* * *
Новая рабочая неделя закрутилась калейдоскопом, не давая расслабиться и унывать. Понедельник – день безумный. После обеда, пока я релаксировал над чашкой кофе и новым договором, меня вызвонил Макс. - Женька на тренировку пришел, - бодро отрапортовал мне хозяин спортзала. - Ну и что, - играю в равнодушие и пытаюсь унять скачущий бешеным кроликом пульс. - Да так просто, - включается в игру Максим, - хотел тебя, как тренера, в известность поставить, но если ты отказываешься от подопечного, то я могу взять над ним шефство. Мальчик – то перспективный… - Макс, а смерти ты совсем не боишься?! - разъяренным медведем реву я. Да, с безразличием – это я лоханулся... Мальчик?! Перспективный?! - Да ну! - смеется этот паразит. - Вали уже в зал, Отелло! Чуть не сбив с ног девочек из бухгалтерии, я на крейсерской скорости летел по коридору в сторону спортзала, расстегивая на ходу рубашку и срывая галстук. На входе меня поймал Макс и отправил переодеваться и успокаиваться. Из раздевалки я вышел, излучая космическое спокойствие, вот только внутри меня не по-детски трясло от возбуждения и бешенства. Оглядев подозрительно опустевший в середине рабочего дня зал, подхожу к своему ученику. - Не ожидал тебя здесь увидеть. - У меня сегодня тренировка, - отстраненно отвечает мне Женька, разминаясь на матах. А в глазах – вечный лед. - А не боишься? Тренер не в духе, вдруг покалечит? - начинаю закипать, злость просто рвется наружу. Встаю напротив него в стойку. - Мне все равно… - да, его голосом можно заморозить Байкал, до самого дна. Боевая стойка. Отличная, надо сказать, стойка. Хороший у тебя, Зайка, тренер. Мы пару минут кружим по татами. Первый захват мне не удался, Женька увернулся. Второй захват, с обманкой и… парень звездочкой лежит на матах, а я, навалившись сверху и удерживая его руки, шепчу: - Что так? - Это личное. Вам не интересно, – слабо рыпаясь, пытается он вылезти из-под меня. Ага, сейчас! В моих венах уже бушует адреналин, выжигая злость и превращая обиду в страсть. - Ну почему же, мне очень даже интересно, - бедром прижимаюсь к его паху и в безмерном удивлении замираю, выпустив добычу из рук. Вот это сюрприз! А ученик-то возбужден не меньше тренера. Женька, воспользовавшись моим смятением, все-таки выворачивается и на карачках пытается от меня сбежать. А у меня уже черные кляксы перед глазами расплываются от его близости и зашкаливающего желания. - Куда-то собрался, Зайка? – ловлю за бедра и притягиваю обратно, краем глаза замечая, как еще недавно стоящий у входа статуей Макс, плотненько прикрывает за собой дверь, оставляя нас с Женькой один на один. - Домой, - ворчит ученик, выпрямившись на коленях и пытаясь отодрать от себя мои пальцы. - Тренер сегодня какой-то неадекватный, обещал покалечить. - А трахнуть тебя тренер не обещал? - принимаю правила игры и закусываю так удачно попавшуюся мне на зуб мочку уха. - Нет, не обещал, - притворно вздыхает и ёжится Женька, уже сам подставляя под мои губы шею. - Сказал вообще к нему с такими глупостями не подходить. - Когда это я такое говорил? - от удивления выпадаю из образа. - ...больше никогда не благодари меня ТАК... – ехидно процитировали мне меня. - Да-а-а! И ты поверил?! - одной рукой притягиваю его за плечи, прижимая напрягшейся спиной к своей груди, а второй изучаю степень готовности чужого члена. О, да! Готов – как пионэр! - Стас, отпусти, - хрипло шепчет «пионэр», все откровеннее и настойчивей вжимаясь задницей в мой пах. - Уверен? - глажу подрагивающий живот, нетерпеливыми пальцами пробираясь под резинку спортивных штанов и боксеров. - Ты уж реши, отпустить мне тебя или… - Или… - запрокидывая мне на плечо голову, сдается Зайка. Как выстрел - взрывающий мозг. Как электрический разряд – вновь запустивший застывшее сердце. И я, судорожно думая, чем же можно сейчас заменить смазку, спускаюсь ладонью все ниже, и дальше, и глубже, пока не добираюсь до… Вот же черт! Пальцы словно обожгло, а ошалевшее сердце чуть не расплющило о ребра: Зайка был девственно чист, гладко выбрит – везде. Растянут и обильно смазан. Непредсказуемый, невозможный, невероятный… Провокатор и игрок… Любимый, сумасшедший и сумасводящий… Мой! - Ты… ты знал?! - севшим голосом, буквально хриплю я. - Знал, что я не сдержусь? - Не знал, - Женька осторожно прикоснулся губами к моей скуле, согрел дыханием и ласково лизнул. - Просто надеялся и очень хотел. Тебя хотел! И сдернув с себя футболку, опустился на локти, широко разведя бедра, прогнувшись в пояснице и блеснув бездонным озером возбуждения в глазах. А я опять цепенею от вида широких плеч, плавных линий спины, ямочек на пояснице и розовых половинок. - Ну, давай же, Гризли… Всё! Меня порвало на сотню маленьких медвежат, каждый из которых самозабвенно пытался поцеловать, укусить, облизать и приласкать «бедного» Зайку. Сорванные футболки и штаны неопрятной кучкой валяются на матах, я кусачими поцелуями практически рву кожу на спине любимого мальчика, оставляя синяки и царапины на гладких мышцах. А мне выгибаются навстречу, подставляют шею и плечи, что-то тихо шепчут и трутся ягодицами о мой железный стояк. Наши негромкие стоны звонким эхом множатся в гулкой тишине зала, окончательно разнося на куски самообладание и выдержку. Со своим рассудком я давно попрощался, сейчас моим телом владели похоть и страсть. Ну, Зайка, теперь держись! Вцепившись в Женькины плечи, я практически ворвался в его тело, прижимаясь грудью к моментально вспотевшей спине и вцепившись зубами в холку. Потерявшись во времени и пространстве, забыв обо всем, кроме так щедро доверенного мне тела, я просто умирал от счастья. Остановиться – невозможно, молчать – невыносимо, а думать – просто не получается. Сумасшедшие и рваные, медленные и тягучие, размашистые и глубокие движения тел навстречу друг другу, уносили обоих за грань реальности, до вакуума в голове, до огненных всполохов перед глазами и шквальных волн кайфа и экстаза, топящих наши тела. Мы горели, задыхались и тонули друг в друге, сорвавшись в пропасть сумасшедшего физического оргазма и, взлетев на горячих, безумных крыльях оргазма ментального. Мокрые, уставшие и затраханные, мы приходили в себя в тишине спортивного зала, еще не до конца веря в то, что произошло. - Жень, а почему ты медведя не забрал? – задал я какой-то странный вопрос, скользя пальцами по его пояснице. - А чтобы был повод вернуться… - сухие искусанные губы прикоснулись к моему плечу, даря мягкое тепло.* * *
Потом я увез Женьку к себе домой, рыча и огрызаясь на его робкие протесты. А вечером, сытые, расслабленные и довольные, мы валялись на диване, лениво поглядывая на проделки героев нового диснеевского шедевра. Женька – полулежа, откинувшись на подушки, и я – в любимой позе, примостив голову на его коленях. - Стас, ты же научишь меня всему? – тихонько поглаживал меня по голове Зайка. - Всему? – открываю глаза, медленно выплывая из сладкого омута блаженства. - Ну, сексу… И тому, что сам знаешь и умеешь… - Ой! Мальчик опять смутился и нервно заерзал. - Боюсь, нам придется учиться вместе. Я вот, например, не умею и никогда не делал так... - поворачиваюсь лицом к Женькиному животу, приспускаю его штаны и целую головку мгновенно отреагировавшего на ласку члена. Зайка рвано выдыхает и мертвой хваткой цепляется в мои волосы. - А еще - я не умею делать так… - языком провожу по всей длине, наслаждаясь сбившимся дыханием и движением его бедер мне навстречу. - Ну, что, будем учиться вместе?! И мы учились. Вместе. Почти каждый день и каждую ночь. Зайка учился доверять и принимать заботу. Я – считаться с желаниями, возможностями и мнением других. Учились – любить! Вот кто бы знал, что дарить себя гораздо приятнее, чем получать удовольствие. Что на любимом теле просто нет точек и местечек, к которым не хотелось бы прикоснуться пальцами или ладонью, поцеловать или пройтись по ним влажным ласковым языком. Что за простое слово «люблю» ты готов умереть самой мучительной и страшной смертью. А за косой взгляд, брошенный в сторону твоего парня – убить. Учились и спорили. Яростно и неистово. По поводу и без. А потом также яростно мирились, до томной слабости в теле, до разноцветных искр в глаза и пересохших, опухших от поцелуев губ. Уговорить Женьку переехать ко мне я смог только после угрозы, что сам перееду к нему жить, и тогда уже через пару дней все его соседи во главе с бабой Томой будут знать подробности нашей «суровой мужской дружбы». Скрипя зубами, Зайка согласился, но еще долго дулся на меня, а я совершенствовал свое искусство минета, вымаливая и вылизывая у него прощение. На коленях.* * *
Через месяц, в выходные на дачу к Андрею я приехал уже с Зайкой. Парень моментально завоевал женское внимание и любовь. Ната, под тяжелыми взглядами двух ревнивых идиотов – меня и Андрея - накладывала парню в тарелку самые вкусные кусочки, а четырехлетние дублированные кокетки обезьянками висели на нем, постоянно утаскивая куда-то поиграть. Вернуть себе свое я смог только вечером, уведя Женьку в баню, под дружный рев малолетних красоток. Когда все страсти улеглись вместе с уснувшими детками, пришел черед пьяных мужских разговоров о… работе. - Женя, ты же учишься в медицинском? – подперев рукой тяжелую голову, вопрошал Андрей. - Кем будешь после окончания учебы? Куда работать потом пойдешь? - Фельдшером, - отвечает парень, теребя край скатерти. - Могу на «Скорой» работать или в медпункте на каком-нибудь предприятии. - В медпункте… - самоназначенный следователь трет пальцами виски. - А дальше учиться будешь? - Хочу. Очень. Если получится, то через год буду поступать в ВУЗ, - косится на меня Зайка и улыбается. - Молодец! А давай мы у нас в агентстве медпункт организуем, - загорается новой идеей «Могучий мозг агентства «Гризли», - будешь вывихи парням вправлять, синяки выводить и таблетки от головы… тьфу, ты… для головы в бухгалтерию таскать. А? Как идейка? - Ну, я не знаю. Я же еще не закончил учиться… - Вот как раз и закончишь, и практика у тебя сразу будет, - радовался, как ребенок, Андрей, пытаясь оторвать нам с Максом руки. - Ну, ребята, скажите, что я гений! Да, сейчас я Андрюху готов признать даже богом и расцеловать в уста сахарные, ведь легким вывертом своего нетрезвого мозга он практически решил наш спор с Зайкой о его работе в ресторане и больнице. - Хорошая идея! - в разговор вмешался Макс. - Собственный доктор в агентстве – мечта! Соглашайся, Жень. - Я… - Откажешься - обижусь! И Стаса уволю к чертям собачьим… - пьяному Лису сейчас даже море было по колено. - Да, решили уже все! Медицинскому кабинету быть, - Макс сказал свое веское слово, поставив жирную точку в переговорах. - И это будут твои владения, Евгений… как там тебя по батюшке… Александрович. Разошлись далеко за полночь - довольные друг другом, пьяные и горящие желанием побыстрее приступить к воплощению общей мечты. Нас с Женькой положили спать на диване в кухне, аккуратно намекнув на тонкие стены и перегородки, чуткий хозяйский сон и ранимую детскую психику. Зайка знакомо залился румянцем, опустил глаза, пообещав вести себя тихо, как мышки, и... под утро утащил меня проверить «не остыла ли за ночь баня». Когда я отказывался? Никогда. Баня не остыла... Еще через месяц Женька стал хозяином двух небольших комнат, оборудованных под медицинские надобности. Надо было видеть, с каким восторгом он ходил по своему кабинету, перебирал пузырьки, блистеры с таблетками, разные склянки и инструменты. Поправлял на себе нежно-зеленый рабочий костюмчик; переставлял с места на место ширму; томно вздыхал, глядя на табличку со своим именем. Я просто умилялся, стоя в дверях и подпирая плечом косяк. Жизнь наладилась, повернувшись наконец-то ко мне улыбающейся в хищном оскале морд… лицом. Засыпая по ночам, я сжимал в объятьях свое сокровище, по утрам - млел и таял под прицелом серых глаз и от прикосновения любимых губ. Андрей, взяв с Зайки торжественную клятву получить в самое ближайшее время высшее медицинское образование – нянчил мечту о реабилитационном центре травматологии на базе нашего спортзала. Медпункт исправно работал. Доктор замазывал ссадины, останавливал кровотечения из носа, купировал мигрени и головные боли. Все вокруг были счастливы и условно здоровы, кроме меня – появление в агентстве медпункта просто чудовищно подорвало мое «хрупкое» здоровье. И Зайке приходилось регулярно «лечить» меня: то от острого спермотоксикоза – выгибаясь под ударами моего ненасытного члена; то от аномальной нехватки в организме белков и протеинов – дурея от моих губ и языка. Только одно не давало мне покоя и порой превращало мои сладкие сны в неприятные кошмары. Зайка так ни разу и не сказал мне заветное и долгожданное – люблю…