит тебя таким, каким ты себя преподносишь, - абсолютно спокойно ответил Тай. - Тебе не казалось, что ты сам делаешь себя посмешищем? Даешь понять, что с помощью тебя можно развлекаться? - Спасибо за поучение, братик, - желчно рыкнул рыжий, окончательно психуя. Он был совершенно красный от злобы и негодования. - Я говорю тебе, что надо мной издеваются, а ты только подтверждаешь, что я шут гороховый. - Я вовсе не... - несколько растерялся молодой человек, но Зой запустил в него диванной подушкой. - Иди уже по своим делам. Или куда ты опять там спешишь. - Я пытаюсь делать все, чтобы ты ни в чем не нуждался, - дрогнув голосом, глухо проговорил шатен, перехватывая подушку. - Прекрасно, - огрызнулся Зой и развернулся к компьютеру, давая понять, что больше разговаривать не будет. Тайки вздохнул и вышел, аккуратно прикрыв дверь, а Зойю захотелось что-нибудь разнести вдребезги, но, кажется, уже не было ничего не поломанного в этой комнате, так что пришлось просто ударить кулаком по компьютерному столу. Звякнули грязные кружки. Зой любил Тая, как и Тайки любил младшего брата. Но любовь это была какая-то отдаленная, слишком глубинная, мало выражающаяся в чем-то конкретном и вычурном. В сущности, Зой вовсе не злился на своего старшего брата, тот и правда слишком много отдавал обеспечению их существования, да и со своими проблемами рыжий привык разбираться сам. Досадно было лишь то, что они совершенно не умели разговаривать друг с другом и вечно ругались, потому что видят мир с разных колоколен. А еще они мало знали друг друга, словно и не было шестнадцати лет жизни Зойя. Ни тот, ни другой понятия не имели об увлечениях, друзьях, мечтах друг друга. Отчасти это обоих устраивало. Но теперь все чаще и чаще приносило неудобства и досаду. Зой снова зашел на почту. Мышка все еще была тут, словно и ждала его прихода. Плут: Ладно, мышонок, не буду больше трогать твой слаженный и спокойный мирок. Будем общаться как прежде. С минуту ответа не было. Потом появилась зеленая подсветка. Мышка: И без упреков, пожалуйста. Поверь, у меня, к сожалению, есть причины скрываться. Плут: Дело твое. Но знаешь... я чувствую, что я все узнаю о тебе. Сердцем чувствую.