* * *
До конца лета раза два-три в неделю Том или Северус забирали Гарри в Певерелл-мэнор, иногда на несколько часов, а изредка и на целый день. Риддл усиленно занимался с ним ментальной защитой, а Снейп рассказывал о животных и травах волшебного мира, начинал учить концентрированию магической силы и использованию ее для какого-либо действия. — Северус, а не рано ли еще Гарри беспалочковую магию осваивать? — как-то задал вопрос Риддл. — В самый раз. Он еще не испорчен волшебной палочкой и сможет быстрее освоиться с задачей. — Испорчен волшебной палочкой? — переспросил Том. — Я хотел сказать, что Гарри не нужно переучиваться. Он еще не знает, как это — колдовать с помощью палочки. С ней, несомненно, легче, потому что нет необходимости концентрировать магию для каждого своего действия, это за волшебника делает его инструмент-помощник. Зато, если Гарри освоится с беспалочковой магией, хотя бы с ее азами, ему во много раз проще будет все даваться в школе. Уж поверь мне. Я не первый год преподаю и могу дать квалифицированное заключение на этот счет. Сейчас для Гарри подобная учеба просто игра, за это не ставят оценок и не наказывают снятием баллов. А в школе, знаешь, сколько детей становится посредственностью только из-за того, что на них давят сравнением с более удачливыми учениками? Так что, Том, когда я буду в Хогвартсе, я попрошу тебя продолжить заниматься с Гарри беспалочковой магией. У него уже сейчас выходит двигать вещи, не прикасаясь к ним. Он очень внимательный ученик и все просто на лету схватывает. Да и магия у него неслабая, — Снейп с удовольствием говорил об успехах Гарри. — Северус, не нужно расхваливать Поттера. Чай, не гиппогрифа продаешь. Я его покупать не собираюсь. А о способностях мальчишки я и без тебя знаю. Его теперь необходимо очень хорошо отвлечь, чтобы хоть мало-мальски прочитать сознание. Сопротивляется, паршивец, как партизан, — Том улыбнулся, вспомнив своего маленького ученика.* * *
Осень внесла свои коррективы в жизнь Поттера и Снейпа. У обоих начались занятия в школе. У Гарри в качестве ученика младшей маггловской школы, у Северуса — профессора зельеварения в школе колдовства и ведьминских искусств Хогвартс. Теперь общие встречи были исключительно редкими, но Том все так же регулярно виделся с Поттером, а иногда и брал его к себе домой. В конце сентября впервые сработали сигнальные чары на доме Дурслей, и Риддл, захлестываемый тревогой о своем ученике, аппарировал в Литтл Уингинг. Неспешно продвигаясь к дому, где жил Поттер, Том, укрывшись дезиллюминационными чарами, проверял окрестности на предмет недавнего колдовства. Сигнальные чары сообщили, что какой-то маг пересек границу купола слежения, но назад не выходил. Почти у самого дома искомое было Томом обнаружено. За стрижеными кустами пираканты, окружающими дом красивой темно-зеленой невысокой стеной, прятался Аластор Грюм. Не узнать этого мага мог только неуч или волшебник — хронический домосед, к тому же не интересующийся периодической прессой, то есть жареными новостями в «Ежедневном Пророке». Про Грюма регулярно писались хвалебные статьи о том, какой он де славный аврор, как храбро стоит на страже интересов общественности, превозносились его бескорыстие и отсутствие честолюбия. Только вот, читая эти опусы, создавалось впечатление, что в Аврорате Министерства Магии работает всего один аврор, и это — Аластор Грюм. С этим магом у Риддла имелись свои счеты. У Северуса, кстати, тоже. Однако застать врасплох этого параноика было почти невозможно, а устраивать с ним смертельную магическую дуэль никто не собирался. Такие дуэли Министерством были запрещены еще полвека назад. Садиться в Азкабан из-за кучки дерьма по имени Грюм никто не хотел. Аластор ничего особенного не делал. Он только заглядывал в окно дома. Что там видел аврор, было сложно сказать, но его искусственный глаз, о котором ходили глупые легенды, вращался со скоростью детской заводной юлы. Как еще не вылетел на таких оборотах? Грюм стукнул ладонью по магической стекляшке, что заменяла ему вырванный в пьяной драке глаз. Очень зол, видимо, был тогда его партнер по незапланированному спаррингу и спьяну швырнул в Грюма не совсем светлым заклинанием, что не позволило колдомедикам восстановить утерянное око. Вот и приходилось Аластору теперь довольствоваться магической заменой. После «ласкового» шлепка вставной глаз с противным хлюпающим звуком резко остановился, перестав бесконтрольно вращаться. Правда, и смотрел он теперь куда-то в небо. Постояв возле дома минут десять, Грюм махнул рукой и пробормотал что-то вроде: «Куда он денется? Нечего Альбусу делать — пусть сам следит». Пройдя за границу сигнальных чар, Аластор аппарировал. А Риддл подошел к окну, в которое тот только что заглядывал. Ничего в комнате примечательного видно не было. На диване сидел толстый кузен Поттера и смотрел телевизор. Гарри в гостиной не оказалось. Как, впрочем, и родителей этого вот разжиревшего любителя фастфуда. Мальчишка и сейчас уминал гору бутербродов, украшающую собой огромное блюдо на столике рядом с ним. Риддл, раз уж пришлось наведаться к дому Дурслей так неожиданно, решил воспользоваться случаем и узнать, как дела у Гарри. Настроившись, Том передал Нагу сообщение для Поттера о том, что он ждет его возле дома. Но и через пять минут, и через десять Гарри не появился. То, что он был в доме, Риддл знал наверняка. Тогда почему не вышел до сих пор? Том еще раз послал Нагу сообщение, и через минуту, не больше, змейка уже заползла ему на ладонь. Поднеся артефакт к лицу, Том услышал тихое шипение змеи: — Я заперт в чулане. Почему-то такое сообщение очень рассердило Риддла. Он знал, что жизнь Гарри у Дурслей не сахар, но ограничение свободы — это уже слишком. Не в тюрьме же, в конце концов, мальчик, а у родной тетки живет. Том, которому пришлось расстаться с чарами невидимости при прохождении сигнального контура, установленного вокруг здания, набросил на себя чары отвлечения внимания и осторожно вошел в дом. Заклинание Гоменум Ревелио показывало, что в доме только два человека. Раз Гарри сидит в чулане, то второй — это его кузен, запихивающий в себя сейчас бутерброды в гостиной возле телевизора. Где находится пресловутый чулан, Риддл отлично знал, так как в свой первый приход в этот дом именно там отыскал маленького мальчика, ставшего сейчас его учеником. Открыв замок прикосновением руки, Том заглянул в каморку Поттера. Тот, слава Мерлину, не был избит, а напротив — счастливо ему улыбнулся. Гарри быстро вскочил со своего узенького топчана и, приложив палец к губам, призывая молчать, поманил рукой на выход из дома. — Фу-ух! Это все Дадли! Он не хотел, чтобы я смотрел с ним телевизор. Будто мне это надо. Нам домашнего задания кучу нужно на завтра сделать, а он развлекается. А где Наг? — Поттер спешил все объяснить и поделиться новостями, стоило им только выйти на улицу и уединиться за домом Дурслей. — Здравствуй, Гарри, — улыбнулся Том такой его неприкрытой радости от их встречи. — Ой! Здравствуйте, — Гарри порозовел от смущения. — А что это вы днем пришли? Что-то случилось? — Случилось, но не особенно важное, я надеюсь. Сегодня сюда приходил колдун проверять, как ты живешь. Его, скорее всего, послал твой опекун. Я так думаю. Потому что они друзья, если можно так сказать, — Риддл решил не скрывать от Гарри причину своего неурочного визита. — Вы мне не скажете, как его зовут? Опекуна, — скорее утвердительно, чем спрашивая, сказал Поттер. — Не скажу. Придет время, и ты сам все поймешь. Я уже объяснял тебе, Гарри, что для правильной оценки событий и обстоятельств у тебя пока еще мало информации. А, следовательно, ты будешь судить предвзято и необъективно. Потерпи. Я хочу, чтобы ты руководствовался своими собственными выводами, а не нашими с Севом. Мы подкупаем тебя добрым отношением, но ведь можем оказаться совсем не такими уж и хорошими. Ты же понимаешь это? Давай подождем годик-другой. Ты больше узнаешь о волшебстве и магическом мире. Тогда и поговорим. Уже не в первый раз Том отказывался назвать Гарри имя Дамблдора. Планируя заочно познакомить Поттера с реалиями магического мира, он никак не сможет обойти стороной свое противостояние с директором Хогвартса. Риддл не хотел, чтобы Гарри оценивал события с точки зрения обиженного ребенка, у которого выработалась стойкая антипатия к Дамблдору, как к человеку, который отправил его, волшебника, жить в маггловский мир. Ведь не все идеи старого маразматика были так уж плохи. Но перемешав их с полным абсурдом, Альбус вылепил неверную в корне основу для своего движения за равноправие в магическом мире. — Держи своего друга, — Том подал Нага. — Не стоит мне сегодня здесь долго задерживаться, нас могут увидеть. Напомнишь мне на наших занятиях научить тебя открывать замки. Вижу, что это очень необходимое в твоих обстоятельствах умение, — фыркнув, констатировал Риддл. — Я приду за тобой вечером в пятницу. Скажись тетке больным. Я заберу тебя на все выходные. — Хорошо, — глаза Гарри засветились радостью. Он любил оставаться в доме учителя подольше, но в последнее время это было проблематично, ведь нужно было ходить в школу. — А дядя Сев придет? — Ты по нему соскучился? — Том и сам хотел бы встретиться с Северусом, который с начала месяца был у него всего дважды. — Ага. Очень, — искренне признался Поттер. — Я ему пошлю сообщение. Возможно, ему удастся к нам вырваться. Я тоже по нему соскучился, — как-то особенно легко вырвалось у Тома признание, хотя он не мог похвастаться открытостью характера. — До встречи, Гарри. Риддл взлохматил волосы на макушке Поттера и направился подальше от дома. Туда, откуда можно будет аппарировать в Певерелл-мэнор.