Физическая сила

Я сидела, тупо уставившись в свою парту. «Вам придется подойти ко мне после этого урока…» Жуть… И ведь ничего не скажешь колкого в ответ, ведь он учитель, блин! Из моего внутреннего монолога на тему «Как лучше пожалеть себя в такой страшной ситуации» я вынесла только одно — нужно валить. И как можно скорее. Самое главное — это дождаться конца урока. А осталось у нас… Десять минут. Что же, режим «Хатико» включен. — Так… А теперь, когда мы записали домашнюю работу, я хочу спросить у вас домашнее задание на сегодня… — проговорил своим мелодичным голоском мой новый учитель. И делал он это так спокойно, так убаюкивающе, что у меня от нервов начал дергаться глаз. И сердечко чуть не выпрыгнуло от испуга. Я же ничего не повторяла. Хотя… Смотря на наш класс, которые, как сектанты какие-то, сидели и шептали себе что-то под нос (заклинание, наверное, или «Хоть бы не вызвали… Хоть бы не вызвали…») я могу сделать вывод, что кроме Евы никто ничего не повторял. И сейчас, когда я так и сидела, смотря на ободранную местами парту, не рылась в своей тетрадке, пытаясь что-то вспомнить, могу сделать вывод, что, видимо, инстинкт самосохранения у меня исчез еще вчера, когда я этого мужика приложила чугунным казанком. И, похоже, покинул он меня насовсем… — Открываем вопросы к параграфу. Пойдем по журналу или кто-то желает ответить сам? — Артём какой-то там обвел наш класс своими жгучими карими глазами, и, видимо, не увидев того, чего он хотел увидеть, продолжил говорить. — Тогда идем по журналу. Сразу говорю, чтобы вы запомнили, что я буду спрашивать сначала тех, у кого мало оценок или их нужно исправить. Я не садист, чтобы ставить всем подряд одни двойки, но если человек не пользуется моим предложением исправить плохую отметку, то я буду беспощадно валить. Всем всё ясно? Моё бедное сердечко опять пропустило один удар. А следующий отозвался в ушах. Просто вот в чём дело… У меня еще нет оценок, и я ничего не повторяла. Тут на ум приходит понимание того, что жизнь меня не любит, и вообще, я хочу домой к маме. — Тогда пойдем по журналу. Отвечать на первый вопрос будет. Хм-м-м… Воробьев. Вы не представляете, какое облегчение я испытала сейчас. Тяжело выдохнув, почувствовала, как моя спина расслабилась и откинулась на спинку стула. Я сейчас даже не соображаю, что происходит. Но самое главное, что этот Артём какой-то там начал идти по списку с самого начала, а вопроса к параграфу всего три, и до конца урока осталось пять минут. Хоть бы пронесло… — Ну хорошо, садись, четыре. — Артём какой-то там закончил спрашивать моего одноклассника, и это опять заставило меня напрячься. До звонка осталось три… — Последний вопрос. Кто желает ответить? Два… — А давайте я спрошу… Один… — Смелая! Прошу встать. НЕ-Е-Е-Е-Е-Т! Как так? Я же молила всех святых, которых знала и не знала, я просила о помощи все силы света, чуть ли не станцевала танец диких племен, почему я? Почему меня спросили? Всё, я больше не верю во все эти сказки. Тяжко вздохнув, я на ватных ногах поднялась со своего стула и во все глаза уставилась на учителя. Теперь есть время рассмотреть его получше. Что я могу сказать. Мм-м-м. Прямой нос, пухлые, красиво очерченные губы, высокий лоб, на котором виднелся след от моего удара. От увиденного во мне проснулось чувство стыда, которое я всеми силами пыталась побороть. Наверное получилось. Но самым привлекательным были глаза. Карие, жгучие, обрамленные густыми черными ресницами. Казалось, что сейчас я читала в них какой-то вызов, что-то манящее и сексуальное, привлекательное… И, наверное, я зря прочитала этот роман 18+ на ночь, точно зря. Я бы и дальше его разглядывала, находя новые привлекательные черты, но меня прервали. — Вы еще долго будете меня рассматривать? Или уже приступим к ответу на вопрос? — Я сначала даже не поняла, что он сейчас сказал и что от меня попросили, но через некоторое время пришла в себя и ответила ему: — Вы знаете, уже прозвенел звонок с урока, и мы обычно после звонка сразу уходим. — Это вы раньше могли так делать, сейчас здесь правила устанавливаю я. Отвечать будете? Или сразу ставим два? — Э-э-э, — такого поворота событий я точно сейчас не ожидала. То ли я его разозлила своим поведением, то ли своей тупостью, но после с сожалением выдохнула и ответила. — А можно будет после уроков подойти? Просто я на вопросы дома не отвечала, забыла… — Ладно. Но в первый и последний раз, понятно? Это всех касается. Всё, все свободны, до свидания. Вы не представляете с какой скоростью я собирала свои вещи и убегала из кабинета. Я даже не успела сообразить, что оставила свой учебник на парте, но спасибо Еве, которая его принесла. Мы дошли до кабинета, в котором должен начаться следующий урок. Я, поставив сумку на парту, с шумом села на стул и положила голову на сложенные руки. — Ты чего такая хмурая? С утра вон какое настроение хорошее было! — Ева села рядом со мной. — Всё плохо. — Эй, ты чего? — Ева даже начала доставать шоколадную конфетку с фундуком, которая всегда припасена на чёрный день. А это означало, что дело совсем плохо. — А вдруг он меня убьёт? Или ещё хуже? Я таких знаю, это сначала они кажутся милыми и пушистыми, а потом оказываются какими-нибудь маньяками! — Так ты из-за этого? Кать, успокойся, все нормально будет. Как по мне, он даже не плохой учитель для своего возраста. И ты пережила проверочную по биологии, а это многое значит! — У тебя все неплохие. Ну за что мне это… — Как говорит мой дядя: «Не сцы, мать, прорвемся!» — Ева похлопала меня по спине и, усмехнувшись моей реакцией типа: «Ты серьезно?», начала доставать учебники из своей сумки. Даже не хочу думать, что будет дальше… Осталось пережить все уроки… — Фу-у-ух, наконец-то я сдала этот зачет! — Ева прыгала около меня от счастья, а я, ели как волоча ноги по каменной плитке, плелась по стадиону нашей школы. Сейчас мы сдавали зачёт по физкультуре, а точнее бегали. И бегали не как обычно минут пять-семь, а почти весь урок. Наш учитель по этому предмету просто ненормальный человек, у которого весной и осенью, как у тех аллергиков, случаются обострения. Только у них это может проявляться как сыпь или насморк, а у нашего физрука это резкая сдача всех нормативов. Причем мы всегда сдавали их на улице и в любую погоду. — Ты правда молодец, как раз скинула свои три килограмма, — решила я подколоть Еву, за что получила ощутимый толчок в плечо. Увернуться я не успела в силу своей усталости. — Ну всё, только без рукоприкладства! — Ты же помнишь, что тебе нужно еще к Артёму Александровичу подойти? — Ептв… — с огромной досадой начала я, как услышала голос где-то справа: — Девушкам некультурно так выражаться. А еще я не забыл и жду вас в моем кабинете. И собирайтесь побыстрее, пожалуйста, мне скоро нужно уехать. — с этими словами физик развернулся и вошел в здание школы. — Вот теперь я точно могу сказать, что мне пришла жопа. — Не могу с тобой не согласиться, Кать. Но ты держись там. — Ева, улыбаясь, подошла ко мне, и мы направились прямиком в женскую раздевалку. Проходя мимо коридоров, я заметила, что народу становилось всё меньше и меньше. Вот надо было физику выбрать именно такое время для разговора? Или он специально, чтобы свидетелей меньше было? С такими мыслями я быстренько переоделась в свои школьные брюки и легкую блузку, обула балетки, аккуратно сложила спортивные вещи в пакет, расчесалась и направилась прямиком в кабинет физики. По приближению к злополучному месту моё сердце отзывалось громкими ударами в ушах. Страшно? Не то слово. Я подошла к двери, ведущей в кабинет, и остановилась. Как поступить? Лучше постучаться и спросить: «Можно ли войти?» или же ворваться с песней «Хэй макарена!»? Мне кажется, второму бы он даже и не удивился. Но я решила сделать первое. Не совсем же еще с ума сошла. Постучавшись, я не услышала ответа. Вообще ничего. Как будто в кабинете никого не было, хотя видно, что он открыт. Странно, странно. Наша бывшая учительница никогда не оставляла свой класс открытым, ссылаясь на то, что наши ученики — воры, и всем нужно украсть и без того столь редкие приборы. Хотя, как всем известно, никому ничего и не нужно было. Я вошла в кабинет и огляделась. Никого. Может, он ушел? Так, включаем логику. Если бы он ушел, то не оставил бы кабинет открытым. Или же он просто безответственный болван, или же просто не справился с дверным замком. Повернув голову вправо, я заметила мужской портфель на учительском стуле. Значит, он всё еще тут… Недолго думая, я прошла мимо неровно стоящих парт и подошла двери, ведущей в подсобный кабинет или, по-другому, лаборантскую. Прислонила ухо и услышала, как кто-то возился внутри. Значит, мой учитель сейчас находится именно там. Войти или остаться здесь? А может… Я сниму блузку, выложу дорожку из лепестков алых роз, расставлю свечи, прикрою окна и лягу на учительский стол в вызывающей позе? Так сказать, чтобы извиниться за вчерашнее и подзаработать новых оценок. Хотя, я предполагаю, что ему это может и понравится, но перспектива оказаться дурочкой в его глазах мне не льстила. И да, я зря прочитала этот роман на ночь. Теперь точно зря. Подождав около пяти минут, я не выдержала и потихоньку открыла дверь. Зашла, так же аккуратно её закрыв. Вы не представляете, что я там увидела. Нет, это был не голый учитель и не стол из пиццы с четырьмя видами сыра. Я вообще ничего не увидела. Ничего. Темно было как в ж… Ну, если по-нормальному, я даже не видела свою вытянутую руку. И как тут моего учителя искать? Пойдем как слепые кроты под землей. Аккуратно, как могла, я обошла стоящий передо мной стол (не имею понятия, откуда он там взялся) и попыталась ухватиться за что-то твердое сбоку. Попыталась, при этом запнулась о мяч, который во время оказался под ногами, и чуть не сломала себе все косточки. Красота… Так, нужно сделать маленькую передышку. Сейчас казалось, что эта лаборантская была размером с большой такой коттедж. А казалось так потому, что я шла по нему уже минут пять, но никак не могла дойти до учителя, который не подавал никаких признаков жизни. Вообще. Даже дыхания не было слышно. Отдышавшись, я отправилась дальше на поиски. Но, сделав два шага, я налетела на что-то очень большое и твердое. Уже в полете сообразила, что скорее всего я падаю на обычный такой шкаф, в котором, кстати, стояли различные колбочки и баночки. Это я поняла по звуку разбивающегося стекла. А еще я поняла, что кого-то уронила. — Твою налево! — услышала я, когда приземлилась на деревянное сооружение. — Вообще-то так выражаться не культурно, Артём Анатольевич! — я со стоном начала подниматься, но, ударившись лбом о что-то острое (видимо, у стоящего рядом шкафчика открылась дверца), я лишь болезненно зашипела и приняла прежнее положение. Было очень больно. — Я, вообще-то, Артём Александрович, и вы, дорогая Екатерина, уронили на меня шкаф. Что скажете в своё оправдание? А что я могла сказать в этой ситуации? Только то, что пришел мой конец. Не ожидала я такого поворота событий, а день ведь так хорошо начинался…