Гризли выходит на охоту...

Несколько дней я тихо злился и всех ненавидел. Злился на Зайку, который не отвечал на мои звонки; злился на влюбленные парочки, радующиеся весеннему теплу; на весну, которая выгнала их на улицу. Ненавидел птичьи трели по утрам и солнце, которое радостно улыбалось с небосвода, а самое главное – я ненавидел себя. За то, что дал Женьке уйти, так ничего ему и не сказав. Жидкая грязь и слякоть от тающего под лучами солнца снега надолго стала достойным оформлением моему душевному состоянию и настроению. Днем я пугал своих сотрудников безумным взглядом и неадекватным поведением, а бессонными ночами пальцем рисовал Женькин силуэт на простынях, вспоминая серые глаза, неповторимый запах и дрожь его тела под моими ладонями. Мне был нужен мой Зайка. Я хотел его… хотя бы увидеть. Идти к нему домой я не решился, помня о проблемах со здоровьем его матери, в колледже тоже не стоило появляться, поэтому я обошел все ночные клубы и развлекательные заведения города в надежде найти своего Зайку, но нигде не было новенького работника, Жени Ракитина. Каково же было мое удивление, когда он все-таки нашелся – в ресторане «МcDonalds». Мальчик – «свободная касса», как мило! Это было бы действительно смешно – если бы не было так грустно! Ну что ж, МcDonalds – значит, МcDonalds. И вот теперь я почти каждый день стою перед входом в эту «обитель зла», сквозь оконное стекло любуясь Женькиной улыбкой, которой он так щедро одаривает своих коллег и многочисленных посетителей. Я прекрасно знаю, что мое появление в дверях ресторана практически мгновенно сотрет ее с его лица, поэтому ловлю хотя бы несколько этих мгновений счастья, пока он меня не заметил. И опять ненавижу! Ненавижу этого толстого мужика с подносом, заваленным едой; ненавижу девочку с хвостиком, которая тянется к коробке с «Хэппи Мил»; и парня, стоящего за соседней кассой и что-то сейчас говорящего Женьке. Им он улыбается. Ненавижу! Скоро уже почти месяц, как я прихожу сюда и «наслаждаюсь» фаст-фудом. Столик напротив прилавка с кассами и поднос, с неизменным и почти нетронутым БигМаком и стаканчиком эспрессо – только так я теперь могу видеть Зайку. Я пачками глотаю «Мезим» и «Фестал», меня уже тошнит не только от вида этой суррогатной еды, но и от большой светящейся буквы «М» над зданием. И все равно я с упорством барана каждую смену парня прихожу сюда обедать или ужинать. Терпеливо отстаиваю длинную очередь из страждущих получить свой съедобный кусочек такого странного удовольствия к кассе, за которой работает Женя, забираю свой поднос и расплачиваюсь, пытаясь хотя бы прикоснуться к его руке. В первый раз в жизни я мечтал вернуть время вспять, переписать всю историю знакомства с Зайкой, но изменить ничего уже не мог. Поэтому и искал любую, даже самую мизерную возможность хотя бы попытаться исправить то, что натворил. Да, я отчетливо понимал, что был не прав, прекрасно знал, что обидел, и ждал любого повода извиниться. А пока все, что мне оставалось, это такой родной и верный спортзал, сбитые в кровь костяшки на руках и доведенное физическими перегрузками до истерики тело. С мягким шелестом на пол стекает песок из лопнувшей боксерской груши, которая на этот раз все-таки не выдержала моих «ухаживаний», а я сижу на полу, широко расставив колени, и пропускаю его сквозь пальцы. Мою медитацию нарушил Макс, вставший на татами в боевую стойку. - И долго ты будешь портить казенное имущество, Гризли? Может, попробуешь поиграть с тем, кто сможет тебе ответить? - манит ладонью в приглашающем жесте. - Макс, а не боишься - один на один? Ты когда-то сам запретил всем со мной спарринговать? - А кто тебе сказал, что он будет один, – рядом с Максом в точно такой же стойке замирает Андрей. - Ого! Двое на одного! Считаете это честным, пацаны? – поднимаюсь с пола и встаю напротив друзей. - Не трусь, Гризли! Сильно не помнем! – Андрей разминает кулаки и мягко подпрыгивает на месте. Как же это сейчас кстати. Парни, да вы просто чудо! Как же мне не хватало этих контактных боев с живыми объектами. Вслух же выдаю: - Ребята, я вас люблю! – расплываясь в хищной улыбке. - Ой! Только не это, - в притворном ужасе машет руками Макс. - Твоя любовь страшнее ненависти. Давай останемся просто друзьями! - Кстати о любви… - лукаво глядя на меня, играет бровями Андрей. - Я надеюсь, ты, Ромео, помнишь, что через неделю у твоей Джульетты день рождения? Что?! Вот черт! И я пропускаю первый удар… Ну, понеслась, ребята! Уже дома, в ванной, рассматривая в зеркале рассеченную бровь, разбитые губы и многочисленные синяки по всему телу, я с благодарностью думал об Андрее и Максе. Зачем человеку нужны друзья? Чтобы всегда поддержать и правильно понять, а главное – вовремя набить морду и хорошенько встряхнуть мозги! Спасибо, мужики!

* * *

Вот уже третий день я ломаю голову, как поздравить и что подарить Женьке. Я достал этим вопросом уже всех женщин на работе; друзья мелкими перебежками добираются до своих кабинетов, где прячутся от меня за горами деловых бумаг. Я же, обложившись модными журналами и каталогами, выворачиваю наизнанку свои мозги и душу. Поймав все-таки зазевавшегося Андрея в коридоре, снова начинаю выносить своими идеями и его мозг. - Нет, – Лис открывает дверь в кабинет Макса и пропускает меня вперед. - Да почему нет-то? – возмущаюсь я. - Ты же даже не посмотрел. Тычу пальцем в последний эксклюзивный каталог лучшего ювелирного дома города. - Стас, нельзя найти подарок для твоего Зайки там, где его быть не может, - тяжело вздыхает Андрей. - Максим, ну хоть ты ему скажи! Золотые часы – неужели не подарок? - пытаюсь найти понимание и поддержку у второго лучшего друга. - Стас, за деньги ты его не купишь. По-моему, мальчишка достаточно четко дал понять, что не примет ни от тебя, ни от кого-нибудь другого ни подачек, ни дорогих подарков, - ну вот, и этот не хочет меня поддержать, только будит неприятные воспоминания. – Хочешь еще сильнее обидеть пацана - валяй! Ему твои дорогие цацки как пощечина. Похоже, сегодня не мой день! Оба друга так решительно настроены против меня. - Ну, тогда подскажите, гении, что можно подарить парню, у которого ничего нет, - начинаю истерить я. - Вот именно, Стас, вот именно. Он же, наверное, уже даже не помнит, что есть такой праздник – День Его Рождения. Неожиданная идея приходит в мою непутевую голову, я не уверен в ее идеальности, но очень хочется в это верить и надеяться…

* * *

Середина апреля, почти высохшие лужи, земля в ожидании новых зеленых побегов, ласковое солнце и теплый ветерок. Чудесный день - День рождения моего Зайки. Прислонившись плечом к стволу старой рябины, черным пятном выделяясь на фоне веселеньких качелей–каруселей детской площадки, нервно курю сигареты, одну за другой. На меня косятся мамаши, гуляющие с маленькими детьми, и облаивают собаки, которых выгуливают сознательные граждане. Я знаю, что могу испортить задуманный праздник, если Женька меня увидит, но не быть здесь сейчас я тоже не могу. Мне нужно его видеть, я должен знать, принял ли он мой подарок. Расписание занятий и график его работы в МcDonalds я знаю наизусть, поэтому ожидание именинника не слишком затянулось. Всего полпачки «Parliament», и во двор, торопясь домой, почти вбегает Женя, заставив меня подобраться и выбросить недокуренную сигарету. Дойти до подъезда он не успевает, его перехватывают веселые клоуны, с наскока вручая опешившему парню гроздь рвущихся в небо разноцветных воздушных шаров и метрового плюшевого медведя в клетчатой косынке. Нанятые мной аниматоры задорно скачут около Зайки, выкрикивая поздравления и незатейливые стишки, настойчиво пытаясь вовлечь именинника и снующих мимо малышей в головокружительный хоровод. Женя же только растеряно улыбается, крепко прижимая к себе большую игрушку и удерживая связку шаров. Любопытные вездесущие детки визжат от удовольствия, наблюдая и с упоением участвуя в происходящем действии, а всезнающие пенсионеры одобрительно кивают головами, обсуждая такое волнующее событие, случившееся в их тихом дворике. Парень оглядывается вокруг, замечает меня, и его улыбка так ожидаемо тут же исчезает. Я перестаю дышать, волнуясь, как девушка на первом свидании, и не перестаю надеяться на то, что Зайка все-таки возьмет мой подарок. Сейчас все зависит только от него. Минута, другая - и… Женя, больше не обращая внимание на веселье, клубящееся вокруг него, решительно подходит и останавливается в шаге от меня, тиская плюшевого медведя и пытаясь справиться с пляшущими на ветру воздушными шариками. Мы смотрим друг на друга, молчим и даже почти не двигаемся, я так безумно боюсь нарушить это волшебное мгновение. И все еще надеюсь… Хотя готов сейчас и к удару в челюсть с его стороны, и к выброшенной мне под ноги игрушке. - С Днем рождения, Жень! – голос не слушается, но, сглотнув комок в горле, все-таки выговариваю я. - Это сделали Вы? – Зайка ловит ускользающего из рук медведя и кивает в сторону резвящихся клоунов. - Да! – смысла ему врать у меня нет. - Зачем? А на этот вопрос я не смогу ответить даже себе. - Я не знаю, Женя! Наверное, хотел, чтобы у тебя сегодня был праздник, настоящий День Рождения, хотел тебя порадовать, - и куда делась моя природная наглость и высокий слог? Стою и оправдываюсь, как нашкодивший подросток. - Тебе понравилась игрушка? – ответь мне Зайка, ну пожалуйста! Этот медведь – частица меня, вырванный из сердца лоскут. Молчит и смотрит на меня своими бесподобными и такими счастливыми (неужели не показалось) глазами, потом мягко вздыхает и опускает взгляд: - Мне очень понравилось. Мне никогда не дарили такие подарки. Снова поднимает на меня глаза: - Спасибо! - и… улыбается. Нереальное счастье и теплая радость растекаются по сердцу ласковой волной. Он. Мне. Улыбается! Женька перехватывает игрушку поудобнее, трется щекой о мягкое коричневое ухо и счастливо вздыхает. А я тупо завидую плюшевому медведю. Но тут гроздь шаров неожиданно вырывается из его рук и радостно трепыхаясь, уплывает в небесную синеву. - Ой! Улетели! – по-детски расстраивается парень, следя глазами за потерянными шариками. - Так жалко. - Жень, а хочешь, я тебе еще десять таких связок подарю, а хочешь… - я ерошу и так непослушные волосы на своем затылке, в трудом вспоминая нужные слова и задыхаясь от нахлынувших эмоций. - Жень, что ты хочешь? Я все сделаю. - Все? – Зайка серьезно смотрит мне в глаза. - Но мне правда ничего не нужно, вот только… - Говори, Жень, я обещал. Все, что попросишь. - А Вы можете не приходить кушать в МcDonalds, а то при Вас я начинаю нервничать и путать заказы, меня уже и уволить обещали. Меня словно холодной водой с ледяным крошевом окатило. Желудок благодарно и с явным облегчением крякнул, а сердце сжалось от ужаса так, что я не мог даже вздохнуть. Если так пойдет и дальше, то уже в следующий раз мы встретимся с Зайкой в кардиодиспансере: он - с уткой, а я - лежа с капельницей в реанимации. - Конечно, Жень, – еле ворочаю языком и плохо вижу от предательски навернувшихся на глаза слез. – Я же обещал… Больно! Страшно! И так хреново на душе! Я проиграл! Но сдаваться не собирался!