***
Вне зависимости от того, в какое крошево Дин перемалывает свой мозг, он не может придумать ни единой причины, по которой Кас мог отправиться в чёртов Майами. Он родился в Нью-Йорке, учился в Калифорнии, какое-то время жил и проходил практику в Вашингтоне, затем снова вернулся в Нью-Йорк. Он никогда не рассказывал о своей семье или друзьях настолько подробно, чтобы вспомнить о Майами. Дин отправляет сообщение Касу (снова). Тем не менее, в ответ по-прежнему следует оглушительная тишина. Когда Дин сообщает Бобби о таинственной поездке Каса в Майами, тот просто пожимает плечами в ответ. — Звучит так, словно он нарочно игнорирует тебя, мальчишка. Ты уверен, что не вывел его из себя, и сам этого не понял? — он кидает на Дина понимающий взгляд и сухо продолжает: — Ты это умеешь, сам знаешь. У тебя особый дар. Ты можешь быть чертовски раздражающим. Дину не хочется этого признавать, но, похоже, Бобби может оказаться прав. Кас взял внезапный отпуск, и если сейчас доставать его звонками и сообщениями, он разозлится ещё сильнее. Дин просто не может придумать, за что именно Кас мог на него обидеться. Они спорят, конечно, но о всякой несущественной ерунде: например из-за иррациональной ненависти Каса к фильму «Звёздный путь: Глубокий космос 9» («Мне кажется, что Ференги — тошнотворны, Дин») и его, вызывающей опасение, коллекции альбомов Тейлор Свифт («Она очень сердечная»). В течение дня Дин анализирует каждый их разговор за последнюю неделю, прокручивает каждое сообщение и письмо, которыми они обменялись, и не может найти ничего, что могло так основательно выбесить Каса. Единственный серьёзный спор, который между ними произошёл, касался работы (а именно ордера на обыск), но это случилось ещё за неделю до этого. Кас не выглядел особенно рассерженным, и, казалось, он, как обычно простил Дина. В конце концов, Дин и Бобби иногда действовали достаточно резко, когда дело шло к закрытию, а преступник — к тому, чтобы его заперли на долгие годы. Кас привык к этому. Но, может быть, ему это наконец-то надоело? Он был грёбаным бойскаутом и сторонником всяческих правил. Может быть, этот ордер оказался последней каплей, и Каса просто достало вечно прикрывать задницу Дина? Дин застаёт себя за тем, что сочиняет и удаляет скучные письма и сообщения с просьбами его простить или просто вопросами, что он сделал не так. Он не может заставить себя их отправить. Несмотря на то, как он сейчас невероятно психует, мысль о том, чтобы так унижаться (даже перед Касом) — это слишком для него. Дин Винчестер не унижается. К пяти вечера он уже уверен, что Кас ненавидит его; что он свалил в Майами только для того, чтобы избежать с ним встреч; что он найдёт там себе новую офигенную работу, будет двигаться вперёд, и никогда не вернётся обратно. Дин даже не осознаёт, что делает, пока печатает новое сообщение — какое-то недо-извинения насчёт кота — а затем резко разворачивает Импалу в противоположном направлении от своего дома, и мчится с работы к дому Каса. Может быть, там он найдёт какую-нибудь зацепку и сможет понять, почему вдруг Кас его возненавидел. По крайней мере, Касу придётся ответить ему, прежде чем выгнать на хрен из своего дома. «…расследование отдельно от Хенриксена. Я уверен, что это действуют русские, а не одна из картелей»13 декабря 2013 10:43 «срань господня, русские? звучит серьёзно. ждёшь повышения?»
13 декабря 2013 11:01 «Наоми не собирается в ближайшее время уходить в отставку»16 декабря 2013 14:39 «какого чёрта, чувак? мог бы сказать мне, что собираешься в отпуск» 16 декабря 2013 14:53 «где ты? Габриэль наконец-то убедил тебя, что в своей жизни тебе не хватает гавайских девочек и пинаколады?» 17 декабря 2013 08:02 «Майами? серьёзно? какого хрена?» 17 декабря 2013 17:23 «кас, кто кормит жопозада?» «я проверю в порядке ли он, раз ты такой придурок»
Кас не отвечает на звонок в дверь, и Дин воспринимает это как разрешение вломиться внутрь. Кас проживает на первом этаже реконструированного кирпичного таунхауса. Довольно удивительное старьё, но Кас был удивительным прокурором, так что он мог позволить себе намного большее, чем скромный детектив. Дверь заперта, но у Дина есть код замка и ключ от двери Каса. В тот момент, когда он входит в коридор квартиры Каса, Жопозад с жалобным мяуканьем влетает в коридор, звеня колокольчиком. Дин фыркает. — Этот придурок даже не попросил кого-нибудь покормить тебя, да? — спрашивает он, когда кот начинает усердно тереться своим задом о его ноги и мурлыкать с громкостью маленького пушистого локомотива. Ковёр на полу топорщится, словно кто-то споткнулся об него, когда шёл к двери, но в целом всё выглядит точно так же, как и в последний раз, когда Дин был здесь пару недель назад. Всё безупречно — полы чистые, полки и мебель протёрты от пыли — но не потому, что Кас помешан на уборке, а потому, что он нанимает домработницу, которая приходит убираться раз в неделю. Всё прекращает быть безупречным, когда Дин заходит в гостиную и замечает, что в ней что-то не так (не считая того, что Кас, очевидно, бросил Жопозада). Запах, который он мгновенно распознаёт. Сладковатый и тошнотворный — запах чего-то сгнившего. Он достаточно слабый, но за последние несколько лет Дин посетил достаточно квартир, чтобы он немедленно привёл его в ужас. Запах разлагающейся плоти. — Кас?! — зовёт он. В ответ раздаётся только гнетущая тишина, стоящая в пустой квартире и плотоядное урчание Жопозада. Дин моментально начинает придумывать всякие ужасные сценарии. Дин ничего не слышал о Касе с пятницы — прошло уже три дня. Если что-то случилось, если Кас мёртв так долго, здесь стоял бы именно такой запах. О Боже. Дин смотрит вниз на кота. Голодного кота. Жопозад мог обглодать его лицо. Прежде чем он понимает, что делает, он хватает кота и осматривает его морду на наличие свидетельств… чего? Каса? У него истерика? Какого хрена он творит? Существует огромное количество поводов появления подобного запаха. Прорванная труба. Сломавшийся холодильник. Большая крыса могла сдохнуть в стене, или ещё что-нибудь. Дин с шумом выпускает Жопозада из рук и приказывает себе взять себя в руки. Кас не лежит где-то мёртвый, съеденный собственным котом, словно буханка его органического хлеба. Тем не менее, он вытаскивает свой пистолет и идёт вперёд, в большей степени всё ещё ожидая найти место преступления, а затем поворачивает за угол кухни Каса. Он осматривает её в течение секунды. Она такая же вычищенная, как и остальная квартира, совершенно обычная. Нет ни тела, ни крови. Единственное, что выделяется на фоне всего прочего — поникший кочан брокколи на разделочной доске, планшет Каса, брошенный рядом с микроволновкой, сковорода на плите и… перевёрнутая вверх дном синяя фарфоровая тарелка посреди столешницы. Дин поднимает её. Под ней, на другой тарелке лежит сырой протухший кусок мяса. Это стейк. Чёртов стейк воняет. Не разлагающийся труп Каса. Дин думает, что ему, вероятно, следует пить меньше кофе во второй половине дня, потому что его сердце производит всякие странные кульбиты внутри груди. Он опирается на столешницу и пытается успокоиться. Жопозад скребёт лапами по шкафчикам и хрипло мяукает, пытаясь дотянуться до верха столешницы, на которой лежит стейк. Очевидно, он чувствовал запах, но не мог запрыгнуть наверх и вытащить его из-под тяжёлой тарелки. Должно быть, последние несколько дней превратились для него в пытку из-за того, что он чувствовал запах еды, но был слишком неуклюж, чтобы добраться до неё. Он оказался не самым грациозным котом. Вылизывая себя, он даже с дивана был способен свалиться. — О, спасибо, блядь, — бормочет Дин, и на мгновение он так радуется, что не в состоянии сложить одно с другим. Вместо этого он достаёт телефон и отправляет ещё одно сообщение. «оставил бедного жопозада самого о себе заботиться. и да, мило вышло со стейком. когда я открыл дверь, то подумал, это воняет твой чёртов труп. урод.» Почти в тот же момент, когда он нажимает «отправить», раздаётся жужжание телефона в соседнем рядом с кухней зале. Дин замирает. — Кас? — кричит он. — Ты был здесь всё это время, мудак? Ответа не следует. Квартира остаётся устрашающе тихой. Жопозад следует за Дином по пятам, проходя мимо ванной и рабочего кабинета по дороге к спальне Каса. Это случается, как только он переступает её порог — потому что он никогда не был здесь прежде. Кас не скрытный, или ещё что-то в этом роде, Дин видел её через открытую дверь по пути в ванную, но он никогда не заходил внутрь. Он чувствует себя странно. Внутри пусто. Ну конечно. Кровать застелена, пиджак сброшен на стул рядом с зеркалом, тут же стоит пара туфель. На тумбочке лежат очки для чтения и электронная книга вызывающе яркого жёлтого цвета, рядом с ними — стерео-будильник и телефон Каса, стоящий на подзарядке. Дин осматривает всё это долгим взглядом, а затем резко делает шаг обратно в коридор. Ключи и бумажник Каса лежат на столике у входной двери, вместе с полупустой пачкой жевательной резинки и парой запылённых «рэй-бэнов». Там, где он всегда оставляет их. Его любимое длинное чёрное пальто, драматично развевающееся при ходьбе, в котором он выглядит реально горячим и которое он берёт с собой повсюду — висит на вешалке в коридоре. Дин почти спотыкается о Жопозада, когда мчится обратно вглубь квартиры. Возвращаясь в спальню Каса, он открывает ящики шкафа, где, конечно же, лежит захороненная в пары одиноких носков (он знает, где Кас её держит) папка с его паспортом, свидетельством о рождении и другими важными документами. Дин — детектив, и всё увиденное подводит его к какому-то страшному заключению. Намного более страшному, чем то, что его лучший друг просто на него разозлился. Кас не в отпуске. С ним что-то случилось. Он как раз готовил себе ужин, вероятно, вечером в пятницу, возможно отвлёкся по работе, наполовину сосредоточив внимание на планшете, и кто-то испугал его и… И что? Похитил его? Убил его? Это безумие. Кто, чёрт возьми, захочет навредить Касу? Дин ни хрена не понимает, но что бы там ни случилось, это произошло не просто так. Это не какой-то случайный акт насилия или грабежа. Кто-то нашёл силы и время прикрыть Каса на работе, что требовало своего человека в организации или методы давления на него. Ясно, что они не хотели, чтобы исчезновение Каса заметили слишком быстро. Но кто? Единственные «враги» Каса — преступники, которых он отправил за решётку, и Дин не может придумать никого влиятельного, кому бы понадобилось организовывать нечто подобное изнутри. Сердце Дина снова делает неприятный кульбит. Ему тесно и больно, словно у него сердечный приступ. Дин достаёт свой телефон и прежде чем понимает, что делает, звонит Сэму. — Дин? — Сэмми. — Я ещё на работе, что такое? — Это… Это Кас, — сквозь шум в голове вырывается у него. — Говорят, он отправился в отпуск, но он никогда не уходит в отпуск, и если бы он его взял, он бы сказал об этом мне, и он не отвечает на звонки, поэтому я поехал к нему проверить Жопозада, и все его вещи здесь, и, возможно, я спятил, но… — Хорошо, хорошо! Успокойся, Дин! — прерывает его Сэм. — Его паспорт, и телефон, и бумажник, и ключи — всё здесь, Сэм, и хотя он жалуется на своего кота, он бы не оставил его голодать. — Дин, сбавь темп! — просит Сэм напряженно и озабоченно. Дин делает вдох. — Я должен был позвонить в полицию, — говорит он это скорее большей частью самому себе, потому что, да, какой толк от того, что он позвонил своему брату в Лос-Анджелес?! Он должен был сообщить, что Кас пропал. Выяснить, какого хрена здесь произошло. — Подожди, подожди, Дин, что случилось? Что с Касом? — Я думаю, его похитили, — Дин слышит собственный голос словно издалека, потому что как бы безумно это не звучало, именно на это всё и указывает. — Ты уверен, что он просто… не уехал по каким-нибудь семейным обстоятельствам? — Нет, — Дин качает сам себе головой, потянув себя за волосы. — Он бы сказал мне. Или, по крайней мере, попросил меня кормить его кота. Он сидел здесь взаперти четыре дня. — Точно, — соглашается Сэм. — Ладно, хорошо, да. Сообщи об этом в полицию. Только… подожди минутку и немного успокойся, ладно? — Ага, — отвечает Дин, закрывая глаза и делая глубокий вдох. Жопозад кружит рядом и трётся о его ноги. Взглянув в сторону кухни, Дин видит, что миска для воды совершенно сухая. «Нужно покормить его и налить попить» — смутно думает Дин. Кас бы этого хотел. — Ты знаешь кого-нибудь, кто мог хотеть навредить Касу? — спрашивает Сэм. — Я имею в виду, он же прокурор, он работает в данный момент над каким-нибудь крупным делом? Дин моргает, припоминая дело о контрабанде наркотиков. — Вообще-то, да, — отвечает он брату. — Он построил дело, благодаря парочке драг-диллеров. Работал над тем, чтобы заключить с ними сделку, которая бы позволила схватить их боссов. Хенриксен думал, это дела одной из картелей, но Кас рассказывал, что это русская шайка, или ещё какая хрень. — Вот дерьмо, — говорит Сэм, и в его голосе впервые действительно слышится беспокойство. — Ты уверен? Я хочу сказать, если бы они узнали об этом, ну, учитывая историю Каса, они бы определённо взяли его на мушку. — Что? Сэм, вроде как, фанат Кастиэля, поэтому Дин предполагает, его брат говорит о каком-то деле, которое тот вёл ещё до знакомства с Дином. — Его семья, Дин. Я знаю, он не говорит о них, но, Господи. Это не может быть просто совпадением, тебе так не кажется? — Что? У Каса нет семьи. Его родители умерли. И, конечно, его отец был русским или поляком, или кем-то вроде того, но вряд ли из-за этого его сделали мишенью. Мать Каса была американкой, он родился и вырос в Нью-Йорке. Вся семья, что у него есть, это… — Габриэль? Ты думаешь, Габриэль в этом как-то замешан? — да, конечно, по словам Каса этот парень иногда ведёт себя как козёл, но не до такой степени, чтобы совместно с русскими драг-диллерами кого-то похищать. — Нет, не Габриэль, — говорит Сэм. — Его другие братья, о них до сих пор ходят разные слухи. — Сэм, — ровно говорит Дин. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь, — но упоминание Габриэля подаёт ему идею. — Подожди-ка, Сэмми, — бормочет он и пересекает спальню, направляясь к телефону Каса. Он не обращает внимания на предупреждения о пропущенных сообщениях и звонках и открывает список контактов Каса. В основном, они все рабочие, но его брат забит в списке под именем «Гейб», и на изображении его контакта показывается парень с длинноватыми волосами и коварной ухмылкой. Дин нажимает на кнопку вызова и ждёт, стискивая челюсти и измеряя комнату шагами. Он слышит, как Сэм пищит из его телефона, оставленного лежать на покрывале Каса, но не отвечает ему. Жопозад запрыгивает на кровать и мнёт подушку Каса, громко мурлыча и сверля Дина глазами. — Касси, малыш, — раздаётся громкий голос с той стороны трубки. — В чём дело? Ещё не получил свой рождественский подарок? — Это Габриэль? — прерывает его Дин. На мгновение в трубке становится тихо, и потом очень холодный голос с подозрением раздаётся снова: — Да. Кто это? — Это Дин, друг Каса. — О! — расцветает Габриэль в одно мгновение. — Печально известный Диииин, — говорит он, добавляя в его имя несколько лишних звуков. — Я так много о тебе наслышан. Дин не обращает внимания на дразнящий тон. — Слушай, Кас не планировал взять отпуск? Он не говорил тебе, что уезжает или что-то вроде того? — Нет? — дальше следует пауза, и голос Габриэля снова теряет все следы насмешки. — Что-то случилось? Дин вздыхает. — Я надеюсь, что нет, — он кратко пересказывает брату Каса всё то, что ему известно, и реакция Габриэля его не утешает. Он может поклясться, что слышит в ответ что-то на двух или трёх языках, а затем тот кладёт трубку. Когда Дин снова пытается ему дозвониться, он попадает на голосовую почту. Сэм тоже положил трубку, но послал Дину сообщение, чтобы тот сообщил о пропаже Каса, и что он будет держать телефон рядом на случай, если Дин захочет перезвонить. Дин слушается совета брата и даёт себе минутку успокоиться, упорядочивая в голове всё то, что ему самому уже известно, прежде чем позвонить в участок. Он прокручивает последние несколько сообщений и список вызовов в телефоне Каса. Практически все фотографии на нём с котом, хотя есть несколько фотографий Дина — в том числе, когда он задремал на диване Каса вместе с Жопозадом, свернувшимся калачиком на его груди (об этом у него не осталось воспоминаний), несколько фотографий Габриэля, позирующего с бутылкой текилы и двумя женщинами, несомненно, стриптизёршами, и ещё пара с Кевином и Самандриэлем, похоже, сделанные на их рождественском корпоративе. Ничего подозрительного. Он осматривает квартиру ещё раз в поисках следов борьбы, но, не считая задранного ковра и признаков заброшенности, всё чисто. Он дважды проверяет, и да, паспорт в ящике Каса — действующий, не просроченный, а затем он понимает, что половина документов, лежащие на самой глубине папки, оформлены на другое имя. Там же лежит паспорт старого образца — нечипованный, на нём фотография Каса ещё в возрасте восхитительного подростка, и там же указаны его день и место рождения, и имя — Малахов Кастиил Вадимович. Дин потрясенно роняет паспорт на пол. Он знает это имя. Дрожащими руками он просматривает до конца остальные документы. Там есть свидетельство о рождении, диплом средней школы, другие документы… Российский паспорт... На них ему пятнадцать, двадцать лет, и везде одно и то же имя. Малахов. Любому копу, чёрт, да даже не копу, абсолютно всем, кто следил за новостями в 90-ые, знакомо это имя. Дин тут же перезванивает Сэму. — Дин. Какие-то новости? — Кастиил Малахов?! — шипит он в трубку. — Ты говорил об этом? Семья Каса — ёбаные Малаховы?! Со стороны Сэма не доносится ни звука. — Ого. Ты… Ты правда этого не знал? То есть, Кас никогда не говорит об этом, но это же, вроде как, громкое дело? — Срать я хотел, насколько оно шумное, Сэм! — орёт Дин. — Мой лучший друг, по-видимому, часть какой-то… какой-то… Русской бандитской семейки! — Коптевской братвы, — поправляет его Сэм. — И Кас никогда не был её частью. Ну, не совсем. Его эмансипировали в семнадцать. Он и Габриэль покинули «Братву» после того, как их братья начали убивать друг друга. Они помогли ФБР прикрыть американскую сторону их бизнеса. Это действительно интересная история. Один из моих старых профессоров даже написал об этом книгу. У меня где-то есть копия… Дин пытается переварить всё это. — У тебя… есть книга? — Да. — О «Братовской» семье Каса? — Ага. То есть, Кастиэль — воодушевил на её написание. Выбрался из подобной семьи, отправился в колледж, находясь в федеральной программе защиты свидетелей, стал помощником окружного прокурора в таком раннем возрасте. Он — нечто. Ну. Дин предполагает, что это объясняет, почему Сэм так увлечён Касом. — И что? Кас вышел из какой-то страшной русской бандитской семьи, которую он сдал, а потом ему просто повезло работать над делом, которое, по его мнению, имеет отношение к ещё более страшным русским бандитам? — Мне не нравится говорить это, Дин, — говорит Сэм, — но звучит так, словно ты прав. У Каса проблемы.***
А вот лейтенант Уокер не разделяет опасения Дина. — В квартире нет никаких признаков борьбы, Винчестер. Похоже, что мистер Новак торопился на свой рейс. — И не позаботился о том, чтобы забрать телефон и бумажник? — спрашивает Дин, не веря собственным ушам. — Наверное, он решил путешествовать налегке, — Уокер пожимает плечами. — Бросил свой телефон, чтобы его никто не беспокоил и взял только кредитки вместо целого бумажника. Это звучит почти разумно, если вы не знаете Каса, но Дин его знает, так что, нет. — Кас бы так не сделал, сэр, — настаивает Дин, изо всех сил пытаясь заставить свой голос звучать более уважительно. Это охренительно сложно. — Он совершенный трудоголик. Нет ни единого повода, из-за которого он оставил бы свой телефон. Поставить на беззвучный режим — может быть, но оставить его? Ни за что. Мышца на виске Уокера пульсирует, когда он стискивает зубы, сверля взглядом Дина сверху вниз. — Детектив, — отрезает он, — я осведомлён, что вы… привязаны к прокурору Новаку, и я прибыл сюда, чтобы лично заняться расследованием этого «похищения» — несмотря на прекрасный ужин, который приготовила моя жена — потому что я знаю, что у вас есть связи в Департаменте. Старые друзья вашего папочки, — насмехается он. — Но вы тратите время и людские ресурсы понапрасну. Дин с ужасом понимает, что Уокер не воспринимает исчезновение Каса всерьёз, и он на 99% уверен, что это из-за того, что он ненавидит Дина, а вовсе не потому, что ему не хватает улик. — Вы поругались? — ехидно спрашивает лейтенант. — Вы с Новаком немного повздорили, и затем он сбежал, чтобы побыть в одиночестве? — Одна из младших детективов, чудаковатая рыжая — Брэдбери, бросает на Дина сочувствующий взгляд из-за спины Уокера. — Так что дайте ему пару дней, Винчестер. Уверен, Новак позвонит вам, как только немного остынет. Дину хочется ударить его в лицо. Но настолько же, насколько он зол сейчас на лейтенанта, он зол на самого себя. Он приложил мало усилий, чтобы снизить враждебность между ним и Уокером, и теперь за это расплачивается Кас. С невероятными усилиями он заставляет себя сбавить пыл. — Сэр, — говорит он, — Кастиэль собирался заключить сделку с предоставлением иммунитета по делу о большой партии метамфетамина. Он думал, что источником служила русская мафия, и, учитывая его прошлое… — Русская мафия? — фыркает Уокер. — Новак гонялся за тенью. Я читал отчёт Хенриксена. Этот арест привел бы к тем же самым картелям, как и всегда. Отдел по борьбе с наркотиками уже разнюхивает обстоятельства, — он бросает взгляд на гостиную Кастиэля. — Ваша бытовушка с Новаком не имеет никакого отношения к этому делу. Все Малаховы мертвы или заперты. «Прошлое» Новака здесь абсолютно ни при чём… Хотя, это показывает его склонность обрубать все концы и сваливать, верно? Каким-то образом Дину всё же удаётся не ударить Уокера по его самодовольной лоснящейся морде. — Слушайте, Кас бы не оставил всё своё барахло дома. Он бы не ушёл в отпуск, не распланировав его за полгода. Он бы не бросил своё дело в самом разгаре следствия — даже если он ошибался насчёт причастности русских. И он бы… — Дин замечает Жопозада с глазами, полными надежды, сидящего на коленях Брэдбери, — …не оставил голодать своего кота. Уокер смотрит на кота, а затем грузным взглядом одаривает Дина. — Я думаю, он предположил, что вы присмотрите за блохастым, Винчестер. Это же именно вы ему его подарили? — он презрительно смотрит на Жопозада. — Люди, вроде вас, занимаются подобным, верно? Растят совместно зверюшку. Уокер никогда раньше ничего не говорил напрямик по этой теме, однако он долгие годы пытался оскорбить его, используя тот факт, что Дин встречался как с мужчинами, так и с женщинами. Это никогда не срабатывало прежде, но подобный комментарий о Касе, с которым Дин определённо не спал, заставляет Дина вспыхнуть от смущения и гнева. Все в офисе знают, что он «отдал» Жопозада Касу. Какие-то дети оставили коробку из-под обуви на столе у Бобби, и целых несколько часов кот служил неофициальным талисманом отдела убийств, прежде чем приехал Кас и Дин вручил ему в шутку этот меховой шарик. Но он не их гейский заменитель ребёнка или что-то в этом роде, чёрт побрал бы этого Уокера. — Лейтенант, — говорит Бобби из кухни. — Новак, по последним подсчётам, пропал семьдесят два часа назад. Его, по крайней мере, можно было бы разместить в списке пропавших без вести, как положено. Вы же знаете, на что похожа его босс. Лучше нам прикрыть свои задницы, — его голос звучит совершенно уставшим и таким же сварливым, как и всегда — но ясно как день, он играет с Уокером, используя Наоми как предлог. Дин готов расцеловать его. Уокер замолкает на мгновение, поджимая губы, а затем закатывает глаза. — Хорошо! — рявкает он, бросая свирепый взгляд на Дина и Бобби, а затем и на бедную Брэдбери, чьё преступление было только в том (насколько Дин мог судить), что Жопозад, играясь с её шнурками, тихо урчал, свернувшись вокруг туфель. — Тем не менее, я не хочу, чтобы вы тратили время на эту ерунду, — добавляет Уокер. — У нас скопилась куча дел и мне нужно, чтобы их закрыли до Рождества. Дин кивает, Бобби согласно фыркает, а Брэдбери в панике округляет глаза. Не дожидаясь какого-либо ответа, Уокер, мрачный, как грозовая туча, уносится прочь из комнаты. Дин высверливает глазами дырку у него в спине. — Уёбок, — бормочет он, как только тот оказывается вне зоны слышимости. Он чувствует на себе взгляд Бобби и Брэдбери. Вздохнув, он чешет подбородок — ему нужно побриться. Он забыл утром. — Я же не спятил, да? — спрашивает он спустя минуту, поднимая глаза на Бобби. — Ситуация — пиздец, правда? Его напарник задумчиво хмыкает. — Так себе, на мой взгляд. Новак даже на обед надолго не уходит, не говоря уже о неожиданном отпуске, в который он отправился с пустыми руками, ещё и в чёртов Майами, — хмурится он. — Что, чёрт возьми, этот пацан там будет делать? Потягивать на пляже коктейли вместе с девушками в бикини? Возьмёт яхту в аренду? — Конечно, нет, — соглашается Дин. Он не уверен, что Кас умеет плавать, и тем более, он абсолютно уверен, что Кас не из тех, кто любит загорать. Дин даже летом не видел его в чём-то кроме рубашки с длинными рукавами. Представлять Каса в клубе или на пляже Майами — просто смехотворно. — Но Уокер не станет слушать ничего, что я, — он смотрит на Бобби, — или, ассоциативно, ты ему об этом скажем. И его грёбаный брат не отвечает на телефон, поэтому я даже не могу связаться с ним и сообщить ему о пропаже. Дин совершенно уверен, что тот попытается самостоятельно выяснить, куда подевался Кас. Он ни за что не станет сидеть и ждать тела или записки с требованием выкупа. Габриэль испугался, когда Дин рассказал ему об исчезновении Каса, и, учитывая то, что сказал ему Сэм… — Будет сложно разобраться с этим, пока Уокер дышит нам в затылок, — говорит Бобби. — Я смог прикрыть нам спины, так что вперёд. В худшем случае действуй без его ведома. Эллен тебя выслушает. Исчезновение окружного прокурора — не пустой чих, что бы там ни думал лейтенант. — Спасибо, старик, — благодарит его Дин, радуясь тому, что у него есть такой напарник. — Эм… — нервно встревает Брэдбери. — У меня нет завала. Я могу помочь. Дин приподнимает бровь. Брэдбери получила звание младшего детектива всего несколько месяцев назад. Дин ещё не работал с ней достаточно тесно, но из того, что он видел, она кажется весьма способной. Хотя, она и не нарушает внутренние правила. И даже немного подлиза. — Вы уверены? Уокер будет вне себя от ярости, когда узнает. Брэдбери пожимает плечами, но Дин видит, что она хочет заняться этим делом. — Вы только-только получили звание детектива, — вмешивается Бобби. — Ему будет легко снова напялить на вас униформу. Она распрямляет плечи и внезапно в одно мгновение перестаёт казаться нервничающей или напуганной. — Да, точно. Я детектив, — говорит она. — И улики указывают мне на то, что это преступление необходимо расследовать. Я не собираюсь лишить дело внимания только потому, что лейтенант ревнует из-за большой мужской увлечённости Винчестера Новаком или что там. Дин моргает. — …Что? — Серьёзно? — Брэдбери приподнимает бровь и смотрит на Бобби. — Он не шутит? Бобби смотрит на неё так же озадаченно, как и Дин. — Понятия не имею, о чём вы болтаете, Брэдбери. Она ухмыляется. — Лейтенант очень агрессивен с вами, — говорит она Дину. — И он постоянно спорит с Новаком. — Да, и что? — Дин хмурится. — А ещё он часто пялится на вашу задницу. Я имею в виду — часто. И смотрит на Новака так, словно хочет убить его, когда вы, ребята, уходите на ланч или ещё куда-нибудь вдвоём. — Хотите сказать, Уокер запал на Дина? — в недоумении спрашивает Бобби. — Эй! — возмущается Дин. — Не удивляйся так этому! Люди западают на меня постоянно! — Бобби фыркает. — Но как бы там ни было, — продолжает Дин, не обращая на него внимания, — Уокер — натуральнее любого натурала. И он ненавидит меня с тех пор, как я пришёл сюда с толпой других новичков. — Не-а, — Брэдбери качает головой. — Он просто сидит глубоко, глубоко в шкафу. — То есть, с «женой и детьми» — настолько глубоко, — она замолкает. — На самом деле это даже грустно. Я была бы почти готова пожалеть парня, если бы он не был таким колоссальным мешком с навозом. — Вы уверены? Не похоже, что он один из… — Бобби прочищает горло и ненавязчиво взмахивает рукой между Дином и Брэдбери. — Один из ваших, — неловко договаривает он. Дин закатывает глаза. — Я имею в виду, я знаю этого мужика много лет. Никогда не было ни единого намёка на... на что-то в этом роде. — На любовь мужчины к мужчине? — спрашивает Дин. — На горячий гейский секс? Бобби впивается в него свирепым взглядом. — Замолкни, мальчишка. Дин шлёт ему воздушный поцелуй. — О, я уверена, — отвечает Брэдбери. — И он позволяет этому вмешиваться в ход расследования — вот почему я готова действовать за его спиной. — Вы думаете, Уокер влюблён в Дина и ревнует его к Касу? — спрашивает Бобби, очевидно, до сих пор с трудом воспринимая тот факт, что лейтенант мог оказаться ценителем ягодиц Дина. — Ага. И это не вина Новака — он просто восхитительный — а Винчестер сюсюкается со своим синеглазым малышом. — Что ж, с этим замечанием я не буду спорить, — говорит он, растягивая слова, с весельем оглядывая Дина. Дин чувствует, что его щёки расцветают красными пятнами от смущения. — Я не «сюсюкаюсь» с Касом, — настаивает он. Брэдбери и Бобби фыркают в унисон. — Вы оба — придурки, — бурчит Дин. Бобби хлопает его по плечу. — Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе найти твоего парня или нет, пацан?***
Бобби приходится отправиться домой, но он просит Дина позвонить ему, если они что-то выяснят, и предупреждает, что будет держать Уокера подальше от его задницы. Брэдбери и Дин отправляются к Дину домой, прихватывая с собой ноутбук, телефон и кота Каса. Жопозаду не нравится ехать в машине. Завёрнутый в полотенце на коленях Брэдбери, он продолжает тихо урчать на протяжении всей дороги домой, и это походит на ругательство сильнее, чем самое злобное «мяу». Но Брэдбери не кажется расстроенной этим. Она не обращает внимания на редкое шипение и вместо «ой» и «ай» в Импале слышится её благодарное бурчание. Она, похоже, мастер поболтать, особенно когда нервничает, и сейчас её бормотание помогает Дину отвлечься от пропажи своего лучшего друга. Адреналин ударяет ему в голову каждый раз, как только он вспоминает об этом. Когда они подъезжают к дому Дина, они встречают в фойе Бенни с почтой в руках. Он до сих пор одет в спортивную форму, словно только что вернулся из спортзала. Бенни приподнимает бровь, осматривая Дина с Брэдбери и их багаж вместе с шипящим котом, но вежливо воздерживается от каких-либо комментариев: только кивает Брэдбери и бросает Дину привычное «Доброго вечера, брат», когда они заходят в лифт. Судя по тому, какой взгляд на него бросает его сосед, Дин может сказать, что тот ведёт себя сейчас так вежливо только потому, что вместе с ними женщина. Бенни — невероятно старомодный южанин, когда дело касается манер. Они так и познакомились. Он представился им в день, когда Дин с Сэмом сюда только въехали, а затем помог затащить несколько тяжёлых вещей из крошечного лифта в их квартиру. Когда они отнесли последнюю коробку, он утянул их в свой дом и пригласил на ужин со своей женой Андреа и дочерью Элизабет. А затем чертовски эпичная джамбалайя, приготовленная Андреа («по секретному рецепту брата») фактически скрепила печатью их дружбу. Так что Дин уверен: когда в следующий раз он встретит Лафитта, он услышит множество вопросов о рыжеволосых ночных гостьях и котах. Тем не менее, он не чувствует себя обязанным объяснять, кто такая Брэдбери и почему она несёт сердитого кота и кучу других вещей к нему домой — он смотрит на часы — в девять вечера. Благополучно разместившись в его квартире вдали от любопытных глаз супер-блин-любопытных соседей, Брэдбери делает глубокий вдох и снова начинает нервно лепетать. Дин снимает с неё Жопозада в то время, как она восхищается «офигительной» обстановкой в его квартире. Она изучает стену с видеоиграми и бокс-сетами у телевизора Дина, пока он организует лоток и миски для корма и воды для кота. Когда он возвращается обратно в гостиную, он видит, что она сняла реплику Андурила, подаренную ему Сэмом несколько лет назад, и размахивает им с удивительной, но беспокоящей ловкостью. Когда он ловит её за этим занятием, она краснеет почти до пурпурного цвета, сливаясь со своими волосами, и быстро возвращает меч на место. На секунду Дин чувствует себя плохо. Если бы сейчас у него не было такого стресса, они, вероятно, весьма хорошо поладили бы. После того, как она, наконец, заканчивает раскладывать все свои вещи в гостиной Дина, вытащенные ею, словно Мэри Поппинс, из бездонной сумочки — у неё уходит буквально пара часов и четыре чашки кофе на то, чтобы объявить об успехе. Очевидно, она какой-то хакер. Ноутбук, планшет и телефон Каса аккуратно разложены на журнальном столике; она загрузила на них странные программы, и по их экранам, как в матрице, бегают разные значения. — Что ж, я получила доступ ко всем его запароленным рабочим файлам, — говорит она Дину. Для сравнения: Дин сделал не так много за это время, не считая того, что он ещё больше разволновался, гугля о приводящей в ужас бандитской семье Каса на своём ноутбуке. Он вспомнил старый новостной обзор про них; вспомнил, что когда был ребёнком, он слышал что-то из разговора своего отца и Бобби, и других их приятелей-копов, заезжающих к ним. Однако большая часть информации была в новинку для него. Он нашёл десятки мелких паршивых сайтов, повторяющих один тот же материал и какие-то скучные статьи в парочке выпусков «Реальных преступлений», но после прочёсывания страницы Википедии и осознания, сколько дерьма с ними связано, Дин всё-таки раскошелился на несколько баксов и скачал с Амазона книгу, упомянутую Сэмом. Автор казался заслуживающим уважения писателем (настолько, насколько им может быть человек, специализирующийся на «Реальных преступлениях»), так что Дин загрузил её для лёгкого чтения. Просматривая её, он потратил большую часть вечера, пока Брэдбери бормотала сама с собой и с Жопозадом, жалобно мяукающим и бродящим по квартире в поисках Каса. Книга была не настолько мрачна, как написанное в Интернете, но, тем не менее, полна деталей. И иллюстраций. Отец Каса — Вадим — бывший оперативник КГБ — совместно с другими единомышленниками с провоенным прошлым организовали собственную группировку, и жестоким и кровожадным путём пробили себе путь к верхам, став одной из самых известных банд в Москве, целиком взяв под контроль Коптево. В конце 70-х по поддельным паспортам они массово эмигрировали в США, поселились в Нью-Йорке и быстро сделали себе здесь имя. В книге нашлось множество старых чёрно-белых фотографий с мест преступлений с указаниями того, как именно Вадим и его друзья использовали насильственные профессиональные навыки, приобретённые в КГБ. Используя свои связи с московской группировкой «Братвы» в России и получив доступ к каналам поставок, с которым их конкуренты просто не могли тягаться — оружию, наркотикам и девочкам… они охватили фактически весь наркооборот Нью-Йорка. Отсюда они распространились по всем штатам. В 80-ых Вадим и Коптевская братва контролировали половину всей контрабанды кокаина и героина, перевозимых в США, а также между делом организовали занятие проституцией и промышляли рэкетом. Единственное, от чего он держался в стороне — незаконный ввоз оружия из-за рубежа, но, вероятно, только из-за того, что он не хотел видеть украденное советское оружие в руках нерусских. «Братва» была хорошо вооружена, однако они не делились своим. Парень, похоже, был реальным психом, но при этом достаточно смышлёным. Он стал своего рода посредником между русскими контрабандистами и южно-американскими картелями. Он оказался полезен для обеих сторон, и этим заработал себе статус наиболее разыскиваемого лица на территории всей страны и в ряде других стран, и, в конце концов, каким-то образом смог попасть на страницы светской хроники. Неприкасаемый. В книге не было его полицейской фотографии с регистрационным номером — только фото с постановочных фотосессий и несколько кадров, сделанных на аутопсии. Вадим был жилистым и худым, с тёмными волосами и красивым лицом. Сравнивать улыбающегося мужчину в костюме на большинстве фотографий с телом со вскрытия было… странно. Всё тело Вадима, его плечи и руки покрывали шрамы и выцветшие татуировки. Некоторые из них Дин уже видел у других участников русских банд, но большую часть составляли обычные грубые картинки и надписи на кириллице, которые он не понимал. Они смотрелись так не к месту на том богатом человеке, которого он видел на других фотографиях. Дин смотрел, но не мог найти семейного сходства между ним и Касом. Только тёмные волосы, может быть. Возможно, форма челюсти и атлетическое телосложение… Но на самом деле признать, что мёртвый татуированный, пронизанный пулями бандит — отец Каса, было просто… невозможно. Дин пролистывает дальше, пропуская фотографии со вскрытия тела. Вадим пережил трёх жён, каждая из которых была моложе и красивее предыдущей, и которые родили ему шестерых детей. Михаил и Лука были от первой, Гавриил от второй, и Кастиил и Аня — от третьей. Незаконнорожденный сын Рафаил родился где-то между Лукой и Гавриилом и был принят на воспитание вместе с остальными братьями и сестрой. В книге были выдержки из старых журнальных статей, восхваляющие Вадима за его благотворительность, фотографии рукопожатий с сенаторами, и чёрт, кадры его старших детей на вечеринках и благотворительных мероприятиях. Михаил — юная копия своего отца — высокий, красивый и темноволосый. У Луки и Гавриила были светлые волосы, и Лука, казалось, улыбается слишком широко. Аня присутствовала всего на паре фотографий, ей было семнадцать, когда она исчезла, однако было ясно, что сестра Кастиэля была очень красивой. Правление Вадима подошло к концу, когда его застрелили; двое его старших сыновей — Михаил и Лука — взяли в свои руки американскую часть бизнеса «Братвы». В то время как Михаил стал последователем своего отца, когда дело доходило до подкупа нужных людей и очарования всех остальных, Лука действовал словно бешеный пёс, стремясь жестоко принудить к собственным правилам, убивая всех неугодных. Их бизнес процветал. В середине 90-ых они понемногу начали заниматься торговлей оружием и людьми, и, несмотря на продолжающиеся федеральные расследования, казалось, их никогда не поймают. Затем исчезла Аня, а Михаил рассорился с Лукой. Несмотря на то, что тело так и не нашли, автор выдвинул теорию, что на самом деле это Лука убил свою сводную сестру, которой он был невероятно одержим. Старшие братья разругались. Рафаил присоединился к Михаилу, Гавриил отошёл в сторону и занялся собственным небольшим наркобизнесом в Бангкоке, избегая с ними конфронтации, а Кастиил, всё ещё слишком юный, закрыл себя в школе-интернате. Автор предположил, что вражда между ними могла длиться годы: Михаил и Лука враждовали, однако с неохотой стали бы убивать друг друга. Так продолжалось до тех пор, пока Михаил не попытался переманить на свою сторону Кастиила. Он забрал своего пятнадцатилетнего брата из школы и стал обучать «семейному делу», выращивая из него собственного наследника. Кастиила и Аню, самых младших в семье детей американской светской львицы, Вадим держал в неведении о большинстве вещей, так что они оказались изолированы от истинной природы бизнеса своего отца. Кастиил не слишком хорошо отреагировал на то, что Михаил ему рассказал. Он последовал за своим братом и делал, как ему велели, однако он сумел собрать доказательства того, как и что он делал. Предполагалось, что Кас совершил немало незаконных и аморальных вещей по приказанию своего брата, но, видимо, его дело было засекречено, так как на тот момент он был несовершеннолетним. Он освободился от Михаила в шестнадцать, и в обмен на большую папку улик, собранных на собственного брата и «Братву», он получил иммунитет для себя и Гавриила, единственного брата, к которому он по-прежнему был привязан. Габриэль, очевидно, неоднократно спорил с Михаилом из-за Кастиэля, требуя, чтобы его не посвящали в деятельность «Братвы», и похоже, Кастиэль был ему за это благодарен. Детали этой ситуации остались немного размытыми из-за юного возраста Кастиэля, однако автор пишет о Касе достаточно возвышенно, поэтому Дин может понять, почему Сэм говорил о том, что Кас вдохновляет. Уйти от Михаила — Пахана Коптевской братвы — и стать преемником уважаемого Нью-Йоркского окружного прокурора — чертовски огромный шаг. Дин считал, что у него самого было трудное детство — его мать умерла, когда ему было четыре, отец — в двенадцать, а младший брат в значительной степени растил себя сам, но по сравнению с Кастиэлем, несколько лет патронатного воспитания казались мелочью. И, несмотря на это, несмотря на то, какой ужасающей была семья Каса, он ничего не может поделать с тем, что чувствует своего рода… злость. Обиду, из-за того, что за три года их знакомства Кас ничего ему не рассказал. Конечно, Дин тоже был не слишком многословен о собственной семейной истории, но он никогда ничего не утаивал от Каса специально, не держал секретов — он просто не хотел загружать его своей Винчестеровской тоской. Хотя, похоже, что Винчестеровская тоска оказалась ничем по сравнению с тем, что пережил Кас. Он хмурился, читая о некоторых, вызывающих ужас, успехах Луки, когда его мысли прерывает Брэдбери. — Ура! — кричит она, и Дин немного вздрагивает от её громкости. — Есть! — она ухмыляется ему, и Дин заставляет себя улыбнуться в ответ. — В общем, последнее дело, над которым работал Новак, было обновлено в пятницу. — Его планшет лежал на кухне, — соглашается Дин. — Ага, — Брэдбери кивает. — Он изучал что-то в своих записях. Последнее изменение было внесено в 20:18 вечера. — Когда он готовил ужин. Она снова кивает. — Эти файлы были личными и не являлись официальной документацией. Он оставил заметки о ком-то по имени Лука, и о том, что он, возможно, имеет отношение к нескольким убийствам и исчезновениям. Дин смотрит на экран своего ноутбука, как раз на статью о Луке, где рассказывалось, как после долгих пыток он заживо сжёг всю семью какого-то парня. — Лука Малахов. Его жуткий брат. — Да, — Брэдбери корчит гримасу, — похоже на то, верно? — она вздрагивает. — Надеюсь, Новак был неправ, потому что, ого, этот парень кажется реально поехавшим. — Мягко сказано, — добавляет Дин. Из того, что он прочитал о старшем брате Кастиэля за последние несколько часов, по шкале безумия этот парень был самим Ганнибалом Лектером. — Последняя заметка, которую он добавил, была о посещении «Р.в Аттике», — она замолкает. — И ещё тут есть его хмурое лицо. Дин загружает систему департамента на своём ноутбуке и заходит на сервер полиции Нью-Йорка. Быстрый поиск Рафаила Малахова подтверждает, кто такой этот «Р». Сводный брат Кастиэля отбывает несколько пожизненных сроков в Аттике. — Рафаил, сводный брат, — поясняет Дин Брэдбери. — Правая рука Михаила после того, как тот порвал с Лукой. — Кас хотел съездить к нему и выяснить что-то? — предполагает она. — Может быть. Он мог даже сделать это неофициально, у него есть право семейного посещения. — Ну, тут всего шесть часов езды, — Брэдбери смотрит на часы. — Если мы выедем прямо сейчас, мы приедем туда к шести или семи утра, перекусим где-нибудь, а затем с утра пораньше допросим этого парня. — Мы? — Дин приподнимает бровь. — Уокер разозлится, если обнаружит, что вы мне помогаете. Она пожимает плечами. — Ваш друг-прокурор в большой беде, и судя по всему, он был близок к раскрытию чего-то крупного. Найдём его, и я совершенно уверена, что лейтенант в конечном итоге нас похвалит, а не сделает выговор. Дин знает, что должен спорить с ней — Брэдбери молода и рискует всей своей карьерой — но Кас где-то там, в руках у сумасшедшего фанатика пыток, и правда в том, что он примет любую помощь, какую сможет получить.