Здравствуй, Хогвартс!

Драко, как ни странно, спал очень беспокойно и проснулся, когда ещё солнце не взошло, а на небе виднелись, мутными белыми пятнышками, звёзды. Юноша долго думал о различном исходе событий. Возможно, если ему удасться сдать Поттера и крестражи, Тёмный Лорд отпустит его семью? Ведь они же преданно служили ему с самого начала… Драко горько усмехнулся этой мысли, смотря на израненую руку, с которой снял наложенный на неё бинт. Нет, Он скорее всего убьёт их при первой же возможности. Но помогать Гарри Поттеру, который, наверное, уже стал нежелательным лицом номер один, было по меньшей мере странно. Все эти годы они враждовали, пытались показать своё превосходство над другим. Драко прикрыл глаза, понимая, что только он пытался показать своё превосходство, задеть. Как это… глупо и по-детски. Возможно, ему был дан шанс, чтобы всё изменить? Но как перешагнуть барьеры, которые он и его семья ставила ему всю проклятую жизнь? Свобода. Юноша попробовал это слово на вкус, понимая, что большего ему не получить. Поттер зашевелился на кровати, мотаясь из одной стороны в другую, что-то бубня, а Драко не понимал, что здесь происходит и что ему надо делать. А надо ли вообще? Но как только его сосед слабо вскрикнул и потянул руку вперёд, слизеринец соскочил со своей кровати и подошёл к Гарри. Он весь горел, особенно шрам, из которого, казалось, вот-вот пойдёт кровь. — Поттер, очнись! — Драко никогда подобного не видел, все его внутренности сковало холодом, а мозг отказывался соображать. Малфой вспомнил случай, когда ему в детстве приснился кошмар, а мама гладила его по голове и ласково что-то говорила. Но это же Поттер… Очередной вскрик заставил юношу вздрогнуть. — Ну же, Поттер, успокойся, — приговаривал он и аккуратно, даже боязливо, положил свою ладонь на голову Гарри, тихонько гладя и перебирая пальцами непослушные волосы героя. Вскоре гриффиндорец затих, а Драко облегчённо выдохнул, подходя к своей кровати. Юноша посмотрел на свою потрёпанную сумку рядом с кроватью, понимая, если он не отдаст этот глупый подарок, который казался ему просто нелепым, Том его сожрёт. Малфой положил сумку себе на колени и достал маленькую белую коробочку, в которой лежали два золотых кольца. Драко ещё помнил взгляд того ювелирного мастера (он заметил, сидя в голове, что может немного большее, чем раньше), когда придурок Том попросил на внутренней стороне каждого кольца выгравировать надпись. Вся задумка была в том, чтобы отдать Поттеру кольцо с его именем и наоборот. Дурацкая идея. Завтра свадьба Уизли и Делакур. А его подарок может натолкнуть на определённые мысли. Ну вот где вы видели нормальных парней, дарящих друг другу кольца? Позор всему семейству Малфой. Драко с усмешкой на устах решил примерить ювелирное изделие, которое идеально село на безымянный палец. Просто так. Потом он его обязательно снимет. Положив коробочку у изголовья кровати Поттера, слизеринец тяжело выдохнул, а затем вышел из комнаты, решив прогуляться на свежем воздухе. В детстве ему нравилось смотреть на звёзды и загадывать желания, но эту детскую привычку и радость отнял у него отец, сказав, что это пустая и глупая трата времени, недостойная Малфоя. С того дня Драко старался отучиться от этой детской привычки, чтобы порадовать отца, но порой желание одолевало, и мальчик украдкой, чтобы никто не видел, смотрел на звёзды, загадывая, чтобы они с Гарри Поттером стали лучшими друзьями. Ему было шесть лет. Сейчас, идя босиком по мокрой от росы траве, юноша смотрел на беззвёздное небо, на котором уже из-за горизонта показалась маленькая часть горячей и самой большой звезды под названием Солнце. Прохладный ветер мягко ласкал тело Драко, принося с собой сладкий аромат полевых цветов. И будто нет никакого Тёмного Лорда, он не Драко Малфой, а звёзды умеют исполнять желания. Неожиданно слизеринец вспомнил о том, что и у него День Рождения был. Странно, но это не было большим событием. Теперь ему семнадцать. Наверное, не будь всего этого, сейчас Драко лежал бы в своей комнате, а мама бы пришла и легонько поцеловала в лоб, поздравляя с совершеннолетием. А потом был бы торжественный вечер… Но это лишь эфемерные образы счастливой жизни, мечты глупого ребёнка, верящего в чудеса, добро и любовь. В голове всплыли воспоминания о том, что рядом находится магловская деревня Оттери-Сент-Кэчпоул и нестерпимо захотелось посетить её. Ну и что, что маглы. А куда ему ещё ниже опускаться? Предатель крови, помогающий Гарри Поттеру и якшающийся с другими осквернителями крови и грязнокровками, то есть маглорождёнными. Деревушка находилась за несколькими холмами, найти ее было нетрудно. Это было небольшое поселение маглов и не удивительно, что на улицах почти никого нет в такое раннее время. Лишь некоторые работяги встают пораньше, чтобы начать трудиться. Делать что-то своими руками, а потом пожинать плоды. Драко пытался вспомнить причину, почему он думал, что маглы — отбросы. Пытался и не мог. Всё это впихивали ему с детства, а мальчик не мог опровергнуть, так как сам ничего толком не знал, а поэтому слепо верил. Но теперь ему дан шанс посмотреть на мир под другим углом, выбрать свой путь. Но что же делать, если он — это одинокий маленький корабль, попавший в шторм, а по двум сторонам от него два берега, один из которых показался из-за тумана только сейчас? Что делать? Одна бабушка, вышедшая поливать цветы, приветливо улыбнулась ему и пожелала доброго утра. А ведь она совершенно его не знала. Обычная вежливость? Но она кардинально отличается от той, что сам Драко и его семья проявляет по отношению к другим чистокровным волшебникам. В этой улыбке скользила старческая мудрость, доброта, но не усталость. Поэтому юноша не мог не ответить бабушке лёгкой улыбкой в ответ. А ведь они все в опасности, но даже не подозревают об этом. А если эта же самая женщина уже завтра будет мертва? Нет, не надо об этом думать. Ведь пока жив Гарри Поттер, чёртов герой, который спасает абсолютно всех, у них есть надежда. Вскоре он обошёл всю деревню, успел на своём пути встретить ещё нескольких маглов, даже детей, которые с утра пораньше решили сходить на речку, чтобы наловить рыбу. И ведь эти крохи были счастливы. В их глазах сверкало озорство, которое, наверное, раньше светилось и в его глазах. Из разговора двух женщин юноша понял, что сейчас около семи часов, а это значит, что и в «Норе» течёт жизнь. Что они подумали, когда не увидели его в постели? Сбежал, предал? Но ведь вещи то остались. Какой идиот оставит всё, что у него есть и сбежит непонятно куда? Да он даже палочку не взял… Дурак. Обратная дорога заняла немного меньше времени, так как блондин немного ускорился. Стоя рядом со старым и ветхим деревянным сараем, Драко увидел Грейнджер, разговаривающую с Поттером и Уизли, Тонкс и Люпина, Хагрида. Просто замечательно! Не хватает только остальных гриффиндорцев, которые бы скрасили его унылое существование. Как же он без них раньше-то жил? Известить их о своём прибытии или ещё немного подождать? Но за него уже выбрали. Как всегда. Поттер быстрым шагом решительно шёл к Драко, и блондину выражение лица парня не понравилось. — Ты где был?! — спросил Гарри, хватая Малфоя за грудки, но уже через несколько секунд отпустил. — Мне льстит, что ты так беспокоишься о моей скорбной персоне. — Льстит? Малфой, да ты вообще представляешь, что здесь произошло после твоего исчезновения?! — яростно спросил герой, но потом переключился на другую деталь. — И что это у тебя в волосах? — Поттер показал рукой на маленький листочек, запутавшийся в бледной паутине прядей. Драко заметил на его шее, неприкрытой майкой, часть кольца, которое было пронизанно сквозь серебряную цепочку, и внутри у него всё перевернулось. Всё-таки надел. — Где ты был? — Гулял. — Гулял?! — Хватит повторять мои слова, Поттер, или ты попугаем заделался? — Гарри решил благоразумно промолчать, сжимая ладони в кулаки. Герой развернулся и пошел обратно к дому, а юноша наиграно лениво и медленно побрёл за ним. Вдруг у Драко перед глазами всплыло семейное древо, которое показывало, что Тонкс является его кузиной. Ему с детства прививали нелюбовь к маглам и всему их касающимся, поэтому с двоюродной сестрой Малфой никогда не разговаривал. Возможно, с ней он тоже сможет наладить хоть какие-то отношения. Если захочет. Мелкая Уизли подбежала к Гарри и удивлённо посмотрела на цепочку с кольцом, которая теперь лежала поверх майки, но Поттер, немного смутившись, убрал её под одежду. Рыжая бросила обжигающий, но полный какого-то чувства взгляд. Чуть позже Драко понял, что это было. Горечь. И… ревность? Она ревнует Поттера к нему? Осознание этого неожиданно развеселило слизеринца, и юноша насмешливо посмотрел на неё в ответ. Вслед за ней Поттера облепили остальные. Они поздравляли его, а Гарри улыбался на это, но лишь Драко заметил, что эта радость была поддельной. Ведь он сам притворялся всю свою жизнь, подстраивался под кого-то, но не хотел показывать. Особенно глупому гриффиндорцу, чьё внимание было когда-то для него лучше всех сладостей, посланных его матерью. Вечером приехали Билл и Чарли, а потом и семейство Делакур подтянулось. И где они все спать собираются? Не на полу же. Но эта проблема была решена одним взмахом волшебной палочки миссис Уизли. В доме появились ещё пять комнат, и из-за этого шаткий домик смотрелся ещё менее надёжным и ещё более нелепым. Стол, на который потом поставили многочисленные яства, вытащили на улицу и поставили рядом с другим, чтобы все гости поместились. Но Драко здесь не гость. Он, пожалуй, является самым нежелательным человеком в этом доме после Тёмного Лорда, его отца и ещё некоторых Пожирателей. Или ему предписали первое место? В этом случае юношу бы переполняло истинное наслаждение. Или нет? Мистер Уизли отъехал по делам ещё в обед и до сих пор не вернулся. Гости вышли на улицу, оставив дом пустовать, но слизеринец решил помочь ему скоротать одиночество своим присутствием. Его не должно быть здесь. Это не его мир, не его реальность. Это нечто потустороннее, находящееся раньше по ту сторону стеклянного купола. И поэтому он сделает всем одолжение и лучший подарок, если не придёт. Кровать уже ждала его в свои объятия. Лучи уходящего солнца золотили её своим светом, нагоняли сонливость на юношу, который почти сразу же упал на неё и отвернулся к стене, закрываясь на множество невидимых замков от всех и вся. Слизеринец даже почти уснул, но ему помешали. Поттер. А ему правила неписаны. Впрочем, как и его друзьям, которые зашли сразу же за ним в компании мистера Уизли. — Малфой, — позвал его Поттер, заставляя блондина сесть на кровати. — Слушаю. — Я, конечно, до сих пор не понимаю профессора Дамблдора, который даже после своей… смерти оставляет загадки, но это странно даже для него. Что же ты такого сделал, Малфой? — Прошу прощения, — напряжённым голосом сказал Драко, приготовившись услышать много чего нелестного в свой адрес. — Держи, — сказал мистер Уизли, протянув юноше один из двух конвертов, внутри которого что-то позвякивало. Слизеринец открыл его и обнаружил подвеску с кулоном, который олицетворял собой незнакомый блондину знак. Треугольник, круг и палка. И что ему с этим делать? К этой вещице прилагалось письмо, адресованное лично ему. Остальные выжидающе смотрели на него. — А что во втором конверте? — А не много ли ты хочешь, Малфой? — сразу же огрызнулся Рон. — Дамблдор прислал это письмо лично мне, а второй — вам троим. Думаю, это хоть что-то то значит, Уизли. — Малфой прав. Директор хотел, чтобы мы вместе разобрались с этим. — Послушайте хотя бы на этот раз свою всезнающую подружку. — Там была книга. — Отлично. И? — Не перебивай меня, Малфой, — сердито сказала Гермиона. — Но я совершенно не понимаю, зачем профессор Дамблдор дал нам сказки Барда Бидля. И при чём здесь ты? — недоуменно спросила она, наматывая на палец прядь. — Наверное, эта бижутерия как-то связана с книгой, так как я заметила на одной из её страниц такой же знак, только не могу понять, что же это всё-таки значит. — Больше ничего не было? — Нет. — Ясно, спасибо, что просветили, а теперь идите веселитесь. — Драко подождал ухода своих знакомых и с нетерпением открыл письмо. «Здравствуй, Драко. Как поживаешь? Я искренне надеюсь, что у вас всё хорошо. Очень жаль, что я не могу лично поздравить Гарри с его совершеннолетием, но думаю, ты сделаешь это за меня, не так ли? Я рад, что ты сделал правильный выбор. Альбус Дамблдор.» Здесь было что-то ещё. Не стал бы директор писать такое простое письмо. Юноша прошептал заклинание, и слова, написанные невидимыми чернилами, стали появляться одно за другим. «Думаю, вы уже поняли, что означает этот знак. Ведь с вами Гермиона. Волан-де-Морт хочет стать бессмертным и всесильным, но из-за своих амбиций он не видит очевидного. Он лишён многого, хотя не знает об этом. В этом его недуг и ошибка. Скорее всего Волан-де-Морт уже захватил министерство, будьте осторожны. Он сейчас как никогда силён, практически непобедим. Но ведь у каждого есть своё слабое место. Найдите крестражи, предотвратите надвигающуюся катастрофу, не дайте осуществиться замыслам Волан-де-Морта. В ваших руках судьба не только волшебного мира. Но я уверен, вы справитесь. А теперь то, что я скажу, должно оставаться между нами до того момента, когда Гарри будет готов. Ты, наверное, уже слышал эту историю, но я всё же вновь тебе её поведаю. Однажды Лорд Волан-де-Морт проник в дом Поттеров, который был защищён заклинанием Фиделиус (хранителем был Питер Петтигрю, предавший своих друзей), убил Джеймса, который встал на защиту дорогих ему людей, но был убит. По просьбе Северуса (этот человек тоже умеет любить, правда только один раз) Лорд не должен был убивать Лили, но эта женщина самоотверженно защищала Гарри и умерла, оградив малыша чарами, которые не под силу сокрушить даже Волан-де-Морту, который не умер из-за попытки убийства Гарри, но только потерял свою физическую оболочку. Так появился Мальчик, который выжил и знаком его стал молниеобразный шрам, являющийся также связью между Гарри и Лордом. Так вот, когда Он попытался убить мальчика, Он почти умер, но уже тогда у него были крестражи и последним, но не целенаправленным сосудом стал сам Гарри Поттер. Ни один из них не сможет жить, пока жив другой. У Волан-де-Морта семь крестражей и седьмым является мальчик, который выжил. Думаю, ты понимаешь, что это значит. Я хотел добыть воскрешающий камень, тот самый, о котором говорится в книге, но не смог, было слишком поздно, камень был уничтожен. Мне правда очень жаль. Ведь Гарри всю свою жизнь несёт на себе тяжёлую для меня или кого-либо другого ношу. Я лишь надеюсь, что вы поможете ему с этой нелёгкой задачей. Я верю, что у вас всё получится, ведь у вас есть то, чего нет у Тома Марволо Реддла — друзья, любовь, радость жить. Помни об этом. Напоследок хочу сказать, ты молодец, Драко. Передай остальным, что я горжусь ими и всегда рядом. Я горжусь тобой, мой мальчик. » Мерлин. Если то, что он прочитал — это правда (а это она и есть), то получается, Гарри всё это время нёс на себе такое. Да чёртов Поттер даже не знает об этом! Дамблдор готовил его как свинью на убой. Трепетно, с отеческой любовью, направлял, наставлял на путь смерти. Если бы Драко знал об этом раньше, он смог бы убить этого старого интригана. А он сам? Все эти годы доставал его, ставил палки в колёса. И зачем? Чтобы отомстить за детскую обиду? Чтобы привлечь внимание? Он видел дом и людей, с которыми Гарри жил до одиннадцати лет, видел его худое тельце в магазине мадам Малкин, одетое в старые вещи кузена. Не говорить ему? Но разве не лучше прямо сейчас сказать, чтобы… Чтобы что? Сразу сломать его? Ведь он будет жить, зная, что всё равно умрёт. А какая ему, Драко, разница? Сейчас или позже? Но завтра свадьба. Он обязательно скажет после неё! А сейчас нужно переговорить с Грейнджер. Ведь Дамблдор возлагал на неё такие надежды. Оказалось, что Золотое трио стоит прямо за его дверью. — Грейнджер, а ну-ка дай мне книгу. — Драко резко выхватил сборник сказок у растерявшийся девушки. — На какой странице ты тот знак нашла? — Первая страница «Сказки о трёх братьях». — Как же всё просто! Грейнджер, надеюсь, ты уже догадалась? Ну же, не разочаровывай меня. — Три брата, три дара, в этом знаке также три элемента… — Неплохо, дальше. — Не перебивай! Так… Мантия невидимка, бузинная палочка и воскрешающий камень. Треугольник, вертикальная линия и круг. Ты прав, всё предельно просто! Только вот зачем Дамблдор послал нам это? — У меня есть одно предположение. Крам на свадьбе будет? — А зачем тебе он? — спросил Рон. — Уж точно не для того, чтобы попросить у него автограф, Уизли. — Рон покраснел, и данный факт заставил Драко усмехнуться. Он зашёл обратно в комнату, напоследок выразительно посмотрев на Гарри, который почти сразу же зашёл за ним следом. — Что было в том письме? — Да так, ничего особенного. Просто пожелание удачи, уверенность в том, что ты сможешь спасти этот чёртов мир и благословение всех и вся. А также об амбициозном Лорде, крестражах и, кстати, директор поздравляет тебя с этим светлым днём. — Что там о крестражах? — Да ничего особенного. Просто то, что их нужно уничтожить. — Драко отвернулся к стене, чтобы Гарри ничего не понял, хотя юноша считал себя неплохим лжецом. И как на него теперь смотреть? Хотя ведь у множества детей было плохое детство. Но ни одному из них не надо было умирать ради мира. — Слушай, что-то мне не очень нравится разговаривать с твоей спиной. — Ну уж прости, просто мне не хочется на тебя смотреть. — Не хочется смотреть потому, что могу не сдержаться. — Что ж ты за… Малфой. Я уж подумал, что ты хоть чуточку изменился. Но, похоже, я ошибся. — Так как было уже за девять часов, почти все в доме легли спать в ожидании завтрашней свадьбы, которая точно должна стать незабываемой. Но Драко не спалось. Опять. Вдруг вспомнив про кошмар Гарри, юноша решил спросить. — Поттер, что тебе снилось? — Что? — Гарри сел на кровати. — Ты кричал и весь горел. Так что? — А тебе не всё равно? — Нет, потому что… Просто скажи. — Слизеринец же не мог сказать, что почти уверен, что увиденное Гарри во сне — правда. Что-то происходило, возможно, Тёмный Лорд готовил для них западню или что-либо в этом роде. — Малфой, ты мне сам каждый раз напоминаешь о недоверии между нами, так почему я должен тебе рассказать? — Просто мне кажется, что эта важная информация. — Взгляд Поттера источал скептицизм. — Ладно, в письме было не только то, что я тебе сказал, но это касается меня. — Сейчас можно было бы всё рассказать, так почему Драко медлит? Сейчас можно было бы увидеть, как герой сломается, его шок и неверие, да целый флакон эмоций. Все те школьные годы разве не этого блондин добивался? Так почему же он медлит? — Малфой. — Поттер. — Малфой. — Слушай, а мы ведь так до самого утра перекличку вести можем. Не проще ли тебе уже рассказать свой чёртов сон? — Ты последний человек, с кем я хотел бы об этом говорить, но… Волан-де-Морт хочет отправить сюда несколько Пожирателей с целью меня схватить. Но думаю, мистер Уизли и некоторые мракоборцы, которые будут на свадьбе уже осведомлены, мне лишь нужно с ними переговорить. — Драко слегка передёрнуло при упоминании Его имени, а уже несуществующая метка будто бы воспалилась, но это были лишь больные выдумки мозга, которые нужно пресечь на корню. — Хорошо. И… Не думал, что я когда-либо это скажу в адрес тебя, но… Благодарю. — Гарри вытаращил на него глаза, не верив услышанному. Он меньше бы удивился если бы сейчас Хагрид через окно ввалился к ним в комнату. — Повторять я не собираюсь, так что притворись, пожалуйста, что у тебя всё нормально со слухом, а то в таких ситуациях все резко становятся глухими как Трелони, если ей о чём-то радужном и светлом в своей будущей жизни говоришь. — Со стороны гриффиндорца послышалось сначала хихиканье, заглушаемое ладонью, а потом уже звонкий смех, который Драко никогда не слышал, а поэтому слушал внимательно и с замиранием сердца. Наверное, так они могли бы проводить каждый вечер, если бы стали друзьями. И с этим смехом всё прошлое напряжение резко спало, словно некто стукнул по стеклу битой, и оно сразу же разбилось на мелкие осколки. — Позвольте спросить, что вас так рассмешило? — Позволю. Порой вы можете быть не таким ужасным и мерзким, как в остальное время своего существования. — Ох, ваши слова — услада для моего сердца. И как я раньше без вас жил вместе? Но рад, что такого счастья у меня не было. — На этот раз я с вами полностью согласен, хотя пока мы мирно сосуществуем в одной комнате, которая находится в том же состоянии, что и раньше. — Ладно, Поттер, завтра предстоит адски трудный день. — Но завтра же свадьба. — Вот именно. Наверное, впервые два непримиримых врага нашли ту струну, которая раньше была ржавой и порванной, но теперь начинала срастаться. Возможно, когда-нибудь она станет золотой и зазвенит звонче и красивее, чем все остальные. Ведь первый шаг, являющийся самым сложным в любом деле, был совершен. Сегодня луна светила особенно ярко. Серебрянные нити сплелись в ковёр, который сейчас лежал на полу. Драко как всегда не мог уснуть. Юноша даже подумал, что его могли проклясть, но тут же отмёл эту дурацкую мысль. Письмо директора никак не выходило из его головы, а перед глазами всё ещё вертелись строчки. Вдруг ему пришла в голову очень дурная и безрассудная, никому не нужная идея. Почему-то она стала нестерпимо важной. Это было совершенно не по-слизерински. Зачем ему лезть в чужое дело, которое не принесёт ему пользы или малейшей выгоды? Это вообще не должно его трогать, но почему-то всё с точностью да наоборот. Нужной как воздух стала мысль о том, что ему нужно посетить одно место. Да какого рожна ему там надо? Если бы он знал ответ на этот вопрос. Его сердце — лёд, неприступная холодная глыба в пространстве не менее морозящей воды. Или нет? Ведь айсберг тоже может растаять. Неужели его уже начал? Как давно? Драко, проклиная всё на свете, взял свою палочку, достал мантию-невидимку, пытаясь не разбудить её владельца, и, напоследок посмотрев на стройную фигуру героя, который сейчас выглядел таким расслабленным, юным, вышел из комнаты. Из спальни Рона доносился храп, но в основном было тихо. На улице моросил дождь, но Драко надел лишь свою школьную мантию, которая не намокает слишком быстро. Полная луна освещала поля и нескладный, но такой уютный домик Уизли, придавая этим местам волшебную красоту. Юноша отошёл подальше, чтобы не разбудить никого хлопком, и трансгрессировал. Слава Мерлину, на улице не было гуляк, которые решили ночью побродить по деревенской площади. Дождь начал лить с новой силой, прогоняя юношу с этого места. Он не заметил, как добрался до какого-то кладбища и церкви. Любопытство сделало своё дело, и Драко решил посмотреть на надгробия. Уже с самого начала ему стали попадаться знакомые имена. Тут и родственники профессора Дамблдора были. Родители Поттера. Гарри. Он стоял перед могилами его родителей и ощущал странное давление со всех сторон. Наверное, нужно было что-то сказать. Вся его красноречивость разом пропала, оставили месту щемящему чувству в груди, там, где громко и ритмично бьётся живое сердце. Драко даже не заметил, как коснулся кольца на руке. — У вас вырос достойный сын. — В лицо он этому «достойному сыну» это всё равно никогда не скажет, так почему бы и не выговориться? Тем более эти слова дались ему легче, чем он ожидал. И словно камень с души упал. Но юноша пришёл сюда не для того, чтобы разговаривать с покойниками. Его ждал дом Гарри. Теперь его можно так называть. Хотя бы иногда и про себя. Годрикова Впадина была хорошим местом с старыми, но интересными домами с красивыми садами… Возможно, всё было бы по-другому, если б не было Волан-де-Морта. Но, возможно, на его место встал бы кто-нибудь другой. Коттедж, где ранее проживала чета Поттеров, представлял собой развалины, которые ранее не отличались от других домов. Плющ плотно опоясывал его, а высокая трава закрывала низ первого этажа. Но Драко это не остановило, и он с воистину пуффендуйским упрямством и усердием стал пробираться сквозь эти заросли. Над самим коттеджем после его касания двери появилась вывеска с краткой аннотацией того, что здесь произошло шестнадцать лет назад. Юноша вошёл в полуразвалившийся дом с надеждой… на что? Наверное, хотел что-то найти. В гостиной лежал сломанный и обветшалый диван естественно красного цвета, рядом стояла красивая, но пыльная лампа без лампочки и стоящая под углом. В углах висели паутины, но слизеринец обратил внимание на тумбочку рядом с окном. Открыв её, он нашёл старый коричневый альбом. Там были детские обычные и двигающиеся фотографии Гарри, его родителей, профессора Люпина, Сириуса Блэка. Они все улыбались, смеялись. Драко на несколько секунд закрыл глаза и представил первый день рождения гриффиндорца. Много света, улыбок, смеха, накрытый на кухне стол с разной едой, но, открыв глаза, увидел всё ту же воистину грустную картину. Вдруг из альбома вывалился какой-то кулон в виде сердца. Он был раскладным, а внутри были две обычные фотографии: смеющийся Гарри на метле и их семейное фото незадолго до смерти. Раскат грома испугал Драко, который еле-еле удержал медальон в своих руках. «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Эта строчка не выходила из его головы. Смысл этой фразы был не совсем понятен блондину, но слизеринец был уверен, что в будущем он поймёт. Нельзя было долго здесь задерживаться, поэтому Драко, спрятанный в мантию-невидимку, сунул альбом под мышку, а кулон нацепил себе на шею. Уже у выхода он услышал странное шебуршание и шипение. Повернувшись к открытой почему-то двери, блондин увидел силуэт старой женщины, которая невероятно проворно понеслась на него. И как только узнала? Уже потом юный маг заметил, что ноги его не закрыты. В старушке Малфой узнал Батильду Бэгшот, хотя видел её только в книге. Неожиданно она остановилась, а из её шеи выползла огромная змея. Глаза Драко в ужасе распахнулись, но он ничего не мог сделать. Нагайна стремительно ползла к нему, что-то шипя, но слизеринец проснулся и сказал первое пришедшее на ум заклинание: — Инсендио! — Но змея проворно увернулась от струи огня. — Остолбеней! Ступерфай! Петрификус Тоталус! — выкрикнул он, но безуспешно. Драко набрался храбрости. — Империо! — На этот раз удар попал точно в цель, но змея лишь застыла на несколько секунд. Юноша вышел из здания, готовый трансгрессировать. Крупные капли били по земле, измочили блондина до нитки. Мантия-невидимка сползла на плечи, волосы закрыли глаза, рука ныла из-за тяжести альбома, но это было ничто по сравнению с животным страхом, который огромными железными иглами насквозь пронзал Драко, только что снявшего Империо, в надежде успеть наложить Оливиэйт, но змея, вышедшая из кратковременного ступора, ринулась на него — первая ошибка. Юный маг споткнулся о камень, упал в высокую траву, порезав щеку ей же — вторая ошибка. Рука крепко сжимала палочку, боясь отпустить. На секунду всё затихло. Блондин смотрел словно в замедленной съёмке, как змея бросается на него, но Драко успел выставить левую руку, которую Нагайна прокусила. Крик утонул во рту, когда юноша прикусил губу до крови, но потом выкрикнул: «Инсендио!», ведомый животным инстинктом воткнул правой рукой горящую волшебную палочку, проткнувшую череп змеи насквозь. Животное ослабило хватку, а чёрная густая и горячая кровь брызнула юноше на лицо и руки. Вместе со змеей умирал крестраж, но Драко об этом не знал, глубоко дыша и ошалело смотря на свою несостоявшуюся убийцу. Сейчас, лежа в грязи и траве, ощущающий боль от укуса и яда, который уже смешался с его кровью, он был самым счастливым человеком. Он чувствовал своё быстро бьющееся сердце, понял наконец, что это его жизнь, которая дана ему один раз. Наверное, нужно умереть, чтобы начать ценить жизнь. Юный маг скинул уже уменьшавшуюся змею с себя, вырвал чудом не сломанную палочку из мягкой плоти существа, поднял альбом, мантию Гарри и, стоя под проливным дождём, глубоко вздохнул, желая почувствовать запах травы, грязи, воды, крови, всего на свете. Только бы убедиться, что жив. Мир заиграл новыми красками, и Драко почувствовал себя пьяным. Опьянённым жизнью. Её красками, запахами, вкусами, ощущениями. Кольцо на руке горело, и слизеринец это чувствовал. Юноша трансгрессировал рядом с домом Уизли. Грязный, вымокший до нитки, с невыносимой болью в руке, но счастливый. Это было необычно для него, но он с уверенностью мог сказать, что жить — это неплохо. Волан-де-Морт (теперь он не боялся этого имени) наверняка скоро узнает о погибели своей зверюшки, если уже не осведомлён. Теперь ему точно конец. Самый что ни наесть конец. Драко упал на колени, крепко держа палочку, мантию в руках. Но настоящим чудом ему показалось то, что Гарри, проклиная всё на свете, выбежал из этого чёртова уютного и сухого изнутри дома к нему. И как только он узнал? Хотя чему удивляться. Ведь герой всегда всех спасает. Даже таких, как он. — Малфой, ты… Ты… Да как ты мог?! Почему ты весь в крови? — Гарри поднял его, положив здоровую руку на плечо, отлеветировал вещи в комнату и повёл его внутрь. — П-Поттер, ты идиот, но я так рад тебя видеть. — Одежда прилипла к телу, скованному холодом, а разум затуманился, не позволяя Драко переваривать что-либо. Под конец его тирады горячие слёзы побежали по его щекам. И он это тоже чувствовал! Всё, что ему приходилось сдерживать просто вылезло наружу, освобождая юношу от некоторых оков. — Малфой, сколько пальцев видишь? — спросил явно обеспокоенный его поведением Гарри, показывающий три пальца. — Три. Грёбаных. Пальца. Но какое это имеет значение? Я нашёл в доме альбом и кулон, вот, посмотри, а ещё убил Нагайну. Ах-ах-ха-хах, — истерический смех вырвался у него изо рта. — Теперь мне точно конец. — Так, хоть я и наложил заглушающие чары, мне не хочется слышать твои истерические бредни. У тебя сейчас шок или ещё что-то. Малфой, да успокойся ты! — Воскликнул Гарри, но сразу же умолк, увидев сжавшегося клубком на его кровати Драко, плечи которого мелко подрагивание из-за рыданий. — Малфой, ну, всё же хорошо. Ты здесь. — Расспрашивать его о случившемся не было смысла. Гриффиндорец сел на кровать, положил руку на худое плечо своего лучшего врага, но опешил, когда почувствовал чужую ладонь на своей. — Кха-кха, ай. — Драко, держась за руку, в которую ранее впились зубы змеи, сел почти нос к носу с всё ещё находящемся в шоковом состоянии юношей, мутно видя всё вокруг и почти ничего не воспринимая, крепко обнял того за плечи, уткнувшись в район шеи. Гарри, будто во сне, положил на мокрую спину свою горячую руку, не только согревая, но даря внутреннее тепло. Он незаметно для блондина шепнул заклинание, и одежда Драко высохла в одно мгновение, но теперь его футболка стала сырой не от мокрой рубашки, а от слёз. Сейчас слизеринец казался ему фарфоровой куклой, наверное, Малфой и чувствовал себя так же. Через секунду он стал похож на труп. Застывшие сумасшедшие глаза, мокрые волосы, кровь на одежде и руках. Только сейчас до Гарри дошло, что что-то надо делать с укусом. — Я позову Гермиону. — Брюнет собирался встать, но его задержали. — Не надо. — Малфой, но я не знаю, как извлечь яд. И возможно ли это вообще. — З-зато знаю я. Слушай меня внимательно, надеюсь, что не отключусь. — Наследник известной семьи, шипя и пугаясь, снял рубашку. — Принеси какой-нибудь сосуд, потом налей туда тёплую воду, нужны бинты, какой-нибудь острый и чистый предмет и ты. Сначала ты промоешь мою руку, в горячей воде промой этот острый предмет, потом сделай глубокий горизонтальный надрез трёх сантиметров длинной, говори на протяжении всего процесса «Lux vertutur et curabo».* Только сосредоточься, что-то мне не хочется так глупо умереть. Гарри постарался не шуметь, когда бежал вниз по ступеням на кухню. Сейчас его одолел тот же леденящий ужас, что накрыл его в туалете на шестом курсе. Он, светя палочкой, нашёл кастрюлю и, покопавшись, аптечку со всем необходимым внутри. Слава Мерлину, что Уизли такие практичные и хозяйственные. Драко как-то посинел за время его отсутствия, крепко держа руку. С волос капала вода на фарфоровую кожу, а вены на инфицированной руке проявились сильнее, будто бы почернели в некоторых местах. — Там есть жгут, шпагат или ещё что-либо, чтобы затянуть покрепче? — прохрипел блондин. Получив утвердительный кивок, он продолжил, — перевяжи мне у самого основания руки покрепче. Думаю, яд не двинулся пока что дальше. Теперь делай всё, что я сказал. Гарри достал из аптечки скальпель, на который брызнул спирт (и зачем Уизли магловские препараты?), той же жидкостью омыл руку слизеринца, дырочки от укуса на которой вспенились. Не забывая говорить вслед слова, герой посмотрел на Драко, собрался с духом и сделал горизонтальный надрез, из которого сразу же полилась чёрная кровь. Надежда всея Британии поднесла палочку к надрезу, всё повторяя и повторяя слова. Через некоторое время из него потянулась тонкая нитка цвета ночи. Она всё тянулась и тянулась из запястья блондина, а тот в свою очередь сидел, крепко сжав губы и закрыв глаза. Вскоре весь яд вытянулся, и вода в кастрюле потемнела. Оба юноши с облегчением вздохнули. Гарри ещё раз аккуратно протёр рядом с надрезом спиртом, а потом начал наматывать бинт своему соседу на руку. Драко всегда был бледным, но сейчас походил на тех мертвецов из жуткой пещеры с чёрными водами. Поттер заметил, что этот неприступный человек именно в такие моменты помогал ему освобождать своё сердце из их холодный лап. Моменты, когда они оба страдали или смеялись (хотя то был единственный раз). Эта язва незаметно стала неотъемлемой частью его жизни, и если он пропадёт, то пропадёт и какой-то кусочек самого Гарри. И это было так нормально, что он даже не удивился кольцу под подушкой, но сразу же надел на себя. Дэн отмалчивался, но Поттер чувствовал, что пришелец (как их называет Драко, то есть Малфой) сидел в его голове, что-то обдумывал, решал для себя. Том, возможно, также ведёт себя, хотелось бы поболтать с ним. Но сейчас перед ним сидел Драко, к которому Гарри уже не чувствовал былой неприязни. Слизеринец сказал, что убил Нагайну. Но как? Как он уничтожил крестраж? Ведь Дамблдор сказал, что для этого нужна разрушающая сила. Стоп. А где Малфой вообще был? Принёс какой-то альбом, а на шее висел кулон в виде сердца. Ведь не к себе же домой ходил. Правда? Завтра всё станет ясным. Должно стать ясным. Гарри отнёс всё назад, на минуту задерживаясь на кухне, чтобы послушать дождь. В детстве он любил его слушать, хорошо засыпалось под мерный стук капель. Вернувшись в комнату и до сих пор удивляясь, как никто не проснулся, юноша увидел Драко, лежащего на его кровати. Гарри аккуратно погладил его по щеке, там, где находился небольшой порез, который он не заметил, хотел было уйти, но ему не позволила ладонь, крепко вцепившаяся в его руку. — Мама, не уходи, — жалобно простонал этот… ребёнок. — Не уйду, — нежнее и мягче, чем хотелось, ответил герой. Его всё равно не отпустят, а спать хотелось, тем более до семи часов утра осталось пять, которые он хотел потратить с пользой. Гарри улегся на самый край кровати, но Драко всё равно придвинулся, положив ладонь героя под свою щёку, в надежде получить ещё больше тепла, практически вытеснил гриффиндорца с кровати, но тот придвинулся ближе и немного отодвинул этого ребёнка к стене, напоследок погладив его по голове свободной рукой. Совсем скоро и надежда всей магической Британии уснул крепким сном, обнимая человека рядом с ним. Их кольца ярко засветились.