My Own Psycho

Оливера Меллоу никогда не существовало. В палате 028 находился Гарри. И никакой загадки в хваленом самоубийстве не было. Гарри помог доктор Уайт, которому когда-то так полюбился жизнерадостный мальчик с шоколадными кудряшками и глазами цвета весенней травы. Он был здоров. Они загубили его. Они лишили его будущего. Довели до самоубийства. Зейн сидел, закрыв лицо руками, а Луи не мог оторваться от пустого экрана телевизора. Тишина вокруг стояла такая, словно они попали в вакуум. Ни шорохов, ни сквозняка, ничего не было слышно. – Это невозможно, – прошептал Зейн. – Он казался таким живым. Осязаемым. Луи ничего не сказал. У него тряслись руки, стоило ему представить, как страдал Гарри. А представлял он это каждую секунду. Картинка с последней записи мальчика стояла у него перед глазами. Бинты и кровь. Боль и смирение в глазах. Луи взял кассету с записью и вышел из помещения, чтобы положить её в рюкзак. Он хотел забрать её не для видео, а для себя лично. В телефоне Зейна юноша увидел смс от Лиама, хотя и сам уже обо всем догадался. Луи положил рюкзак обратно на пол, и когда поднял взгляд, то увидел перед собой Гарри. – Теперь ты понимаешь, почему я не пришёл. По телу Томлинсона пробежали мурашки. Ему было страшно – человек, в которого он влюблён, мёртв. Мёртв, но стоит прямо перед ним и разговаривает с ним в эту самую секунду. – Сначала я хотел спрятать кассету, но мне все равно пришлось бы рассказать. Луи потянулся к шее Гарри, желая коснуться кончиками пальцев едва заметных следов от веревки, но остановил себя. Раньше он их не замечал. – Ты всё знаешь, и мы оба ничего не можем с этим поделать, – в голосе мальчика слышалось сожаление. – Мне так жаль, Гарри, – большего из себя Луи выдавить не смог. Стайлс сделал шаг к Томлинсону, и тот аккуратным движением руки приподнял прядь кудрявых волос. Следы лоботомии не исчезли и выглядели свежими. Луи зажмурился – не из-за отвращения, а от боли. Сердце защемило от ненависти к тем людям, которые сделали это с беззащитным мальчиком, который любил жизнь и хотел сделать многое для этого мира. – Могу ли я помочь тебе чем-нибудь, Гарри? Чем угодно. Мальчишка кивнул. Зейн присоединился к ним, и Гарри дал инструкцию. Блогеры вернулись в операционную, где открыли три вентиляционных люка, выходивших в комнату. В каждом из них Луи и Зейн нашли по коробке, содержимое которых издавало неприятный запах. Открыв их, юноши увидели части расчлененного тела, от которого остались почти одни кости. Юноши вернулись с коробками в коридор, и их вопросительные взгляды требовали объяснения. – Это наш главврач. Он тоже в больнице, но никогда не показывается нам. Из-за него призраки здесь. Нужно избавиться от него. – Что там обычно с останками делают? – вспоминал Зейн. – Сжигают. Вы сами не могли? – Они вроде как боятся сюда заходить, – подметил Луи, глядя на Стайлса, так и не вошедшего в операционную. – Не только в этом дело. Чтобы он ушёл, его нужно отнести за пределы наших стен, а мы их покинуть не можем. – Звучит просто. Хорошо, я вынесу его за пределы больницы и сожгу, а вы пока побудьте вдвоём, – Зейн начал перекладывать останки в одну коробку – теперь их можно было так уместить. – Это всё, что мы можем сделать для тебя? – Да, это всё. Гарри посмотрел на Луи, и Томлинсон взял его за руку. Она была настоящей, тёплой, и Луи не хотелось верить, что Гарри – призрак, или лучше сказать, проводник с той стороны. Он стоял сейчас прямо перед ним и смотрел на Луи измученным, усталым взглядом. Зейн отправился с коробкой в холл, а позади него Томлинсон разглядел едва заметные силуэты троих мужчин, вероятно, решивших охранять Малика на время его перемещения по больнице. Гарри знал, что Луи хочет сказать ему что-то, и ждал. Нервно сжимая лямку рюкзака, висевшего за спиной, юноша произнёс: – Когда Зейн закончит, ты покинешь этот мир? – Да, когда все остальные уйдут. Но я всегда буду здесь, – Гарри пальцем указал на грудь Луи. – В моем сердце? Гарри впервые засмеялся звонко и искренне. Томлинсон попытался отпечатать этот момент навсегда в своей памяти – это была его единственная возможность увидеть и услышать, как мальчишка смеётся. – И в сердце тоже, но я имел в виду видеокассету. – Не таким я хотел бы запомнить тебя, гений. – Так не запоминай, – пожал плечами Гарри. – Какая к черту разница? – Почему для тебя это так просто? – вздохнул юноша. – Я не могу найти себе места. Я не знаю, как быть. – Ты окажешь мне неоценимую услугу, которую я буду помнить всегда, если, конечно, меня что-то ждёт после этого всего. – Ты разочаровался в боге, я помню, – Луи крепче сжал руку мальчишки. – Это случилось из-за смерти Эрика? – Да, но мир полон и более прекрасных вещей, чем вера, – Гарри высвободил свою руку и обнял Луи за шею. – Не забывай об этом, когда станет совсем тяжело. – А что спасало тебя, Гарри? – Я всегда верил в людей, но и эта вера рухнула почти в то же время. Когда я понял, что мои дни сочтены, а за пределы больничных стен я никогда уже не выйду, меня спасала любовь. Мысли о моей семье помогали мне не падать духом даже во время электрошоковой терапии. Я всегда верил в то, что они желают мне только лучшего, что они скучают по мне не меньше, чем я по ним. – Уверен, что так оно и было, – Луи провёл свободной рукой по щеке Гарри. – Ты действительно заслуживаешь лучшего. – Я рад, что встретил тебя. Пускай только сейчас, но я счастлив, что наша встреча произошла. – Гарри, я... – Молчи. Я чувствую, – Стайлс затих на несколько мгновений. – Я тоже. И поэтому часть меня в самом деле будет всегда рядом с тобой. Они стояли друг напротив друга, так и не решившись ничего сказать. За окном на горизонте заполыхал огонь – Зейн сделал то, что должен был. Ожидание пугало, и Луи снова изо всех сил обнял Гарри, не желая выпускать его из своих объятий. – Они уходят, – прошептал мальчишка, вжимаясь лицом в шею Луи. – Спасибо тебе, Луи Томлинсон. Юноша не успел ничего ответить, как заметил, что силуэт Гарри стал полупрозрачным и менее ощутимым. Спустя несколько секунд мальчишка с искренней улыбкой растворился в воздухе, не оставив после себя и следа. Луи огляделся вокруг и прошептал признание, которое Гарри не позволил ему произнести. Не отходя от горящих останков, Зейн дождался, пока его друг выйдет из Северолс. Небо начало светлеть, но на улице было ещё холодно. Луи накинул куртку, поравнявшись с курящим Маликом. Ему хотелось закурить, и он почти обратился к другу за сигаретой, но вовремя одумался. – Всё кончилось? – заговорил Зейн, докурив сигарету и кинув её в огонь. – Да. – До сих пор не могу в это поверить. Луи без лишних слов открыл рюкзак и достал камеру. Флешка полетела в пламя. – Не хочу, чтобы кто-то узнал даже о части произошедшего. – Сложное, но правильное решение, – согласился Зейн. – А что насчёт видеокассеты? – Не думаю, что когда-нибудь найду в себе силы посмотреть её снова, – вздохнул юноша. – Но вместе с ней я заберу частичку Гарри из этого проклятого места, и он будет всегда со мной. – Ты помог ему, и это главное. – Он помог мне ещё больше. Костёр догорал, и первые лучи солнца вырвались из-за горизонта. Начался новый день для всех. По эту сторону и по другую.