Физическая сила

Катя — Как же хорошо дома… — я со всего маха бахнулась на кровать, при этом моё лицо просто впечаталось в подушку. Поправив волосы, я легла поудобнее. Надо же, мама все-таки согласилась на поход. Хотя, от нее это можно было ожидать, но как отреагирует папа на данную затею — только богу известно. Мои раздумья прервала трель телефона, и я, подскочив с кровати, зацепилась ногой за покрывало, и, как солдатик, упала на пол. Заорав на всю квартиру матами, проклиная все на свете, я поднялась с пола, и, ухватившись рукой за бок, как девяностолетняя старушка, поплелась в сторону телефона. Взяв его, я прошипела в трубку: — Ало! — Кать, ты чего на меня шипишь, как кошка на собаку? У тебя там все нормально? Я тебе по делу звоню. — прощебетала Ева. — Представляешь, я совсем не знаю, что мне взять в поход! Ты срочно должна прийти ко мне на помощь! — Я что, похожа на супермена? Может, мне еще картошку тебе выкопать на даче и всю домашнюю работу сделать на месяц вперед? — ответила слишком резко я, все еще потирая бок, на который упала, усаживаясь на кресло. При этом я поняла, что села на что-то очень неудобное. Привстав, взяла предмет в руку, и, как оказалось, это была все та же подушка с гречкой, которой я лупила сегодня утром свою подругу. Я отложила её на кровать и, наконец, приняла удобное сидячее положение, при этом попытавшись более-менее успокоиться. А Ева всё говорила и говорила мне на ухо: — Не, картошку трогать не надо, мы её через неделю поедем выкапывать, на счет домашней работы я полностью согласна, можешь хоть сейчас начинать. — я начала раздраженно сопеть в трубку, но Ева, делая вид, что ничего не услышала, продолжила. — А так, ты мне очень нужна! Ведь Екатерина у нас такая активистка, постоянно ходит в походы и конечно же знает, что нужно брать с собой! А я девочка, постоянно сидящая дома, не в курсе. — Ладно, — немного успокоившись, ответила я. — Помогу тебе вещи собрать. Но это в первый и последний раз, понятно?! Пока бери то, что считаешь нужным, а потом я разберусь, что тебе брать, а что нет. — Я уже говорила, что люблю тебя? — Да, миллион раз, — я закатила глаза, но при этом улыбнулась. У нас с Евой именно вот такие отношения — либо она меня раздражает, либо я её, но при этом у нас наблюдалась полная идиллия. — Я тебе позвоню, как начну собираться. — Хорошо, тогда жду твоего звонка. — Ева сбросила вызов, а я, сладко потянувшись, оглядела свою комнату. Кровать была не заправлена, повсюду валялись перья, где-то на полу лежало покрывало, подушки тоже валялись по всей комнате. В общем, творился просто хаос. И я, разочарованно застонав, уже предвкушала, как буду все это убирать. Артём Припарковав машину, я, еле переставляя ноги, плелся домой. На часах было семь вечера. Достав ключи, я открыл дверь в подъезд и дошел до лифта. Это если сейчас я себя так чувствую, когда мне всего двадцать три года, то что будет через двадцать лет? Откинув эти глупые мысли, я поднялся на нужный этаж и дошел до своей квартиры. Открыв ключом дверь, первое что дошло до меня, так это запах. По всей квартире столбом стоял дым и воняло чем-то жженым, и я, закашлявшись, начал искать своего тупоголового братца, который, скорее всего, что-то умудрился сжечь. — Ты что там натворил, дебил?! — заорал я, одновременно подбегая к окну в зале. Открыл его и начал жадно глотать нормальный свежий воздух. — Сам ты дебил! Я случайно! — Саша выбежал из кухни, одной рукой отмахиваясь от серого дыма, подошел ко мне и вперился виноватым взглядом, при этом его лицо было покрыто чем-то черным. — Просто решил ужин приготовить, потому что тебя очень долго не было. — Иди окна открывай, повар ты недоделанный. Чтобы больше без моего присутствия ничего не готовил, понятно?! То я как-нибудь приду домой, а квартиры уже и не будет. — брат побежал открывать окна, а я пошел на кухню, чтобы посмотреть на то, что от неё осталось. Мда… То, что я увидел, просто шокировало меня: по столешнице стекали разбитые яйца, на сковородке, которую я купил за 7000(!) тысяч рублей, дымились какие-то черные угольки (при этом я думал, чем заставлю брата отдирать копоть — руками или зубами), где-то слева лежал кусок мяса, от которого растеклась лужица крови, все было в муке и в чем-то еще оранжевом. В общем, картина из какого-нибудь трэшового фильма, где главный герой дерется со своим убийцей на кухне. Спасибо всевышнему, что хоть посуда осталась цела. Открыв окно, я присел на самое чистое, на данный момент, место и стал дожидаться брата. При этом мне хотелось его задушить. Саша не заставил меня ждать. Он зашел на кухню, при этом вел себя точно так же, как нашкодивший щенок, присел на грязную табуретку и опустил глаза. — Ну и что ты готовил? Рассказывай, пока я тебя, блять, не убил. — Эм… Ну… Я хотел гуляш сделать, и как-то не получился он… И только давай без ора, хорошо, мамочка? — Мда… — я провел пятерней по волосам, при этом обдумывая казнь для своего младшего братца. Придумал. — Сейчас мне хочется только свернуть тебе шею, но я этого делать не буду, но это не точно. Я пошел на пробежку, нужно мозги проветрить, а ты, чтобы пока меня не было дома, отдраил всю кухню до кристальной чистоты, чтобы каждая полочка блестела. Всё ясно? — Саша только вылупил на меня глаза, попытался возразить, но секундой позже сделал гримасу лица, аля «я тебя ненавижу», и кивнул. Я, признав свою победу, лишь встал с табуретки, подошел к брату, поставил смачный щелбан (при этом Саша попытался толкнуть меня ногой, но я успел вывернуться), и, засмеявшись, пошел к себе в комнату. Упало же мне на голову такое счастье, теперь мучайся. Переодевшись в спортивные штаны, футболку и олимпийку, я зашел в прихожую, чтобы обуть кроссовки. Зашнуровываясь, я только и слышал, как из Саши вырывались маты, когда он пытался собрать растекшиеся по полу яйца. Я усмехнулся, пожелал Шурику удачи, сказал, где стоят моющие средства, и вышел из квартиры. Закрыл дверь на ключ, спустился на лифте, вышел из подъезда и почувствовал легкую прохладу. Господи, такое ощущение, что я испытал сейчас одно из самых прекрасных наслаждений в мире, так как тело наконец смогло расслабиться после тяжелого рабочего дня. Найдя на телефоне нужный плейлист, я вставил в уши наушники и побежал. Катя — Я, вроде бы, убрала все ненужное. — я привстала со стула, на котором сидела всё это время, и оглядела комнату. Повсюду валялись вещи, которые я безжалостно выбрасывала из сумки. А Ева все это время лишь расстроенно вздыхала, понимая, что весь поход она будет ходить в обычных спортивках, без каких-либо излишеств. — А вот ту майку точно взять нельзя? — Ева подняла с пола вещицу, которая была похожа на половую тряпку, местами такую же рваную и растянутую. Но когда я узнала, сколько она стоит, то у меня чуть глаза из орбит не вылезли. — Если хочешь, чтобы ты была съедена комарами, то бери. А так, я положила тебе несколько футболок. И, знаешь, именно в этой майке я бы тебе не советовала даже на улицу выходить. — Почему это? — Ну, мало ли, много сейчас маньяков водиться, да и я не всегда рядом могу быть. — Тьфу ты, дура, что-ли! — Ева откинула майку, как ядовитую змею, видно, реально задумавшись о последствиях её ношения, и посмотрела на меня. — Кать, спасибо большое! Вот что бы я без тебя делала! — девушка кинулась ко мне, и я, расставив руки, крепко обняла подругу. — Ну все, мне правда пора идти, то время девять, и мама уже звонила. — я освободилась от объятий, а Ева, разочарованно вздохнув, проговорила: — Ну да, уже девять… Мне тебя проводить? — Нет, не нужно, я сама до дома дойду, а ты пока уроки делай, двоечница. — Эй, сама ты двоечница! — девушка толкнула меня в бок, при этом обиженно надув щеки. — Ну ты смотри, я не настаиваю, но… Поосторожнее. И позвони мне, как придешь домой! — Хорошо, мамочка. — усмехнувшись, я направилась в коридор. Быстренько обувшись, клюнула подругу в щеку и, крикнув: «Я позвоню!», вышла в подъезд. Спустилась по лестнице и выбежала на улицу. Легкий порыв ветра взъерошил волосы, собранные в косе; я, застегнув спортивную олимпийку, пролетела через ступеньки и вышла на дорогу. Пройдя десять метров, я остановилась. Дорога разделялась: одна тропинка вела в освещенный парк, а вторая шла около подъездов старого облезлого дома, где света не имелось никогда. Обдумав, что через парк идти мне куда быстрее, да и от маньяка, если что, успею убежать, я, убрав свой телефон куда подальше (ну, на всякий случай), мелким, но быстрым шагом пошла по узенькой тропинке, ведущей на основную дорожку в центр парка. Вот знаете, что первым приходит в голову в таких местах? Так это то, что на тебя нападет какой-нибудь серийный убийца, потому что начинает чудиться, что среди стареньких сосенок на тебя кто-то смотрит, да и атмосфера, так скажем, помогает разыграться воображению. Пролетев три метра (именно пролетев, потому что показалось, что страх в задницу ужалил), я остановилась, увидев развязавшийся шнурок. Да чтоб его! Как обычно, вовремя! Присев, я постаралась завязать его как можно скорее, как вдруг услышала звук приближающихся шагов. Сердце опустилось в пятки от страха, и я, поднявшись на ватных ногах, посмотрела на мужика, который надвигался на меня, при этом пошатываясь. Я даже на приличном расстоянии чувствую запах водки. Фу. Стараясь отойти от узкой дорожки как можно подальше, но не заходить вглубь парка (потому что там меня кто-то поджидает, это сто процентов), я попыталась сделать мину попроще и посерьезнее. Почти получилось, только трясущиеся руки выдавали мой огромный страх. А мужик, приблизившись ко мне, при этом для меня все происходило как в замедленной съемке, произнес, выдыхая фразу прямо мне в лицо: — Ч-что такая, — мужик икнул, немного отвернув голову, а я лишь скривила лицо от отвращения, потому что выглядел он совсем ужасно. — Пардон. Что такая де-э-вушка делает в парке, да еще и одна? — мужик пошатнулся, наваливаясь на меня всем телом. Я лишь оттолкнула его от себя, отойдя на несколько шагов. Видимо, моему «собеседнику» данное действие совсем не понравилось. — Негоже простых людей так обижать. — Да иди ты в жопу, педофил проклятый! — выкрикнула я то, что первое на ум пришло. Вот только потом дошло, что за эту фразу я могу получить в бубен, ведь не знаешь, как это пьяное существо отреагирует. И, видимо, ему данное выражение, сказанное мной, совсем не понравилось: — Ты охуела, что-ли? Я сейчас тебя научу, как со взрослыми людьми разговаривать! — после этих слов я резко сорвалась с места, как заправский спринтер. И поняла, что за острый язык, или за тупые фразы, которые могут вылетать неосознанно, можно получить люлей, да еще и очень больших. Сейчас я думала только об одном: как бы меня не догнало это пьяное чудовище, и какую лучше молитву прочитать, если ни одной не знаешь. Я вылетела на главную дорожку парка, при этом запнувшись о маленький камешек, чуть не упала, но, удержав равновесие, продолжила бег. Легкие уже начинали гореть, сердце колотилось, как бешеное, а я только молила о спасении. И, увидев какого-то парня, бежавшего вдали мне на встречу, я заорала: — Помогите, за мной гонится пьяный педофил!!! — парень вытащил наушники из ушей, и я, проорав свою фразу еще раз, побежала к нему на встречу. Остановившись в паре метров, я поставила руки на колени и попыталась отдышаться, жадно глотая воздух ртом, как вдруг услышала до боли знакомый голос: — Смелая, ты не смелая, а тупоголовая. Ты знаешь об этом? — я, подняв глаза, не меняя своего положения, уставилась на своего учителя по физике. Черт, черт, черт! — Ну. Я. Тут… А он… Там… И вот… И я бегу… — Мда, точно с ума сходить начала… Он тебя не тронул? — лицо учителя из насмешливого резко стало серьезным, в карих глазах появилась забота вперемешку с каким-то холодом. Очень странное сочетание, но все именно так и было. Я уже хотела ответить, как услышала приближающийся топот и возглас: «Ах, так вот ты где!». Артём Александрович резко поднял меня, согнутую пополам, поставил в нормальное положение и завел за спину. Когда мужик подошел к нам, я лишь нервно сглотнула. — Ах ты, сволочь, иди сюда быстро! — мужик потянул ко мне свои руки, как учитель, сбив их (при чем сделал он это так умело, что я сразу поняла, что он занимался в какой-то секции по боксу), немного оттолкнул его от нас. Тот лишь пошатнулся, но не упал, при этом его лицо исказилось злостью. Артём Александрович лишь глубоко вздохнул и выпалил на одном дыхании: — Девушка сейчас пойдет со мной, а тебе я советую уйти куда подальше. Или мне придется позвонить кое-кому, и тебя больше никто никогда не увидит. Все ясно? — Парень, лучше уйди, мне с ней разобраться надо. — он попытался еще раз подойти к нам, как Артём Александрович нервно дернулся, при этом сжав кулаки. И вся настойчивость у мужика резко пропала. — Мне еще раз повторить фразу? Или уже начинать звонить? — Артём посмотрел на него немигающим взглядом, а он, поразмыслив о чем-то с минуту, поднял руки в примирительном жесте и отошел от нас на пару шагов. Но потом из него все же вырвалось: — А я бы её так… — Рот закрой и иди отсюда, быстро! — Артём явно сдерживался из последних сил, чтобы не зарядить этому мужику между глаз. А тот, лишь усмехнувшись, пожелал нам удачного вечера и пошел своей дорогой. Я стояла, уставившись в спину учителя, которая была очень сильно напряжена. Даже через олимпийку я смогла это разглядеть. Артём Александрович, развернувшись, посмотрел на меня полным ярости взглядом, и, тяжело выдохнув, взял меня за руку и потащил к выходу из парка. Я лишь удивленно вытаращила глаза, при этом сердце в который раз бухнулось куда-то в пятки. — Ничего мне сейчас не говори! — учитель выпалил данную фразу, как отрезал, и пробормотал себе под нос. — Что Саша, что ты — одно и тоже, выносящее мой мозг недоразумение. Я лишь промолчала, обдумывая, как же хорошо, что мой учитель оказался в парке в нужный момент, и что же это за Саша такая, которая моего бедного учителя так достать смогла? С этим вопросом я шла до дома, при этом учитель проводил меня прямо до подъезда, всю дорогу держа мою ладонь в своей, большой и горячей. Лишь перед дверью он отпустил её, при этом я почувствовала некое разочарование, от чего сама удивилась. — Я, надеюсь, что ты без происшествий поднимешься до своей квартиры? — Я постараюсь. — До завтра, смелая. — Артём усмехнулся, развернулся и пошел в сторону парка, а я лишь прошептала ему в ответ: — До свидания.