***
"Лучше было бы хранить книги в одном месте, а не растаскивать их по всему дворцу," - возмущался порой Морнэмир. Конечно, при Короле он говорил это другими словами, но смысл был тот же. Трандуил согласно-рассеяно кивал ему, но перенести множественные труды своего и других народов как-то "забывал". Его успокаивало разнообразие переплетов перед глазами. Соседствующая с голубым и зеленым фаянсом строгая черная кожа, корешки, вышитые нитями, чаще шелковыми, книги, украшенные золотым тиснением, обложки, показывающие всем тревожный, выполненный киноварью рисунок, пробуждающий мысли о крови. Всего в его кабинете было мало мебели: стул, тяжелый — из цельного дерева — стол, светильники и книжные полки, тянувшиеся во все четыре стены, — длинные доски, выгнувшихся под грузом рун. На удивление, в этот ранний час Морнэмир уже нашел Королю дело и положил на стол письмо с гербом Дейла. Трандуил с некоторым удивлением распечатал конверт. Пропустив пол страницы геральдики и ни к чему не обязывающей вежливости, он понял наконец, что власти славного Дейла обеспокоены исчезновением нескольких жителей оного города. Трандуил отбросил лист. - Городские улицы ежедневно принимают дань в десятки безымянных трупов, но достаточно одного пропавшего в Лесу, как поднимается паника. Чего они ожидали, - раздраженно продолжал он, - плутать, не зная дороги, по нехоженым чащам, среди диких зверей... - Вчера был праздник, а хмель дает ложную храбрость. - Морнэмир стоял рядом. - Послать отряд на поиски этих людей? "Скорее уж тел. Его Пояс, скорее всего, усыпил безрассудных, а звери нашли." Как бы то ни было, он дал согласие на отбор следопытов. Морнэмир ушел. Трандуил принялся читать отчет одного из восьми главных командиров границ Леса. Это сообщение касалось пауков, пытавшихся перебраться за Зачарованную. У этих тварей уже, видимо, не было добычи, и они стремились захватить новые земли. Ближайшее гнездо разорили... А мысли его шли в другом направлении. Он чувствовал одного из людей, ступившего на его землю, потом еще нескольких. Вероятно, это беспокойство охватило близко стоящие деревни, как пожар, дошло даже до города. Это прекратится не сегодня и не завтра. Он подписал список со следопытами и вышел из кабинета. В покоях обнаружились спорящие Наэл и Лоредис. - Заболел, - коротко сказала Наэл, взглянув на Трандуила. - Ну, что же? - Он прошел в соседнюю комнату к ребенку и пощупал его лоб. Он горел. - Только утром был здоров. Лоредис развела руками. - Государь, ты знаешь удел Вторых детей Эру... Трандуил не дал ей закончить, резко и как-то зло махнув рукой. Наэл поспешила сказать: - Мы ему постарались сбить жар, напоили отваром, - она кивнула на Лоредис, - чтобы хворь вышла с потом. Сейчас спит. - Трандуил встал напротив нее. - Сон всего дороже, - добавила эльфийка. Вторую ночь они ухаживали за горевшим в жару мальчиком. Не обращаясь к другим целителям по запрету Владыки. И предпринимали то одно, то другое средство. Сам Трандуил отбыл почти сразу, как узнал о болезни ребенка, не сказав ни слова. Встревоженные, они упрекали друг друга в несуществующих вещах и ссорились. На ближнем посту загорелся особый светильник. - Государь вернулся, - прошептала Лоредис, выглядывавшая в это время в узкий проем окна. Наэл страдальчески нахмурилась на нее. Трандуил, весь запыленный после дороги, как был шел к своим покоям. - Повелитель! - шепотом крикнула ему целительница, стоящая у дверей. Голос ее показался отчаянным, как от долгого волнения. К сердцу у него подкатил ледяной страх. Ребенок умер - послышалось ему в этом голосе. Холодный пот выступил у него на лбу. Пройдя мимо эльфийки, он подошел к кроватке, уверенный, что найдет ее пустую. И, к огромному облегчению, увидел его. Ребенок поник в его руках тряпичной куклой. На личике цвел нездоровый румянец. Будто макнули кисть в сухую краску и неровно провели по коже. - Лучше не становится... - прошептала стоявшая рядом Наэл. - Теперь станет, - уверенно ответил он, кладя мальчика обратно в кроватку и протягивая Наэл склянку с лекарством.***
В библиотеке он осторожно переворачивал страницы с более простыми рунами Кирт, что были моложе доратского письма. Харадрим, дети Черного Змея, жрецы которых, опьяненные напитком хаэм, приносили кровавые жертвы своим жестоким богам. Чаще всего Золотому Ахуму — чтобы получить от него блага, в них входило и продление жизни. Он перевернул страницу. По преданию дочери Солнечной Девы - богини, сошедшей на землю, — чтобы дать начало королевскому роду, могли исцелить уже стоящего на грани миров. Дочери приносили и человеческие жертвоприношения, разламывая кремневым ножом ребра несчастного, одурманенного курящимися травами, и омывая еще горячей кровью правителя, стоящего на каменном круге с желобами, отходящими от центра, обозначавшими лучи. Такой обряд обещал перерождение в его потомках. Ритуал повторялся несколько раз и назывался "Путь крови". Трандуил покачал головой. Он знает другую кровь и другой путь, чтобы дать его сыну бессмертие. С ребенком на руках Трандуил вышел из дворца тайным, но даже более прекрасным, чем главный, ходом. На потолке, стенах росли кристаллы. Гладкие и тонкие, как стекло, прозрачные и сверкающие, как бриллианты. Каждый отсвет превращался в этой пещере во вспышку, отблеск пожара. Кругом плясали блики: малиновые, золотые, белые, красные. Каждый кристалл во все стороны отражал гранями свет, повторяемый другими камнями. Радуги и реки из света, сверкающие звезды и языки пламени можно было увидеть здесь. Из грота был ход в небольшой лесок, который Трандуил про себя называл Долиной Ив, вспоминая Дориат. Место, где сливались вместе бурный холодный Тейглин, берущий начало в горах Митрима, извилистый Эсгалдуин и глубокий Сирион. Шли они полно и ровно, лес отходил, уступая место пышным лугам с высокими травами, сверкающими по утру каплями росы. И из трав выглядывало множество цветов, подобных драгоценным камням, раскинутых щедрой рукой. Темно-синие, словно ночное зимнее небо, нежно-розовые, как луч солнца в предрассветной дымке, золотисто-красные, как язычки пламени. Все они раскинулись в своем многообразии по зеленому покрывалу. Там жил он, охраняя границы Сокрытого королевства. Там он мог бы жить до сих пор... Отбросив воспоминания, он снова взглянул вперед. Сквозь завесу серебристых, склоненных, будто в плаче, ветвей можно было разглядеть каменную чашу под скалой. В ней соединялись прозрачнейшие источники Леса. Этот водоем священен, и ни один смертный не может коснуться этих вод даже пальцем, наказание за это - смерть. Раздев ребенка и скинув с себя тяжелый плащ, оставшись только к длинной, до земли, одежде из тонкой ткани. Без единого всплеска он вошел в воду, спокойно она обняла его ноги, талию, грудь, мелкие волны разошлись от плеч. Держа ребенка одной рукой, другой он погладил зеркальную гладь. Вода - кровь Леса, а он — его продолжение. Лес любит свое древнее дитя, он полюбит и его ребенка. Трандуил погрузил Лейфа в воду, оставив головку на поверхности. И Король обратился к силам этого мира. Пусть зов его достигнет звезд Элберет на синем пологе неба, темных глубин морей Ульмо и земных недр Ауле. Ниенна, Подательница Зимы и Смерти, не выноси приговор его душе. Намо, Повелитель Мертвых, не отзывай его от кругов этого мира. Вайрэ, Прядущая Полотно Мира, измени нить его жизни в ткани бытия. Эстэ, Целительница, пошли ему сил побороть недуги его народа. Вана, Вечно юная мать весны, даруй ему силу и молодость. Кементари, Мать Изобилия, дай ему любовь ко всему растущему на земле, позволь ему слышать все созданное твоей рукой. Манвэ, Повелитель всей земли, услышь меня. Пусть дух его окрепнет и станет равным моему, пусть наши души будут связаны нерушимыми узами. Отныне и навек нарекаю тебя Леголас, сын Трандуила.***
— Что ты наделал! — всегда — а теперь уже до недавнего времени — невозмутимая Наэл чуть ли не зашипела, когда взглянула на ребенка, и теперь высматривала какие-либо изменения в нем самом. Трандуил, покуда не желавший расставаться с охватившим его чувством покоя, безмятежно (и, как показалось эльфийке, не совсем здорово) ответил: - Век человека меньше сотни лет, да и то они не всегда могут прожить - болезни точат их тело и могут забрать в Чертоги много раньше отмеренного срока. Я не хочу постоянно испытывать страх за его жизнь. - Снова встретившись взглядом с эльфийкой, он продолжил: - Тем более, так было задумано еще до того, как я первый раз взял его на руки. - Безумие! Трандуил пожал плечами, все еще не желая понять ее состояния. - Твой тон не подходит для сегодняшней ночи. Радуйся, у королевства появился принц и наследник. Наэл опустила голову, все прожитые годы на миг отразились на ее лице. - Не мне судить решение Владыки, но, Повелитель, кто защитит и поддержит нас, если снова начнется война? Кто уведет нас в Гавани, когда придет время? Трандуилу вспомнилась лучница на Дагорладском поле, крик которой отразился от скал и ушел в небо: "Сомкнуть ряды! Защищайте тело короля! Во имя зеленого леса и звездного света защищайте тело короля!" Бывшая лучница смотрела на него с тревогой и болью. - Неужели ты тоже покинешь нас? Как Орофер. - С глубокой болью она добавила: - Как Вэон...как Ниэллон. Трандуил коротко коснулся ее виска. - Мой сын никогда не узнает, что такое - потерять отца. Если ты вспомнила о тех, чьи судьбы пересеклись путями смертных, то здесь несколько иной случай. Наэл прошептала что-то одними губами. Взгляд у нее стал поспокойней. И через мгновение зажегся вновь. - Птице, которой досталась толика разума человека, упадет замертво, человек, обретший бессмертие Элдар, сойдет с ума, - практически повторила она недавнюю мысль Трандуила. - Откуда ему узнать, что он - человек? - взгляд его при этом мог соперничать в клинком в остроте и твердостью с алмазом. - Пойдут разговоры... - покачала головой Наэл. - Пускай. Главное, чтобы они не знали наверняка. Не забывай, что молва — страшное оружие.