Важное событие

Прошел где-то час, пока я пыталась заставить свой манипулятор снова работать, но он всячески упирался. Так же за это время пришлось удостовериться в том, что судьба привела меня в параллельную Вселенную. Я часто появлялась в Лондоне этого века, но ни разу не видела дирижабли, грациозно плавающие в небе, не слышала о мэре Томсоне, который тут заправлял, если верить газетенке, отнятой мной у растерянного прохожего, и уж точно никогда мне не приходилось смотреть на трехметровый памятник в честь какого-то активного деятеля по имени Луи Шмальгаузен. Я бы запомнила такое креативное имя. Убедившись в своей правоте, я начала с удвоенной силой трясти манипулятор. Те, кто проходил мимо, смотрели в мою сторону косо, но мне совершенно не хотелось это замечать. В конце концов мини машина времени задымилась и заискрилась. Все попытки уговорить устройство вернуть меня домой не увенчались успехом. Конечно же, было интересно как обустроена эта Вселенная, но хотелось в свою, родную. Поэтому я снова начала беседовать с манипулятором: — Милый, пожалуйста, не выпендривайся. Мы с тобой не один век вместе, и ты просто не имеешь права так со мной поступать... — Почему ты разговариваешь с браслетом? — раздался детский голосок откуда-то снизу. Я посмотрела на источник раздражающего звука. Передо мной стоял мальчик лет девяти. Обычный человеческий детеныш. Причем очень любопытный. Это стало ясно с первого взгляда: уж очень ярко горел огонек в карих глазах. В каком-нибудь более доброжелательном настроении мне было бы интересно поболтать с этим субъектом, но история жанра "как починить эту гадость", длящаяся целую неделю, начала слишком сильно раздражать. — Иди к мамочке, умник, — рявкнула я в ответ мальчугану и потрясла манипулятором в воздухе, надеясь его этим оживить. — Зачем? — на детском личике отразилось искреннее недоумение. — С сумасшедшими нельзя разговаривать, поэтому иди отсюда. — Мой папа — сумасшедший, — с удивительной гордостью заявил ребенок. — Соболезную. Манипулятор слабо пискнул от удара, дав надежду, но тут же снова заглох. — Бабушка тоже так говорит, — мальчик задумался. — Ты ее знаешь? — Послушай, — я присела на корточки рядом с ним, — перед тобой очень злая ведьма, поэтому ты, как самый нормальный ребенок, должен сейчас начать бояться и убежать домой. Мальчик пару раз хлопнул длиннющими ресницами и выдал то, от чего мне захотелось завыть: — Так ты знаешь папу? Я поднялась и оценивающе посмотрела на эту любопытную Варвару. Самый обычный ребенок, но эти карие глаза в пол-лица на одно мгновение показались мне знакомыми. — Как тебя зовут? — Йен, — поморщившись, ответил мальчик. — Тебе не нравится собственное имя? — Оно смешное. — Было бы смешно, если бы тебя назвали Рейчел. Йен слабо улыбнулся. — Так зачем ты разговаривала с браслетом? — Это не браслет. Хотя с некоторых пор да, это просто браслет. — А раньше чем он был? — Другом, — я с грустью посмотрела на манипулятор, который не подавал никаких признаков жизни. — А теперь это просто кусок железа. — Папа сможет помочь тебе, — уверенно сказал Йен. — Идем. Он дома. — Не думаю, что это хорошая идея — притащить в дом незнакомку, — попытки возразить не были замечены ребенком. Он схватил меня за руку и повел по улице. — А кто твой папа? — решила спросить я, послушно шагая за мальчиком. — Он работает в больнице. — Это круто. — Да, но его не все любят, — в голосе Йена почувствовались грустные нотки. — Почему? — Я же уже говорил, что он сумасшедший. На моем лице появилась ухмылка: мальчик еще не знает, кого ведет в свой дом. А вот внутри меня загорелось любопытство. Люблю мирных безумцев — они чаще всего оказываются гениями. Например, тот самый Винсент. Помню, как уговорила его нарисовать ирисы... Внезапно я застыла, как вкопанная. Йен, мчавшийся вперед по инерции, чуть не оторвал мою руку, прежде чем остановился тоже. — Что случилось? — спросил он. Вместо ответа я нахмурилась, выдернула свою ладонь из ослабшей хватки и подошла к ближайшему дереву. — Что ты увидела? — испуганный мальчик не торопился следовать за своей странной знакомой. — Иди сюда, — позвала я его. — Не бойся. — Мне не страшно, — заявил Йен и уверенным шагом подошел ближе. Эта уловка всегда действует. — Посмотри на крону этого дерева, — моя рука проскользнула по стволу ольхи. Мальчик внимательно всмотрелся в ветки, но, ничего не увидев, пожал плечами. — Ветки симметричны, — ответила я на его немой вопрос и снова устремила взгляд на крону дерева. Все ветви были расположены под одним и тем же углом к стволу и на одной и той же высоте от земли. На других деревьях, что стояли рядом, листья были шершавыми и поэтому выглядели естественно. А на этой ольхе зелень блестела на солнце, как будто ее покрыли лаком. Причина этого могла быть только одна: это очень плохая копия дерева. Я улыбнулась и подмигнула Йену. Радовала мысль, что если мне и придется застрять в этой Вселенной, то скучать здесь не придется точно. — Почему ты так обрадовалась? — мальчик нахмурился, явно недовольный тем, что ничего не понимает. — И что значит "симметричны"? — Это значит, что ветки слишком правильно расположены, так, как будто их специально развешивали. — Но ведь этого не может быть, правда? — Все может быть, Йен. Я достала из сумки раскладной нож и воткнула его в ствол ольхи. — Не думаю, что это законно, — робко сказал мальчик. — Современные дети больше разбираются в Конституции, чем в геометрии, — улыбка на моем лице стала шире, когда под корой дерева показался металл. — Это вандализм! — возмущался тем временем ребенок, но, увидев находку, присвистнул. — Сколько сейчас времени? — Около шести вечера. — Когда начнет смеркаться, мы доразбираем эту штуку, — я приставила оторванный кусок коры обратно. — Мне нельзя гулять слишком поздно, — печально сказал Йен. — Возможно, тебе и не стоит участвовать в акте вандализма. — Я друга в беде не оставлю. Мальчик смотрел на меня с неким вызовом, но в глубине карих глаз таилась жажда к приключениям. Ну разве можно заставлять ребенка страдать? Как только солнце коснулось горизонта и парк почти опустел, я и Йен подошли к знакомому дереву. Моя миссия заключалась в том, чтобы расчленить ольху, а мальчика — в том, чтобы стоять на шухере. Все-таки этот парк — центр города, а мы собирались расковырять здесь целое дерево. Не очень-то хотелось попасть в полицию не своей Вселенной, через несколько дней после прибытия сюда. Вооружившись ломиком, который любезно принес Йен, я приготовилась отрывать кору от дерева, но ребенок схватил меня за руку. — Кто-то идет? — Нет, — он отрицательно покачал головой. — Просто мне в голову пришла мысль: а что, если здесь есть кнопка или рычаг? Ведь это какой-то механизм. Мой взгляд упал на ветви, в то время как мозг обдумывал полученную информацию. — Вот я дура, — был ответ мальчику, и, отдав лом ему, я начала ощупывать ствол ольхи в поисках кнопки, но не нашла ее. Тогда пришлось дергать за ветви, до которых можно было достать со стами шестьюдесятью семью сантиметрами. В конце концов одна из веток хрустнула. — Ну вот, — проворчал Йен, — сломала-таки. Но его расстроенное выражение лица тут же сменилось на восторженное, потому что ствол лже-дерева начал открываться, как книга. Внутри него горел ярко-голубой свет, освещая пучок разноцветных проводов. Я не видела ничего, что могло бы рассказать о назначении этого устройства. Зачем посреди города ставить дерево из проводов? — Бомба? — спросил Йен. — И где взрывающееся вещество? — В коре, например. — Нет, она — лишь маскировка. Возможно, эти провода несут какую-то энергию, но тогда не понятно, куда она идет и зачем вообще такие сложности. — Провода идут в листья. — Думаешь, они передают энергию света? Но куда? В землю? Тогда кому? Кротам и землеройкам? Куча вопросов, — я подняла ветку-рычаг на место, и ствол закрылся. — Может быть, в земле живет кто-то разумный, — часто моргая, чтобы привыкнуть к темноте, предположил Йен. — Все может быть, — я посмотрела на мальчика с восхищением. — А ты умен. Сколько тебе лет? — Десять, — смущенно ответил ребенок. — Мама говорит, что я такой же умный, как мой папа. Но я не верю ей. Папа намного умнее, чем все жители нашего города вместе взятые. Может, спросим у его об этих проводах? — Я не сомневаюсь в умственных способностях твоего родителя, но он не поверит нам. — Мы ему покажем дерево. — Он скажет, что так надо, и успокоится. Так всегда ведут себя обычные взрослые. — Мой папа — необыкновенный! — возмутился Йен. — А так себя ведут обычные дети, — я закатила глаза. — Тогда лезь под землю и найди там себе кого-нибудь необычного! — крикнул мальчик со слезами на глазах и убежал. Я проводила его взглядом. Хороший мальчик. Но любопытный. Он обязательно захотел бы отправиться на поиски вместе со мной, и не факт, что ему удалось бы вернуться. А теперь опасность не угрожает ему. Немного слез — мелочи. Прощай, Йен. Жаль, что я так и не познакомилась с твоим сумасшедшим папашей. Мой взгляд в очередной раз упал на лже-дерево. Мальчик наверняка прав в том, что под землей живет существо, которому нужна энергия света. Если эта ольха — подобие электростанции, то нет смысла вести провода с энергией куда-то далеко. Значит, жилище разумного "крота" должно находится прямо под лже-деревом, и вход в него тоже где-то недалеко, потому что даже настоящий крот иногда выбирается из-под земли. Я могу найти этот вход, но зачем? Существо под землей не мешает никому жить. Оно вполне мирное. Тогда есть ли смысл в том, чтобы вторгаться на его территорию? Я стояла в нерешительности около пяти минут и только потом поняла, что нельзя просто так поставить такое "дерево" посреди города. Кто угодно может заметить это. Значит, одно существо не могло бы провернуть подобную авантюру. Существ было несколько. От солнечного света можно получить не очень много энергии, а на несколько разумных существ ее нужно много, поэтому и станций должно быть много. Осмотрев стоящие рядом деревья, я нашла пять искусственных на восемь живых. Сколько тогда электростанций в этом парке? Около пятидесяти? Если на каждое существо приходится две станции, то под ногами жителей этого города находится деревня с населением в три десятка человек. Но что если энергия нужна не для мирной жизни? Быть может, все эти провода идут в какой-нибудь подземный завод? И что он производит? Солнце совсем скрылось за горизонт, и в парке стало ужасно темно и прохладно. Можно было бы подождать на какой-нибудь лавке до утра и отправиться навстречу приключениям с рассветом, но принятое решение не давало сидеть на месте, поэтому я начала бродить среди деревьев в поисках чего-нибудь странного. Спотыкаясь о корни и запутываясь в собственных ногах, мое бренное тело мерзло, но упрямо шагало вперед. Найти вход в подземное царство стало делом принципа. Вскоре хотелось выть от отчаянья. Ноги уже не несли. Я ходила кругами и в конце концов, снова споткнувшись о какой-то корень, упала на колени. Внезапно что-то не то щелкнуло, не то хрустнуло, и земля ушла у меня из-под ног. Серьезно. Она исчезла, и в следующее мгновение я кубарем полетела вниз. Первое, что появилось перед глазами, когда удалось их открыть, это стекло. Оно было так близко, что кончик носа почти касался холодного материала. Я огляделась и поняла, что нахожусь в чем-то, очень похожем на гроб со стеклянной крышкой. Ничего не оставалось, кроме как начать барабанить по ней руками и кричать: — Какого черта меня запихали в гроб?! Мои возмущения прекратились, когда над стеклом склонилось существо с лицом зеленого цвета. Его кожа была покрыта... чешуей. Увидев это, я на мгновение потеряла дар речи. Это был Силурианец, но его народ вымер миллиарды лет назад... Хотя, находясь не в своей Вселенной, я с тем же успехом могла попасть в плен к птеродактилю. Тем временем "гроб" начал наполняться каким-то газом, и я невольно закашляла. Вскоре все снова погрузилось в темноту... — Пожалуйста! — охрипшим голосом умоляла я, а он лишь с равнодушным видом поправлял окровавленную перчатку, чертов аккуратист. Внезапно оказалось, что это был не Профессор, а... я. — Ну давай, детка, смотри, как ты будешь умирать, — металлическим голосом сказала моя копия... Я распахнула глаза, чувствуя, как быстро бьется сердце. Уже давно мне не снился Профессор. Возможно, его образ появился в сознании из-за воздействия существа прошлого путешествия на мой организм. Или из-за газа, который запустили в "гроб". Вдруг в мозг пришло понимание того, что никакой стеклянной крышки нет. Я дернулась, чтобы проверить предположение на ощупь, но не смогла пошевелить руками. На запястьях были ремни, как и на всем теле. Они крепили его к креслу-лежанке, которое почему-то ассоциировалось с буром. Возможно, все дело в стоматологии. Я посмотрела по сторонам. Вокруг была комната со множеством зловещих кресел-лежанок и одним не очень хорошим столом. Хирургические инструменты, лежащие на нем, выглядели недружелюбно. А мини-пила, которой скорее всего разрезали плоть и кости подопытных, вообще заставила меня похолодеть от ужаса. В комнату вошел Силурианец в белом врачебном халате, и я решила начать спасательную операцию. — Привет, Ящер. Я думала, вы давно вымерли. Хотя тогда я была в другой Вселенной, но ведь они, должно быть, похожи, верно? — Ты знаешь о нас? — ожидаемо удивился мой собеседник. — О Силурианцах? Конечно знаю. Давно хотела с вами познакомиться, да никак времени подходящего не было. То избавляю музей от Плачущего Ангела, то он отправляет меня на заброшенную планету и ломает манипулятор временной воронки, то я нахожу в параллельной Вселенной электростанцию, замаскированную под дерево. И это только основные события, а еще есть много мелких, но и на них нужно время и силы, знаешь ли. Например... — Стой! — Ящер поднял руки в защитном жесте. — Кто ты? — Путешественница во времени, конечно же. — В этой Вселенной есть только одна путешественница во времени. — Да? И кто же она? — Тьма, — Силурианец как будто выплюнул это слово. Я сглотнула, наблюдая за тем, как он берет в руки вышеописанную пилу и запускает ее. О, этот момент еще долго будет сниться в кошмарах. — Неужели Тьма заслуживает такой ненависти? — от страха мой голос стал каким-то неестественным. — Она разбила объединенную для захвата Земли армию Далеков и Силурианцев! — крикнул Ящер, гневно сверкнув глазами. — Одна, не считая каких-то существ низшей расы! Тьма обманула нас, загнала под землю и взорвала! Только я остался в живых! И все те столетия, что проведены мной здесь, я строю бомбу, которая взорвет планету людей ко всем чертям! Еще пара земных лет — и энергии света хватит, чтобы уничтожить этот мир обезьян! И ты уже не сможешь меня остановить! — Я? — Хватит лгать! Я уничтожу тебя! Взрыв будет настолько ярким, что Тьма сгинет! И я... Внезапно Силурианец замолк и повалился на пол. Передо мной стоял Йен с бейсбольной битой. — Пригодилась-таки, — с улыбкой сказал он. — Спасибо, а теперь развяжи меня, — я показала глазами на ремни. Мальчик поспешно бросил свое оружие и принялся освобождать меня. Вскоре к креслу-лежанке был привязан террорист-неудачник, а я и Йен отправились на поиски бомбы. Из головы никак не хотели уходить слова Ящера. Из них ясно, что Тьма в этой Вселенной защищает Землю, как Доктор. Он бы не пропустил фейерверк из далеков. Может быть, его здесь и нет вовсе? Обычно я прихожу в самых критических ситуациях, когда Повелитель Времени не справляется или опаздывает. А далеки — это полностью его забота. Их я не трогаю. Может, только чуть-чуть. В любом случае в этой Вселенной Тьма — агент ноль-ноль-семь. Круто, наверно. — Ты ведь солгала, да? — внезапно спросил Йен, решив-таки нарушить нашу тишину. Мы шли по подземному коридору в поисках какого-нибудь помещения с табличкой "Здесь бомба". — Извини, — это все, что я могла ответить. — Я понимаю. Ты не хотела, чтобы я шел с тобой. — Но ты все же принес сюда свой зад. — И спас твой. — Чувствую, что твои родители будут не рады тому сленгу, которому я тебя научу. Кстати, уже поздно. Тебя наверное ищут. — Я вылез через окно в спальне. Никто не хватится меня до утра. — Надеюсь. — Смотри, — Йен показал рукой на железную дверь, которая появилась в боковой стене коридора. — Наконец-то, — я дернула за рычаг и вход открылся. В помещении были целые джунгли из разноцветных проводов. Всмотревшись в глубь этих "зарослей", мой взгляд зацепился за компьютер, стоящий на другом конце комнаты. Я аккуратно раздвинула провода и вошла внутрь, решив добраться до пульта управления электростанциями. Судя по мягким шагам позади, Йен шел следом. Кто бы сомневался. Вскоре мы добрались до компьютера. На его экране были две диаграммы: первая показывала уровень энергии в бомбе, а вторая — время, оставшееся до полной зарядки. — Он солгал, — увидев значения на экране, сказала я. — О чем? — спросил Йен, явно ничего не понимая в диаграммах. — До взрыва осталось не пара лет, а пара часов. И это при том, что сейчас на дворе ночь. С рассветом Земля может взорваться. Мы одновременно перевели взгляды на устройство, к которому все провода несли энергию солнечных лучей. Оно было похоже на баллоны с запасом воздуха для водолаза. — Это не может взорвать целую планету, — уверенно заявил Йен. — Неизвестно, что внутри этой штуки. Ящер создавал бомбу не просто годами, а столетиями. Что будем делать? — Я — десятилетний ребенок, поэтому из нас двоих именно я должен задавать подобные вопросы. — Мог бы сказать что-нибудь глупое, и хотя бы перед смертью я на твоем фоне выглядела бы умной. — Тогда ждем супермена. — Это глупо. — Как заказывала. Заглянув в карие глаза, наполненные тщательно скрываемым страхом, я ободряюще улыбнулась. — На этой планете никто не имеет права устраивать ад. Кроме меня, конечно. Останься здесь, Йен, и следи за экраном. Произойдет что-то очень странное — сообщи мне. Мальчик утвердительно кивнул, а я решительно направилась к выходу. Ребенку не стоит видеть то, что я собираюсь сделать. Привязанный Силурианец заливисто смеялся до тех пор, пока не увидел меня. — Два часа до смерти! — прохрипел он, — Предлагаю ограбить банк! — У меня была долгая жизнь, — я взяла в руки с нехорошего стола что-то наподобие мини-бура и шаг за шагом стала медленно подходить к Силурианцу. — В ней было много плохих дней. Нередко мне хотелось плакать, но я всегда умела шутить сквозь слезы. Те моменты, когда мне совсем не хочется смеяться, чаще всего являются мгновениями чьей-то смерти. И не факт, что это не убийство. Порой оно даже совершается моими руками, — мой взгляд пронзил Ящера, который затих, внимательно наблюдая за действиями противника. — Ты следишь за мыслью? — Допустим, — испуганно глядя на бур, ответил Силурианец. К тому времени я подошла к нему вплотную и внимательно всматривалась в зелено-голубые глаза. — Так вот: мне совсем не хочется грабить банк. — Пытай меня, сколько хочешь! Я не скажу, как обезвредить бомбу! — Ее можно обезвредить? А я сомневалась. Спасибо. На один вопрос ты уже ответил. — Будь ты проклята! — Поздно, — бур заработал, и оценивающий взгляд пробежался по телу пленника. — Даже не знаю, куда его воткнуть. — Пожалуйста! — охрипшим голосом крикнул Ящер, и рука дрогнула, находясь на полпути к зеленой чешуйчатой груди. Я посмотрела на лицо, искаженное страхом. На мгновение Силурианец исчез, как и его лаборатория... — Я — твой создатель! Я подарил тебе вечность! — кричал Профессор, забившись в угол. — Спасибо, — ответила я и выстрелила лазером в его плешивую голову... Перед глазами снова появился Ящер. Понадобилась пара секунд, прежде чем мозг сообразил, что вокруг происходит. В следующее мгновение бур отправился на пол. — Что ты собираешься делать? — провожая орудие пыток взглядом, спросил дрожащий всем телом Силурианец. Не обращая внимания на него, я обхватила чешуйчатую голову ладонями и закрыла глаза. Слабый барьер воспаленного сознания не стал препятствием, и вскоре все безумие Ящера предстало передо мной. Я прочувствовала чужую ненависть, гнев, отчаянье и страх и только потом смогла добраться до нужной информации. Мои глаза открылись, и рука достала из кармана халата Силурианца микросхему, способную запустить программу обезвреживания бомбы. — Ненавижу, — прошипел Ящер, испепеляя меня взглядом. Я вошла в комнату, где находился Йен. Он внимательно смотрел на экран компьютера, поэтому не сразу заметил чужое присутсятвие. — Йен, приведи-ка сюда своего сумасшедшего папашу. — Ты узнала как ее обезвредить? — с надеждой в глазах спросил мальчик и в ответ получил утвердительный кивок. — Иди. Нам могут понадобится безумцы. Йен послушно покинул комнату. Осмотрев бомбу, я нашла нужный разъем и, на всякий случай подождав минут десять, чтобы мальчик успел отойти на приличное расстояние, вставила в устройство микросхему. Мой взгляд тут же устремился на экран компьютера. К счастью, диаграммы исчезли, и высветилась надпись, сообщающая об отключении устройства. Я облегченно выдохнула. Как всегда, под занавес раздался взрыв. — Как это произошло? — Автокатастрофа. Ваш отец не справился с управлением на гололеде, и машина слетела с моста в реку. Они сильно торопились к человеку, который видел вас в день вашего исчезновения. Хотели поговорить с ним. Любая информация была для них важна... Где-то рядом пели птицы. В воздухе витал аромат цветов. Кажется, орхидей. Я люблю орхидеи. Мои веки наконец-то подчинились своей хозяйке и поднялись. Я не увидела никакого райского сада, как хотелось. Передо мной был белый потолок. Или это стена? Первая же попытка двинуться с места заставила меня издать стон. Собравшееся по кускам тело ужасно болело. Я вспомнила о том, что бомба взорвалась. Наверно, микросхема отключила ее, но запас энергии решил по-своему и разнес на куски устройство. Скорее всего взрывающееся вещество это не затронуло, раз я еще в состоянии чувствовать боль. Но какого радиуса был взрыв? А как же Йен? — Йен! — простонала я. Раздались шаги, а после женский голос сказал: — Он в школе. Хотя вчера из-за спасения планеты он не сделал домашнее задание. — Не будь к нему так строга, — проворчал мужчина. — Это же мой сын. — И мой, поэтому в нем должна быть хоть капля разума! — Неужели я все-таки познакомлюсь с сумасшедшим папашей Йена, — я улыбнулась и, стараясь не обращать внимание на невыносимую боль, повернула голову в сторону супругов. — Да, это я, — с уже знакомой мне гордостью сказал высокий мужчина, на голове которого был необыкновенный беспорядок темных, с редкой сединой, волос, и сверкнул светом смеющихся карих глаз. — Меня зовут Джон. Эта прекрасная ворчунья, — он с улыбкой посмотрел на рядом стоящую блондинку, — моя жена, Роза. — А как тебя зовут? — спросила женщина, цвет глаз которой напомнил мне молочный шоколад. — Йен не сказал нам. — Сегодня... — привычная пауза. — Меня зовут Натали. — Извини, что спрашиваю сейчас, но там и правда были Силурианцы? — спросил Джон, нетерпеливо ожидая ответ. — Да, — сказала я, ловя себя на мысли, что этот мужчина мне смутно знаком. И эти карие глаза, и эта прическа-бардак, все это было со мной. Недавно. Совсем-совсем. Года два назад. Нет, полгода. Несколько месяцев. А где меня носило несколько месяцев назад?.. — Доктор?! — воскликнула я, и лицо Джона резко изменилось. Он переглянулся с женой. — Мы встречались? — Конечно! Ты не помнишь? — мой взгляд снова пробежался по мужчине. В его шевелюре была седина, на лице ясно вырисовывались морщины. Сколько лет для него прошло? И какого черта он делает в параллельной Вселенной? — Нет, — Джон отрицательно покачал головой. — Чарли. Англия. Сонтаранцы. Транслятор. Тьма. И все это происходило в другой Вселенной. — Тьма, — повторил он и задумался. — В другой Вселенной? — переспросила тем временем Роза. — Я вспомнил! — Джон ударил себя ладонью по лбу. — Девушка-загадка! — Между прочим, я пророчила нам эту встречу, вот только не знала, как далеко ради нее придется лететь, — я опустила ноги на пол. — Это было двадцать лет назад. — Для меня прошло меньше, чем полгода. — Ты не рассказывал мне, — обижено сказала блондинка, обращаясь к мужу. — Если бы я рассказывал тебе все свои приключения, то мне не хватило бы даже жизни Повелителя Времени. — Двадцать лет, — повторила я слова Джона. — Ты не мог так постареть за какие-то два десятка лет. — Видишь ли, я не Доктор, а его метакризис, являющийся человеком. Он решил оставить меня с Розой, чтобы мы смогли стать счастливыми, — мужчина приобнял свою жену, и она лучезарно улыбнулась. — Невероятно, — на моем лице появилась явно натянутая улыбка. Мне хотелось за них радоваться, но я не могла, потому что в голове уже билась другая мысль. Несколько месяцев назад мне пришлось спасти Землю от своего же изобретения вместе с Доктором. Неделю назад я встретила его дочь. Сегодня я веду светские беседы с возлюбленной Доктора и его метакризисом. За все те семь тысяч лет, что длится моя жизнь, этот сумасшедший Повелитель Времени никогда не встречался на пути. А теперь, за каких-то полгода, я постоянно сталкиваюсь с его родственниками и друзьями. Вселенная как будто специально сталкивает нас, но зачем? Что должно произойти? — Расскажите мне, — потребовала Роза. — Вы должны мне рассказать. — Ну все началось с того, что Тьме... — Натали, — перебила я Джона. — Сегодня меня зовут Натали. — Так вот, — мужчина странно на меня посмотрел, но продолжил, — все началось с того, что Натали стало скучно, и она решила создать оружие массового поражения. — Я хотела, чтобы его использовали в мирных целях. Представь, как это удобно: управлять стадом баранов с помощью Транслятора. — Сонтаранцы тоже так подумали... Вечером того же дня Джон починил мой манипулятор. Где он нашел запчасти, я не знаю. Мы решили, что трещина между Вселенными, которую устроила моя мини машина времени, еще не должна закрыться, а это значит, что есть шансы на возвращение домой, но мысль об очень важном событии, ожидающем меня и Доктора в нашем общем будущем, не давала мне покоя, и семья Смит это прекрасно видела. До места трещины я шла вместе с Джоном, и он не упустил момент, чтобы задать волнующий его вопрос: — Тебя расстроила встреча со мной, верно? — Нет. — Мы все заметили. — Я не расстроена, а напугана. — Чем? — Слишком часто встречаю Доктора в последнее время. — И что? — Мы к чему-то идем. А там, где нахожусь я, ситуация всегда не из простых. — С Доктором тоже так. — Представь, что может случится, если мы окажемся в одном месте и времени. — Такое уже было и... — Чуть не погибла Земля. Дойдя до нужного места, мы остановились. — Все будет хорошо, — сказал Джон, и почему-то эти банальные слова показались мне утешительными. — Живи настоящим. Будущее зависит только от него. — Тебе лучше знать. Время — твоя стихия. — Не моя, — он грустно улыбнулся. — Уже давно. — Но она еще зовет тебя Доктором? Лицо Смита снова просияло. — Значит, ты — Доктор. Тот самый, который воскресил меня однажды, — движимая каким-то порывом, я обняла Джона. Он обнял меня в ответ и засмеялся. — Прощай, девушка-загадка. — Прощай, Джон. Я отошла на пару шагов и ввела нужные координаты на манипуляторе. — Ты не Тьма, — внезапно сказал метакризис. — Кто же тогда? — Ты человек. Просто человек. Ведь так? На моем лице появилась усмешка, и я кивнула. В следующее мгновение манипулятор был активирован. Меня несло сквозь время и пространство. Внутри горело что-то, похожее на сожаление. Было жаль, что я больше не увижу семью Смит. Было жаль, что Джон так и не узнал о Дженни. Ему это больше не нужно. Лишь старый шрам может снова разболеться. А мне не хочется причинять боль такому замечательному человеку. Я отправлюсь в очередное путешествие и больше не буду думать о Докторе. Нужно жить настоящим, потому что только от него зависит будущее.