Важное событие

Открылись огромные двери, и я вошла в зал суда. Все взгляды присутствующих тут же обратились ко входу. Охранник ткнул мне в спину копьем, и снова загремели кандалы, ударяясь об пол. Этот звук был отвратительнее даже боли под лопаткой. Я шла бесконечно медленно, с удовольствием наблюдая, как итак красные глаза судьи наполняются яростью. На самом деле Вапрола, а суд проходил именно на пленете Вапро, разозлить сложно, но с таким особенным талантом, как у меня, это делается проще простого. Главное, нужно оказаться в покоях императорской семьи во время... достижения ими кульминационного момента. Не спрашивайте, какого. А я ведь всего лишь зашла поздороваться и сообщить об украденой короне. И даже если в конце концов оказалось, что корона была одета на моей голове, я ведь все равно проявила сознательность порядочного гражданина, верно? Никто, к сожалению, не оценил это и не поверил в историю о Клеппа, эльфоподобных существах, которые подставили меня. В общем, дальше кривая дорожка привела в темницу, а потом на суд. Да, отныне мое имя — Король Везения. — Как вас зовут? — надменно спросил сухощавый серокожий судья, сидящий передо мной на высоком стуле, в длинной оранжевой рясе. — Франческа Сальваторе, — угрюмо отозвалась я. — Ранее вы называли имя... — судья нашел глазами нужную строку в документе, — Авраам Линкольн. — Я не виновата, что у вас нет чувства юмора. — Ваше настоящее имя? — сурово потребовал сидящий справа Император. — Именем не располагаю, но все зовут меня Тьма. По залу прошелся шепот. Это было неожиданно. Неужели даже в этой галактике наслышаны о моих подвигах? Тем временем Император и судья перекинулись странными взглядами, и я поняла: принято какое-то решение. — Суд освобождает вас от ответственности за содеянное, — медленно проговорил Вапрол в оранжевом. — Император дарит вам свободу. Я нахмурилась, ожидая продолжения речи. Не могут же они так просто отпустить того, кто нанес оскорбление Высшей власти? — Но при одном условии, — снова подал голос правитель. — Согласны ли вы помочь моему народу? Я усмехнулась. Разве это выбор? Вскоре меня ввели в какую-то мрачную комнату, в центре которой стоял круглый стол. Судья и еще парочка Вапролов, видимо, советников, села за него, а Император расположился на рядом стоящем троне. Когда шуршание длинных ряс прекратилось, все взгляды устремились на меня. — Так какая помощь вам нужна? — спросила я, безуспешно пытаясь смотреть на всех сразу. — Нами было найдено существо, — сказал Император. — В шахте. — Аномальная равнина Ломн? Там, где многолетняя мерзлота? — Именно. И среди льда при добыче йона, нашего топлива, рабочие наткнулись на замерзшее тело. Это существо извлекли из земли, привезли в лаболаторию, и вскоре оно ожило. Оказалось, что это монстр, безжалостно убивающий все живое. Он показывает ужасные вещи и питается чужим страхом. — То есть как это, показывает? Телепатия? — Видимо. — И что вы делаете сейчас? — Наши инженеры создали для него тюрьму, но она пока не проверена. — У вас все прекрасно складывается. Зачем нужна я? Главный судья и Император снова переглянулись. — Как нам известно, вы неплохо владеете силой мысли... — Не так хорошо, как вы думаете, — перебила я Вапрола. — А так же огромными знаниями, — невозмутимо продолжил он. — Поэтому просим вас узнать, не находится ли под нашей землей город монстров. — Скольких он убил после пробуждения? Император кивнул одному из своих советников. — Двадцать семь, — тихо ответил тот. — За сколько времени? — За неделю. — Где монстр сейчас? — В тюрьме. — В той, которая не проверена? — Нам нужна помощь, — снова подал голос Император. — Вселенная привела вас сюда, чтобы спасти мой народ. В красных глазах Вапрола читалась надежда на спасение. — Не думаю, что из этой авантюры выйдет что-то, — с сомнением сказала я. — Вы будете под нашим присмотром. По всей тюрьме расположены камеры и датчики движения. — По всей тюрьме? Создается ощущение, что она является целым городом. — Так вы согласны? — поспешно спросил Император. Я пристально посмотрела на его серокожее лицо, пытаясь понять, о чем он умалчивает. Существо-телепат-убийца, внезапно найденное в залежах йона. Как-то неправдоподобно. Внезапно Император на мгновение отвел свой взляд на что-то за моей спиной. Зная, что любой Вапрол отличается своей быстротой, я все же успела нахмуриться и начать возмущаться: — Только не говорите, что сейчас мне на голову приземлится... Ну а дальше темнота. — Отступаем! — кричал во все горло сонтаранский генерал и, посмотрев на меня сквозь толпу своих солдат, добавил: — Но помни, Тьма, однажды я заставлю тебя встать на колени, как и все человечество! Я промолчала в ответ, наблюдая за неудачниками, покидающими Землю. Они бежали. Все внутри меня торжествовало, с трудом справляясь с желанием добить врагов. Оно никак не хотело покидать искалеченное сознание. Слишком мало времени прошло после смерти Профессора, всего лишь два года. Я понимала, что для излечения, возможно, не хватит и вечности, но сдаваться не имела права. Моя душа должна воскреснуть, иначе будет долгая война... Попытавшись двинуться с места, я почувствовала, как болит голова после удара, но со стонами и кряхтением все же поднялась с пола, на котором лежало мое бренное тело. Когда оно было тщательно осмотрено на наличие повреждений, то обнаружилось их отсутствие. Но тут мой взгляд остановился на манипуляторе. Он дымился. Опять. А ведь новые запчасти послужили всего три месяца! Скорее всего, кто-то из Вапролов пытался снять манипулятор с моего запястья и, возможно, использовал довольно грубую силу. Откуда ему было знать, что если не ввести правильный код или не отрубить к чертям руку, то устройство снять нельзя. Я вздохнула и решила осмотреться вокруг. Обстановочка была так себе: серые стены, серый потолок и серый пол. Просто серый коридор. Но где-то вдалеке играла музыка. Похоже, что кто-то наигрывал мелодию на пианино. Послушав немного, я усмехнулась. Элвиса Пресли здесь, видимо, очень любят, раз среди этих стен звучит именно его песня "Love me tander". Ну что ж, рок-н-рол жив. Подтанцовывая и осматривая стены на наличие камер или других устройств, я двинулась вдоль стен к источнику мелодии. Вскоре коридор повернул налево, потом направо, потом предложил мне выбор: прямо или налево. Выбор пал на второй путь. Все это напоминало бесконечный лабиринт. В голове сразу всплыл образ минотавра. Стараясь не поддаваться страху, я все шла и шла на звук, пока не услышала рык. Он прокатился по коридорам, заставив стены дрожать, а меня застыть на месте. Пианино замолкло, и только тяжелые шаги нарушали воцарившуюся тишину. Дело было ясно: монстр вышел погулять. По коже проскакал табун мурашек, но я не могла просто так стоять и ждать смерти, поэтому медленно двинулась вперед. Маяка в виде мотива песни больше не было, и от этого мной овладело не очень хорошее предчувствие. Вдруг шаги затихли, и я снова остановилась, прислушиваясь. Тишина начала неприятно давить на плечи, и появилось желание ее стряхнуть. Внезапно раздался пронзительный женский крик: — Майкл! И я побежала в ту сторону, откуда он доносился. Приходилось постоянно петлять, поворачивать, но решение было принято: лучше заблудиться неизвестно где, чем стоять и ждать непонятно чего. К счастью, мне повезло. На очередном повороте мне встретился труп и беззвучно рыдающая над ним брюнетка. Не совсем повезло. — Что произошло? — спросила я, и девушка вздрогнула, сверкнув заплаканными голубыми глазами. — Ты кто? — вскочив с пола, спросила она. — Я здесь случайно. — Значит, он тебя тоже выбрал, — брюнетка всхлипнула и закрыла лицо руками. — Кто выбрал? — Монстр, — провыла она, прислонившись к стене и соскользнув по ней на пол. Я подошла к трупу. Это был мужчина лет сорока-сорока пяти. Казалось, что он спит и видит хороший сон. Побледневшее лицо застыло в выражении какой-то радости. Даже синие губы были сложены в улыбку. На мгновение мне тоже захотелось так умереть, но я вовремя отогнала от себя эти мысли и присела рядом с трупом. На нем не было никаких повреждений: ни ран, ни подтеков, ни рубца на шее. — Ты знаешь, как он умер? — мой взгляд остановился на девушке, но она была не в состоянии отвечать. Вздохнув, я приблизилась к ней и оторвала ее ладони от заплаканного лица. Она смотрела, как затравленный зверь. В ее глазах было отчаянье и страх. "Питается чужим страхом..." — промелькнуло в голове. — Прекрати, — приказным тоном сказала я, и, неожиданно даже для меня, девушка прекратила плакать, только всхлипывала и дрожала всем телом. — Майклу не помогут твои слезы, милая. Но если монстр услышит твои рыдания, то он придет и убьет нас. Ты это понимаешь? — Да, — брюнетка кивнула. — Хорошо. А теперь скажи мне, как умер Майкл. — Он совсем обезумел в этом лабиринте, — взгляд девушки скользнул по трупу. — Все сходят с ума, а потом эта тварь приходит за ними и убивает их. — Как? — Не знаю и не хочу знать. — А я хочу, и это раздражает. — Я Виолетта, — робко сказала брюнетка, поднявшись с пола. — И ты права в том, что нужно быть сильной. — Молодец, — я поднялась вслед за ней и ободряюще улыбнулась. — А ты? — Что? — Как тебя зовут? — Франческа. Вечно забываю представляться, — я нахмурилась. — Знаешь, Франческа — длинное имя. Лучше зови меня... Дэни. Да, сегодня я — Дэни. А тебя буду звать Летта. Можно? — Ты странная, — ошарашенно сказала девушка. — Только не думай, что это монстр свел меня с ума. Вдруг где-то снова заиграла мелодия. На этот раз маяком была песня "Can't help falling in love" все того же Элвиса. — У вас здесь есть фанат рок-н-рола? — Она играет для тех, кто заблудился. — А если на звук придет монстр? — Поэтому все дошедшие до нее сразу отправляются в общий зал. — Что еще за общий зал? — В этом лабиринте есть двери, а за ними либо новый коридор, либо комната. В центре находится пианино и фонтан, откуда все берут воду. Рядом с центром есть большая комната, где все прячутся. Это что-то вроде гостиной. Там есть еда в шкафах и пять кроватей. — А что в остальных комнатах? Летта посмотрела на меня с ужасом в голубых глазах. — Не заходи в них. — Почему? — Можешь набрести на свой страх, — девушка развернулась и пошла прочь. — Идем, иначе все снова изменится. — В смысле? — я догнала ее и пошагала рядом. — Обстановка постоянно меняется, примерно раз в полчаса. — Интересно. Через несколько минут мы пришли к источнику мелодии. Все было так, как описывала Летта: большая серая комната с черным блестящим пианино посредине и рядом стоящим небольшим фонтаном. Почему-то я не сразу заметила женщину, играющую песню. Она даже не взглянула на пришедших, полностью отстранившись от окружающего мира. Ее лицо выражало умиротворение, спокойствие и усталость. Это было удивительно, учитывая ситуацию. Я заметила, что руки пианистки дрожали, и мне в голову пришла мысль: как долго она играет? — Быть может, уступите место? — подойдя к женщине спросила я ее. Сначала показалось, что она не услышала вопрос, но только мой рот открылся, чтобы его повторить, раздался тихий голос: — Ты умеешь играть? — Не так виртуозно, как ты, но ведь не у всех заблудившихся есть слух. Женщина подняла на меня взгляд. Казалось, что даже это ей было тяжело сделать. Серо-зеленые глаза посмотрели оценивающе, но с надеждой. Через мгновение музыка затихла, и неприятная тишина снова сдавила со всех сторон. Тем временем женщина встала, опираясь о пианино. Пышная шевелюра из многочисленных кудряшек дрогнула на ее голове. Пианистка протянула руку. — Профессор Ривер Сонг. — Значит, профессор, — я быстро пожала чужую ладонь и села на освободившееся место. — И в какой области? — Археология, — Ривер нетвердой походкой пошла к фонтану. — Я тоже люблю гробницы. Мои пальцы неуверенно притронулись к клавишам и сыграли пару нот. — Неплохо для начала, — донеслось от источника воды. — Слишком давно не играла. Улыбка скользнула по моим губам, и раздалась мелодия "Лунной сонаты". — Предпочитаешь классику? — Ривер вернулась к пианино и оперлась на него. — Только это могу играть. Давно ты здесь? — Наверное, — археолог пожала плечами. — Сложно следить за временем в этом лабиринте. — Видела монстра? — Нет, никто из нас не видел. — Он что, невидим? — Просто не выходит к нам. Те, кто начинает его восславлять, сами ищут своего временного бога. — Восславлять? — Да, — Ривер кивнула, и ужасно понравившиеся мне кудряшки снова подпрыгнули. — Периодически кто-то сходит с ума и повторяет одно и то же: "Славьте его". Потом он уходит в лабиринт, раздаются громкие шаги, рык, и в коридорах появляется труп. В мое сознание давно закралось подозрение, что Вапролы нагло лгали. Видимо, я, как и остальные, нахожусь здесь не для допроса неизвестного субъекта, а для проверки способностей результата генной инженерии. Если это так, то камеры и датчики здесь обязаны быть, чтобы ученые следили за ходом эксперимента. Значит, для начала нужно найти это оборудование и разбить его о ближайшую стену, уж их-то здесь в избытке. Я прекратила играть и встала со стула. — Надоело? — с разочарованием в голосе сказала профессор. — Просто есть другие дела, — я запустила руку в сумку на поясе, достала оттуда мини-колонку и поставила её на крышку пианино. — А вот это пусть поиграет. После небольших манипуляций, из коробки запел солист группы Rammstein. Лицо археолога просияло. — А теперь идем знакомиться, — я хлопнула в ладоши, и Ривер повела меня в общий зал. Оказалось, что кроме меня и археолога в лабиринте еще три пленника: уже знакомая журналистка Летта из Нью-Йорка, бородатый пожилой христианский священник Владимир из Волгограда и сероглазый блондин, герой-любовник Роман из Копенгагена. Ничего общего между ними я не заметила, зато удивила другая вещь: нас пятеро, а в зале пять кроватей. Когда нас стало шестеро, умер Майкл. Возможно, это было просто совпадением, но на заметку взять стоило. Все жители лабиринта, кроме Ривер, были напряжены и пугливы. Их раздражал рок, гремящий по коридорам, и попытки завязать беседу воспринимались ими, как нападение. В конце концов мне это надоело, и я отправилась гулять. На выходе из комнаты Ривер преградила путь: — Знаешь, это плохая идея. — Монстр-телепат, постоянная перемена обстановки и странные комнаты, — загибая пальцы, перечислила я. — Разве это не увлекательно? — Нельзя идти одной, — к нам вдруг подошел Роман с весьма серьезным выражением смазливого лица. — Ты запрещаешь? — Он прав, — с явной неохотой признала профессор. На ее лице не было написано ничего, кроме желания спасти невинное глупое дитя. Идея побега тут же пришла в светлую голову. В следующее мгновение мой взгляд устремился на потолок. — О, боже! — воскликнула я, указав пальцем вверх, и все с недоумением посмотрели туда же. Не знаю, когда они опомнились, но думаю, мне удалось скрыться до этого момента. Как и предполагалось, никто не начал преследование, поэтому можно было не спеша шататься по коридорам и осматривать стены. Всюду звучала песня об Америке, и невольно хотелось подпевать. Но с каждым поворотом музыка становилась тише. На пути попадались двери. Не смотря на предупреждения я открывала их и заходила внутрь. В одной были кобры. Не очень страшное, но и не очень приятное зрелище. В другой мне встретились парень и девушка, лежащие в кровати. К счастью, им было не до меня. В третьей вообще был ад. Правда: черти варили кого-то в котле. В общем, шагая дальше по коридору, я почти наверняка знала, что все те комнаты являются хранилищем чьего-то страха. Значит, где-то здесь спрятан и мой страх? Любопытство просто распирало изнутри. Музыка продолжала затихать, но желанной двери еще не было. Внезапно на очередном повороте что-то беспричинно меня остановило. Оно непреодолимое тянуло вправо, и я поддалась. Через секунду передо мной распахнулась дверь. Шаг, и она захлопнулась за спиной. Внутри комнаты была... пустота. Просто серые стены и больше ничего. Тяжесть легла на плечи. Я поняла, что музыки совсем не слышно. Здесь жила Тишина. Дверь снова распахнулась, и на голове Ривер забавно подпрыгнули кудряшки. — Шесть минут до деформации! — воскликнула она, всплеснув руками. — Хочешь стать очередным членом фанклуба местного монстра?! — Ясно, — я выбежала в коридор. — Бежим! И мы понеслись по коридорам, но успели сделать только пару поворотов. Когда раздалось женское "Славьте его!" и загромыхали шаги, нам пришлось остановиться, чтобы понять, где опасность. В этот момент в конце коридора появился монстр. Я смотрела на него, как завороженная. Он на самом деле был великолепен. Настоящий шедевр генной инженерии. На меня смотрели красные сверкающие глаза. Их хозяин был под два метра ростом, так что загнутые рога чуть ли не касались серого потолка. Монстр стоял на двух ногах, но выглядел, как очень мохнатый бурый бык. Сравнение его с минотавром было самым подходящим. — Сюда! — Ривер схватила меня за руку и потянула куда-то в сторону. Я поддалась ей и тут же ввалилась в какую-то комнату. Следуя примеру археолога, я прильнула к двери и прислушалась. Тяжелые шаги прогремели мимо нашего убежища, и мы облегченно выдохнули. И тут мне вспомнилась пустая комната. — Так это ты страдаешь пустофобией? — Что? — Я заходила в комнаты и встречала чужие страхи. Летта боится кобр. Роман — измены девушки. Владимир — ада. А ты — пустой комнаты. Но почему? — Пустая комната не пугает меня. Наверно, ты просто забрела в какую-нибудь кладовку, — Ривер отвела взгляд, и показалось, что она побледнела, но я не обратила на это внимание. — Не говори чушь! Эта комната может быть страхом какого-то очень странного человека, а среди пленных ты — самая странная. — Есть еще ты. — Я?! Меня может испугать темнота, высота или пауки, но только не пустая комната. Это твой страх. Признайся! — Та комната не мой страх, — уверенно заявила Ривер. — Потому что мой страх находится здесь. Я посмотрела в центр комнаты и увидела стоящего астронавта. Какого же было мое удивление, когда из шлема донесся детский голос: — Помоги мне! По телу пробежались мурашки. — Там ребенок, — прошептала я и сделала шаг к скафандру. — Нет! — воскликнула Ривер, и рука скафандра поднялась. На ней было оружие. — Помоги мне! — Бежим! — археолог снова потащила меня, но на этот раз в коридор. Мы вышли и направились к источнику музыки. — Кто там? — спросила я Ривер. Она не спешила отвечать. — Я, — после долгой паузы сказала она. Всю оставшуюся дорогу мы шли молча. В общем зале была траурная тишина, если не считать громыхающий рок. Оказалось, что мертва Летта. Жаль, что я пропустила момент ее безумия. Подобное наблюдение могло бы что-нибудь прояснить. Знаю, что это отвратительно. Об этом сообщил поп, как только услышал мое мнение по поводу чужой смерти. Ну он хотя бы вел себя более-менее адекватно, а вот Роман забился в самый темный угол и начал молиться. Я даже начала сомневаться в его страхе. Конечно, пустая комната не выходила из головы. Неужели и правда это то, что пугает меня? Обыкновенная пустая комната? Смешно. А еще в голове звучал последний крик Летты: "Славьте его!" Почему именно это они кричат? Зачем минотавру слава? — Славьте его, — прошептала я, лежа на кровати. Мне хотелось опробовать эти слова на вкус, но ничего странного не случилось. — Славьте его, — теперь губы чуть ли не сами повторили злосчастную фразу, и меня охватил ужас. — Что ты сказала? — с не меньшим ужасом в глазах спросил священник. Я вскочила с кровати, не зная, что делать. Наверняка нужно увести монстра подальше отсюда, ведь он придет за мной. — Только не говори, что ты... — с сожалением сказала Ривер, тоже поднявшись с кровати. — Нужно уйти, — я направилась к выходу. Никто ничего не сказал мне вслед. Они привыкли к этому. Как ужасно! Зато теперь необходимое наблюдение будет проведено, но успею ли сделать выводы? Коридоры вели неведомо куда, но мне хотелось найти свою комнату. Хотелось понять, почему она так пугает, что в ней такое страшное. Но монстр нашел жертву быстрей. Встретившись со взглядом красных глаз, я заметила, что он пустой. Ни ненависти, ни злости, ни желания убить, ничего в нем не было. Он казался искусственным, мертвым, но ведь так не могло быть. Каким бы монстром ни было это существо, оно живое и должно иметь чувства. Тогда почему их нет? Хотя... Разве по глазам можно увидеть эмоции? Эх, перед смертью становлюсь слишком сентиментальной. Тем временем монстр приближался, такой могучий, такой сильный, такой безжалостный и бесподобный. Я начала видеть все его великолепие. Страха больше не было. Остался лишь бог. Он полностью заполнил меня, вытеснив своим образом все воспоминания, эмоции и мысли. Бог жил во мне и говорил моим голосом: — Славьте его! Внезапно кто-то схватил меня за плечи и начал трясти. Медленно посмотрев на искаженное страхом лицо Ривер, я улыбнулась ей. — Славьте его! Она била меня по щекам и кричала что-то в лицо, но я уже ничего не чувствовала. — Славьте его! Громыхали шаги могучего бога. Он звал меня по имени. По настоящему имени, и счастье заставляло меня смеяться. — Славьте его! Но вдруг я нахмурилась, вспоминая что-то. Это было важно. Очень-очень важно. Об этом нужно было обязательно помнить. Мой взгляд снова попытался увидеть Ривер. Она все еще была здесь. Вот о чем нужно помнить. Археолог. Прекрасная странная женщина. Она и только она была настоящей. Я не знаю, откуда эта мысль пришла в голову, но именно это казалось правильным. Ни лабиринт с трупами и великолепным богом, а профессор Ривер Сонг. Все остальное было сном, и только мы знали об этом. Вот только я забыла, потому что слабая. Потому что не хочу помнить. Потому что я слишком давно живу в пустой комнате. — Ты должна справиться! — донесся до меня голос Ривер. — Он близко! Ему нужна твоя вера! Прекрати верить, слышишь?! Все в голове перемешалось. Я запуталась. — Во что? — мой голос звучал слабо. — Не знаю! — археолог посмотрела на монстра, которому оставалось сделать только шаг до нас. — Во что верит тот, кто боится пустой комнаты? — спросила я, скорее себя, чем Ривер. Минотавр как в замедленной съемке делал последний рывок, чтобы забрать чужую жизнь. За эти секунды перед моими глазами мелькали картинки из прошлого. Я искала ответ на свой собственный вопрос, но ответа не было. Пустая комната... Тяжесть на плечах... Тишина... И почему так болит все тело? Почему так холодно? Пустая комната... Лучше умереть. Внезапно все стало ясно. — Отойди! — я оттолкнула Ривер от себя к стене и, повернувшись лицом к монстру, попятилась назад. — Теперь ты должен умереть, иначе все не закончится. Не знаю точно, что произойдет, но это важно. Итак: мне нужно прекратить верить, но не в тебя, милый... Славьте его! — крикнуло безумие. — Нет. Хватит. Так ты так и не ответил на вопрос: во что верит тот, кто боится пустой комнаты? А я знаю. Моя вера — покой после смерти... Славьте его!.. Я давно не верю в ад, рай, землю обетованную и в другой бред. Но я верю, что после смерти все обретает долгожданный покой. Там тихо, темно, пусто. Нет боли, страха, ненависти и вообще никаких обременяющих чувств. Там спокойно. И я хочу отправиться туда, вот только все те шансы, что подкидывает Вселенная для смерти, не использую. Мне они не нравятся. Я жду особого случая. Представления не имею, как он будет выглядеть, но он придет, и мир погибнет для меня. Да, именно так. Мир погибнет для меня. А я останусь жить в покое. Это моя вера. Моя религия... Славьте его!.. То, чем я жила семь тысяч лет и чем мне нужно пожертвовать ради того, о чем я даже не подозреваю. Странно, но таков стиль моей жизни. И знаешь, я больше не верю. Покоя после смерти нет, — на глаза почему-то навернулись слезы. — Ведь умирая перестает жить тело и сознание, а это значит, что осмыслить смерть оно не успеет. Таким образом оно не получит покой. Оно ничего не получит. Хотя все это теория, и, возможно, сознание все-таки куда-то исчезает. Ведь мы не можем знать точно. Медленно, но верно я начинала себя убеждать. Это было тяжело по неизвестной причине. И почему-то становилось все больней и холодней. Слова лились нескончаемым потоком и уже начали казаться чепухой, как вдруг лабиринт вместе с монстром исчез. Но это не было очередным воспоминанием. Я сидела на каком-то каменном кресле. На мне был черный длинный плащ. Руки и ноги были прикованы, поэтому не оставалось возможности встать. Вокруг было бескрайнее ослепительно светлое пространство. — Остался только один рывок, — раздался знакомый голос позади. — Ривер, что произошло? — Мой план сработал, — она обошла "трон" и остановилась передо мной. — Какой еще план? — Уже шесть лет я заставляю тебя проснуться, но ты не желаешь покидать собственный сон. — О чем ты говоришь? Как мы здесь оказались? Где лабиринт? — Тут. Все тут, просто ты забыла об этом. Было слишком больно. — И сейчас больно, — внезапно осознала я. — Сложно думать. Что произошло? — Мы вместе создавали этот сон годами. Когда-то он был явью, но не в твоей жизни. — Не понимаю. Объясни. — Лучше, если ты сама все вспомнишь. — Не могу, Ривер! — Пока я в твоей голове, у меня есть возможность помочь, — археолог присела возле каменного кресла и протянула руки к моей голове. Мне стало страшно. Все внутри запротестовало. — Нет! — воскликнула я, вырываясь из оков. — Пожалуйста! Но Ривер не слушала. Она тянула свои руки до тех пор, пока ее пальцы не коснулись моих висков. — Как вас зовут? — надменно спросил сухощавый серокожий судья, сидящий передо мной на высоком стуле, в длинной оранжевой рясе. — Франческа Сальваторе, — угрюмо отозвалась я. — Ранее вы называли имя... — судья нашел глазами нужную строку в документе, — Авраам Линкольн. — Я не виновата, что у вас нет чувства юмора. — Плевать на ее имя, — сказал сидящий справа Император, — Она оскорбила Высшую власть, поэтому должна быть казнена. — Ну что ж, — равнодушно пожал плечами судья, — вы приговариваетесь к сожжению на костре. — Что? — меня охватил ледяной ужас. — Сожжение? Костер? Серьезно?! Подошли стражники, взяли меня под руки и потащили к выходу. — Что за несправедливость! — пытаясь вырваться, кричала я. — Идите к черту, болваны! Как ни странно, костер уже был зажжен, поэтому не было времени для моральной подготовки. Быть может, этот дурацкий огонь горит здесь круглосуточно: вдруг нужно будет совершить внеплановое сожжение. Пока я отвлекала себя мыслями о постороннем, меня подтащили к огню и повернули спиной к нему. Последняя попытка дотянуться до кнопки активации манипулятора не увенчалась успехом, и в это мгновение магнитный столб, стоящий посреди костра, притянул тяжелые оковы вместе со мной. Теперь я точно знаю, зачем эти железяки, и еще больше их ненавижу. Огонь разъедал кожу и обнажал мои мышцы и кости, но вскоре происходил очередной выброс энергии и клетки обновлялись. Раз за разом я сгорала и воскресала, испытывая ужасную боль. Через несколько минут мой голос охрип от криков, но они все равно вылетали, срывая самые высокие ноты. Казалось, эта пытка длилась дольше, чем вечность, но в конце концов, удивленные живучестью преступницы, охранники ослабили магнит и стащили меня с костра. Одежда на заживающем теле сгорела полностью, поэтому кто-то из слуг на свой страх и риск набросил на меня какой-то длинный темный плащ. В полусознательном состоянии я предстала перед судом снова. На этот раз приговор гласил: "Навечно похоронить в склепе". Не помню точно, как все это произошло, но я оказалась прикованной к каменному креслу. Вокруг были темные сырые холодные стены и Тишина — мое собственное безумие. Сначала она просто неприятно давила на плечи. Потом она обвила шею холодными пальцами и стала душить. Я задыхалась, безуспешно пытаясь найти взглядом невидимого врага. Не сумев убить меня, Тишина начала говорить. Но у нее не было своего голоса, и тогда она взяла чужие. Тишина звала меня разными именами, лишь изредка угадывая настоящее. Я молчала, скрипя зубами, но терпеть это не было больше сил. И мое сознание решило покинуть тело. Оно сбежало и спряталось во сне. В том, где было привычно опасно и весело. Но Тишина искала его. Очень долго искала. И в конце концов она меня нашла и привела в пустую комнату, чтобы никто не мешал ей говорить... Я открыла глаза, тяжело дыша. Ривер опустила руки и сочувствующе на меня посмотрела. — Теперь ты помнишь и понимаешь, что нужно либо выбираться отсюда, либо остаться навсегда. — Кто ты? — почему-то стало важно задать именно этот вопрос. — У меня нет тела. Я просто набор цифр, сохраненных на диске самой большой библиотеки во Вселенной. И оказалась здесь совершенно случайно, — археолог грустно улыбнулась. — Не сознание, а проходной двор, — устало сказала я. — Нужно сделать выбор. — Так сколько длится этот сон? — Шесть лет. — И все это время ты здесь? — У меня появился смысл: вернуть тебя к жизни. — К жизни? — я усмехнулась. — Меня ждет смерть. Если проснусь — мучительная, но быстрая. Если не проснусь — долгая, но вполне сносная. Что бы ты выбрала, Ривер? — Однажды я умерла, — удивительно просто сказала археолог. — Мой муж мог позволить мне совсем исчезнуть, но он решил спасти, как всегда, в общем-то, — в серо-зеленых глазах появилось что-то теплое, но очень печальное, — Я бы выбрала смерть. — Как ты умирала? — Горела. Я вспомнила костер и ужаснулась. Неужели быть призраком — это так плохо? А потом вспомнила лабиринт и пустую комнату. Какая разница, в какой из тюрьм умирать? Только жаль, что больше нет веры в покой после смерти. Будет трудно, но, возможно, это тот самый случай, который я так долго ждала. Мне семь тысяч триста восемьдесят два года. Для человека это неплохо, верно? — Помоги мне, — тихо попросила я, и Ривер еле заметно кивнула. Ее кудряшки снова забавно подпрыгнули. — Всегда хотела сказать: классная прическа. Археолог улыбнулась и кокетливо поправила ладонью шевелюру. — Мужу тоже нравится. — Он не ошибался. Он просто любил тебя. Наши взгляды встретились. Профессор поняла, о чем я говорю. — Он Доктор, и этим все сказано. — Доктор? — удивленно переспросила я, но не успела получить ответ. Ривер снова прикоснулась к моим вискам, и в следующее мгновение все погрузилось в темноту. Не было сил. Никаких. Почти все жизненные силы моего организма были использованы. Открыть глаза оказалось невыполнимой миссией. Все, что получалось, это слушать Тишину. Она радовалась моему возвращению. Без меня ей было скучно. Но теперь она собиралась дорассказать то, что не успела шесть лет назад. А я была обречена снова слушать, молчать и ждать, когда история закончится. Это должно было длиться долго. Мы обе знали, и Тишина обещала ближе к финалу спеть колыбельную. Ту самую, которую когда-то мне пела мама перед сном. Я ее забыла, но Тишина помнила. Она все помнила, и я ненавидела ее за это. И себя тоже. За то, что слабая. За то, что жалкая. За то, что не могла открыть глаза. Вдруг Тишина злобно зашипела. На кого она злится? На меня? Но тут я услышала шаги. Они были чьими-то. И они приближались. Тишина ушла, и все внутри меня восторжествовало. Я слушала чужие шаги и наслаждалась их звучанием, как музыкой. Вскоре кто-то живой остановился рядом со мной. Казалось, я чувствую его дыхание, но не могу подать хотя бы какой-нибудь знак, говорящий, что я — живая. — Здесь статуя! — крикнул кто-то, стоящий возле меня. Голос был похож на женский и молодой. — Здесь? — раздался издалека уже мужской голос, — В этих руинах? Осторожнее! Возможно, это Плачущий Ангел! Тем временем в моей голове билась одна единственная мысль: я — камень. Жаль, что теперь никто не видит этих слез.