Saew

      Эльфиийский король не делает шаг, а словно перетекает с одного места на другое, серебристо-серая тень с ледяными глазами. Он что переливчатый металл, в движении кажется мягким, застывает при прикосновении, не согнешь.       Голос - бархат, мягкий, опускается до пронзительного шепота, завораживает, каждое слово - тяжелая капля, и ни одной лишней. Волосы - серебряная река, что струится вместе с хозяином.       Клинки разрывают чужую плоть легко, кажется, совсем без усилий. Будто точеные руки, держащие мифриловые мечи, не замечают препятствий в виде отвратительно-серых тел орков. Впечатление обманчиво, и сила в широких плечах - эхо сражений, тяжесть Тени, долгие годы опасений и затаенного страха.       Трандуил кажется неуязвимым, сверкающий вихрь среди темной толпы, ни единого напрасного движения, прекрасная, смертоносная ртуть.       Лесной владыка - вечный образец для подражания для собственного сына, которого битва отбросила далеко от Дейла.       Леголас добирается до города только спустя пару часов после окончания битвы. Бесполезный пустой колчан болтается за спиной, но его ценность для эльфийского принца безмерна - это подарок отца. Можно найти и вложить в него десятки новых стрел, но заменить его невозможно. Этот колчан, истертый и изрядно потрепанный не за одну сотню лет, навсегда останется редким напоминанием о том, что владыка Трандуил не только суровый властитель Лихолесья, но и любящий отец.       Даже сейчас, когда они наконец встречаются на одной из разрушенных улиц Дейла, король напоминает ему мраморную статую. Холодную, безупречную в своем равнодушном совершенстве. Только в непроницаемых синих глазах со стальным отливом на мгновенье мелькает искра радости, и всего на один-единственный миг, который Леголас желал бы продлить на вечность, на лице лесного короля отражается облегчение, смешанное с тревогой. В такие моменты наследнику становится стыдно за предательские мысли о том, что холодная безучастность отца начала распространяться и на него. Но один короткий цепкий взгляд, и лицо владыки снова становится непроницаемым - Трандуил убеждается, что сын не ранен.       А Леголас хмурится, ему кажется, что отец бледнее, чем обычно. На точеном лице брызги черной крови, а мечи, все еще не убранные в ножны, в этой крови по самую рукоять. Но его собственный, такой же быстрый, но внимательный осмотр показывает принцу, что тот тоже цел.       Когда этот короткий, безмолвный, но оттого еще более пронзительный обмен радостью от встречи заканчивается, Трандуил посылает его узнать о потерях, и Леголас впервые слышит в его голосе печаль. Он молча кивает в ответ, разворачиваясь в указанном направлении, но вдруг вспоминает, что хотел спросить короля о Торине. Сделав уже пару шагов к нужному повороту, он поворачивается обратно и видит, как отец, двинувшийся в другую сторону, слегка оступается на одном из упавших камней.       Всего один недостаточно выверенный шаг, крохотная неловкость, но сердце наследника ледяной рукой сжимает тревога. Неловкость - последнее, что можно сказать об эльфах. У людей, гномов, кого-то еще она допустима. Но только не у бессмертного народа. И тем более у их короля. Плавность движений, совершенная грация дикого животного никогда не оставляет Перворожденных.       Только если с ними что-то не так. - Отец? - подлетев к нему в считанные секунды, принц не смеет коснуться Трандуила, только окликает.       Тот оборачивается, вместо слов чуть удивленно вскинув брови. - Все в порядке? - Леголас не может понять, догадался ли отец о причине его окрика, безупречное лицо ничего не выражает, но ему все равно кажется, что владыка куда бледнее, чем следует. - Да, - короткий исчерпывающий ответ, и взгляды двух пар почти одинаковых глаз схлестываются в безмолвном поединке.       Лесной король привык всегда и во всем побеждать, и Леголас первым отводит взгляд, кивая и разворачиваясь обратно, позабыв, что хотел спросить. Где-то глубоко внутри его не отпускает тревога, но приказ есть приказ, а если Трандуил решил чего-то не говорить, принцу никогда не заставить его переменить решение, и это наследник лесного королевства знает прекрасно. И Леголас с тяжелым сердцем отправляется искать командиров отрядов.       На Дейл уже опускается ночь, когда он, подавленный скорбными отчетами подданных, пробирается по заваленным камнями улицам к королевскому шатру. В городе стоит смрад, страшный запах крови и гари. Не все тела успели убрать, в особенности орочьи, и это тошнотворное зрелище заставляет принца внутренне содрогаться - защищая границы леса, он и представить не мог, насколько жуткой может оказаться настоящая война. Потери эльфов огромны, особенно если учесть, что их и так осталось мало, потери людей и гномов он не считал. То тут, то там, слышны плач, всхлипы и стоны. Развалины великого города полны мерцающих огней и скорби.       Он находит Трандуила, не дойдя до шатра пару переулков. Тот стоит на небольшой площади, сплошь усыпанной беженцами, расположившимися на ночлег, и, хмурясь, о чем-то разговаривает с Бардом. Мифриловые доспехи будто сияют в стылой ночи, отражая свет разведенных костров, чуть поблескивает узорчатый венец на гордо поднятой голове. Величественная светлая фигура посреди серой скорбной людской массы. В нем достаточно своей боли, но она не для чужих глаз.       Леголас терпеливо ждет, когда король закончит свой разговор и отправится к шатру, чтобы подойти и доложить обо всем, что он узнал. И вот, Бард, усталый, будто постаревший за один день, коротко склоняет голову перед эльфийским владыкой и быстрым шагом отправляется к самому большому скоплению людей у костра в одном из углов площади. А Трандуил скользит к пустынной улице, ведущей к королевскому шатру. Выждав пару секунд, Леголас идет за ним.       Сгустившаяся темнота прозрачна для эльфийских глаз, и принц без труда различает высокий силуэт, движущийся уже на середине улицы, на полпути от шатра. И его сердце пропускает удар, когда Леголас видит, как этот силуэт вдруг останавливается и тяжело приваливается к массивной стене одного из каменных домов. - ОТЕЦ!       В два прыжка он оказывается рядом. На лбу лесного короля выступила испарина, глаза закрыты, из груди рвется тяжелое хриплое дыхание, и у Леголаса что-то обрывается внутри. - Папа! Папа, что с тобой? - он придерживает эльфийского владыку за плечи, не давая сползти на землю и встревоженно вглядываясь в бледное лицо.       Трандуил открывает глаза, но сердце наследника пронзает страхом не помутившийся взгляд, а тихая, едва слышная фраза, от которой его бросает в дрожь: - Не знаю...       Но судя по лицу, на которое стремительно возвращается прежнее надменное выражение, Трандуил вскоре осознает ситуацию, в которой оказался. И, переведя дыхание, он с трудом выпрямляется, жестом отстраняет Леголаса и идет к шатру. Тот тяжело вздыхает, проклиная про себя его гордость, но подчиняется этому безмолвному приказу не помогать. Его отец всегда остается истинным королем, сильным и не терпящим жалости. Даже если минуту назад был готов потерять сознание.       В шатре Трандуил тяжело опускается на высокий стул, чуть скрипнув так и не снятым доспехом, и переводит взгляд на замершего перед ним в растерянности принца. - Говори, - и Леголасу кажется, что он ослышался. О каком докладе сейчас может идти речь?! - Но, отец... - Говори, - бархатный голос не повышается даже на самую малость, но у принца мгновенно отпадает желание спорить. - Убито не меньше трети наших воинов, - он почти видит, как его слова тяжелым грузом ложатся на плечи отца. Но под этой тяжестью на мгновенье опускаются только веки, пряча промелькнувшую боль в стальных глазах короля. - Почти столько же ранено. Из них в тяжелом состоянии около половины. Пока это все, что мне доложили. - Проследи, чтобы им всем было предоставлено достаточно припасов и оказана вся возможная помощь, - Трандуил задумчиво рассматривает свою левую руку, произнося эти слова. - И позови ко мне Митрандира. - Командирам уже отданы соответствующие распоряжения, - Леголас понимает, какую цель преследует отец, но в кои-то веки не собирается идти у него на поводу. Он подходит к рыжеволосому эльфу, стоящему на страже около шатра, и приказывает разыскать мага. А потом возвращается к сидящему владыке. - Я не уйду, - по досаде, промелькнувшей на лице эльфийского короля, наследник понимает, что он догадался правильно. - Расскажи мне, что происходит. - Ничего, - Трандуил испепеляет его взглядом. - Я... - и вдруг выгибается всем телом, закидывая голову на высокую спинку и явно сдерживая крик, закусив губу до крови. Серебристые волосы резко рассыпаются по широким плечам светлыми струйками.       Ни вскрика, ни даже стона, и он обмякает в кресле, когда Леголас бросается к нему, схватив за руку. И почему-то пытается высвободить ее. Это заставляет принца перевести на нее взгляд. И без того заполошно стучащее сердце резко ухает куда-то вниз.       Начинаясь около большого пальца и спускаясь к запястью, словно выточенную из слоновой кости кисть уродует кривая царапина. Вернее, сначала это было царапиной. А сейчас это воспаленная, с виду очень болезненная рана. Но не это самое страшное. От нее по всей верхней стороне руки под тонкой кожей словно расходятся бордово-черные ручейки. Выше начинается забрызганный черной кровью мифрил доспехов, и осмотреть предплечье нет возможности. Но этого уже не требуется. Леголас, рвано выдохнув, и так понимает, что случилось. - Яд, - непослушными губами выговаривает принц, переводя глаза на откинувшегося на спинку короля. Тот смотрит в сторону, избегая его взгляда. - Нет, только не это...       Трандуил молчит, опуская глаза на свою руку. Говорить то ли нет сил, то ли просто нечего. Да и что тут скажешь?       В этот момент в шатер заглядывает посланный к волшебнику стражник. - Ваше Высочество, Митрандир велел передать, что он занят.       Проклятье! Старик все еще сердится, что не все эльфы сразу бросились умирать в битве за эту проклятую гору, встав на защиту жадных гномов!       Вспыхнув, принц встает, делая шаг к рыжеволосому эльфу и закрывая отца от любопытных глаз. Даже сыну он не захотел показывать свою слабость, что говорить о других. - Передай Митрандиру, если он не придет, я сам приду к нему и всажу стрелу меж глаз, - чеканит Леголас так, что эльф слегка пятится. - Ступай.