Здравствуй, Хогвартс!

Основатели благосклонно смотрели на своих резвящихся учеников, о чём-то переговариваясь. Им было за сорок, а может больше или меньше. Гарри точно не мог определить, так как знал, что волшебники с лёгкостью могут прожить больше ста лет, а некоторые, воспользовавшись философским камнем, смогут насладиться шестью веками одиночества и чувства тоски по старым товарищам, друзьям, временам. Юноша не хотел вдаваться в подробности, справедливо решив оставить эти рассуждения на потом, когда вернётся домой, победит Волан-де-Морта и спасёт весь мир. Вот такой план на будущее, который за него составила не дрогнувшая во время его составления рука. Засунув злополучный камень в карман, Гарри покрепче сжал мантию, увидев Годрика Гриффиндора. Это был высокий мужчина, на сколько гриффинорец мог судить с такого расстояния, с волнистыми каштановыми волосами до плеч, в красной мантии и поблескивающем на солнце эфесом мечом, сложённого в ножны. Он спорил с мужчиной в наглухо застёгнутой тёмно-зелёной мантии и глубокого чёрного цвета волосами чуть длиннее плеч. Рядом с ними стояли две женщины, даже не пытающие разрешить очередную неурядицу между друзьями. Кандида и Пенелопа спустились со ступеней и пошли к озеру, где резвились подростки. Для Гарри это был какой-то островок радости, лёгкости, свободы. Здесь он хотя бы несколько секунд мог позволить чувствовать себя мальчишкой, не обременённым войной. Даже рука с глубокими порезами стала меньше болеть, позволив юному волшебнику вздохнуть волной грудью свежий воздух. А вот Драко не разделял его радости. Гарри смотрел на то, как слизеринец разглядывается своё грязное в царапинах тело и обрывками висящую одежду. Ему даже стало жалко своего путника, совершенно не помнившего этот год, который был слишком полон на события лишь для одного Гарри. Оторвавшись от себя, Драко посмотрел в сторону озера, и его глаза ещё больше расширились от удивления и потаённого восхищения этими великими волшебниками. Юноша напрягал зрение, только чтобы в мельчайших подробностях рассмотреть Основателей. Он, как и Гарри, был совершенно ошарашен и выбит из колеи последними минутами своей странной жизни. — Поттер, ты их тоже видишь? — спросил Драко сиплым голосом, всё ещё не отрывая взгляда от четырёх людей, беззаботно прогуливающихся вдоль озера. — Да. Нас занесло во временную воронку. — О, ну спасибо, что оповестил, а то я не заметил, — насмешливо протянул блондин, вновь растягивая гласные. Странно, Гарри и забыл о его манере речи. Почему-то гриффиндорцу казалось, что во время их нормального общения, когда в теле Малфоя был Том, когда сам Драко имел возможность управлять собой, слизеринец перестал так растягивать гласные. — Малфой, давай не будем, хорошо? Нам нужно поскорее выбраться отсюда. И нет, я не знаю, как это сделать. Поэтому предлагаю пробраться в Хогвартс. Там то уж мы точно что-нибудь найдём. — Поттер, я надеюсь, ты не забыл, что это Хогвартс одиннадцатого века? — вопросительно поднял левую бровь юный маг. — Не забыл, но у нас есть мантия-невидимка, с помощью которой мы будем незаметны для окружающих. Нужно хотя бы попытаться. Или ты предлагаешь всю оставшуюся жизнь провести здесь? — спросил Гарри, расправляя мантию отца. — Не собираюсь, — кивнул Драко, затем усмехнувшись уголком губ и болезненно сморщившись от боли. — Так вот как ты постоянно избегал наказаний и дурачил окружающих. Знаешь, — сказал блондин после непродолжительного молчания, щупая мантию и с одобрением и детским восторгом смотря на могущественный артефакт, — а ведь качественных мантий осталось очень мало. Я попытался уговорить отца купить её мне на третьем курсе, но он отказал, так как в основном мантии подобного плана со временем теряют свои свойства. Так откуда у тебя вещь такого класса? Не могли же Уизли тебе её подарить? Даже если бы они продали свой дом и всех своих детей в рабство, им бы всё равно не хватило бы денег. Так откуда, Поттер? — лениво, словно делая одолжения, спросил Драко, ухитряясь даже в таком состоянии сохранять всю свою мелочную и гадкую натуру. Но Гарри нельзя было провести, нельзя было спрятать от пытливых зелёных глаз искреннее любопытство. Он уже знал другого Драко, умеющего быть не таким засранцем. — От отца, — честно и просто ответил Гарри, не желая продолжать тему дальше. И слизеринец это понял, поэтому не стал задавать свой вопрос. — Ах да, ещё что-нибудь скажешь про Уизли, получишь по шее. А теперь залезай под мантию и постарайся молчать. — Как скажете, сэр, — насмешливо протянул Малфой, но из-за непонятной для него боли в теле не мог сделать шутливый реверанс. Они решили идти по пути, находившемся подальше от людей, чтобы самые внимательные не заметили следы на траве, а то последовала бы ожидаемая реакция: студенты достали бы палочки, направили на пустое место и, возможно, попали бы, скидывая с них мантию. А Гарри и Драко просто были бы не в состоянии дать отпор стае волшебников вкупе с Основателями. Тем более, что ни у кого из них при себе не было палочки. Осознание этого обухом ударило по голове, заставляя переживать. Но Гарри велел отбросить эти мысли ко всем чертям, ведь у них была мантия, а магия всегда была с ними, поэтому хоть что-то из ряда невербальных заклинаний у них должно получиться. Наверное. А пока они шли вперёд, прижавшись друг к другу. Гарри чувствовал быстро вздымавшуюся грудную клетку Малфоя, его неровное дыхание и тихие стоны от боли в теле, которые он всеми силами пытался заглушить. И именно в эти минуты гриффинорец хотел сжечь всех, кто причинял боль не только Драко, но и всем остальным. И почему-то именно рядом с блондином огонь в ледяных трущобах разгорался всё сильнее, а бледные руки уходили обратно в глубины Ада, хотя бы на некоторое время позволяя сердцу биться как надо. Но, видимо, им всё-таки было не дано добраться до замка спокойно и без приключений. А началось всё с криков юных волшебников, чьи взгляды были прикованы к небу, а точнее, к быстро двигающейся туче, оказавшейся стадом гиппогрифов. Основатели сразу же встали на оборону замка, но не достали палочки, а лишь заняли свои позиции. Шумная толпа людей снесла двух незаметных подростков. Какая-то девушка налетела на них, повалив их на землю. Ей посчастливилось приземлиться на его величество Малфоя, который в свою очередь упал на Гарри, вызывав у последнего какие-то непонятные звуки, похожие на вскрики. Блондинка чрезвычайно испугалась и удивилась, так как была уверена за свои семь лет обучения в школе, что не видела этих двоих. Но делать было нечего и, встав на ноги, она позвала их за собой, подгоняя. Гарри было хотел сказать, что не нужно создавать такой паники. От неё у него голова шла кругом. Схватив покрепче мантию, Гарри побежал в замок от разозлённой толпы гиппогрифов, а Драко следовал за ним, стараясь не терять тёмную лохматую макушку из вида. Поттер не хотел заражаться чувством всеобщего беспокойства, поэтому он пытался абстрагироваться и скрыться в толпе, так как сейчас был самый подходящий для этого момент. Но его ожидания в очередной раз не исполнились. Толпа, как косяк рыб, в панике под руководством старост и Основателей понеслась в Большой зал, который находился там же, где и в двадцатом веке. Именно поэтому Гарри и Драко были без возможности воспользоваться мантией-невидимкой, так как их уже заметила добрая половина учащихся, и она же сжала подростков в самой середине. — Сохранять спокойствие! Эти существа не смогут проникнуть в эти стены, так что не беспокойтесь, — привлёк к себе внимание Годрик, повысив голос для лучшей слышимости. Заклинания усиления голоса, видимо, ещё не придумали. — Они чрезвычайно опасны и, как нам стало известно, горды и непокорны, но если их не злить, то и агрессивных актов с их стороны не будет, — пояснила Кандида, а ученики под её началом хором закивали, подтверждая слова женщины. — У кого-нибудь ещё есть вопросы? — Да, — сказала та самая девушка, что налетела на них на улице, поднимая руку. Гарри хотелось достать мантию-невидимку и просто раствориться, но план был изначально был провален, так как их бы всё равно успели схватить, ибо хорошо укрыться тканью двоим подросткам довольно трудно в толпе, которая сжала их со всех сторон. — Да, Лориэль, милая, ты что-то хотела? — ласково спросила Пенелопа у своей ученицы, дружелюбно улыбаясь. Волшебница понимала, что нужно разрядить создавшуюся обстановку, а доброта и сопереживание являются лучшими помощниками в этом. — Может, я чего-то не понимаю, но этих двоих я никогда не видела, — указала, как оказалось, пуффендуйка пальцем на сжавшихся в себя парней. Гарри попытался незаметно развернуть подарок отца. Все взгляды были устремлены на них. Как же гриффиндорец это не любил. Излишнее внимание любого плана претило ему, смущало и несколько раздражало. Да и вид у них был не самый лучший. Гарри попытался загородить Драко собой, но тот лишь раздражённо фыркнул, тем самым говоря, что ему не нужна защита. Блондин гордо поднял голову и с нескрываемым презрением оглядел всех вокруг. Поттер всегда удивлялся этой его способности. Малфой мог почти в любой стрессовой ситуации сохранить своё лицо, спрятаться за стеной отчуждения и безразличия, как это он обычно делал со всеми. И это выглядело нелепо, так как слизеринец был в ободранной одежде, со спутанными волосами и грязным телом, на котором красовались раны и царапины. — Маглы? — холодно поинтересовался Салазар, выглядевший так, словно под его носом пахло нечто неприятное. И этой своей гримасой почему-то напомнил Гарри Нарциссу Малфой. Поттер благоразумно сдержал смех. — Выйдите вперёд. Гриффиндорец видел, что этот приказ Драко выполнять не хотел. Его состояние было на грани, ему бы отлежаться в лазарете, а не стоять на холодном полу босиком перед всей аудиторией. Поэтому Гарри, наплевав на попытки сопротивления одного из парней, выхватил у него из рук красную мантию и надел её на Малфоя, недовольно поджавшем губы. Юный волшебник подивился данной картине, ведь никогда не видел блондина, одетого в яркие тона. — Они не маглы, Салазар, иначе бы давно последовали крики и истерика, а они переживают происходящее спокойно, — сказала Когтевран, переводя взгляд тёмных голубых глаз на подростков. — Так кто же вы и откуда прибыли? Враги вы нам или друзья? — Мы… Мы друзья. Хотим набраться опыта в изучении магии, — ответил Гарри, слегка трясясь. — Мы ушли из нашей деревни, так как знали, что нам там не место. Мы долго искали таких же волшебников и нашли, — помог ему в объяснении Драко, державшийся за брошь на мантии, скрепляющей её и позволяющей держаться на плечах. — А как же вы нашли нас? — задала следующий вопрос брюнетка. — Мы случайно забрели в лес, а затем несказанно обрадовались, услышав за долгое время не звериное рычание, а человеческие голоса, — Драко врал так, что сам Гарри, не зная бы правды, поверил ему. — Они устали, разве вы этого не видите? Им нужен хороший отдых и еда, — вмешалась Пенелопа, недовольно глядя на коллег. — Ты права. Ведь те, кто просят помощи, всегда её находят. Пенелопа отведёт вас в комнату, где вы сможете придти в себя. Вечером мы ждём вас на пиру, — огласил окончательное решение Гриффинор, проникшийся доверием к двум путникам, особенно к брюнету, чьи глаза светились храбростью, а тот благородный поступок с плащом ещё больше уверил мужчину в том, что этот юноша будет учиться на его факультете. — Мы всё ещё ждём подробных разъяснений, — сухо сказал Слизерин, не смирившийся с тем, что этих неизвестных просто так впускают к себе в дом без всяких расспросов. Ведь эти двое могут оказаться кем угодно. Хотя змееуст мог себе признаться, что в этих юношах есть большой потенциал, а блондин мог бы носить его знамя. Ведь лгал он просто отменно. Пенелопа, излучавшая добро и спокойствие, вела за собой двух мальчиков, что нуждались в помощи. Гарри был до глубины души ей благодарен, а поэтому с радостью вёл диалог с приятной женщиной, в то время как Малфой предпочитал оставаться в тени, наблюдая за беседующими. Он всё ещё никак не мог понять, что здесь творится. Слизеринец был уверен, что час назад был в туалете и дрался с Поттером, который утверждал, что с того момента пошёл чуть ли не год. А его состояние? Юный маг чувствовал себя отвратно, его ноги и руки болели, а организм был истощён. Но это ещё пол беды. Что-то неуловимо поменялось в нём самом, в его отношении к жизни. Словно в его теле было два совершенно разных человека, который тянули на себя право стоять у штурвала и управлять кораблём. Это было очень странно. А самым ужасным было то, что никакого отвращения или неприязни в Поттеру он больше не испытывал. Порой с его губ так и хотело сорваться «Гарри», но удивлённый и раздражённый Драко старался контролировать себя. Почему-то вместо знакомой холодности и некой жгучей зависти этот идиот вызывал у него только некое восхищение, заставлял чувствовать неприличную радость от присутствия, а эта нелепая забота грела сердце. Малфой всеми силами пытался вернуть воспоминания, так как чувствовал, что их не уничтожили, а лишь закрыли на замок в комнате, а ключ спрятали в глубинах его сознания. Драко знал, что возможно ему поставили барьер (юноша склонялся к этому варианту ответа), а поэтому ему нужно лишь вспомнить ключевое слово. Вот только слова то блондин и не знал. — Эй, — окликнул его Гарри, вглядывавшийся своими дурацкими зелёными глазищами в лицо подростка. — Что? — огрызнулся он, стараясь сохранить то шаткое и эфемерное спокойствие. — Мы дошли, а Пенелопа сказала нам подождать её. Она наполняет ванны. — Пенелопа? — недоумённо переспросил Драко. — Она просила называть её так. Ты всё прослушал. О чём ты думал? — Не думаю, что это тебя касается. — Поверь, это ещё как меня касается, — заверил его Поттер, и его сильный голос заставил и так слабые ноги слизеринца подкоситься. С ним так ещё никто не разговаривал. Что же произошло за год? Почему это с ним так фамильярно обращаются? — Вы готовы? Тогда пройдите вон в ту комнату, — блондинка указала на противоположную стену, — и хорошенько вымойтесь. Там же вас ждёт чистая одежда. Затем поешьте, но не налетайте на всё сразу, хорошо? Поднос с едой будет ждать вас по вашему приходу. А теперь позвольте мне уйти. Чувствую, что назревает конфликт между этими двумя. А Кандида как всегда не сможет их успокоить. И минуты без меня не могут спокойно прожить. Дети, честное слово! — притворно нахмурилась женщина, упирая руки в боки, но затем светло улыбнувшаяся. Драко видел, что Гарри она по нраву, да и сам проникся к ней симпатией, осознав её важную роль клея в этой четвёрке. Малфой ощутил прилив незабываемого блаженства, окунувшись в горячую ванну. Его даже не волновал голый Поттер, который смущённо опускал глаза в пол, снимая с себя грязную одежду. Хотя в другой ситуации его бы терзали немного иные чувства, нежели безразличие и лёгкая эйфория от осознания того, что в данный момент никто не мог потревожить их покой. Тело расслабилось, Драко спустился по подбородок в воду, незаметно для себя засыпая. Ему приснился чудный сон о том, что он был счастлив. Он сидел в окружении множества людей, все смеялись и веселились, а его самого обнимала сильная рука, прижимающая к себе и дарящая чувство небывалой радости и лёгкости, защищённости. Отголоском сознания Драко понимал, что это слишком глупо и приторно, но сердце подсказывало, что всё идёт по маслу. Он хотел взглянуть в лицо этому человеку, но не смог увидеть лица, а лишь какие-то мутные очертания. Но, чёрт возьми, Малфою упрямо казалось, что перед ним Поттер собственной персоной. Но как такое возможно? Слизеринцу одновременно хотелось вылезти из этих тёплых объятий и прижаться ещё сильнее до хруста в костях. Но сон рухнул, когда его кто-то стал трясти за плечи. — Драко, эй, ты уже здесь больше полу часа торчишь. Вода почти остыла, — мягко и тихо сказал Гарри, придавая моменту интимности, которой раньше блондин не ощущал. Он сидел с закрытыми глазами, позволяя чужим рукам покоиться на его плечах. — Ммм, — простонал Драко от удовольствия, стараясь запомнить это чувство. — Малфой? — хрипло прошептал герой, садясь коленями на пол. Гарри решил, что нет ничего плохого в расслабляющем массаже, поэтому его руки заскользили по бледным плечам, пошли чуть дальше по груди, задели выпуклые ключицы, вернулись обратно, ловкие пальцы поползли к вискам, затем запутались в сырых волосах, так как Малфой несколько раз нырял под воду. На губах у слизеринца появилась лёгкая улыбка, а Гарри улыбнулся в ответ. Они были наедине в этой тёплой комнате, напоминавшей ванну после принятия душа. Поттер взял из блюдца жидкость, похожую на шампунь и стал растирать блондинистую голову. Странно, но Драко чуть ли не мурлыкал от удовольствия, видимо, совсем забывшись. Вскоре они оба были чистыми, но сеанс массажа продолжался. Теперь в воздухе парил аромат полевых трав и цветов, казавшийся брюнету в тот момент самым прекрасным. Гарри уже давно не без помощи Дэна и Тома осознал, что испытывает непреодолимую тягу к этому злобному хорьку, открывшимся ему совершенно с новой стороны. Теперь он понимал, чем является это тепло в груди, а вот Драко забыл. Поэтому Поттер хотел снять с него блок, который для спасения сына поставила миссис Малфой, не зная о присутствии Гарри в тот момент в комнате. Но потом пришло осознание того, что воспоминания могут быть очень опасны. Гриффиндорец не хотел, чтобы Волан-де-Морт добрался до самого сокровенного, чего-то очень личного. А какой опасности он подвергал Малфоя, до сих пор подвергает? Ведь от судьбы не сбежать, как бы Гарри этого не хотел. Ему бы навсегда жить именно этим мгновением, которое нежно заживляло израненную душу. — Эм, Поттер? — ненавязчиво его отвлекли от раздумий. — Что ты делаешь? — Почему-то этой фразы у него было ощущения дежавю. Ведь была же когда-то эта дурманящая атмосфера раньше? Или юный маг всё придумал? — Прости, — ответил Гарри, вставая на ноги и смотря в пол. Юноша вышел за ширму, за которой обнаружил новый комплект немного странной на его взгляд одежды. Особенно его удивило нечто, видимо, представляющее собой трусы. Даже не разглядывая, парень нацепил их на себя, затем надев узкие и приятные на ощупь штаны. — Прости? — переспросил Драко, только вылезший из ванны. — Что это было? — Ничего. — Гарри хотел поскорее закончить этот разговор. — Поттер, — угрожающе прошипел Малфой, запутавшийся сам в себе. — Слушай, ничего не было, — отчётливо сказал юноша, застёгивая рубашку, с которой совершенно точно намеривался содрать это нелепое жабо. — Нам просто нужно отдохнуть. Гарри знал, что сейчас трусливо убегает от своих проблем, от этой нелёгкой ситуации, от Драко, от себя, но ничего не мог с этим поделать. Он убегал всё дальше и дальше, отдаляясь намного дальше, чем несколько метров, разделяющих эту комнату с той, что находится за дверью. Но сейчас ему хотелось спрятаться под тёплым одеялом, а на голове ощутить ласковую руку матери, а рядом увидеть улыбающегося отца, пытающегося вырвать шутливый поцелуй у своей жены. Именно с такими мыслями Гарри заснул, уже не чувствуя обжигающего взгляда Малфоя.