Напополам

Все, кто хоть раз бывал в ФЭС, говорят, что это место тишины и профессионализма. Все тут ходят быстро, но не суетливо. Есть в этом месте какая-то твёрдая уверенность в том, что истине не скрыться. Есть только один человек, который носится по ФЭС, как угорелый. Конечно, вы уже и без меня поняли, кто это мчится, но всё же, уточною: это Иван. Как же гордо выглядит его фигура: белый халат (читай: плащ) развивается за спиной, лицо полное радости открытия, улыбка во весь рот, походка (читай: побежка) лёгкая и невесомая... хотя, лаборантка, на которую он налетел, наверняка, другого мнения. Девушка сдавленно пискнула что-то сродни "извините" и бросилась собирать бумаги, что веером разлетелись из её рук. Иван помог ей и ринулся дальше, а бедная перепуганная девушка теперь ходила вдоль стеночки. - Галина... - с воодушевлением влетел в кабинет парень, но тут же чуть приостыл: Ой, простите. - Ты чего приходил-то? - Майский, сидящий на своём обычном месте, пригласил биолога сесть. Тот сглотнул, увидев два пустых места. Да, а ведь начальство отсутствует меньше суток, а они тут уже не знают, что делать. Как-то умудрялась Галина Николаевна везде успеть, всем помочь и везде ненавязчиво просто быть. Без её помощи, наверное, можно бы справиться, но теперь, привыкнув к тому, что она, как мамочка, за всем проследит, отругает, если ешь много сладкого, во всём поможет, как-то и трудно без её помощи. Молчание затягивалось. Обычно, его прерывал Николай Петрович, зазывая всех к работе, а сейчас и его не было. Было пусто и немного страшно. Так, словно они умерли. - Вань, ты что-то узнал, или так, погреться на огонёк зашёл? - Попытался пошутить Майский. - А? Узнал, конечно, - парень мгновенно воодушевился. - Я нашёл нашу арматурину! - Ванюш, тебе, похоже, отгул надо взять, - заботливо предложила Валентина, глядя на полусумасшедшее лицо компьютерного гения, каким оно всегда становилось, стоило ему чем-то увлечься. - А, вы ж не знаете. В общем, девушку эту, ну, Кравченко которая, арматурой убили. - Точно, вот почему рана такая странная! - Это Валентина воскликнула. - Я больше вам скажу, я не просто установил, что это арматура. Я знаю, откуда она. В её составе, который мне любезно предоставила Валя, я нашёл такие элементы, которые используются при постройке не многих видов зданий. Я нашёл три таких стройки по Москве. И одна из них неподалёку от места убийства. - Меня нет, - тут же сказал Май, выхватывая листы из рук Ивана. - И ещё, один друг нашей погибшей подрабатывал на этой стройке, пока её не заморозили. - Подожди, Серёж, я с тобой! - Валя поднялась и умчалась за оперативником. - Я, как всегда, остался один, - вздохнул Иван, но тут же вспомнил, что его ожидает шоколадка в столе и тёплый чай... если он ещё тёплый. И реактивный компьютерный гений понёсся в лабораторию. - Валь, я надеюсь, что там трупов не будет, зачем? - Поинтересовался Майский, переодеваясь. Валентина стояла рядом спиной к нему. - Ну не по себе мне, понимаешь. Не могу я тут. В морге - девочка эта, а в самой ФЭС нет ни Гали, ни Коли. И чувство такое, знаешь, как будто они умерли. Чувство вины. Что они умерли, а я - нет. - Валь, ты заработалась, - Сергей дружески её приобнял. - Тебе нужен отпуск в компании семьи, а не трупов. - Думаешь? - Валя посмотрела на мужчину с такой надеждой, что ничего другого он ответить не смог. -Да. Так они и собрались. Уже в машине Майский не удержал любопытства: - А всё же, почему вы обе так реагируете на эту девочку? Не такой уж она и ребёнок. Ну, во всяком случае, ей не семь лет. - Это давняя история, - Валя посмотрела в окно, отводя взгляд от Майского. - Время есть, у нас полчаса дороги туда, потом осмотр и десять минут дороги к другу нашей погибшей. - Ладно. Но чур не рассказывай, что я тебе это рассказала. Галя не любит об этом говорить.

***

Подкрадывался вечер. Для кого-то он был зловещим, полным опасностей и страха, для кого-то - романтичным, полным улыбок и тепла. А для кого-то он просто был. Просто вечер. Такой же, как и сотни других. Он где-то далеко, в другом мире, этот вечер. А в этом есть только уже немного лучше реагирующая на всё женщина и кормящий её с ложечки супом мужчина. И дело не в том, что она так слаба, что поесть не может, наверное, может, просто Николаю хочется самому её покормить. И пусть, он чуть не сжёг кастрюлю, пока варил этот суп, пусть порезался немного, пусть суп потом пришлось очищать от пригоревшей к кастрюле вермишели. Пусть. Всё не в счёт. Главное, что суп есть, и Галя его ест, даже не морщится. Когда кормление закончилось, Николай осторожно ступил на тропу психолога. Ну, или сапёра. Тут уж как посмотреть. Он понимал, что Гале надо выговориться, но боялся не вызвать на разговор, а загнать глубже в депрессию. Туда, откуда её и Валя, может, не вытащит. Но каким-то шестым чувством мужчина понимал, что всё-таки это должен сделать он. И ему хотелось сделать всё возможное, чтобы Гале стало лучше. - Галь, ты меня слышишь? - Глупо, конечно, Николай это понимал, но ничего другого в голову не лезло. Женщина медленно кивнула в ответ. "Ну, слышит. Что дальше будешь делать, майор?" - Судорожно размышлял мужчина с долей самоиронии. Галя видела, что что-то не так, но депрессивная заторможенность и разсосредоточеность не давали вникнуть в суть, что немного раздражало. - Хочешь спросить? - фраза получилась немного странной. Словно рубленной и чужой. Но всё-таки доброй. - Да, хочу, - Коля не видел смысла врать. Он знал, что сделает дальше Галя, но что ему делать в ответ так и не придумал. Все варианты казались глупыми, странными или убийственными. Галина кивнула, мол, спрашивай. - Скажи, ты помнишь это утро? - Мужчина подумал, что сейчас ей либо станет в стократ хуже, либо ничего не произойдёт. Она снова кивнула. Медленно, словно чужим телом. - А ты всё помнишь? "Я идиот. Зачем я это спрашиваю? Чтобы ей ещё хуже стало? Эх, лучше бы я должен был сходить разок в опасную перестрелку, чтобы она снова была в порядке, чем вот так. Никудышный из меня психолог" - ругал себя мужчина. - Хочешь спросить... почему? - Слова давались не с трудом. Просто медленно. Так ей сейчас было удобно. Вот кто-то по жизни тараторит и говорит сто слов в минуту,а кто-то, как она сейчас, едва собирает слова в голове в фразы. И не потому, что глупый, или больной, а потому, что в такой апатии даже извилинами шевелить не хочется. Теперь настала очередь Николая кивать. - Скажу, - сообщила женщина и замолчала на долгие минуты, собирая прошлое в рассказ. Собирая слёзы и смех, радость и горе. Одни сплошные эмоции в не такой уж и долгий, просто очень личный рассказ. Она снова говорила медленно с паузами между словами, пытаясь всё выразить покороче и поёмче: - Что же...