Здравствуй, Хогвартс!

— Пожалуйста, постарайтесь идти тише, — прошептала женщина, чьи волосы были уложены в пучок чёрных волос, которые сливались с мраком ночи. — Мы же не хотим привлечь своим ужасным копошением зверей, верно? Отлично, тогда смотрите под ноги и будьте крайне острожны. Недавно они вышли из Хогвартса, оставляя за собой то, что недавно приобрели. Неприятное жжение в груди с каждым шагом ранило всё сильнее, обхватывая всё большую поверхность воздействия. Этот замок с ещё небольшим количеством башен будто бы тоже прощался с ними. Его величественный вид скрывался за стройными стволами деревьев. После дождя воздух стал более свеж и приятно охлаждал тело. Под ногами ломались ветки, шелестели листья, а под особо выступающими корнями многовековых растений словно что-то блестело, переливалось серебром. Гарри, прожив семь лет в некогда чужом ему мире, до сих пор не мог перестать удивляться чудным вещам, не мог до конца поверить в магию и то, что он не свихнувшийся подросток с развитым воображением. Он не мог представить, что сделал бы, если бы в один прекрасный момент, открыв глаза, оказался в своей пыльной каморке под лестницей. Но юноша знал точно, что не сможет забыть свою прожитую жизнь, полную радости, смеха, приключений, загадок, слёз, боли, тоски. Драко шёл совсем рядом и казалось бы нормальным просто взять его за руку, как они это сделали пару часов назад, но он не мог предугадать реакцию блондина, чьё лицо закрыли светлые свисающие пряди. Гарри знал, что тот ходил прощаться с Мерлином, который дал ему что-то, но гриффиндорец не мог знать, потому что Малфой вернулся немного грустным и усталым, сжимавшим в руках нечто, что не хотел показывать. А Гарри просто не мог принудить его сделать это. Юный маг знал, что за это время они стали хорошими друзьями (или кем-то ещё?). И он был рад этому, потому что доверие Драко так непросто заполучить и так просто потерять. Наверное, этого он боялся больше всего. Хотя нет… Страх его заключался в том, что все его близкие и любимые люди умрут из-за него. Осознание этого просто сожрало бы волшебника изнутри. Разговор с Кандидой несколько подбодрил его, уверенная речь вселила в него спокойствие, но также у него осталось много вопросов, ответы на которые он так может и не получить. Один из них был об этой злополучной пещере, фигурирующей в их жизни. Откуда она, почему оказалась рядом с Хогвартсом, почему проход в неё был в поместье Малфоев, а также они наткнулись на неё в лесах Румынии рядом с драконьим заповедником? Кто создал её, почему раньше её никто не замечал? Почему ни в одном источнике о ней ни слова? Была прямая связь между ней и Маховиком Времени, который также имел способность перемещать людей во времени. Возможно, не настолько далеко, но всё же. А вдруг это устройство имеет в своём строении некий материал из пещеры? Тогда об этом должны знать мастера Маховиков. Это было слишком странно и притягательно одновременно, но у Гарри просто не было времени и сил думать ещё и об этом. Ему вполне хватало Волан-де-Морта и той войны, которую он разжёг. Гриффиндорец боялся, что они не успеют, что попадут не туда. Опять потеряют бесценное время. Это блаженное бездействие медленно убивало юношу. В нём его мысли снедали его, оно позволял им заходить дальше, туда, где должен быть предел. Мысли о том, что всё могло бы быть иначе, которые заполонили собой всю его голову, вновь начали атаковать, но Гарри приказал себе сосредоточиться на миссии. В ларце, который нёс Годрик Гриффиндор, лежало нечто. Поттер был почти уверен, что оно живое, что именно оно при близком контакте высасывает из него все силы и желание жить. Не так ли действуют дементоры на людей? Гарри не мог понять, как Сириус смог вытерпеть эту пробирающуюся под кожу тьму. Подросток не мог не сморщиться болезненно при воспоминаниях о смерти крестного у Арки. Они были ещё слишком свежи и кололи по чувствительному сердцу. С каждым шагом его руку, на которой ухмылялся дракон, обжигало всё сильнее. Наверное, они почти пришли. Вскоре больше не будет этих зелёных полянок, беззаботных студентов, светлых дней и спокойных ночей. Ах да, больше не будет невербальной магии, потому что скоро к нему вернётся его старая палочка, которую он оставил на холодном каменном полу поместья Малфоев. Гарри очень надеялся, что сможет призвать её. А Основатели, которые стали не просто величественными образами из книжек? Парень знал, что будет очень скучать по ним. Он просто не мог не скучать по тем, кто с первой встречи впал в душу. Вскоре они пришли. Гарри не видел, но чувствовал. Ему казалось, что опусти он взгляд вниз, то увидит не бледную кожу, а обугленные кости, на которых ещё виднеются ошмётки мышц. Салазар и Кандида что-то прошептали, подойдя к огромному валуну, заграждавшему вход в пещеру. По камню поползли яркие узоры, покрывшие камень, который медленно, с особым грохотом отъехал в сторону, пропуская волшебников. Внутри был пустой чёрный проход, который уходил вглубь, будто бы не имел конца, но Гарри знал, что это совершенно не так, что в центре этого лабиринта находится комната с каменным гробом и с рунами по периметру. Голубые полоски побежали вперёд, как только люди вошли внутрь. Не нужно было никакой магии (а зачем, если это место от и до ею пропитано?). И тут гриффиндорцу пришла одна идея, показавшаяся довольно хорошей. Его розыск крестражей начался, поэтому неплохо было бы раздобыть то, что может уничтожить их, что они искали, что они нашли. — Годрик, у меня есть просьба, и ты окажешь мне огромную услугу, если сделаешь то, что я хочу, — сказал Гарри, подойдя к высокому мужчине, который заинтересованно посмотрел на него, слегка нахмурившись. Нет, это было не от злости, подросток заметил, что Гриффиндор делал это непроизвольно, когда был по-настоящему заинтересован и сконцентрирован. И Гарри уже почти привык так фамильярно разговаривать с теми, кто старше его на тысячу лет. — И в чём же она состоит? — спросил он, крепче сжав ларец с камнем. — Твой меч… Мы искали его в своём времени. Я говорю не о том, чтобы ты отдал мне его сейчас, — торопливо объяснился юный маг, — но ты мог бы оставить его здесь. Ну, потом… — Гарри не хотел говорить о смерти, но она просто не может оставить его в покое. Она преследует его, зацепившись на нём с самого рождения. — Ты мог бы оставить его здесь, а мы в будущем заберём его. Знаю, что очень много факторов… — Успокойся, парень! Гриффиндорец не должен сомневаться в своих действиях, иначе это сомнение и неуверенность сломят тебя. Действуй, а мы тебе подсобим, — подмигнул шатен, положив руку на эфес меча. Даже сейчас он смотрелся очень эффектно, внушал доверие и некое спокойствие, которое чудом уживалось с озорным огнём в карих глазах. — То есть вы… — несколько неуверенно протянул Гарри, не веря в эту чудесную возможность. Хоть какая-то удача в перечне неудач. — Спасибо, только не забудьте пропитать его ядом Василиска. Это такая огромная змея, напоминающая петуха. — И рождается при помощи тёмной магии из куриного яйца, высиженного жабой, — добавил Драко. Не зря же он на втором курсе искал по этому существу информацию. — Салазар, — позвал темноволосого волшебника Годрик. — Сделаешь? — У. Меня. Нет. Никакой. Змеи, — недовольно прошипел Слизерин, нахмурив свои густые чёрные брови. — Вот именно, — невинно сказал Гриффиндор, — поэтому и сделаешь. Мы же знаем, что ты увлекаешься всякими штуками в этом роде. В общем, не волнуйтесь, ребята, всё будет. — Как же… — буркнул себе под нос Салазар, совершенно не представляя, как из куриного яйца, высиженного жабой, вылупится змея. Конечно, он уже проводил в своей лаборатории некоторые эксперименты, у него даже мысли текли в подобном русле, но мужчина никогда об этом серьёзно не задумывался. — Спасибо всем вам большое. Я никогда не забуду этого. — Никогда, — улыбнулся волшебник, затем резко сменив добродушное и несколько озорное выражение лица на серьёзное и крайне сосредоточенное. Юноше оставалось только дивиться такой перемене. — Думаю, нам стоит начинать. Салазар, всё готово? — Если учитывать, что камень у тебя, который ты, кстати, отдашь нашему юному мистеру Поттеру и его спутнику, а мы лишь выполняем функцию недостающих палок для опоры, то да, — раздался голос Слизерина, который с неким наслаждением водил рукой по одной из каменных стен пещеры, восстанавливая в памяти воспоминания минувших лет, а также черпая силу, которая ему чертовски пригодится. — Тогда, о несомненно самая лучшая из этих палок, встанем по периметру и приступим, — с необыкновенной решимостью сказал Годрик, открывая ларец и подзывая к себе Гарри, чьё сердце иступлено билось, а это ведь всего лишь очередное перемещение во времени и пространстве. Ничего странного, просто ещё один эпизод из их жизни. — А как же попрощаться? — наигранно удивлённо воскликнул Салазар, принимая озабоченный вид. — Я же так ждал этого всё это время, не мог уснуть, думал над речью, а ты просто так разрываешь все мои мечты. — Правда? — спросил волшебник, приподнимая правую бровь. — Вот почему я слышал какие-то странные звуки. Твой плач раздаётся на весь замок, даже твои глупые зверюшки… — Да нет никаких зверюшек! Сколько уже можно повторять! — горячо воскликнул мужчина, разом потеряв всю свою загадочность и непроницаемость. — Твои галлюцинации начинают пугать меня, дорогой друг. — Гарри, Драко, я была очень счастлива познакомиться с такими милыми мальчиками, вы мне стали как родные, вот честное слово! — душевно пролепетала Пенелопа, пока мужчины продолжали отпускать колкости. Казалось, её тёплая улыбка озаряла это тёмное место. — Даже не хочется прощаться с вами. Может, вы заглянете к нам как-нибудь? — Пенелопа! — строго прикрикнула на неё Кандида, до этого изучавшая помещение. Кажется, она пыталась разгадать его тайну. Ведь почему-то это место вызывало у неё стаю мурашек и некую боязнь перед магией, ведь именно оно в полной мере раскрыло их способности, служило началом начал. — Это просто невозможно, они ни в коем случае не должны возвращаться, — женщина как будто бы смутилась из-за своих резких слов, — но это не значит, что я чисто гипотетически не была бы рада увидеть их снова. — Думаю, хватит уже предаваться воспоминания. Не то чтобы я хотел поскорее бы избавиться от этих детишек, но время поджимает, — после небольшой словесной перепалки с Годриком он встрял и в этот разговор, но нельзя было не отметить, что его мысль была весьма дельной и имела право быть. — Идите сюда, мальчики, — слёзно прошептала Пенелопа, обнимая застывших рядом друг с другом парней. Ей не хотелось с ними расставаться, но она просто не могла идти на поводу своих желаний, нужно было сделать то, что необходимо. Но ведь оставить небольшое напоминание никто не запретит? Гарри же, до этого обнимавший белокурую волшебницу, направился к Годрику. Даже привычного волнения больше не было. Он чётко знал, что это необходимо и неизбежно, что он был бы совершенным глупцом, если бы попытался убежать от своего предназначения. Юноша подошёл к шатену, у которого в руках находился открытый ларец, на дне которого светился красным этот ужасный камень, который ему хотелось закинуть куда подальше и больше никогда с ним не встречаться. Гарри взял этот многоугольный артефакт в левую руку, на которой дракон зашевелился, засветился красным, пополз к камню, словно тот был его хозяином. Вот только сам парень при этом испытывал небывалые спазмы и боли, которые то затухали, то били с новой силой. Драко подбежал к нему и схватил за другую руку. Он вцепился так сильно, что мог бы при желании срастись с Гарри, но на самом деле слизеринец хотел забрать на себя хоть десятую долю того, что чувствует этот человек. Если раньше это зрелище бы напугало его и доставило бы некое неправильное удовольствие, то теперь блондин был в ужасе, и как некстати в голове начали прокручиваться строки из письма Дамблдора, написанные невидимыми чернилами. Драко обязан разделить с Гарри его судьбу, быть тенью, которую не надо было бы защищать, о которой не надо было бы беспокоиться каждую свободную минуту. Перед глазами у Гарри помутилось, образы Основателей и их крики слились в один нестройный аккорд, который со временем стих. Их вновь закружил водоворот, вновь руку нещадно жгло, вновь вниз по предплечью текла горячая кровь, а камень ею питался, ярко светясь во вновь израненной ладони гриффиндорца. Всё произошло слишком быстро. Слишком быстро они ушли из того мира, слишком быстро попрощались с теми, кто больше не являлся эфемерным образом с картинок, слишком быстро их уносило прочь от светлого уголка мира и спокойствия, от места, в котором Гарри почувствовал себя дома. Не хватало только его родителей, семьи Уизли, его друзей, Сириуса. Как хотелось снова увидеть их. И если в прошлый раз он ощущал только уничтожающее ничего, то сейчас он был наполнен разными воспоминаниями, связан цветными нитями жизни, которые вдруг так чётко стали видны. Даже бледная рука, крепко сжимавшая его, была настоящей и принадлежала человеку. К сожалению, дальше локтя не было ничего видно из-за непроглядного тумана, который укутал его спутника. Вот только в голове у него было как никогда кристально чисто. Он помнил, кто он такой, кому принадлежала эта ладонь, куда они направляются и зачем. Вскоре чёткость вернулась, а их тела рухнули на каменные плиты. Камень был крепко сжат в руке юного мага, а другая не менее крепко была сплетена с ладонью Драко, который тихо стонал от боли, но всё ещё не был в своём уме, а поэтому не мог контролировать себя (ведь если бы он был в порядке, то не издал бы ни звука, потому что знал, что Гарри страдает гораздо сильнее). С некоторой иронией слизеринец понял своим затуманенным разумом, что заботится и переживает о ком-то сильнее, чем за себя или мать. Юноша, до этого даже не умеющий просить прощения у кого-либо, кроме родителей, привык оберегать этого благородного болвана, берущего на себя всё, что только возможно в этом мире. Тем временем они уже встали с пола, стараясь отряхнуться от пыли. Гарри начал лихорадочно искать меч или что-то, оставленное Основателями. Он несколько раз обошёл по периметру пещеру, ощупал стены на всякий случай, но так и ничего не нашёл. Гриффиндорец был уверен, что Годрик оставил свой меч здесь, но это было только на уровне интуиции, которая не могла сделать желаемой действительным. Внезапно Гарри осенило: то, что им нужно, могло находиться в этом старом, поросшем паутиной и мхом в некоторых местах, гробу, который находился посередине пещеры. Только его они не проверили. Волшебники, отчаявшись сдвинуть плиту, закрывающую содержимое этой каменной могилы, физически, решили применить магию. Только здесь был один недостаток: их сил хватало на то, чтобы придвинуть небольшой предмет или зажечь небольшой огонь в воздухе, но для этого дела нужно нечто большее, чем фокусы малолеток. Гарри боялся разрушить гроб и его содержимое выбросом магической силы, а контролировать её он ещё не научился. Сейчас как никогда юноша скучал по своей старой палочке из остролиста. Он чувствовал себя несусветным олухом, каким его считал профессор Снейп. А ведь именно этот человек, казавшийся ему хуже любого Волан-де-Морта, помог ему найти Драко, который также корил себя за свою бесполезность. Но затем им обоим одновременно пришла в голову отличная, как им казалось, идея. Они могли бы вместе постараться сдвинуть плиту магией потихоньку, не выбрасывая всю её на несчётный кусок камня. Конечно же, результат был далёк от совершенства. Они всё-таки снесли верхний уровень гроба, но, слава Мерлину, не повредили нижние, где поблескивала сквозь вековую пыль память о старых новых друзьях. Гарри стал одержимо убирать в сторону камни, которые лежали на средних размеров сундуке из прочной древесины и украшенном по периметру металлическими узорами. Подросток открыл его, сломав поржавевший замок, и с облегчением вздохнул, когда увидел на дне меч в кожаных ножнах, а также лежавшие рядом с ним листы пергамента. «Надеемся, что до вас дошли наши небольшие подарки. Пользуйтесь ими по назначению. Если вы читаете это, то это значит, что вы целы и невредимы. Но дело не в этом. Мы боимся, что что-то пошло не так. Сила, приложенная при перемещении, была несколько недостаточной, а поэтому, возможно, вы окажетесь вновь не в своём времени. Но! Не переживайте, мы уверены, что ваших сил хватит, чтобы совершить ещё одно перемещение. Только будьте очень осторожны. У нас были проблемы после этого ритуала. Очень надеемся, что вас они не коснулись. Никогда не забывайте тех, кем вы были, тех, кем вы стали, никогда не бойтесь тех, кем вы можете стать, потому что это только предположения, основанные на ни чём. У вас всё получится, верьте в себя и в друг друга. Всегда с вами, Годрик, Пенелопа, Кандида и Салазар. P. S. 1) Помните нас теми, кто мы есть в ваших воспоминаниях. Порой они важнее, чем история. 2) Вы должны оказаться в Англии. 3) Меч пропитан ядом Василиска. 4) Пенелопа оставила вам рецепт своих печений.» После прочтения этого письма тысячелетней давности Гарри не знал, что должен чувствовать и делать. Они вновь непонятно где, непонятно сколько здесь пробудут, непонятно когда наконец вернутся в своё время. Но раз Кандида (юноша был уверен, что писала она) и остальные уверили их в лучшем, то особо волноваться не следует. Конечно, это делать у них получалось не так хорошо, как влипать в разные несусветные глупости. — У нас есть меч, а это уже хорошо, — сказал Драко, сворачивая письмо и кладя его себе за пазуху. — Нам нужно выйти, чтобы разобраться в происходящем. Возможно, мы намного ближе к своему времени. — Возможно, — тихо подтвердил Гарри, зацепляя у себя на теле ножны с серебряным мечом с ярко красными рубинами и с надписью на лезвии, которая подтверждала принадлежность вещи настоящему владельцу. Затем они пошли уже по хорошо знакомому туннелю, с потолка которого свисала паутина, затем оказывающаяся на волосах и одежде парней. Под ногами вновь хрустели ветки, а мир с Волан-де-Мортом и Пожирателями смерти вновь был далеко. Гарри уже надоело быть чёртовой белкой в колесе, которое крутиться бесконечно. Он не мог думать, что пока они здесь прохлаждаются и путешествуют во времени, люди страдают и умирают, до своей смерти прожив в вечном угнетающем страхе. А ещё Гарри боялся. Он страшно боялся, что они вернутся в разрушившийся мир, где дорога под ногами будет не из земли, а из праха людей, из их крови, надежд, веры, их поломанных душ. А всё из-за того, что он, названный герой, не успел. Он боялся, что не сможет уберечь Драко, который всеми силами пытался доказать то, что сам вполне справиться с этой задачей. Возможно, он недооценивает его, считает слабым, но пусть лучше так, потому что его смерть Гарри точно не сможет вынести. Юноша не представлял свою жизнь без него, которая была бы лишь жалкой пародией после или до всего этого. — Ну, отлично. Просто замечательно, — возмущённо проворчал Драко, уперевшись в заваленный валунами выход. Странно, но здесь не было лестницы, будто что-то перестроилось. — Конечно, ведь просто так выйти из этой грёбаной пещеры — это слишком просто. — Отойди в сторону. Постараюсь без лишнего шума, — сказал Гарри, выставляя руки вперёд и сосредотачиваясь на задуманном. Нужно лишь представить. — Ну уж нет. Я не позволю тебе снова взять всё на себя, Поттер, — недовольно откликнулся слизеринец, вставая рядом. Ему уже надоело стоять в стороне и ждать, пока герой сделает всё сам. Он ведь не девчонка, сам может за себя постоять. Это глупое сравнение разозлило его, поэтому, не дожидаясь брюнета, тот вспомнил ощущения из детства, когда впервые разрушил какую-то дорогую вазу, а затем просто попытался сделать это вновь. И, знаете, у него получилось. Дальше Гарри и Драко почти не помнили, как оказались на давно знакомой опушке рядом с давно знакомым Запретным лесом. На несколько секунд гриффиндорец обрадовался, но затем понял, что Хогвартс его времени не может выглядеть так. Замок вновь был таким, каким должен быть: величественным, таинственным, светлым и родным. Возможно, это был его первый или второй курс. Или же немного дальше или раньше. Ответ на его немой вопрос пришёл сам собой. Гарри понял, что сейчас был один из тех ясных и тёплых июньский деньков, в который старшекурсники готовились к экзаменам, готовясь сдать первый или же трудясь в ожидании другого. Сам подросток, уже давно себя таковым не чувствующий, отдался ностальгии, вспоминая свою подготовку к СОВ, когда он с Роном и Гермионой сидел рядом с березой на берегу Чёрного озера. Порой Гарри очень скучал по былым дням. Некоторые девушки, оставив туфли на суше, бегали по воде, брызгаясь и смеясь. И их смех был столь искренен и прекрасен, что юный маг невольно засмотрелся. А вот Драко, открыв от удивления и некого ужаса, стоял на месте, боясь шевельнуться. Он совершенно точно узнал одну из этих девушек. Густые тёмно-рыжие волосы, гриффиндорка с, Малфой готов был поклясться, миндалевидными зелёными глазами. Лили Эванс радовалась жизни, о чём-то болтая с коротко стриженной знакомой. Видимо, Гарри её не заметил, а поэтому двинулся вперёд. Студент хотел подобраться немного ближе, тем более что сливался с остальными студентами, так как перед отбытием они надели мантии, приближенные по цвету и фасону к их школьным мантиям. Вдруг Гарри остановился. Его привлекло копошение у той самой берёзы. Его очки были слегка запачканы и заляпаны следами от пальцев, поэтому он видел лишь два мальчишеских силуэта. Он решил подойти туда, нет, его туда тянуло невидимой силой. Драко же прошибло во второй раз. Блондин знал, кто стоит там. Джеймс Поттер, отец Гарри. Слизеринец остервенело пытался найти выход из сложившейся ситуации, пока шёл за своим другом. — Импедимента! — сказал смеющийся до этого парень, направив палочку на несчастного, который лежал на траве. Подростки пошли вперёд, один из них, имеющий невозможно растрёпанные чёрные волосы, постоянно оборачивался через плечо в сторону озера. Люди стали обращать на них внимание, подходили ближе. — Как прошёл экзамен, Нюнчик? — спросил Джеймс. — Я смотрел на него — он возил носом по пергаменту, — злорадно сказал его приятель, который отчётливо напоминал Драко Сириуса Блэка. — У него, наверное, вся работа в жирных пятнах. Кто-то из наблюдателей засмеялся, а вот Гарри было не до смеха. Он слишком хорошо знал, каково быть высмеянным на глазах у посторонних. Юный маг с ужасом понял, где они находятся. Он знал, что будет дальше, потому что на пятом курсе без разрешения просмотрел чужие воспоминания в Омуте памяти. Это были воспоминания Северуса Снейпа. Сейчас перед ним стоял выбор: остаться стоять или же сделать что-то. Он не мог без отвращения смотреть на весь этот сброд, ему вновь было стыдно и противно, вновь хотелось провалиться под землю. Напоминание, что на самом деле все те, кого он считал прекрасными и храбрыми людьми, были не такими. Что это лишь идеализированные образы у него в голове. — Вы у меня дождётесь! — прокричал молодой Снейп с откровенной ненавистью. — Дождётесь! — Дождёмся чего? — спросил Сириус. — Уж чего-нибудь вы точно дождётесь, — тихо сказал Гарри, сдерживая ярость. Желваки под его кожей двигались туда-сюда из-за плохо скрываемой злости. Он сделал свой выбор. Теперь не повернуть назад. — Что? — нагло переспросил Джеймс, оборачиваясь. Вместе с ним на Гарри обратили внимания все наблюдатели, у которых от увиденного расширились до небывалых размеров глаза. Перед ними стояла чуть ли не точная копия Джеймса Поттера. Вот только это была разозлённая, более взрослая копия, во взгляде которой было нечто такое, что сразу же хотелось покорно отвести глаза. — Думаю, ты отлично меня расслышал.