Холодное Сердце Железных Королевств

Это был тяжёлый день. С самого утра колдуны вместе с солдатами прочёсывали замок, выискивая сигнарских шпионов, о которых им сообщила Анна. Работали они тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, чтобы не спугнуть ещё не давших о себе знать агентов. Герцогини Аренделл всё это время старательно играли роль публичных персон, общаясь с вассалами, решая тысячи мелких вопросов и даже просто развлекая публику. Эльза ради этого превратила внутренний двор замка в каток, где мог покататься любой желающий, поскольку ворота замка оставались открыты. Ну и для проверки, на что способна без кулона Ниссора, который снова спрятала в тайнике. Вопреки опасениям Снежной Королевы даже без помощи древнего артефакта у неё хватило сил чтобы покрыть идеально гладким льдом весь внутренний двор, превратить фонтаны в фантасмагорические ледяные скульптуры и украсить фасады зданий ледяными колоннами и инистыми узорами. И при этом никто не пострадал, к величайшему её облегчению. По крайней мере теперь она сможет спокойно колдовать без риска засыпать снегом и сковать во льдах целую страну. Что определённо к лучшему. Сестра всё утро разрывалась между ней и Кристоффом. Ледороб пришёл вместе с северным оленем, и если честно, олень Эльзе нравился больше. Анна ещё утром намеревалась вручить ему новые сани, которые она выкупила втридорога у какого-то местного мастера, без конца упоминая про данное ему обещание. Эльза хоть и считала, что премии, выплаченной ледоробу висконтом Хавронским, более чем достаточно в качестве вознаграждения, помалкивала, видя как Анна сияет от предвкушения. И судя по всему, сюрприз удался. По крайней мере Анна и её два странных гостя смеялись и веселились так искренне и беззаботно, что смогли заразить своим весельем поначалу с опаской взиравших на всё это слуг и посетителей. Герцогиня Аренделла старалась не оставлять сестру одну. Своим присутствием поддержать её дух и помочь поскорее забыть ту страшную правду, что вскрылась вчера. Потому что узнать, что годами окружавшие и обучавшие тебя люди всё это время лгали тебе в лицо, опутывая запретными чарами и копаясь в твоих воспоминаниях чтобы превратить в безвольную марионетку, которую потом можно будет спокойно дёргать за незримые нити кодовых фраз, было по-настоящему страшно. Эльза снова и снова задавалась вопросом, а не обошлись ли с ней так же? Ведь колдун-лорд Ковалевский был специалистом именно в этом разделе чёрной магии. Но она не могла найти доказательств, что в её разум под видом ложных воспоминаний были записаны чьи-то инструкции. Иначе бы их давно активировали. Вот и получалось, что хадорцы, жестокие захватчики и оккупанты, обошлись с ней честнее, нежели называвшие себя друзьями и защитниками сигнарцы с Анной. Аресты продолжались весь день, подобно волне выплеснувшись за крепостную стену в город. Хадорские палачи знали, как быстро развязать пленникам языки. Эльзе была противна сама мысль о том, что подвалы её родового замка превратились в пыточные камеры. Но они были на войне. Войне, которую великие державы объявили ей с Анной. Из-за её силы, её титула, её имени. Их единственным шансом выжить было принять одну из сторон. Она сделала свой выбор и скрепила клятвы кровью. Теперь сестра сделала то же самое, и они обе стали предательницами и коллаборационистками в глазах партизан Сопротивления и их сигнарских покровителей. Неудавшееся покушение будет далеко не последним. Поэтому она старалась в полной мере воспользоваться ресурсами Империи, чтобы обезопасить вотчину предков. И судя по тому, с каким рвением колдуны и солдаты ловили шпионов, подписанное королём Сингара и Императрицей перемирие было весьма условным и недолговечным. За окном уже стемнело, слуги зажгли свечи. Впрочем, главным источником света в большом зале гостиной оставался камин, возле которого и стояла герцогиня, наблюдая за танцем языков огня. Её стихией был лёд и холод, но тепло укрощённого пламени приятно грело кожу, успокаивая и настраивая на философский лад. Казавшийся бесконечным танец языков огня наполнял зал движением отблесков и теней, отчего веками украшавшие стены большие древние гобелены словно оживали, готовые вновь поведать легенды о подвигах героев прошлого. Так что когда за спиной послышались шаги, она не дрогнула. — Вы желали видеть меня, герцогиня? — спросил Краснов, остановившись на почтенном расстоянии. — Желала. — Эльза обернулась на голос. Заметив застывшего у открытых дверей зала дворецкого, приказала ему: — Оставьте нас. Опытный слуга, получивший эту должность ещё при отце, не стал задавать лишних вопросов, с поклоном выйдя за порог и закрыв собой дверь. Его род уже больше сотни лет служил Аренделлам, и не было ни малейших сомнений в его верности, но некоторые темы лучше обсуждать без посторонних ушей. — Подойдите, пожалуйста. — взглянув на стоящего столбом посреди зала варкастера попросила герцогиня Аренделла, не желавшая поднимать голос. Краснов подошёл ближе. Эльза про себя отметила, что даже в столь поздний час он явился к ней с оружием, в доспехах и полной экипировке. Будто собирался не ложиться спать, а отправиться в очередной поход. Только силовая установка в рюкзаке за спиной была отключена и не коптила потолки угольной сажей. — Как продвигается расследование? — снова взглянув на огонь поинтересовалась Эльза. — Вы поймали всех названных Анной шпионов? — Большинство успело покинуть Аренделл. — сухо заявил каратель. — Но оставшихся мы взяли вместе с держателем конспиративной квартиры в городе и местной агентурной сетью. И очень своевременно. С этими словами он достал из подсумка прибор размером с чашечку для шоколада и протянул ей. — Что это? — Эльза с интересом посмотрела внутрь устройства на множество составляющих его шестерёнок. — Взрыватель для бомбы с часовым механизмом. — пояснил собеседник. — Новая сингарская модель. В отличии от поделок местных умельцев, можно установить задержку до двадцати четырёх часов. — Одна бомба не нанесёт большого урона... — Мы изъяли полтора десятка таких. Варить взрывчатку террористы Сопротивления наловчились на местах. Алхимиков среди них достаточно. Так что сдав этих диверсантов ваша сестра спасла сотни жизней. — Удалось ли узнать что-нибудь о тех, кто передал моей сестре послание в камеру с обещанием оказать помощь? — Связного, организовавшего доставку послания, мы вычислили. Ваша сестра пристрелила его вчера утром. Из допроса остальных удалось выяснить, что ими планировалось не столько ваше спасение, сколько покушение на висконта Хавронского. Но из-за большой концентрации войск в замке от плана со снайпером на чердаке флигеля пришлось отказаться, поскольку позиция оказалась занята одним из вдоводелов, а вход блокирван солдатами. Резервный план не сработал, поскольку из-за размещения бойцов дополнительного оцепления близким кольцом они не смогли инициировать замаскированный в одной из несущих балок помоста заряд взрывчатки. Не зная точного времени казни они не могли воспользоваться бомбой с часовым механизмом и полагались на ударный взрыватель, который необходимо инициировать попаданием пули. Но стрелок не смог сделать выстрел, потому что требуемое бревно по центру эшафота оказалось за спиной бойца штурмовых командос… — Подождите, Лука. — неожиданно для самой себя перебила его Эльза, поражённая страшной догадкой. — Они собирались спасти нас с Анной взорвав у нас под ногами бомбу? — Ваше спасение не было в числе приоритетных задач их группы. В сложившейся ситуации сигнарцев вполне бы устроила ваша смерть, поскольку после зимы посреди лета их первоочередной целью было недопущение вашего дальнейшего сотрудничества с Империей. — ”Не доставайся же ты никому”. — горько усмехнулась Снежная Королева. Воистину, её сила стала проклятьем их рода. — Сингарцы вряд ли отступятся от своего замысла. Вы продолжите охоту? — Нет. Мы послали гонцов в Лаэдри, Ринир, Элинсберг и Меруин с ориентировками на успевших покинуть Аренделл до облавы агентов. Теперь это не наша забота, а Канцелярии Тайного Приказа, которой будут переданы все арестованные. Колдунье ковена Серых Владык стоило бы и самой догадаться. Ведь контрразведка была в числе их прямых служебных обязанностей. — А вы? — спросила Эльза, и сама поразилась своей смелости и тому, как легко ей это далось. — Я больше не являюсь офицером карательного корпуса. — Вы уже получили новое назначение, ковник? — поинтересовалась герцогиня, повнимательнее взглянув на доспех собеседника и отмечая новые знаки различия, среди которых больше не было щитка со знаком карательного корпуса. — Так точно, — кивнул Краснов. — Завтра отправляюсь в Риверсмит для усиления гарнизона командующего Харкевича. — Я надеялась, что вы ещё погостите у нас. — Присвоение внеочередного звания не отменяет назначенные мне три месяца штрафного легиона. — Не боитесь? Вас же отправят самое пекло. — К этому я готовился пять лет. И у меня есть все основания думать, что я вернусь с победой. — Вы думали так же, когда бросились за мной в поле под огонь всех пушек замка Аренделл? — задала давно мучивший её вопрос Эльза. — В тот миг я думал о том, сколько людей погубит ваше колдовство. И о том, что нет такой цены, что была бы слишком высока чтобы остановить вас. — Поэтому вы собирались застрелить меня и Анну? — решила идти до конца Снежная Королева, чтобы не оставлять недопонимания и недомолвок в столь важном деле. — Да, — после небольшой паузы кивнул собеседник. — Но ведь вы могли убить меня гораздо раньше. Ещё там, на Седой Горе. — Мог. — Но не убили. Почему? Варкастер впервые с начала разговора пошевелился, положив руку на эфес сабли. — Наместник Ханс был весьма убедителен, когда просил дать вам шанс остановить заморозки и оправдаться перед судом. Да и не верил я в то, что вы могли предать собственных людей. — Даже после того что я сделала с вашим… — задавать такие вопросы было верхом неприличия, но она должна была знать, и всё же нашла в себе силы взглянуть в глаза собеседника и закончить предложение: — С вашим лицом? Краснов с минуту молчал, глядя ей в глаза, после чего отвёл взгляд и уставился на огонь в камине. — Тогда я впервые заглянул в глаза смерти. Защитное поле доспеха отразило большую часть вашего удара, но оставшегося хватило чтобы потерять лицо. Буквально. В тот момент я не чувствовал боли. Только холод и непокорность лицевых мышц. Боль пришла потом, когда лёд начал таять. Как и понимание того как близко я находился к провалу задания. Это был хороший урок, герцогиня, я запомню его на всю жизнь, — спокойным тоном говорил варкастер, в блёклых глазах которого плясали блики от языков огня. Но при всей внешней бесстрастности и холодности по продолжительности паузы Эльза поняла, как тяжело ему давалось сохранять спокойствие. — Говорят, что правосудие должно быть безликим и беспристрастным, холодным разумом оценивая деяния и твёрдой рукой карая преступников. В конечном счёте, карателю не нужно лицо, потому что для всех оно становится лицом врага. Но я всё равно благодарен вам за то, что вы вернули его. — Если бы вы знали, Лука, как я благодарна вам за наше спасение. — Эльза на миг отвернулась к камину, чтобы украдкой стереть выступившие слёзы. — Если вас что-то тревожит, спрашивайте смело. Я отвечу на любые ваши вопросы. Краснов удивлённо взглянул на неё, словно ища в её словах скрытый подвох. — Мне не по чину задавать вам вопросы, герцогиня. — Можно же хоть ненадолго отбросить все эти титулы, звания и чины? — попросила герцогиня Аренделла, которую как никогда тяготило её благородное происхождение, ставшее преградой прочнее каменных стен темниц. — Оставь этот формализм, Лука. Здесь не перед кем чиниться. Зови меня просто Эльза. — Как пожелаете, герцогиня. Эльза тяжело вздохнула, поскольку нормы поведения и воспитание оказались вбиты в собеседника крепче умения дышать. Горькая ирония заключалась в том, что при первой встрече всё было наоборот. Это она была зажатой и запуганной одинокой девушкой в чужой стране, прячущейся за ширмой формальностей и этикета. Неужели родные силы придали ей столько сил? Или после всего пережитого она уже не могла бояться таких пустяков? — При нашей первой встрече вы не были таким замкнутым и нелюдимым, Лука, — Снежная Королева подумала о том, не была ли её сила виной нелюдимости гостя. Особенно после того, как близко ему довелось с ней познакомиться. — Это было давно. — мрачно буркнул Краснов. — В другой жизни. — Прошло всего три года. — Даже несколько дней могут полностью изменить человека. — Вы правы. Мне ли не знать этого, — с грустью вздохнула Эльза, поскольку могла только догадываться о том, что чувствует человек, которому довелось умереть и воскреснуть. — Поэтому я и прошу говорить открыто, без оглядки на титулы и звания. Магия может исцелить тело, но лучшим лекарством для души является откровение. Не нужно терзаться догадками. Спрашивай смело, и я отвечу на любой вопрос. Варкастер смотрел на неё не отрываясь, словно пытался прочесть в глазах её тайный замысел. Найти какой-нибудь знак, что выдаст истинные мотивы и намерения, какими они ни были. Его недоверие можно было понять, но у герцогини и в мыслях не было чинить Краснову козни, и она только слегка улыбнулась в ответ, надеясь что такой простой и дружелюбный жест поможет собеседнику поверить в её искренность. — Зачем? — наконец-то нарушил молчание бывший каратель. — Зачем вы воскресили меня? После того, как я заковал вас в цепи и пытался убить вместе с сестрой… — Вам хватило смелости отправиться за мной на Седую Гору и под обстрел в этот грохочущий ад. И благородства не убить меня в минуту слабости после всего того, что я совершила. Вы единственный из всех вокруг, кому я могла доверить наши жизни. Но в ответ Краснов лишь скривился. — Я сказала что-то смешное? — непонимающе спросила герцогиня, боясь выставить себя пустоголовой дурочкой. — Вы приняли верность долгу за благородство. У карателя его нет, как и чести. В глазах врагов и друзей он палач без эшафота. Презренный и отверженный исполнитель воли властей, выполняющий за них самую грязную работу. — Это неправда! И ты больше не каратель. — При всём желании это пятно с имени так просто не смыть. — Если я могу чем-то помочь, только скажи… — Не стоит беспокойства, герцогиня, — с лёгкой улыбкой ответил варкастер. — Вы уже сделали для меня больше чем кто бы то ни было на свете, подарив второй шанс. Всё остальное в моих руках. — Ты сделал для нас с Анной не меньше, — улыбнулась ему в ответ Эльза. — Там, на поле, я поняла важную вещь. Нет на свете того, что невозможно совершить ради любимых. Анна совершила невозможное, спустившись с Седой Горы, ожив после того как её посчитали убитой, сбежав из замка и пройдя через заградительный огонь артиллерии чтобы пожертвовав собой спасти мне жизнь. Потому что любит меня искренне, не прося взамен ничего, кроме взаимности. Я тоже совершила невозможное, обратив бездыханное тело в лёд, исцелив раны и вернув отлетающую в Уркаэн душу обратно прежде чем развеять чары и снова вдохнуть жизнь. — Что вы хотите этим сказать? — Краснов подобрался и вновь положил руку на эфес сабли, будто в ожидании атаки. — Я бы не смогла воскресить безразличного мне человека, — наконец-то решилась сказать главное Эльза, понимая что больше не может ходить вокруг да около. — Лука, я люблю тебя. Шокированный варкастер уставился на неё округлившимися глазами, не в силах произнести ни звука. — Герцогиня, вы не можете любить меня… — Мы были обручены силами льда и холода в тот самый миг, как я оживила тебя, — безапелляционно заявила она, сделав шаг вперёд и положив руку ему на кирасу. — Ведь только знак истинной любви способен растопить лёд в сердце. — Это неправильно. Так не должно быть! — запротестовал её избранник, медленно пятясь прочь и опасливо оглядываясь, словно в зал в следующий миг должен был ворваться агент Канцелярии Тайного Приказа и объявить его в нарушении приказа, дезертирстве и государственной измене разом. — Я же вам не пара. — Что за вздор? — презрительно фыркнула герцогиня Аренделла, продолжая так же медленно наступать. — Я герцогиня, и в своём замке имею право решать, кому на ком жениться. — Мы не можем быть вместе, — снова уставившись на неё заявил Лука. — Вы же меня почти не знаете. — Я уже узнала о тебе достаточно, чтобы полюбить. — Но благородной девушке должно выходить замуж за дворянина, а я мещанин. И предки мои были рабочими да крестьянами. — Ерунда. У меня достаточно связей и влияния, чтобы через неделю сделать тебя бароном, если не герцогом. — Но я же нищий. У меня нет ни земель, ни доходов кроме жалования. У меня даже доспех казённый. — Не в деньгах счастье, — отмахнулась от такой мелочи герцогиня. — К тому же моих земель и богатств хватит на двоих. — Но я же каратель — имперский палач, убийца и мучитель. У меня руки по локоть в крови. Одумайтесь, герцогиня. Подобная связь станет для вас несмываемым позором и бесчестием. — Мне ли, ледяной ведьме, коллаборационистке и предательнице, волноваться о чести... — улыбнулась столь наивным аргументам Эльза. — Когда любят искренне и сильно, всё остальное лишь пыль на ветру. — Я должен идти. Мне приказано ехать на фронт. Нужно собрать вещи и... — Как и мне. Одно слово, и я сделаю так что мы поедем в Торнвуд вместе. А что будет дальше — неважно. Ведь с милым рай и в шалаше… — Я не могу ослушаться приказа, — резко дёрнулся Краснов, будто его укололи булавкой. — Вы даже представить себе не можете, кто отдаёт эти приказы и какова цена ошибки. — Да хоть сам верховный главнокомандующий с великим визирем, — презрительно бросила герцогиня. — Я подам прошение напрямую Императрице. После всего случившегося она не откажет мне в такой мелочи как личный надзиратель. — Все эти хлопоты не стоят ваших усилий, потому что я не могу ответить вам взаимностью. — Что? Почему? Разве я кажусь тебе некрасивой? — Вы прекрасны, герцогиня, но… — Если я красива, знатна и богата, то что мешает? — Я не могу вам сказать, — буркнул варкастер, отводя глаза. — Я дал слово. — Значит это неважно, — кладя ладони на щёки возлюбленного и разворачивая лицом к себе прошептала Эльза. — Я же нравлюсь тебе и прошу не так много, только капельку взаимности. — Простите, но я не имею права ответить вам взаимностью. Я уже… Она не дала ему договорить, встав на цыпочки и запечатав губы страстным поцелуем, надеясь что Олаф был прав и что этот знак истинной любви растопит лёд в сердце любимого. Ведь её любовь, рождённая в час самого трудного испытания, была чистой и искренней. Но этот долгий поцелуй так и остался без ответа. Резко отстранившись, она со страхом взглянула в блёклые глаза своего избранника. Всей душой она желала заметить отблески того самого огня высокого чувства, по словам поэтов заставлявшего сердца биться в унисон. Но чем дольше она всматривалась, тем отчётливее понимала, что её ожиданиям было не суждено сбыться. Поскольку во взгляде собеседника чувствовалась не любовь, и даже не похоть, а в лучшем случае сострадание. Горечь обиды, пришедшей следом за осознанием случившегося и своей ошибки, была просто неописуема. Дыхание перехватило от подкатившего к горлу кома, а слёзы сами собой наворачивались на глазах. Сокрушённая, она безвольно ткнулась лбом в кирасу доспехов, беззвучно рыдая. И ещё долго стояла бы так, оплакивая свою наивность и глупость, когда закованные в сталь сильные руки заключили её в объятья. *** Лука в жизни не чувствовал себя более идиотски. Не сказать, чтобы он был обделён женским вниманием. Но ему ещё не доводилось доводить девушек до слёз очевиднейшими доводами разума. А теперь повисшая на нём герцогиня плакала, уткнувшись в кирасу доспеха. И ведь это только начало, потому что не ровен час обида превратится в гнев, а только что клявшаяся в вечной любви поклонница набросится с кулаками или кинжалом, а то и вовсе ледяными когтями. А даже если не наброситься, объясняться потом с колдунами не хотелось совершенно. Поэтому он постарался поскорее успокоить герцогиню, осторожно обняв за мелко дрожащие плечи. — Ну-ну. Не надо плакать, — принялся утешать он совсем расклеившюся девчонку. — Поверьте, я не стою ваших слёз. Но столь жалкие потуги были обречены на провал. Складывающаяся ситуация была непредсказуемой, и потому опасной. Тем более в служебных циркулярах ни о чём подобном не говорилось, так что прикрыться бумажкой было невозможно. Ему только и оставалось что импровизировать, потому что нужно было что-то делать, и побыстрее, прежде чем девица окончательно не потеряла самообладание. А то как бы она снова не устроила зиму посреди лета. Понимая, что именно он стал виновником случившегося, Лука пошёл на крайние меры. Не видя иного выхода, он сделал глубокий вдох, готовясь ответить на оказавшееся столь неожиданным откровение откровением, что должно было расставить все точки в хитросплетении чувств. — Я не могу ответить вам взаимностью, потому что моё сердце уже принадлежит другой, — склонив голову прошептал ей на ухо варкастер, осторожно гладя по волосам. — Мы тайно обвенчались и поклялись друг-другу в верности перед ликом Менота, и я не могу предать эту клятву. — И ты её любишь? — не поднимая головы сквозь слёзы спросила герцогиня. — Люблю больше жизни. — Кто она? — тут же спросила ледяная ведьма тоном, не предвещавшем ничего хорошего. — Я не имею права говорить. Даже о том что мы обвенчались я не имел права сказать. Разглашение обернётся несмываемым позором и горем для нас обоих. Я доверился вам, как вы доверились мне, чтобы вы поняли причину моего отказа. У вас впереди ещё целая жизнь и вы встретите много достойных женихов получше меня. Я же клянусь перед ликом Менота, что всё сказанное сегодня не покинет этот зал. — А она любит тебя так же сильно? — неожиданно спросила Эльза Аренделл, подняв голову и взглянув на него раскрасневшимися, заплаканными глазами. — Да. Но её отец против, и у него было достаточно влияния и власти, чтобы загубить мою карьеру и опорочить доброе имя. Он хотел уничтожить меня, и у него почти получилось. Поэтому я заключил сделку с дьяволом, став карателем. Я не могу от неё отказаться, и не имею права впутывать в неё вас. — Ты говоришь так, будто продал душу инферналам, — с опаской заметила герцогиня. — Не инферналам, но людям, что будут пострашнее любого инфернала, — горько усмехнулся иронии собственных слов Лука. — Их влияние безгранично, а их дела ещё страшнее. Но для меня это единственный способ возвыситься, поднявшись со дна, куда я был низвергнут влиятельным врагом за своё незнание. Я уже прошёл по этой дороге слишком далеко, и для меня пути назад нет. Но я знаю, что пройдя его до конца я обрету и богатство, и титул, и вожделенное счастье, а спесивый отец моей возлюбленной сам отведёт её к алтарю в день нашей свадьбы. — И ты веришь, что она дождётся тебя, а её отец не найдёт жениха получше? — Все найденные им женихи после короткой беседы с парой доброжелателей отказались даже от помолвки, несмотря на очень щедрое приданое и богатые наделы за невестой. Которая любит и ждёт меня, и только меня. Я не имею права предать её веру и любовь. Но в ответ собеседница только горько усмехнулась, чем поставила Краснова в тупик. Ему уже казалось, что это первые признаки намечающейся истерики. — Что ж, теперь у нас с Анной по одному неудачному роману, — всё же объяснила причину своего веселья герцогиня. — Вот только мой избранник не стал лгать, изображая влюблённость, хоть и пытался меня убить. Разве что это было до, а не после признания в любви. — Да и ваша сестра не пыталась убить своего жениха. — У неё просто не было возможности. А так его бы убила любая после такого предательства, — уже без тени улыбки объяснила девушка. — Верность — неотъемлемая составляющая благородства. Жаль что немногие в наши дни вспоминают об этом. Но гораздо сильнее я жалею о том, что твоя верность принадлежит не мне. — Мне жаль что всё так вышло, герцогиня... Эльза провела рукой по нагруднику ковника, словно стряхивая невидимую пыль. — Твоя невеста, Лука, ждёт назад того славного и весёлого выпускника академии, каким ты был, когда мы первый раз встретились. А вернёшься к ней ты, машина для убийства, придаток к варджеку, неспособный даже улыбнуться. Ты уже не сможешь стать другим. Неужели ты думаешь, что она примет тебя таким? Герцогиня вздохнула и отвернулась к огню. — Прости, я… Лучше уйди, пока я не наговорила того, о чём буду сожалеть. Уходи, Лука. — Как прикажете, герцогиня. — коротко кивнув, Краснов развернулся и зашагал к выходу. Он дошёл до двери, когда Эльза окрикнула его. — Постой! Лука, что бы ни случилось, тебе всегда будут рады в этом замке. Помни об этом. Теперь иди. Ещё раз взглянув на застывшую у камина девушку в сверкающем голубом платье, сотканном изо льда невероятным мастерством магии холода, варкастер молча вышел из зала и закрыл за собой дверь, чтобы больше не мучать хозяйку замка. На душе было муторно от понимания того, сколько боли он только что причинил ей, разрушив иллюзии и разбив преисполненное зарождающихся чувств сердце. Но он знал, что поступил правильно, не став подыгрывать этому безумному увлечению и вернув герцогиню на грешную землю прежде, чем она поднялась слишком высоко на крыльях вдохновенных фантазий и самообмана. Поэтому когда Лука отправился к себе, его шаг был твёрд, а мысли чисты. Но сколь бы он ни был уверен в своей правоте, слова герцогини глубоко засели у него в голове, посеяв семена сомнения. Насколько жизнь и служба карателя изменили его? Действительно ли он превратился в “придаток к варджеку”? Сможет ли он вернуться к любимой и будет ли она счастлива его возвращению? Не станет ли долгожданная свадьба началом её мучений в браке с чужим, нелюбимым человеком? Эти вопросы уже терзали его после ранения. Когда он понял, что остался практически без лица. Владевшие им тогда чувства глубочайшего отчаяния и непроглядной безнадёги даже вспоминать было страшно. Потому что одна мысль о том, что он вернётся к возлюбленной уродом, повергала в ужас. Ведь даже если бы она не отвергла его, то оказалась бы обречена всю оставшуюся жизнь страдать, глядя в его обезображенное лицо или ту маску, которая бы его заменила. Именно в это время к нему всё чаще приходила мысль о том, что лучше было умереть ещё там, в горах. Потому он и кинулся под обстрел не задумываясь, что готов был умереть, лишь бы забрать изуродовавшую его ледяную ведьму с собой в Уркаэн. Войдя в отведённую ему гостевую комнату и заперев дверь, Краснов поспешил расстегнуть замки доспехов и снять кирасу, чтобы поскорее добраться до внутреннего кармана форменной куртки, где хранилось его сокровище — письма от Алёны. Отец догадывался о том, что “позорное увлечение” его дочери не закончилось с удалением “наглого выскочки”, и проверял всю её корреспонденцию с помощью нанятых шпионок. Поэтому вести переписку можно было только через патрона, во власти которого было доставить послание кому угодно так, что даже доверенные слуги брата великого принца не смогли бы его перехватить. Каждое отправленное письмо и полученный ответ были наградой за выполнения очередного задания, поэтому их было всего три. Их текст он уже знал наизусть, но всё равно открыл многократно сложенные листы бумаги, чтобы ещё раз пробежать глазами по строчкам, выведенным знакомым аккуратным почерком. Последнее послание он получил полтора месяца назад. Алёна благодарила его за полученное письмо и рассказывала о своей жизни в ставке верховного командования. Про бесконечные совещания, заседания комиссий и рабочих групп, невероятные горы бумаг, документов, запросов и депеш, стекавшихся нескончаемыми потоками во всех фронтов. О содержании она не поминала ни словом, потому что именно эти потоки превращали полки, корпуса, легионы и армии Империи в единую военную машину, для которой не существовало преград. Зато в красках рассказывала о том, как бесился от злобы её отец. Регулярно навещая и всякий раз приводя с собой нового жениха, он всё ещё надеялся выдать её замуж согласно своим соображениям, тем самым увеличив богатство, влияние и политический вес семейства. Самый наглый претендент на руку и сердце даже получил от неё по морде. Но ни одному из них не хватило духу объявиться во второй раз, отчего папаша разве что на стену не лез. Но даже он был вынужден умерить свои амбиции и гордыню, потому что сколь бы обширными не были его связи, даже ему было не по плечу тягаться с государственной машиной Империи. Что ж, недолго ему осталось лелеять мечту выдать дочь по расчету, используя в качестве инструмента достижения своих целей. Лука уже отослал любимой письмо вместе с посыльным, доставившим новые инструкции. Его произвели в ковники, а это значит, что его будущего тестя ждёт первый очень неприятный разговор с обавником Канцелярии Тайного Приказа, который настоятельно попросит его умерить амбиции и дать дочери самой решать, с кем связать свою судьбу. И у этого спесивого вельможи не останется выбора, кроме как подчиниться. Если он, конечно, не желает переселиться из дворца в барак к каторжникам и до конца жизни киркой выковыривать руду из недр шахт на далёком севере. Этот своеобразный ритуал помог Луке отринуть все сомнения. Он снова видел перед собой цель, на пути к которой не существовало непреодолимых препятствий. Даже если ему придётся пройти через огонь и воду по дороге, вымощенной трупами врагов, он сделает это ради любимой. Ради своей Алёны он готов был умереть, и уже один раз умер, но судьбе было угодно дать ему второй шанс. А уж он его не упустит. В завершении своего ритуала он достал из-за ворота рубахи две золотые цепочки. На первой болтался малый золотой менофикс, как символ веры, к которой он был не особо пылок. А на второй висело его главное сокровище — золотое обручальное кольцо из комплекта, что он купил когда-то давно на откладываемые из жалования курсанта накопления. Для него оно было слишком мало, и даже на мизинец налезло бы с трудом, но кольцо предназначалось не ему, а невесте. И было освящено настоятелем церкви, где они в тайне обвенчались. Обменявшись кольцами согласно древнему ритуалу, перед расставанием они дали уговор сохранить кольцо своего суженого, чтобы вернуть на законное место в день свадьбы. Этот простой золотой круг всякий раз напоминал ему, что то был не сон и они действительно любили друг-друга, скрепив свой союз в глазах не людей, но бога. Пребывая мыслями в счастливом прошлом было гораздо легче провалиться в сладостное забытье сновидений. Утром он должен был отправляться. Пришедший из Лаэдри обоз помимо всего прочего доставил запчасти для его Кодьяка. Ремонт завершили всего пару часов назад, и теперь все три машины были заправлены и заняли отведённые им места за оглоблями подвод и фургонов. Луке, как старшему офицеру, полагалось следовать в колонне верхом на коне, но он предпочёл место на козлах фургона. Всадник из него был аховый, в отличие от всех этих аристократов, с детства обученных верховой езде. А рядом с собой пристроил того самого эльфийского юнца, с которым им было назначено вместе мотать срок в штрафном легионе. Усиленная рота карательного корпуса должна была возвращаться в Лаэдри уже без него. Из бывших подчинённых с ним оставались только механики, закреплённые за варджеком. К ним прибавилось ещё четверо, чтобы поддерживать в надлежащем состоянии увеличившийся парк боевых машин. Теперь помимо Глорара ему как ковнику передали и Демолишера, к чей специфической конструкции и тактике применения ещё предстояло привыкнуть. А ещё обслуживания требовали паровые доспехи мановаров, которые перешли под его командование вместе со штурмовыми командос. Пехота и артиллерия Зимней Гвардии, в том числе мортиры из замка Аренделл, выступили ещё вчера вместе с вдоводелами. Тяжёлая техника шла замыкающей. — Все по местам! — скомандовал варкастер, проходя вдоль выстроившихся во внутреннем дворе замка подвод. — Приготовиться к выступлению! — Ковник! Лука! — окрикнул его знакомый девичий голос, когда он уже подошёл к козлам фургона. — Да, герцогиня, — незамедлительно отозвался он, разворачиваясь к подошедшим хозяйкам замка. Эльза Аренделл выглядела удивительно спокойной и безмятежной, словно и не было вчерашнего разговора и слёз разочарования. А её сестра была и вовсе с приподнятом настроении. При этом её зелёно-салатовое платье резко контрастировало со сверкающим ледяными кристаллами голубым одеянием герцогини, от чего её можно было спутать с прислугой. Тем более что в руках у неё был свёрток, издали похожий на замотанный в ткань шар. — Простите, что задерживаю отправление, но пока вы не уехали я хотела извиниться перед вами за все, что вам пришлось пережить из-за меня. — сообщила герцогиня, забрав у сестры свёрток и протягивая ему. — Примите от меня этот скромный подарок в знак нашей дружбы. — Для меня это большая честь, герцогиня. — ответил Лука несколько растерявшись, забирая из рук собеседницы весьма увесистую штуку. — Разверните, — тут же предложила младшая, которая от нетерпения даже на месте устоять не могла. Взглянув на Эльзу, которая лишь кивнула и загадочно улыбнулась, варкастер аккуратно развернул ткань, из-под которой показался хрустальный шар диаметром сантиметров в двадцать на круглой подставке матового стекла. Внутри этой прозрачной как чистейшая вода горных ручьёв сферы находилась многократно уменьшенная копия замка Аренделл, укутанная ярко искрящимися на летнем солнце снежинками. Ковник встряхнул сферу в ладони, и снежинки тотчас подняли внутри маленькую бурю. Снежные шары были дорогими игрушками, ведь в качестве снега в них добавляли мелко нарубленную фольгу из сплавов серебра, а в особых случаях даже из белого золота. Ему только что подарили забавную безделушку, лучше всяких слов хранящую память о зиме посреди лета. И той, кто её создала. — Ну? — изнывая от нетерпения спросила рыжая герцогиня. — Как вам? — Должен признаться, не ожидал. — честно ответил Лука. — Спасибо большое. И позвольте вручить вам ответный подарок. Сёстры переглянулись, а он поспешил завернуть шар обратно в ткань и отнести в фургон, где помимо прочих вещей и снаряжения лежал его трофей, добытый в экспедиции на Седую Гору. Каменная коса нашлась быстро, её даже отчистили от крови и отполировали. Но в последний миг его руку остановила мысль, что это не лучший подарок девушке, пусть и колдунье Ковена. Поэтому вместо исписанного колдовскими рунами древка он ухватился за отложенный в сторону тубус подзорной трубы. — Боюсь, мой подарок не столь индивидуален и ценен, но я надеюсь, что он поможет вам найти дорогу к счастью. — Ничего! — тут же попыталась утешить его младшая сестра. — Ведь в подарке важнее не цена, а внимание. — Спасибо, — улыбнулась герцогиня, принимая подарок. — Могу ли я попросить вас о любезности позволить перекинуться парой слов с вашим подопечным? — С эльфом? — удивлённо спросил ковник, оборачиваясь на своего невольного ушастрого попутчика. — Зачем? — Я хотела поблагодарить и его. Он помог воскресить вас, ковник. — В таком случае я не смею отказать вам, герцогиня. — с небольшим поклоном ответил он, делая шаг в сторону. Но заметив, как сжался эльф на козлах, прикрикнул: — А ну слазь! С тобой герцогиня говорить желает! Прояви немного уважения… — Не пугайте его, Лука, — тихо попросила его Эльза, пока дрожащий как лист юнец гремя цепями всё спускался с козел. Впрочем, ушастое недоразумение покорно слезло с фургона и подошло к ледяной ведьме, отчаянно цепляясь за жезл, выставленный вперёд словно щит. При этом он так побледнел, что на фоне ещё недавно покрывавшего тут всё снега его было бы не различить. — Мы не были должным образом представлены, а наша первая встреча прошла не очень гладко, но я всё равно благодарна тебе, эльф Валшар, за всё что ты сделал для меня и моей сестры, — достаточно официально объявила Эльза Аренделл, подходя ближе и беря его за руку. — Мне очень жаль, что всё так получилось, но я надеюсь, что ты и твои сородичи не будете держать на меня зла. И с этими словами она вложила в его дрожащую ладонь небольшой хрустальный кулон на стеклянной цепочке. — Прими от меня этот скромный дар в награду за труды и лишения. От волнения эльф чуть в обморок не упал. Округлившимися глазами глядя то на герцогиню, то на подарок, он силился что-то сказать, но у него не получалась выдавить из себя ничего членораздельного. — Не нужно слов, — мягко произнесла герцогиня, отходя прочь. — Просто сохрани его как память о том, что довелось пережить всем нам. — Клянусь кровью богов, герцогиня, — прижав подарок к груди наконец-то выдавил из себя на хадорском юнец. После чего рухнул перед ней на колени и склонился в глубочайшем поклоне, ткнувшись лбом в брусчатку внутреннего двора. Смущённая таким бурным проявлением эмоций Эльза поспешила отойти прочь, а её сестра хихикнула в кулак над этим несуразным нелюдем. — Ну, полно тебе тут ползать, — попытался вразумить его варкастер. — Возвращайся на место. Мы отправляемся. К счастью, ему не пришлось ставить эльфа на ноги силой. Тот бросил счастливый взгляд на герцогиню, после чего без лишних слов сам полез обратно на козлы. — Не смею вас больше задерживать, — грустно вздохнув произнесла Эльза Аренделл, с тоской глядя на фургон и стоящего под парами варджека, ожидающего команды. — Прощайте, Лука. Пусть удача и впредь не покидает вас. — Прощайте, Эльза Аренделл, герцогиня Аренделла. — с поклоном ответил варкастер. — Надеюсь, нам ещё доведётся встретиться. После чего решительно забрался на козлы своего фургона и скомандовал: — Начать движение! Повинуясь его ментальным командам варджеки сдвинулись с места, увлекая за собой тяжело гружёные фургоны. За ними потянулись и остальные подводы, чьи возницы подгоняли лошадей, выстраиваясь в длинную цепь обоза, голова которого уже выехала за ворота. Прощание получилось несколько скомканным, но Лука спешил поскорее покинуть это замок. Потому что не был уверен, что и дальше сможет сохранить верность обещаниям и устоять перед чарами хозяйки этих земель. Доехав до перекрёстка, он свернул на запад. Его путь лежал к Риверсмиту, где среди руин стёртого войной с лица земли города строилась новая современная крепость, к стенам которой уже стекались толпы фанатиков. Мениты считались технологически отсталым противником, но всё равно были опасны. В первую очередь в силу своей численности и фанатизма, которыми они компенсировали слабости их войска и нехватку современного стрелкового оружия. Да и варджеки у них имелись, пусть и не столь совершенные как хадорские модели. Будучи карателем, Краснов не привык к столь масштабным сражениям, и чтобы повысить шансы на победу ему нужно было как можно скорее вспомнить прослушанные в академии курсы тактики и стратегии. *** — Ну вот и всё, — радостно заявила Анна, когда последняя подвода выехала за ворота. — Теперь можно жить! — Действительно, — кивнула Эльза, глядя как солдаты гарнизона запирали толстые стальные створки. — Идём скорее. Нас ждёт ещё куча дел. Герцогиня Аренделла ни секунды не лукавила, им с сестрой действительно предстояло погрузиться в дела и заботы. Это ещё хорошо, что им дали рассрочку выплат наложенных штрафов, в противном случае пришлось бы заложить родовой замок. В казне после фактически оккупации армией было пусто, так что нужно было определить размер налогов, разобраться со льготами для пострадавших от зимы посреди лета, выделить земли под размещение рабочих для будущего строительства, утвердить новую численность стражи и указ о начале набора. И ещё кучу мелких вопросов, что и составляли ежедневную рутину, которой раньше занимались управляющие. Решать проблемы вместе было не скучно. И хотя их мнения иногда не совпадали, сёстры успешно находили решение, устраивающее всех. Эльза специально не стала искать нового управляющего замком. Анне нужно было учиться править, а опыта у неё не было. Хотя Эльза не сомневалась, что у сестры всё получится. Пусть ей не хватало усидчивости, а решения зачастую были импульсивными, но у Анны было доброе сердце и острый ум, которые позволят справиться с любыми трудностями. Она даже успевала проявлять инициативу, когда предложила дать клану троллкинов в аренду земли долины гейзеров, о которой герцогиня Аренделла даже не помнила, тем самым легализовав. Пусть налог на нелюдей был не слишком большим, Анна находила малейшую возможность наполнить опустевшую казну, не опускаясь до грабительских поборов c подданных. После обеда и небольшого занятия по теории магии в рабочем кабинете, они снова предались воспоминаниям о далёком детстве. Эльзе приходилось говорить гораздо больше, чтобы рассказать о том, как всё было на самом деле. Но Анна была не против, жадно ловя каждое слово. Для неё было важно узнать правду о своём прошлом, чтобы смело идти вперёд. По её словам, теперь она могла понять, где кончалась правда в её голове, тем самым установив точку опоры, которая поможет стабилизировать рассудок прежде чем смешение множества заклятий, грубо разрушенных ритуалом троллкинов, сведёт её с ума. Тем более откровенный разговор с сестрой приносил долгожданный покой и умиротворение её мятежной душе. И это было чудесно, потому что даже горькая правда много лучше жизни во лжи. — Кстати, я хотела спросить, что ты думаешь по поводу Кристоффа? — неожиданно спросила Анна. — Того ледороба? — уточнила Эльза, и получив утвердительный кивок, честно ответила: — Я не против, если ты об этом. — Серьёзно? — хоть сестра и пыталась скрыть восторг в голосе, ей это не удалось. — То есть я не об этом! Я просто спросила как он тебе! — Мне он показался достаточно честным и храбрым человеком, пусть и несколько простоватым, — честно ответила герцогиня Аренделла, помня о минуте своей слабости. — Поэтому я не против если ты узнаешь его получше. — Даже зная, что он простолюдин? — подозрительно прищурившись спросила Анна. — Благородное происхождение само по себе не наделяет благородством внутренним. Архгерцог может оказаться последним негодяем и подлецом, а нищий крестьянин — удивительно добрым и порядочным человеком. — философски заметила Эльза. — Я не собираюсь торговать твоим счастьем ради выгодного союза. — Эльза, ты лучшая сестра на свете! — радостно воскликнула сестра, повиснув у неё на шее и крепко обняв. — Позаботься о Кристоффе, а он позаботится о тебе. — дала своё напутствие герцогиня Аренделла — И я надеюсь, что вы подождёте с венчанием и всем прочим до моего возвращения. — Как? Ты уезжаешь? — резко отстранившись всполошилась сестра. — Куда? Зачем? Почему? Когда? — Сейчас, карета уже ждёт. Я получила приказ, — с грустью вздохнула герцогиня Аренделла, доставая заготовленный саквояж из-под стола и направляясь к шкафу за подготовленными бумагами. — Моя магия нужна в Торнвуде. — Но ведь это далеко на юге! Там что, тоже линия фронта? — Южный фронт сейчас проходит южнее, по реке Драконий Язык. К тому же на нём затишье из-за объявленного перемирия. — Зачем тогда ты им потребовалась в Торнвуде? — непонимающе спросила Анна, останавливаясь вместе с ней у дверцы шкафа. — Крикс, — понизив голос сообщила Эльза сестре. — В лесу всё чаще стала попадаться нежить. Похоже некроманты наловчились разорять братские могилы и воровать трупы с полей сражений южного фронта, тем самым пополняя свои легионы. Они обустроили базу где-то под землёй в лесной чаще, откуда устраивают набеги. — Ты будешь сражаться с нежитью? Это же ужасно! — Я же обученная колдунья Ковена. — улыбнулась Снежная Королева. — Кроме того, лучше воевать с ожившими мертвецами, нежели с людьми. — Ты права, — кивнула Анна, подозрительно шмыгнув носом. — Возьми. С этими словами она достала из сумки здоровенный револьвер и протянула сестре. — Это что, тот самый револьвер, из которого ты должна была меня застрелить? — Ага! Мне разрешили его оставить для самообороны. Но тебе он будет нужнее. — Я даже стрелять не умею. — Ничего, научишься, — улыбнулась Анна, вытирая слёзы. — Главное — не заглядывай в ствол, держи оружие обеими руками и не жмурься перед выстрелом. Остальное дело практики. А патронов в армии наверняка как грязи. — Спасибо, — осторожно взяв пистолет ответила Эльза. — А ты как? — Мне обещали вернуть мой сингарский пистолет. Как только закончат анализ. — Анна, лаборатории Корска завалены сингарским магическим оружием. Ты свой пистолет не скоро увидишь. — Достану другой! К тому же я теперь умею колдовать и без пистолета. — Надеюсь, тебе не придётся проверять это на практике раньше времени. — вздохнула ледяная ведьма, убирая оружие к бумагам в саквояж, где громоздкий револьвер помещался с трудом. — И у меня тоже кое-что для тебя есть. — Правда? — встрепенулась Анна. — Даже у меня не всё получается с первого раза. — улыбнулась Эльза, доставая из шкафа пару снежных шаров на подставках из матового стекла, в хрустальных сферах которых застыли фигурки двух маленьких девочек, играющих в снегу возле криво слепленного снеговика, и протянула одну из них сестре. — Если тебе вдруг станет грустно и одиноко, этот шар напомнит о счастливых временах. — Ты говоришь так, словно мы опять прощаемся навсегда. — взяв и хорошенько встряхнув шар чуть ли не рыдая заявила сестра, глядя на поднявшийся внутри снежный вихрь. — Не навсегда. — поспешила утешить её Снежная Королева. — Я постараюсь вернуться как можно скорее. Обещаю. Анна ничего не ответила. Только молча поставила шар на стол среди разложенных бумаг. А её сестра тем временем сложила в саквояж последние документы и полученный сегодня подарок, после чего закрыла замки и решительно направилась к выходу. В сопровождении ошарашенной сестры Эльза стремительно вышла из замка к поджидающей у входа карете. Все вещи были уже давно погружены, и кучер ждал только саму госпожу. Она и так тянула до последнего с отправлением, стараясь побыть лишнюю минуту с Анной. И чтобы не затягивать прощание. — Мне пора, — вручив саквояж слугам и остановившись у открытой дверцы, грустно улыбнулась Эльза, прежде чем крепко обнять сестру. — Береги себя. — Ты тоже береги себя, Эльза. — безуспешно сдерживая слёзы ответила Анна, стиснув её в объятьях. — Я буду скучать! — Вспоминая обо мне, не забывай о подарке. И тогда время расставания пролетит незаметно. — Лучше возвращайся поскорее. — попросила сестра, всё же отпуская её. — Ты даже соскучиться не успеешь, сестрёнка. — заверила её Эльза, прежде чем сесть в карету. — До скорой встречи. — До встречи, Эльза, — помахала ей вслед Анна, когда кучер щёлкнул поводьями и карета тронулась со двора. Расставаться было тяжко, но герцогиня Аренделла была к этому готова. Она не стала посвящать сестру в подробности полученного намедни послания и детали своей миссии, чтобы не пугать сестрёнку понапрасну и не нарушать режим секретности. Знай Анна всю правду, она непременно увязалась бы следом, нарушив режим домашнего ареста. А её горячность и импульсивность в этой командировке стоили бы ей жизни. Поэтому ей лучше остаться в замке, где она точно будет в безопасности до возвращения сестры, не ведая про уготованные ей ужасы. Про выстроенную нежитью в лесной глуши громадную цитадель и некромануфакторум, где некроманты создавали самых чудовищных монстров, сплавляя воедино извращённую чёрной магией машинерию и мёртвую плоть павших в боях солдат. Об его оборону уже обломали зубы два хадорских легиона и сигнарская дивизия. Совместные действия войск двух великих держав не принесли результата, и понеся тяжёлые потери после неудачного штурма они были вынуждены отступить. Теперь в лес с юга и севера стягивались все доступные войска. Крикс был опасным противником, угрожающим всему живому. Именно ради победы над легионами нежити непримиримые враги заключили перемирие и пошли на временный союз. Который рассыпется как только некроманты будут выбиты с континента обратно на проклятый всеми богами архипелаг. Однако Снежная Королева не боялась предстоящей битвы. Она знала, что справится с трудностями. Недаром же она колдовала всю ночь напролёт, пытаясь приподнять завесу неизвестности над будущим. Открывшиеся ей в зеркале грядущего знаки сулили удачное завершение дела и возвращение домой, если только она поедет одна. И ей больше не потребуются сила и знания бога зимы. Её собственной силы теперь хватит, чтобы справиться с любой опасностью. Именно поэтому она решила вернуть кулон Ниссора законным хозяевам. Хоть одним врагом у их рода станет меньше. А посланный по её душу из Иоса ударный отряд поможет Луке сдержать натиск фанатиков, нанеся тем болезненный удар в тыл, чтобы в хаосе битвы помочь Валшару поскорее сбежать и исполнить древнее пророчество. К тому же видения будущего подсказали ей, что лучше держаться подальше от божественных артефактов. Но перед тем как расстаться с кулоном она использовала его силу и знания для того чтобы создать ещё одно чудо. Три снежных шара, созданных ею из прозрачного как слеза нерушимого льда, что не растает даже в кузнечном горне, были не просто красивыми безделушками. Связанные силой заклятий, руны которых она вывела на подставке, они стали крохотными окнами, позволяющими увидеть и услышать происходящее рядом с другим шаром за сотни и тысячи миль. Так что они смогут разговаривать с Анной по вечерам, чтобы новая разлука не была столь тягостной. А ещё она сможет время от времени наблюдать за тем, кто отверг её любовь, но всё ещё оставался в её сердце.