Валютчик: Король Пустоши

Когда еще один паладин превратился в решето, сквозь которое то и дело сочилась алая жидкость, Руцки понял, что пора рискнуть. Он видел, как погибла Алисса, и понимал, что умрет быстро, поэтому страх ему удавалось сдерживать. Забравшись в свой целехонький «Рэйслер», в котором все еще находились все его деньги, он завел двигатель и нажал на педаль газа. Естественно, до отказа. Вся в столбах и клубах дыма, ферма предоставляла возможность любому проверить себя на удачливость. И несмотря на то, что несколько пуль все-таки попали в салон, Руцки оказался удачливее, чем он себе представлял еще час назад: сбитый им головорез даже не погнул капот, хотя взлетел далеко в воздух, перелетев машину. Погоня, от которой ему удалось оторваться часа через три (тягаться с «Рэйслером» в скорости на просторах постъядерных Пустошей могли редкие экземпляры авто), его нисколько не удивила. Это были парни Бишопа, которые уже не раз покушались на валютчиков Рено. Он понимал, что путь в Рено ему закрыт, и постоянно думал, как быть с Нэтти. «Хорошая девушка, вряд ли я так скоро найду себе еще одну претендентку в жены. Ехать, не ехать за ней? Ехать? Или не ехать?», - думал он. Но как только он вспомнил, что Мордино наверняка не простит ему того, что он скрывал реальные обороты валюты, - а он, безусловно, уже об этом узнал, - решил на несколько лет пропасть. «Уеду на север. Даже не знаю, что там. Ничего, заодно обустроюсь, а потом и свяжусь с красавицей Нэтт». Но разрешив одну задачу, он тут же замаялся другой: «Черт, а как же Вэнс? Что с ним? Где он? Какого хрена это все произошло!» Так и прошел весь день, который он потратил на то, чтобы мотать на своей тачке мили далеко-далеко на север, через знакомые окраины Рено и Города Убежища. Когда же по пути он отдыхал в Гекко, гуль бармен за пятьсот вечнозеленых сообщил ему о странном перехвате радиоволны, в которой некие люди пытались выследить машину, подозрительно похожую на «Рэйслер» Руцки. Именно тогда Руцки решил ехать не просто на север, а как можно севернее и, если возможно, на самый север, где, возможно, нет даже валюты (черт бы с ней!). По незанятым дорогам бывших Соединенных Штатов Америки Руцки за неделю добрался на самый край Пустошей, но познакомившись с расчудесной и нетронутой флорой и фауной в этом диком месте, он полностью сменил образ мыслей. Он, конечно, не думал возвратиться в родные края, но он твердо решил лишиться своего сверхтяжелого валютно-золотого багажа. И вот, колеся по Пустоши вторую неделю от поселения к поселению, он наткнулся на странный караван, тянувшийся длинной вереницей по дюнам и пескам. Он долго рассматривал этот караван, петляя вокруг него на своей машине, и когда понял, какого рода товар в нем транспортируется, наконец решился. Подъехав ближе, он попросил вышедших ему навстречу охранников, выглядевших как настоящие рейдеры, позвать начальника. Им оказался матерый лысый урод, на лбу которого была печать гильдии работорговцев. - Эй, лысый, - выглянув из окна машины, крикнул Руцки, - иди сюда, дело есть. Подошли четверо вооруженных человек, лысый подошел к окну с лицом, изображающим крайнее неудовлетворение подобным к себе обращением. - Сколько там рабов? – по-деловому спросил валютчик. - Ты кусок говна. Какое тебе дело? – сплюнув, ответил лысый урод. - Ты их только наловил? – спокойным голосом продолжал Руцки. Лысый взглянул на своих головорезов, затем опустил голову к окну: - Только наловил, - с издевкой сказал он. – А ты, козлина, родственника среди них ищешь? - Я… знаешь, присядь в… а хотя, какой смысл… В общем, за сколько ты продашь их своему боссу? - Ты че, не врубаешься, дебил, что я не скажу тебе нихрена такого? Я вообще не понимаю, на кой хер ты так смело задерживаешь целый конвой на этой жаре? Я же… - Хочу купить рабов, - перебил его Руцки. Лысый переменился в лице. - Ну так бы и сказал сразу, муди… водила. Но у меня рабы дорогие. Это должники в основном, дикарей совсем мало. - И сколько стоит раб? - Баба, мужик? - Ну, допустим, баба. - Смотря какая. - Самая лучшая, только самая лучшая. - Ну, в общем, там еще надо посмотреть, какая из них самая лучшая… - Просто назови цену! - Ну, в общем, где-то за тыщу-полторы тебе будет. - А сколько их всего? - Баб? - Да, баб. - Да дохрена их! Ты что, не видишь! Всех не купишь. - Так сколько баб в твоих клетках? - Ну, полтора десятка есть. – Лысый заинтересовался вопросом и внимательно слушал. - А мужиков? - Мужиков девять. – Лысый уперся руками в окно машины. Руцки подумал минуту и сказал: - Давай! - Не понял?! - Всех беру, вместе с клетками, браминами и… хм… Я недавно в городке был, вроде как Нотч назывался. В общем, мне бы еще туда доставить. И, предугадывая твои вопросы, говорю – просто назови цену! Лысый задумался. Задумался всерьез и надолго. Через несколько минут тяжелых раздумий он тяжело и неуверенно выпалил: - Семьсят штук, на! Ладно, шестьдесят! Ай, пусть пятьдесят пять будет! - Сорок сейчас и еще сорок по прибытии в Нотч. Лысый радостно и матерно выругался. Заулыбался. Пожал руку Руцки. Передал всю суть дела своим головорезам и приказал поберечь рабов, укрыть их, напоить, накормить и больше не гнобить. Получив часть золота, лысый стал проявлять изысканность и чрезвычайный такт в отношении не только к валютчику, но и к своим головорезам, даже к рабам.