Братишка

      — Вы не могли подождать десять минут, Винчестер?       Угрюмый взгляд Каса практически осязаем.       Дину не нужно выглядывать из-за стола: он и так знает, что Кас сейчас расправляет плечи и крепко сжимает в руках свой извечный портфель (что выглядит несколько угрожающе). Словно он готов забить им его до смерти. Дин откусывает огромный кусок миндального пончика, полностью забивая себе им рот, а потом кидает быстрый взгляд на Каса с привычным выражением невинной простоты на лице.       — Ммпфр? — невнятно мычит он, намеренно показывая Касу добрую часть недожёванного завтрака, словно измеряя степень обозлённости прокурора.       Иии… тот просто в бешенстве.       Дину достаётся эпическое комбо из сердитого взгляда из-под прищура, так что он мужается на случай, если Кас, потеряв самообладание, всё же решит оттащить его к Уокеру. А он подключит лейтенанта к делу, если действительно разозлится: заведёт Уокера и позволит ему отыграться на Дине по полной. И вот тогда Дин окажется по уши в дерьме. Кас знает, как сильно они ненавидят друг друга. И воспользуется этим ради собственной, злостной прокурорской выгоды.       Кас скрещивает руки и щурится ещё сильнее. Дин невинно сглатывает, переключаясь в режим подлизы. Он облизывает свои губы, избавляясь от сахарной пудры и крошек, и дарит Касу самую очаровательную улыбку, на которую способен.       — Оуу, да ладно тебе, Кас… — льстиво уговаривает он. Кас невпечатлённо приподнимает бровь. — Новак, — поправляется Дин. — Вы же знаете, что я сделал правильный выбор. Десять минут, и этот урод спалил бы нам всю контору.       — Вы не знаете этого, — фыркает Кас, — а после того, как вы вошли внутрь без ордера, всё дело можно смело относить на помойку.       Дин слизывает сахар с пальцев.       — Он дал устное согласие на обыск.       — Вы выбили его дверь ногой.       — Её заклинило. — Дин пожимает плечами. Он откидывается на спинку стула и бросает быстрый взгляд на своего напарника. — Он же пригласил нас. Верно, Бобби?       — Угу, — кивает старик. — Сам лично слышал. Он определённо разрешил нам войти. Весьма вежливый. Предложил нам выпить чаю с булочками.       Кас бросает на мужчину скептический взгляд.       — И вы готовы документально об этом свидетельствовать, детектив Сингер?       — Конечно, — кивает Бобби.       — Видите? — Дин ослепительно улыбается Касу и широко раскидывает руки в стороны. — Тут не о чем беспокоиться. Ваше дело непробиваемо, как сталь, — стучит он костяшками пальцев по столу для пущего акцента.       Кас не кажется убеждённым.       — Похоже, вы получаете удовольствие от того, что усложняете мою работу настолько, насколько это возможно, — бормочет он.       Дин строит ему щенячьи глазки — гримасу, позаимствованную у Сэма.       — Ой, не веди себя так, старик. Как насчёт того, что я угощу тебя обедом в честь того, что мы отправили за решётку очередного козла, и уже там ты понудишь нам над своим салатом?       Кас свысока свирепо смотрит на Дина, оставшегося предусмотрительно сидеть на своём месте, предоставляя Касу преимущество в росте.       — Вам придётся купить мне что-то посущественнее салата, Винчестер. — Он делает паузу и, принимая позу оскорбленного кота, добавляет: — И я не нужу.       Дин кивает, соглашаясь — но тот нудит. Он ещё как нудит. Господи, да Кас ведёт себя точь-в-точь, как Сэмми. Должно быть, это черта всех юристов.       Бобби оживляется, когда разговор заходит о еде; он наклоняется над столом и передёргивает бородой, когда облизывает губы.       — Обед? — спрашивает он с сияющими глазами. — Дин платит? Как насчёт новой бифштексной в нескольких кварталах отсюда?       Кас скользит взглядом на Бобби и приподнимает уголки губ в небольшой улыбке.       — Мне казалось, на этой неделе капитан обязала вас питаться только здоровыми продуктами, Сингер?       — Кто вам такое сказал? — оскорблённо спрашивает Бобби, нахмурившись и метнув взгляд в сторону Дина.       Дин невинно пожимает плечами и оглядывается в поисках своего пончика, размышляя, как бы его поскорее прикончить, прежде чем они уйдут.       — Я — взрослый человек! — защищается Бобби. — У капитана нет никакого права решать, что мне есть на обед!       — Только на завтрак и ужин, — зловеще бормочет Дин, когда понимает, что оставшаяся половина пончика куда-то пропала — на пустой тарелке остались только крошки, а руки его напарника подозрительно перепачканы пудрой.       — Что это ещё такое, мальчишка? — возмущается Бобби.       — Это ты спёр мой пончик? — в ответ требовательно спрашивает Дин.       Бобби сглатывает и с выражением глупого замешательства широко распахивает глаза. У Бобби охренительно плохо получается изображать наивность. Он чертовски палится. А ещё у него пудра в бороде.       — Я облизал его — надеюсь, ты знаешь, — с горечью в голосе говорит Дин напарнику. — А ещё чихнул на него.       Бобби с отвращением вытирает рот тыльной стороной ладони.       — Тьфу.       Кас вздыхает и многозначительно смотрит на свои броские часы.       — У меня есть сорок три минуты, — вежливо говорит он Дину. — Задержусь хоть на минуту, и Наоми снова доведёт Самандриэля до слёз, а Кевина до самоубийства.       Дин ёжится при упоминании начальницы Каса — он весьма уважает окружного прокурора за то, как она выполняет свою работу — но эта женщина просто вгоняет в ужас. Каким образом Касу удаётся настолько тесно ежедневно работать с ней в качестве исполнительного помощника окружного прокурора — за гранью понимания Дина. Он поднимается и берёт свою куртку.       — Ну, мы не можем этого допустить.       Бобби, слизывая пудру со своего большого пальца, неуклюже вылезает из-за стола вслед за ним. Дин бросает на него мрачный взгляд.       — Я не звал тебя на обед, похититель пончиков.       Его напарник хмурится.       Кас закатывает глаза и уносится прочь в сторону ближайшего выхода; его плащ развевается ему вслед, и Дин совершенно точно не любуется этим.       Они не застали полуденный час-пик, но бифштексную открыли недавно, а у школьников сейчас рождественские каникулы, так что она всё равно переполнена посетителями. И украшена мишурой. А ещё здесь играет просто богоотвратная рождественская музыка. Впрочем, еда довольно вкусная и достаточно хороша для того, чтобы Кас отложил свой планшет и не хмурился, глядя в него во время еды. Бобби, что не удивительно, съедает с тарелки всё до последней крошки, словно умирающий с голода человек. Или, точнее, как человек, не съевший за весь день ничего, кроме половины грейпфрута и остатков украденного пончика.       Словно почувствовав, чем занимается Бобби, звонит Эллен, и он откланивается ради довольно эмоционального разговора, убежав за празднично украшенный горшок с пальмой у мужской комнаты.       Дин краем уха улавливает шипение Бобби, и с весельем наблюдает за тем, как он пытается успокоить свою подружку, или кем там приходится ему капитан Харвелл (это сложно, и Дину, знающему их обоих с детства, для того, чтобы подобрать точное определение придётся всё это зрительно представить — а он стремится избегать таких картинок), в то время как Кас усердно работает над своим стейком и картошкой фри. Когда Бобби замечает, что Дин на него смотрит, он пронзает его сердитым взглядом, и Дин посылает ему воздушный поцелуй — просто чтобы подразнить, а затем переключает своё внимание.       Кас макает ломтик картошки в кетчуп и откусывает ровно половину. Дин бросает беглый оценивающий взгляд на своего друга, поедающего золотистую картошку. Он худощавый, хотя точно не скупится на углеводы. Не считая бега и прогулок до метро, он не занимается больше никаким спортом, но сложно не заметить, как хорошо облегает его фигуру дорогой прокурорский костюм. Везучий ублюдок.       Дин отрыгивает в кулак и мрачно смотрит на собственную тарелку. Ему придётся потратить дополнительное время в спортзале сегодня вечером, чтобы отработать эти (восхитительные) луковые кольца. Его метаболизм в тридцать один далеко не так хорош, как в двадцать один (в отличие от его аппетита, который продолжает приводить в ужас его друзей и семью). Дин бросает тоскливый взгляд на меню с десертами, лежащее посреди стола. Оно раскрыто на странице с тортами и пирогами по специальной цене. У них даже есть нечто под названием «Рождественский пряный яблочный пирог!» (что звучит просто потрясающе).       Дин вздыхает. Он любит яблочные пироги. Но ему действительно не стоит. Только потому, что он сдался найти кого-то, готового мириться со всем его дерьмом в долгосрочной перспективе — не значит, что ему можно окончательно себя запустить. Его внешность — практически всё, что у него есть. И если о серьёзных отношениях он даже перестал задумываться, то краткосрочные — по-прежнему имеют место быть. До тех пор, пока он окончательно не превратится в полное клише любого копа и не помешается на пончиках и пирогах.       Впрочем, Бобби съел половину его пончика, так что ничего не случится, если… И если он пропустит вечернюю порцию мороженого после ужина…       — Просто закажи себе пирог, — говорит Кас, прерывая мысли Дина, рассчитывающего количество калорий и белков.       — Что? — Дин задирает голову, вытаращившись на него.       Кас приподнимает бровь и ухмыляется.       — Ты так громко думаешь, что мне отсюда слышно, — говорит он. — Просто закажи пирог и потрать несколько лишних минут за подъёмом тяжёлых штук в спортзале, или что вы там делаете со своим «братаном» Бенни.       — Заткнись, — краснея, бормочет Дин, потирая в смущении шею. — И Бенни не мой «братан».       Кас прочищает горло, и затем говорит с южным, байуюнским акцентом:       — Здароооова, брат! — он растягивает слова настолько похоже на Бенни, что это откровенно беспокоит.       — Господи. Это чертовски жутко, Кас. Никогда не делай так снова.       — Он называет тебя «братом», — отмахивается Кас, продолжая говорить своим собственным гудящим баритоном, — следовательно, он твой «братан», братан. — Он показывает кавычки в воздухе, а потом с самодовольным видом съедает ещё картошки. И он пачкает верхнюю губу в кетчупе.       Дин качает головой.       — Знаешь, я думаю, ты самый неклёвый человек из всех, с кем мне довелось общаться за всю мою жизнь, — доверчиво делится он с Касом.       — Я — «клёвый», — говорит Кас. — Я состою в Социальном клубе Департамента.       — Это — то же самое, если бы ты был капитаном дискуссионной команды, Кас.       И из-за того, как он неодобрительно сдвигает брови, у Дина появляется чувство, что тот вот-вот сорвётся и встанет на защиту Дискуссионных клубов по всей стране, рассказывая о том, какие они «клёвые» (с жестикуляцией пальцами) и образовательные. Он пытается сменить тему:       — Ну так что, ты уже придумал ему имя? — спрашивает он и с ликованием смотрит, как лицо Каса разглаживается.       Несколько месяцев назад Дин случайно отдал Касу в его день рождения котёнка. Вроде как. Просто так получилось, что у Дина на рабочем столе оказалась коробка из-под обуви с котёнком, а Кас как раз направлялся к Уокеру, поэтому Дин, буквально под действием порыва, сказал: «С днём рождения!» и впихнул ему коробку.       Кас принял и оставил у себя это проклятое существо, послужившее постоянным источником развлекательных историй для Дина, Бобби и большинства их Отдела убийств. Тем более что кот, как позже выяснилось, оказался настоящим говнюком.       — Даже говорить не хочу, — с драматизмом заявляет Кас. — Это просто невыносимое создание. Сегодня утром он съел мой хлеб, Дин. — Он выразительно жестикулирует, едва не сбивая со стола пиво Дина. — Он прогрыз дыру в упаковке и сожрал почти целую буханку из органической ржи, — со свирепым взглядом Кас вонзает вилку в картошку. — Я не смог приготовить себе тост. Мне пришлось завтракать отвратительными сахарными колечками, которые оставил Габриэль после своего последнего визита.       Дин никогда не встречался с братом Каса, но, учитывая, как Кас о нём отзывался, тот, вероятно, был хорошим парнем. Несмотря на то, что после своих отъездов он действительно оставлял странные, упрятанные по всей квартире, продукты. Он видел его только на единственном фото, прикреплённом к холодильнику Каса, где его брат стоял в окружении девушек, прикрывающих свои груди половинками кокосовой скорлупы.       — А ещё он тайком забирается в мою комнату и, пока я сплю, пытается меня задушить, — продолжает жаловаться Кас.       — В чём дело, Кас? — фыркает Дин. — Боишься котёнка?       Кас сопит.       — Это не котёнок. Он практически вырос до размеров нормального кота и теперь достаточно большой, чтобы суметь задушить меня во сне, я тебя уверяю.       — Значит, ты до сих пор зовёшь его Жопозадом? — догадывается Дин, пытаясь сохранить серьёзное выражение на лице.       — Ну, когда он действительно выводит меня из себя, я зову его Дином, — парирует Кас.       — Оу, это так мило, Кас. — Дин улыбается. — Называть своего любимого питомца в честь меня.       Кас закатывает глаза.       — Ты идиот.       Бобби возвращается обратно и усаживается на своё место.       — Я мог бы сказать вам об этом ещё годы назад, Новак, — говорит он. — И ещё, на всякий случай: если кто-нибудь спросит: на обед у меня был только салат. Ясно?       Кас хмурится.       — Я не собираюсь лжесвидетельствовать перед капитаном про запрещённый вам стейк, детектив Сингер.       Бобби качает головой и долго смотрит на Каса, прежде чем развернуться к Дину и упереться в него красноречивым взглядом.       — Понятия не имею, какого чёрта ты нашёл в этом балбесе, мальчишка.       — Мне показалось, ты только что назвал меня идиотом, — тихо уточняет Дин.       — У меня очень хорошие профессиональные отношения с капитаном Харвелл, основанные на взаимном доверии и уважении, — настаивает Кас. — Я отказываюсь рисковать ими из-за ваших тайных пристрастий в еде.       Дин ухмыляется, наблюдая за тем, как его напарник и лучший друг сверлят друг друга глазами. Будучи настолько непохожими людьми, они оба совершенно одинаково вспыльчивы и оба абсолютно уверены в собственной правоте. Они так долго смотрят друг на друга хмурыми взглядами, что начинает казаться, у них это родственное. К счастью для них обоих, Дин считает этих двух ублюдков даже очаровательными.       Телефон Каса звонит, и тот глубоко вздыхает прежде, чем ответить. Долгое время он просто слушает, пока говорящий на том конце линии пищит длинной тирадой.       — Успокойся, Самандриэль, — отвечает он. — Ты же понимаешь, что на самом деле она тебя не уволит… — он закатывает глаза и жестами показывает Дину и Бобби, что ему придётся уехать. Дин одними губами желает тому хорошо провести время, и Кас недовольно надувает губы, прежде чем схватить свой портфель и пойти к выходу, просунув телефон между плечом и ухом.       Дин с Бобби заканчивают обед в более спокойной обстановке за обсуждением текущих дел, а затем возвращаются обратно в участок.       — Как дела у Сэма? — интересуется Бобби, когда они обходят по тротуару нескольких пешеходов с рождественскими покупками. — Давно о нём не слышал.       — Как всегда. — Дин пожимает плечами. — Усердно трудится. Гасит свой студенческий кредит.       Бобби шмыгает носом.       — Ему должно было остаться погасить не так уж много. У него же была стипендия, и ты покрыл большую часть всех его прочих расходов, а потом он устроился в ту крупную фирму на восемнадцать месяцев, верно?       — Ага. — Дин кивает. — Он проделал приличную финансовую брешь. До сих пор с ней разделывается. Даже с моей помощью, со стипендией или нет, он бы не смог потянуть без кредита семь лет обучения в лучшем колледже.       Бобби хмыкает.       — Значит, он останется в Лос-Анджелесе? Дольше, чем собирался? И на Рождество домой не вернётся?       Дин сужает глаза. Они с Бобби достаточно близки — работают напарниками уже четыре года, а знают друг друга вообще намного дольше. Отец Дина служил с Бобби во Вьетнаме, и тот был достаточно неотъемлемой частью жизни Винчестера. Но он не из того типа людей, которые любят побеседовать на такие личные темы, даже если он является для Сэма и Дина кем-то вроде дяди.       — А что? — с подозрением спрашивает Дин.       — Возможно, Джоанна упоминала о нём пару раз, когда звонила домой, — вздыхает Бобби, — и Эллен, возможно, посоветовала мне… вроде как… настоять, чтобы вы оба приехали к нам на это Рождество.       — Ах, малышка Джо до сих пор безнадёжно влюблена в юного Сэмми, да?       — Ты хочешь прийти или нет? — вспыхивает Бобби.       — Хм. — Дин хмурится и делает вид, что всерьёз размышляет. — Я не знаю, старик, капитан подаст на стол стебли сельдерея и запеканку из тофу-индейки?       — Неблагодарный маленький… — бормочет Бобби и толкает его в плечо, довольно сильно.       — Я шучу! — восклицает Дин. — Ты знаешь, что я всегда рад стряпне Эллен. И я уверен, что она не станет травить нормальных людей вроде нас той же отвратительной хренью, которой она насильно пичкает тебя.       Бобби готовится к тому, чтобы ткнуть его ещё раз, но Дин срывается прочь.       — Ой-ой! Ты слишком медлительный, старик!

***

      Сэм планирует приехать домой на Рождество. Он взял себе дополнительные часы работы по возвращении и уже забронировал билеты на самолёт, так что в Нью-Йорк он прилетит как раз к Сочельнику и Рождеству, а на следующий день снова отправится обратно. Не слишком хорошо, но уже что-то. Даже если Винчестеры не собираются на большие семейные ужины, он не упустит своего шанса приехать домой на пару дней. После того, как папа ушёл, их осталось всего двое. Последние несколько лет Рождество и Дни Благодарения Сэм вообще праздновал с Джесс и её семьёй, но после того, как они решили сделать «перерыв», как он выразился, Сэм полетел в одиночку. (И Дин на самом деле не уверен, что у них произошло. Из-за большого расстояния они «поставили паузу» в отношениях, пока Сэм работает в Лос-Анджелесе, но Сэм до сих пор звонит ей каждые несколько дней, и Дин по большей части старается воздержаться от советов. В конце концов, не ему судить: его самые длительные отношения продолжались всего шесть недель).       Так что, да, ужин с Бобби и Харвеллами кажется хорошей идеей. Конечно, Бобби и Эллен — его напарник и начальница соответственно, но, в первую очередь, они — его семья. И Джо, ну, она практически двоюродная сестра для Сэма и Дина. Не считая того, что в отличие от настоящей двоюродной сестры, которую обычно видишь только дважды в жизни — на похоронах и свадьбе, она не раздражает. А ещё ему весело наблюдать за тем, как она бегает за Сэмом.       Поэтому, когда Дин во время следующего телефонного звонка Сэму упоминает об их приглашении, его брат соглашается. И вместо того, чтобы разделить с Дином ужасность нового пристрастия Эллен к здоровой пище, он даже воодушевляется. И начинает рассказывать о диете «Палео», которая придала ему кучу энергии, и он стал спать намного лучше, и потерял за месяц 2% жира, и «О мой Бог, Дин, ты правда тоже должен её опробовать!»       Дин сворачивает разговор о сырых овощах, отвлекая Сэма на недавние интересные дела, появившиеся в его отделе. С тех пор как целью его брата стало (когда-нибудь, когда он расквитается со своим кредитом) — получить должность в офисе окружного прокурора здесь, дома, в Нью-Йорке, ему действительно нравится, когда Дин начинает болтать о работе. Сэм — один из тех редких, редких людей, которые на самом деле хотят помогать людям, а не просто разбогатеть. Вместе с Касом в общей сложности их уже двое, кого Дин не презирает. Хотя, несколько ассистентов окружного прокурора, работающих под руководством Каса — тоже нормальные. Кевин — классный. И ещё Самандриэль. Бедные детки просто не созданы для того, чтобы работать в офисе Наоми. Дин слышит все их нервные срывы в телефон Каса по крайней мере, раз в месяц.       — А что Кас? Он придёт к Эллен и Бобби? — спрашивает Сэм, заставая Дина врасплох.       Дин на мгновение оказывается сбит с толку, представляя, как во время Рождественского ужина Кас сидит рядом с ним за большим деревянным столом Эллен, препирается с Бобби и ведёт заунывные судебные разговоры с Сэмом. И то, как легко ему даётся представить своего друга в такой… семейной обстановке, его даже немного беспокоит.       — Эм, нет? С чего бы ему приходить?       Сэм фыркает в телефон.       — Эм, потому что вас, ребята, просто водой не разлить? — предполагает он. — И я подумал, что, пока его брат пропадает на Гавайях, ты, возможно, захочешь притащить его с собой?       Есть один момент. Дело в том, что Дин с Касом только что провели вместе День благодарения, так как у них обоих не было лучшего варианта времяпрепровождения. Они засели в квартире Кастиэля: Дин, Кас, кот Жопозад, какой-то дрянной ужастик на оскорбительно-огромном телевизоре Каса, шесть банок хорошего импортного пива в холодильнике и пара коробок с пиццей, заказанных в местечке для хиппи. Там, где поверх всего пиццу посыпают шпинатом и грибами. И теперь Дину становится ясно, откуда Жопозад, мог перенять пристрастие к выпечке. Дин смутно припоминает, как напившись, он кормил кота корками от пиццы и чесночным хлебом.       — Так что, ты приведёшь его? — спрашивает Сэм.       Дин неловко сглатывает, потому что Сэм спрашивает с таким тоном, словно Дин может привести Каса в качестве… пары или чего-то такого. И конечно, когда он впервые несколько лет назад встретил его (как раз, когда он делал выговор лейтенанту Уокеру, что сделало его примерно в тысячу раз более привлекательным в глазах Дина), он быстро пришёл к выводу, что Кастиэль Новак не был тем человеком, которого он стал бы затаскивать к себе в постель — однако Дину нравился Кас. Так же как ему в целом нравилось проводить с ним время.       Ему нелегко даётся заводить друзей — их всех можно пересчитать по пальцам одной руки (включая его младшего брата и напарника), так что даже если бы тут не было дополнительной трудности вроде совместной работы, Дин не собирался играть на этой возникшей непрошеной симпатии. Единственное с чем у него было ещё больше проблем, чем с дружбой — это с построением отношений. Свидание с Касом стало бы верной дорогой к катастрофе, и, не будучи полным идиотом, Дин весьма осторожничал и постоянно напоминал себе о необходимости держать между ними дистанцию.       Каждый раз, когда он отмечал, как хорошо смотрятся на Касе пошитые на заказ костюмы, или как соблазнительно он проводит руками по своим постоянно растрёпанным волосам, Дин заталкивал эти желания поглубже — туда, откуда они не могли бы его побеспокоить. Потому что Кас — его друг, и он слишком сильно ценит эту дружбу, чтобы рисковать ей ради секса (независимо от того, как у него выносит мозг, а в случайных ярких снах он видит, каким восхитительным мог бы быть их секс), так что пытаться подкатить к нему — наихреновейшая идея.       — То есть, я хотел сказать, он же нравится Эллен? — уточняет Сэм, и Дин заставляет себя снова сконцентрироваться на их разговоре. — Она в пух и прах разносила предыдущего помощника окружного прокурора… как там его звали? Того британца?       — Ууф. — Дин стонет от отвращения. — Кроули.       — Ага. Того самого. Как бы там ни было, она постоянно жаловалась на него — а каждый раз, когда она упоминала Каса, её буквально разрывало от чувств. Ну, ты знаешь. Как у неё это бывает.       — Ага, я слышал, — фыркает Дин.       Эллен Харвелл и Бобби Сингер — хорошо друг другу подходят в этом плане. Они оба ворчливые и вообще неприятные. Остаётся загадкой, от кого Джоанна Харвелл получила свой ангельский характер. Правда, девчонка немного матерится и легко выходит из себя, но по сравнению с ними двоими, она настоящий блондинистый лучик света, хихикающее солнышко. Кстати о…       — Ну а милая Джоанна Бет снова спрашивала о тебе, Сэмми, — пропевает Дин в телефон.       Сэм издаёт стон, и Дин представляет, как он тянет себя за свои длинные волосы.       — Она продолжает писать мне по электронке, — признаётся он. — Я надеялся, что вылив на неё всю свою тоску по Джесс, смогу убедить её в том, что я не заинтересован или, вообще вызвать у неё этим отвращение, но… — он вздыхает.       — Со слов Бобби, похоже, что Эллен может оказаться в этом замешана, — ухмыляется Дин. Ему не нужно видеть лицо Сэма, чтобы представить, какой ужас сейчас на нём написан.       — О Боже, серьёзно?       — Хм… Следи за омелой, Сэмми. Кажется, она хочет поймать зятя на крючок и дождаться внуков.

***

      На следующий день Дин не видит Каса — в чём нет ничего необычного. Как правило, они обедают вместе только один или два раза в неделю, в зависимости от их загруженности на работе, и Дин знает, что сейчас Кас ведёт какое-то важное дело из Отдела нравов. Крупная контрабанда наркотиков и сеть проституции, или ещё что-то. Один из крупнейших поставщиков мета мог иметь отношение ко многим делам, расследуемым в участке, так что Кас серьёзно работает над тем, чтобы парни Хенриксена смогли скрутить их боссов.       Бобби хочет знать, придут ли они с Сэмом на Рождество — Эллен нужно заказать свежую органическую индейку (Сэм просто обделается от счастья), и Дину удаётся сохранить серьёзное выражение лица, когда он спрашивает Бобби, можно ли ему привести Каса с собой. Его напарник фыркает, выдав какой-то комментарий о стае бродячих псов, а потом добавляет с нежной насмешкой:       — Конечно, твой лучший дружок может прийти, Дин. Если уж ты так мило просишь. Понятия не имею, почему, но Эллен нравится этот маленький колючий ублюдок практически так же, как и тебе.       Дин чувствует себя немного нелепо, испытывая облегчение, когда Эллен и Бобби разрешают ему привести своего друга, и уже с нетерпением заранее подыскивает ответы на подколы Сэма из-за доли рождественского пудинга Каса (потому что он никогда не доедает свой десерт. Чудак.)       Они обмениваются несколькими сообщениями и электронными письмами в течение последующих дней, а затем Дин проводит всю пятницу в окружении Бенни, упаковки El Sol и плейстейшн. А субботу он теряет на затянувшийся предрождественский поход по магазинам.       Подобрать подарок Бобби и Эллен просто — это старейшая бутылка «Гленфиддиха», Дин сможет её найти; Сэму тоже просто — он до сих пор скряжничает, как и любой студент, так что предметы первой необходимости, вроде приличного костюма, он оценит. А вот Касу — этому чуваку действительно сложно подыскать подарок. У него много денег, так что он сам способен купить себе всё, что нужно, и на данный момент у Дина больше нет лишних бездомных кошек. Несколько часов спустя, после того, как он прочесал все магазины вдоль и поперёк, засматриваясь на всякую хрень вроде одеколонов и часов, и заимел кучу неловких бесед продавцами-консультантами, Дин сдаётся и рассматривает витрины наугад, надеясь, что подарок сам его найдёт. Может быть, что-то из магазина приколов. Шутка. Хоть что-нибудь.       В конце концов, он находит что-то… ну, весьма причудливое.       Он не уверен, что Касу понравится, но, по крайней мере, можно будет сказать, что Дин хотя бы пытался найти подарок со смыслом. Он замечает его на пыльной витрине христианского книжного магазина. Это обрамлённая антикварная гравюра с какой-то старой церковной росписью, или картина — Дин не знает, как это правильно называется. Дин рассматривает её ближе, потому что знает, что Кас посещает церковь (он за это дразнит его иногда), а стиль практически подходит под другие церковные штуки в его квартире. Другие картины и русские надписи. Там изображён какой-то святой чувак, ангел (или что-то вроде): золотой нимб, белые одежды, тёмные крылья — весь комплект, и это… на самом деле очень здорово смотрится.       Когда Дин расспрашивает про неё, ему объясняют, что, да, это не просто элемент русской православной церкви, это изображение Кастиила, Ангела Четверга. Дин воспринимает это как знак свыше — настолько Касу подходит этот подарок. Это словно более продвинутая версия брелока с именем. И даже если его другу не понравится, это всё равно лучше, чем дарить бутылку лосьона Hugo Boss после бритья. Более или менее удовлетворённый выбранными подарками, Дин отправляется домой.       Позже этим же вечером он запаковывает покупки и начинает второй раунд размышлений. Это выглядит немного странно. Кто вообще дарит изображение собственного ангела? В конце концов он звонит Сэму и спрашивает его мнение, но его брат, в целом, кажется впечатлённым.       — Звучит намного лучше, чем твой подарок в прошлом году, — делится он.       — Эй! — Дин свирепо смотрит на свой телефон. — Это был офигенный подарок! — протестует он.       — Дин, — говорит Сэм, — ты подарил ему пистолет.       — Он был коллекционный!       Сэм вздыхает.       — Поверь мне, твои усилия в этом году намного больше соответствуют стилю Каса.       — Да? Правда?       Сэм фыркает.       — Да, Дин, — наступает мгновение тишины, и Дин краснеет от дразнящего тона брата. — …В общем, эм… просто на всякий случай… если ты будешь покупать подарки… Я теперь ношу 18,5.       — Я в курсе, Сэмми, — Дин закатывает глаза. — Ты говорил мне на прошлой неделе. И на неделе до этого. Так что не волнуйся, ты деликатен, как бензопила, я знаю твой нынешний великанский размер.

***

      Дин решает не задавать Касу вопрос о Рождестве у Бобби и Эллен по смс или электронной почте, полагая, что если он просит об этом лично, это прозвучит более обыденно, чем официальное «давай встретимся с моими почти-родителями на неловком недо-свидании».       Он пишет Касу в понедельник: предлагает сходить пообедать в итальянское местечко с потрясающими фрикадельками, и в шоке смотрит на экран, когда ему приходит автоматическое письмо-ответ, сообщающее, что «исполнительный помощник окружного прокурора Новак находится в отпуске, по всем вопросам следует обращаться к помощнику окружного прокурора Талбот».       В отпуске?       Кас никогда не уходит в отпуск. Он даже больничный не берёт. Дин недоверчиво перечитывает письмо несколько раз, но его содержимое остаётся неизменно. И опять же: это странно. Если Кас спонтанно решил навестить своего брата на Рождество (а учитывая, насколько сильно он ненавидит пляжи, это кажется маловероятным), Дин не может себе представить, почему и как он мог уехать и не оставить запасной номер. Личный мобильный телефон, по крайней мере. Или личный адрес электронной почты. Ведь Кас — трудоголик.       И главным образом: Дин не может поверить в то, что Кас уехал и не рассказал ему об этом. Он чувствует себя идиотом из-за того, что так волновался об ужине у Эллен и Бобби, и из-за того, что так старался, выбирая для него тот офигенный подарок.       Он ходит сам не свой весь день, и в итоге Бобби прерывает его мысли:       — В чём, чёрт возьми, сегодня твоя проблема, мальчишка?       Дин пожимает плечами, но Бобби продолжает сверлить его взглядом, пока Дина не прорывает:       — Судя по всему Кас уехал на Рождество и не стал рассказывать об этом мне.       — Милые бранятся? — Бобби приподнимает бровь.       — Ха-ха, очень смешно, — огрызается Дин.       Бобби снова приподнимает густую бровь и ухмыляется. Дин закатывает глаза.       — Да хватит. Это… Просто это на него не похоже, понимаешь?       Лицо Бобби напрягается, когда слышит серьёзный тон Дина, он откидывается назад и хмурится.       — Что на него не похоже? — переспрашивает он. — Выглядит так, будто плаксивый ребёнок давно не отдыхал.       — Да, — соглашается Дин. — Но он был так занят с этим делом из Отдела нравов, ты же в курсе? И на него не похоже просто взять и свалить — и доверить это дело чёртовой Талбот.       Бэла Талбот, одна из наиболее способных помощников окружного прокурора, не входила в число любимчиков ни Кастиэля, ни Дина, ни кого-либо другого. Она была ходячим стереотипом любого юриста. Кас однажды поделился с Дином, что она работает в офисе окружного прокурора только для того, чтобы её резюме выглядело более впечатляюще, и в частной фирме она впоследствии смогла затребовать более высокую оплату. У неё есть привычка отбирать себе все громкие дела, а всякий низкосорт сваливать на кого-нибудь другого. Кас самую малость жаловался насчёт неё.       — Хм, — хмурится Бобби. — Вот теперь это действительно выглядит более странно. Мальчишка был помешан на своей работе, — пожимает он плечами. — Может быть, случились какие-то семейные обстоятельства? У него же был брат-кукушка, слоняющийся то здесь, то там?       — Габриэль, — подтверждает Дин. — Да, возможно, что-то случилось.       И это, конечно, плохо, но Дину действительно становится легче после этой мысли. Может быть, Габриэль заболел, или ещё что-то случилось, и Касу пришлось срочно уехать проведать его… Господь знает: Дин бы тоже всё бросил, если бы понадобился Сэму.       — Ну, не запаривайся над этим, мальчишка, — продолжает Бобби. — Возьми чёртов телефон и позвони ему. Не могу позволить своему напарнику тосковать как какой-нибудь девке, которую никто не пригласил на выпускной бал, — фыркает он. — Чертовски унизительно.       Дин моргает. Боже, почему он до сих пор не позвонил? Он грёбаный придурок.       Он достаёт свой телефон и подносит его к уху за считанные секунды. Вызов переходит на голосовую почту. «Вы позвонили Кастиэлю Новаку. Я не могу ответить на Ваш звонок сейчас. Пожалуйста…»       Дин хмурится, глядя на телефон, и пытается позвонить снова. Но вызов снова уходит на автоответчик.       — Он не отвечает.       Бобби прихлёбывает кофе.       — Тогда пошли ему сообщение, тупица. Он, вероятно, в самолёте. Или вне зоны доступа.       О. Ну да. Это имеет смысл.       Дин отправляет несколько обеспокоенных сообщений. А затем дотошно проверяет телефон каждые десять минут, до самого конца рабочего дня — просто на случай, если он пропустил ответ Каса, даже несмотря на то, что звонок стоит на максимальной громкости и виброрежиме к тому же. Когда он добирается до дома, принимает душ, просматривает новости и заканчивает ужинать перед телевизором, от Каса до сих пор нет никаких вестей (полёт на Гавайи не занимает столько времени!), и Дин снова пытается ему позвонить. Кас по-прежнему не отвечает.       Дин говорит себе, что он придаёт этому слишком много значения. Кас может вести себя немного странно — он, возможно, даже не подумал рассказать Дину. Возможно, он сейчас в безопасности на Гавайях со своим братом, занят, или вне зоны действия сети, или делает что-то ещё совершенно обыденное. Габриэль держит свой бар. Может быть, Кас выпил? А Дин повел себя как озабоченная девчонка из-за пустяка. Кас нашёл себе время на отпуск, согласовав его с офисом окружного прокурора, он же не исчез просто так.       Тем не менее. Он ничего не может поделать с тем, что представляет кучу ужасных причин, из-за которых Кас мог так внезапно сбежать. К трём утра он уже совершенно уверен, что Габриэль умер или произошло что-то ещё в этом роде, и что сейчас Кастиэль в полном одиночестве на Гавайях оплакивает смерть своего последнего члена семьи, и его даже некому утешить. В какой-то момент он забывается (как бы ни были мелодраматичны его фантазии), а затем его будит звонок телефона, предупреждая о новом сообщении.       Он тянется за телефоном, экран ярко вспыхивает в совершенно тёмной комнате, и сердце Дина бешено бьётся, но там оказывается всего лишь сообщение от Сэма. Ему пришла картинка собаки в солнцезащитных очках, которая на самом деле совсем не смешная, потому что сейчас пять утра. И до сих пор нет никаких новостей от Каса. Дин клацает зубами.       Кас каким-то образом взял отпуск, значит, Наоми должна знать, в чём дело. Дин зайдёт в офис окружного прокурора по дороге на работу… Просто на всякий случай.