I'll Be Yours

11 ноября 2005 года «Направо… На этом перекрестке – направо. Иди пешком или возьми такси. Я не хочу, чтобы водитель доложил моим родителям, где ты был. На следующем светофоре сверни налево. Нужный тебе дом будет восьмым по счету. Ты его сразу узнаешь: он стоит особняком от других, в самой глубине сада, за высокой оградой. Ворота днем заперты, но калитку не закрывают никогда. Сбоку на кирпичном столбе будет табличка с названием…» Такие подробные указания. Шла бы сама. Пешком, чтоб тебя. Рафаэль сосредоточенно хромал по тротуару, тяжело опираясь на трость. Холодный ветер вгрызался в кожу, рвал полы пальто в разные стороны, не давал разлепить глаза без усилий. Мелкий, почти неосязаемый дождь пропитывал влагой воздух и заставлял больное колено страдальчески скрипеть на каждом шаге. Сыро. Серо. И чертовски хочется домой. Он поджал губы, сдерживая невеселую улыбку – укор самому себе. Вот до чего ты докатился… Огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда идти. Улица была пустынна. После того как он свернул на светофоре, мимо не проехала ни одна машина. Заборы тянулись бесконечно, один за другим. Домов не разглядеть – в ноябре темнеет рано, особенно когда небо затянуто тучами. Рафаэль остановился передохнуть. Ему отчаянно хотелось повернуть назад, выйти на оживленный проспект, вызвать такси и поехать домой. Он порылся в карманах, выудил телефон и нажал цифру 2 быстрого набора… Но отменил вызов до того, как прошел первый гудок. Марица привыкла, что ее приказы исполняются. Если вернуться ни с чем, она устроит грандиозный скандал. А он слишком устал от истерик за эти месяцы… Проще поступить так, как она хочет. Даже если в этот раз она зашла слишком далеко в своих капризах. Убрав телефон обратно в карман, он двинулся дальше с упрямством обреченного. Это должно быть где-то здесь. Восьмой дом. Калитка не заперта… Табличка с названием и правда была – на высоком столбе из красного кирпича. Он всмотрелся в название и брезгливо поморщился. «Цветы греха». Это здесь. Никогда бы не подумал, что придется посещать подобное заведение. Тем более по поручению жены. Калитка действительно была не заперта. *** Рафаэль вошел в клуб и нервно огляделся. Никто на него из-за портьер не набрасывался с непристойными предложениями. Никто не бегал в неглиже с истерическим хохотом. Пусто, тихо… пугающе тихо. Плотные абажуры настенных светильников глушат и без того неяркий свет, углы теряются в темноте. Ковер тушит звук шагов. Где-то на пределе слышимости играет музыка – ненавязчивый инструментальный джаз. Потемневшие от времени деревянные панели, хризантемы в китайских напольных вазах, тяжелые бархатные шторы с золотыми кистями… Обстановка вокруг напоминает старый отель или закрытый английский клуб времен правления королевы Виктории. И пахнет здесь… да, совсем как дома. Стойкий запах полированного дерева, коврового ворса и накрахмаленной ткани. Не похоже на бордель. В моем понимании этого слова. - Позвольте ваше пальто. – Некто в строгом костюме появился со спины, словно караулил под дверью. – Впервые у нас? - Да. – Рафаэль отдал служащему («Охранник? Дворецкий? Не разберешь…») пальто и шарф, торопливо рассовав по карманам пиджака телефон и сигареты. - В это время открыт только Красный зал. – Приглашающий жест куда-то вглубь холла. – Приятного отдыха. И больше никаких объяснений. Предполагается, что он и так должен все знать? Программок в таких местах явно не раздают. Поколебавшись несколько секунд, Рафаэль двинулся в указанном направлении. Миновав лестницу, он вышел к арке, ведущей в большую гостиную. Видимо, это и был Красный зал: по крайней мере, музыка доносилась оттуда. Помещение напоминало ресторанчик уютной курортной гостиницы: с дюжину столиков, сцена-подиум размером чуть больше крышки рояля, барная стойка… Бармен, не поднимая глаз на нового посетителя, флегматично льняной салфеткой полировал бокал. В зале скучало несколько человек, но в сторону Рафаэля никто не повернул головы. Видимо, проявлять любопытство здесь не принято. На каждом столике по крохотной лампе с алым абажуром - ожидаемая банальность. Музыка приятно не режет слух, приглушая разговоры. Пахло свежемолотым кофе и лимонной коркой – типичные утренние запахи. Складывалось ощущение, что заведение (бордель? клуб?) еще спит. «В это время открыт только Красный Зал…» Может, он пришел слишком рано? Чувство дискомфорта усилилось. Рафаэль хотел сесть за барную стойку и задать бармену несколько вопросов, но нога дала о себе знать. Долгая пешая прогулка, сырой воздух – колено разнылось и совсем перестало сгибаться… Поэтому он выбрал столик и с относительным комфортом устроился на стуле, спиной к стене, не выпуская трость из рук. Через пару минут подошел официант и оставил на скатерти три папки. Рафаэль торопливо просмотрел их одну за другой: меню ресторана, карта вин, и… В третьей были фотографии с какими-то пометками, ценами, убористыми строчками текста. Вникать он не стал, торопливо захлопнув этот каталог «товара» и отодвинув его от себя подальше. - Мне кофе с коньяком. И… я бы хотел поговорить с… управляющим? – Как еще назвать того, кто ведает этим респектабельным бедламом? - У господина особые пожелания? – Вкрадчивый голос официанта заставил Рафаэля нервно сжать ручку трости. Ну вот… так сразу и записали в извращенцы. - Вроде того. – Он растянул в неловкой улыбке губы и немедленно их поджал. Официант не убрал папки со стола, пообещав, что управляющий подойдет через несколько минут. Кофе принесли быстро: густо-черный, с ободком коричневой пенки по краям чашки. Рафаэль добавил в него рюмку коньяка, сахар и оставил нетронутым, погрузившись в размышления. Марица сошла с ума, заставив его притащиться сюда. Выпить кофе, расплатиться и сбежать пока не поздно. Пока не… что? Что может произойти? Мы поговорим. Я удостоверюсь, что здесь нет того, что мне нужно, и спокойно уйду. Будем вести себя как взрослые адекватные люди. Ему почти удалось успокоить себя, когда к столику подошел управляющий. *** Ганс наблюдал за гостем с того момента, как тот переступил порог клуба. Управляющий не видел его раньше, поэтому изучал человека на мониторах с осторожным любопытством. Новым посетителям в «Цветах» всегда уделяли… особое внимание. Этому посетителю на вид лет тридцать-тридцать пять. Хорошо одет. Держится неуверенно и, судя по всему, изрядно нервничает. Не похож на типичного «хозяина жизни», те, как правило, ведут себя нагло и требуют к себе повышенного внимания от персонала. Гость прошел в предложенный зал и устроился за столиком. Правда, «особое» меню от себя отодвинул. Ганс уже было надумал послать к нему кого-нибудь для компании, когда ему передали, что посетитель хочет его видеть. Управляющего обычно зовут по двум причинам: претензии или пожелания. Для претензий рано, гость только пришел. Значит, «особое» пожелание. Что ж, дело Ганса – выслушать и сделать все, чтобы клиент остался доволен. Он спустился в Красный зал. Попадавшиеся навстречу работники клуба старались ненавязчиво свернуть с его пути или вжаться в стены, чтобы не попадаться на глаза. Ганса здесь не любили и боялись – он никогда и ничем не бывал доволен. Проходя мимо зеркала ван Лоо поправил галстук и осмотрел себя, ища недостатки во внешнем облике и не находя их. Дорогой костюм, самый дорогой здесь, считая даже шефа. Располагающая улыбка. Хороший парфюм. Все, что нужно, чтобы произвести правильное впечатление на… клиентов. Ван Лоо оглядел зал, мельком отмечая столик, за которым расположился новый гость, и присел у барной стойки. - Воды со льдом и лимоном, пожалуйста, – обратился он к бармену. Корнелий Вествуд молча кивнул и отставил в сторону стакан, на который наводил блеск. Ганс позволил себе мгновение слабости, наблюдая за тем, как ловкие руки режут лимон тончайшими ломтиками, доверху насыпают совочком колотый лед в высокий бокал… - Спасибо… - Еще одна слабость – подхватить бокал из рук Корнелия за секунду до того, как он поставит его на стойку. На четверть секунды соприкоснуться пальцами. И тут же сделать несколько торопливых глотков, будто и правда очень хочется пить. Горло свело от холода и собственного безрассудства. Вествуд кивком показал на посетителя с тростью. - Вас ожидают. - Да, я в курсе… - Ганс осушил бокал наполовину и оперся локтями о стойку. – Проверь его. - Уже. – Корнелий чуть пожал плечами. – В нашей базе нет ничего на человека с такими приметами. Если вы выясните его имя, я смогу собрать больше информации. - Хорошо. – Управляющий улыбнулся бармену, прежде чем повернуться к нему спиной, и направился к ожидавшему его человеку. - Добрый день. Мне передали, что вы хотели поговорить со мной. Мое имя Ганс ван Лоо, я управляющий «Цветов греха». Чем могу быть полезен? Управляющий не дал гостю визитку, чтобы не создавать неловкую ситуацию, если тот не захочет ответить тем же. В конце концов, посетитель вправе назвать вымышленное имя. В базе клуба числилось десятка два «мистеров Смитов». Как дети, ей-Богу. Гость сделал жест рукой, предлагая Гансу сесть. Типично для человека, который привык встречать посетителей в своем кабинете. Обязательно с фикусом в углу и скверной репродукцией Ван Гога над столом. - Надеюсь, вы действительно будете мне полезны, мэнир ван Лоо. Меня зовут Рафаэль ван Хейден. Похоже, названное имя было настоящим. Что ж, это будет полезно… Корнелию. И клубу, само собой. Ван Хейден сделал глоток кофе из своей чашки и одобрительно кивнул. Сейчас он уже не казался таким нервным, как в первые минуты в клубе. Похоже, смог взять себя в руки: пепельница на столе была переполнена, хотя гость пробыл в зале не дольше четверти часа. Рафаэль похлопал рукой по «особому» меню, лежавшему перед ним. - Я так понимаю, здесь у вас те, кого можно снять на короткое время. Мне же нужен кое-кто на довольно длительный срок. Я слышал, что здесь можно найти и таких… – не в силах подобрать доступное цензурное слово, он просто пропустил его, - людей. - Зависит от того, о каких именно сроках мы говорим, мэнир ван Хейден, - управляющий сложил пальцы домиком, настраиваясь на работу с «заказом». - Никаких конкретных рамок. От пары недель… до пары лет, – Рафаэль нервно сглотнул и снова потянулся за сигаретами. - Такое возможно. У нас есть люди, работающие по долгосрочным контрактам, в том числе и по… довольно специфическим. – Голос управляющего стал вкрадчиво-доброжелательным, а деловая улыбка приобрела хищный оттенок. – Одну минуту. Ван Лоо достал блокнот, написал на листке несколько слов и передал ее проходящему мимо официанту. Тот мельком глянул на сложенный вчетверо клочок бумаги, помеченный буквой «К», и оставил его на барной стойке. Белый квадратик исчез в руке Корнелия, широким жестом смахнувшего со столешницы несуществующую пыль. Рафаэль, наблюдавший все эти хитрые манипуляции, поднял взгляд на человека за барной стойкой, только что приготовившего ему вполне сносный кофе. От его белых перчаток веяло чем-то… хирургическим. Короткая стрижка, широкие плечи, цепкий немигающий взгляд… Киллер, а не бармен. А может, так и есть? Рафаэль отвел взгляд и чуть дрожащими руками прикурил очередную сигарету. - Не беспокойтесь. Это обычная процедура проверки. – Управляющий не извинялся, просто вежливо пояснил. - Итак, чтобы я мог предложить вам кого-то конкретного, мне необходимы подробности. Вы предпочитаете отвечать на вопросы или хотите перечислить свои пожелания? Все для удобства клиента. Особенно если ему трудно произнести слова «шлюха» или «проститутка». Ведь на большинство вопросов можно ответить простым кивком. Посетитель одним глотком допил кофе и жестом попросил еще. - Вопросы потом. Сначала я хочу озвучить несколько критериев, которым… - адекватное слово все так же не находилось, – ваш человек должен соответствовать. Сразу хочу уточнить: я ищу не для себя. – Рафаэль чувствовал, что начинает оправдываться, и яростно раздавил в пепельнице початую сигарету. – Мне нужен юноша. Совершеннолетний. Нетрадиционной ориентации… или приемлющий однополый секс за вознаграждение, я не знаю, как у вас принято. Не вульгарный. Не манерный. Без… всех этих замашек. Умный. Образованный. Способный содержать в порядке дом, выполнять поручения и… ухаживать за инвалидом с парализованными ногами. Понимая, что по такому описанию проще найти экономку, чем проститутку, Рафаэль добавил еще: - Короче, мне нужен компаньон для младшего брата. *** Официант принес еще чашку кофе и рюмку коньяка для гостя. Расставив все на столе, он незаметно вернул управляющему его записку с ответом от Корнелия. Ван Лоо пробежал глазами текст и удовлетворенно улыбнулся. Клиент чист, способен оплатить эту авантюру, значит, будем работать. Записку он незаметно опустил в карман. Выкинет потом… как-нибудь. Новый клиент задал ван Лоо непростую задачку. Не самый бредовый запрос на памяти Ганса. Но явно станет «заказом дня». Если не недели… С языка рвалось предложение обратиться в агентство по подбору домашнего персонала… Но ван Лоо старательно молчал. Когда клиент сам плывет в руки, только идиот будет от него отказываться. Почувствовав привычный рабочий азарт, Ганс снова сложил пальцы домиком. - Уверен, мы найдем человека, отвечающего вашим пожеланиям, мэнир ван Хейден. Если позволите, мне нужно кое-что уточнить. Желаемый возраст? Совершеннолетний, это ясно, но какова верхняя планка? – Гость выглядел несколько растерянным: похоже, кроме пары заранее заготовленных примет, он больше ничего не планировал. Управляющий заулыбался, как крокодил. Теперь можно подсунуть почти любого, осталась чистая психология. – Сколько вашему брату? - Двадцать шесть. Компаньон не должен быть старше. – Рафаэль почувствовал себя легче, отвечая на вопросы человека, который, похоже, лучше разбирался во всем… этом. Пусть даже ему не следовало доверять. - Отлично. Что касается внешности… Европейский тип или что-то более экзотическое? Цвет волос, цвет глаз, растительность на теле… это все легко «сделать», если у вас есть конкретные пожелания. - Мы ему хоть кольцо в нос поставим и обмажем розовым зефиром. - Ничего экзотического. – Посетитель чуть не подавился очередной сигаретой и торопливо глотнул остывающего кофе. – Ничего такого, что привлечет к нему ненужное внимание. Этот человек постоянно будет на виду у людей, не посвященных в характер их с братом взаимоотношений. Чем меньше будет вопросов и неприятных догадок, тем лучше. «В самом деле, зачем младшему ван Хейдену брать на работу китайца, если вокруг столько безработных голландцев? И почему его помощник красит ногти в красный цвет?» Только представив, как об этом станут сплетничать соседи, Рафаэль покрылся холодным потом. Нет, все-таки это больная идея… Но отказываться уже поздно. Взяв себя в руки, он продолжил: - Нет никаких особых пожеланий относительно внешности. Это должен быть физически здоровый молодой человек, привлекательный в общепринятом смысле этого слова. Без уродств или дефектов тела, не слабый… Слабость раздражает брата. - Чỳдно. Теперь подробнее об образовании… Хотите ли вы, чтобы юноша мог поддерживать интеллектуальную беседу на общие темы, или от него требуется нечто большее? Знание языков, например? - Он должен знать английский на нормальном разговорном уровне. Уметь слушать, бегать по мелким поручениям, вести хозяйство... И еще этот человек должен быть весьма… стрессоустойчив. Рафаэль наконец-то отставил в сторону трость и сцепил руки в замок. Ничего больше он не сказал, но ван Лоо и этого было достаточно, чтобы сделать выводы. Инвалид с неуравновешенной психикой. Чỳдно. Заказ сомнительного толка от нового клиента, пришедшего буквально с улицы. Ни рекомендаций, ни репутации в определенных кругах. И «заказывает музыку» он даже не для себя… Настойчиво хотелось отказать гостю в обслуживании. Формально у Ганса нет перед ним никаких обязательств. Запросы ван Хейдена слишком высоки. Принести свои извинения и указать на дверь. Легче легкого. Останавливали деньги. Если заказ не сорвется, это принесет клубу не только очки репутации, но и хорошую прибыль, часть которой осядет непосредственно в кармане ван Лоо. И еще один момент. Управляющий, прищурив глаза, оглядел Красный зал. Гостей прибыло, музыка стала чуть громче… Скоро начнется вечерняя программа, пора открывать другие залы. Корнелий уже не протирал бокалы, а готовил какой-то замысловатый коктейль. В любое другое время Ганс посидел бы за стойкой, наблюдая за тем, как ловкие руки виртуозно обращаются с барной утварью и разномастными бутылками. Возможно, разобравшись с делами, он так и сделает. Но пока… ван Лоо не мог облажаться на глазах у Корнелия и запороть заказ. Это ободряло и убивало одновременно. Думай, Ганс, думай… Управляющий перебирал в уме кандидатуры, как детали богатого гардероба, и примерял их на нарисованный клиентом портрет. От восемнадцати до двадцати пяти, спортивный, физически сильный… Нет, лучше просто физически сильный. Объекту опеки не нравятся слабаки, но неизвестно как он отреагирует на бугрящегося мускулами культуриста – в конце концов, для многих это уже экзотика. Особенно, если нужен пассив. Кстати, этот момент тоже следовало уточнить. - Ваш брат предпочитает классический секс или практикует что-нибудь необычное? В какой роли предпочитает видеть сексуального партнера? Актив, пассив, универсал? Рафаэль с искренним любопытством воззрился на управляющего. Практикует что-нибудь необычное? Однополый секс с инвалидом-колясочником в понимании ван Хейдена был далеко за пределами стандартов. Ван Лоо смотрел на него деловито, с вежливой заинтересованностью и, похоже, придерживался иного мнения на счет стандартов. Он допил вторую чашку кофе и потушил в пепельнице очередную сигарету. В ушах раздался голос брата: негромкий, похожий на мятный леденец – холодящий, сладкий и так же звонко стучащий по зубам. «Подойди. Подойди, я сказал. На колени…» В голосе слышится нечеловеческая усталость, в касании к щеке – почти нежность. Такая же леденцово-прохладная. И невозможно этому голосу не подчиняться, такая в нем звучит сила… Сила, дремлющая в хилом теле, как в подернутых пеплом углях. Его руки почти прозрачные, сухие и холодные, похожие на октябрьские ломкие веточки. Но ему хватит одного жеста, чтобы подчинить себе. Просто поманить… Очнувшись от мыслей, Рафаэль как бы со стороны услышал собственный голос, спокойный и уверенный. - Универсал, но больше пассив. Достаточно послушный, чтобы брат мог с ним справиться. Способный все сделать самостоятельно, в соответствии с пожеланиями. Ничего специфического, никаких кляпов и плеток… - Они ему не нужны. Ганс покивал, но особенно не поверил. Судя по лицу клиента, практически не скрывавшего своих эмоций, до плеток дело может и дойти… Аппетит приходит во время еды. Это тоже необходимо учесть. Голова уже шла кругом. Список кандидатур сократился до пары имен: подойдут те, кем клуб мог пожертвовать на достаточно долгое время или насовсем (такую возможность тоже не следовало исключать). Какие-то пожелания гостя учесть необходимо, какие-то можно проигнорировать, это несущественно. В конце концов, ван Хейден у них первый раз, и Ганс не собирался делать все в угоду ему. Потенциальную жертву управляющий уже наметил. Осталось только убедить клиента, что это именно то, что ему нужно. - Думаю, я могу представить вам на выбор нескольких кандидатов. Вы хотели бы поговорить с ними лично, или сначала посмотрите фотографии? Все это можно организовать прямо сейчас… Рафаэль покачивал чашку, наблюдая, как тягучая гуща перетекает от края к краю. Он старался не встречаться с рыбьими глазами управляющего. Об одном важном обстоятельстве он умолчал и теперь думал, как преподнести эту неприятную деталь. Лучшая защита – нападение. Особенно сейчас, потому что клиент всегда прав и в интересах управляющего угодить ему. Ван Хейден набрал в легкие побольше воздуха и выдал заранее заготовленную тираду: - Мэнир ван Лоо, прежде чем вы начнете кого-то навя… показывать, я хотел бы объяснить, почему мне рекомендовали обратиться именно сюда. У брата тяжелый характер. Он неуживчив до абсурда и терпеть не может чужих людей в доме. Все домработницы, сиделки и любовники, которых я ему нанимал, не продержались в доме больше недели. Кого-то он оскорблял в лицо, кому-то пакостил… бывало, наносил незначительные увечья. Поэтому мне нужен тот, кто все вытерпит и сможет о нем позаботиться, не смотря ни на что. И не сбежит, даже если его станут на это старательно провоцировать. Мне нужен кто-то, кто будет моему брату… предан. И за преданность я хорошо заплачу. Упрощать свои требования я не собираюсь. И очень надеюсь на то, что вы представите действительно подходящих кандидатов. Не люблю, когда мое время тратят впустую. Управляющий подался вперед, аккуратно опираясь пальцами о разделявший их стол и подметая скатерть своим кричащим галстуком. - Вы обратились по правильному адресу, мэнир ван Хейден. – Знать бы, кто вам порекомендовал нас, и аннулировать его клубную карту. – То, чего вы хотите, не невозможно. Это дорого. Баснословно дорого. Но думаю, вы это знали, когда переступали порог нашего клуба. Если вы готовы сделать еще один шаг вперед… - Ганс не сомневался, что на этот незаданный вопрос клиент ответит согласным кивком. – Тогда давайте поговорим в более подходящей обстановке. Прошу в мой кабинет. *** Посетитель заметно прихрамывал, опираясь на трость, поэтому для подъема на второй этаж ван Лоо выбрал лифт. Загрузившись в кабину, Ганс продолжил прерванный разговор. - На мой взгляд, из всех возможных кандидатур только двое подойдут на роль компаньона для вашего брата. Вам повезло, они оба в промежутке между контрактами. – Ганс подчеркнул последнее слово, сообщая тем самым, что эти двое не работают с клиентами «в номерах», как обычный персонал клуба. - И оба пользуются нашим гостеприимством в свободное время, поэтому сейчас находятся здесь. Так что при желании вы можете поговорить с ними. Каждый из них работает по своему особому профилю. И оба зарекомендовали себя очень хорошо… - Что значит – «особый профиль»? – Рафаэль весьма смутно представлял специализацию (шлюх? содержанок?) этих существ. За всю свою жизнь он пользовался услугами жриц любви всего пару раз, не смотря на то, что жил в мировой столице проституции. И оба раза это были размалеванные вульгарные девицы из Де-Валлетьес, которые не вынимали жвачки изо рта, даже делая минет. Поэтому ван Хейден классифицировал их исключительно по цене и степени потасканности – как любую вещь, которую берешь напрокат. Иногда приходится объяснять очевидные вещи. Ганс подавил раздраженный вздох, который мог бы задеть гостя, и первым вышел из лифта. - Оба, как правило, работают по долгосрочным контрактам. Один как раз специализируется на проблемных клиентах. Таких, от которых не знаешь, чего и в какой момент ожидать. От ножа под ребро до предложения руки и сердца пару минут спустя. Чаще всего его услугами пользуются клиенты с неустойчивой психикой – напрямую или через посредников… - Вы не поверите, сколько таких вот заботливых братьев, жен и еще бог знает кого к нам приходит. Рафаэль промычал что-то, что должно было означать заинтересованность. Внимание его привлекла девушка, шедшая им навстречу. Ее каблучки бойко цокали, подол шелкового платья кокетливо шуршал, переливаясь в электрическом свете и облегая стройные ножки в ажурных чулках. Хорошенькая. Когда на мгновение они поравнялись, Рафаэль смог различить россыпь крохотных веснушек на аккуратно припудренной коже и аромат духов, тяжелых и томных. Заметив интерес мужчины, девушка улыбнулась уголками губ, не поворачивая головы. - Мэнир ван Хейден? Ван Лоо почувствовал, что потерял внимание своего гостя и приостановился. Рафаэль замер, глядя девушке вслед. Она остановилась около пронумерованной двери, мимо которой они с управляющим только что прошли, и постучала. Ван Хейден не расслышал, что ей ответили, для этого он был уже слишком далеко. Девушка поправила длинные пшенично-золотые волосы и скользнула за приоткрывшуюся дверь, игриво подмигнув на прощанье так откровенно пялящемуся на нее мужчине. Рафаэль нервно сглотнул и нагнал управляющего, который терпеливо дожидался возле кабинета. Хорошенькая, да… Но что-то в ней не так. Слишком тяжелые духи? Или… Осознание пришло резко, как удар яблока по макушке, и оказалось таким же неожиданным. У девицы был кадык. В ответ на шокированный взгляд ван Хейдена, Ганс сдержано улыбнулся и открыл перед гостем дверь своего кабинета. Тот прохромал мимо управляющего и с неудовольствием осмотрелся. Слишком темно, слишком низкие потолки и кресло для посетителей даже выглядит неудобно. Чересчур для его больной ноги. Проигнорировав жест ван Лоо, приглашающий его к конторскому столу, Рафаэль устроился на одном из маленьких диванчиков, стоящих друг напротив друга. Сам управляющий приземлился на край рабочего стола, сунув руки в карманы пиджака. Так легко упускать психологическое преимущество «начальник-проситель» он не собирался. - Второй кандидат привык к относительно спокойной жизни, потому что, как правило, сопровождает и обслуживает людей… преклонного возраста. Он терпеливо относится к повышенной раздражительности своих клиентов, проявлениям маразма и прочим сопутствующим проблемам. Имеет небольшие познания в медицине. – По крайней мере не угробил по неосторожности ни одного из своих клиентов. Рафаэль задумался. В целом ему понравился подход управляющего к делу и его попытка найти оптимальное решение. Но предложенные им варианты оказались для ван Хейдена полной неожиданностью. Если бы он находился в менее отчаянной ситуации, то посчитал бы их оскорблением. Ну, Раф, кто твой брат: опасный псих или немощный маразматик? Две крайности, одна хуже другой. Послать к брату первого – значит признать, что у Габриэля есть… отклонения. Отправить второго – все равно, что сдать его в богадельню, к манной каше и памперсам. «Что ж, именно это мы и собирались сделать, верно, Раффи?» Нервная усталость и внутренний голос, удивительно похожий на голос Марицы, заставили Рафаэля принять решение: - Второй. Как его зовут? - Януш Брабер. – Ганс обогнул стол и выдвинул ящик, в котором хранил личные дела «особенно любимых» работников. Нужную папку он нашел быстро. Пролистал ее, чтобы освежить в памяти досье Брабера, и снял из-под скрепки более-менее приличную фотографию кандидата. Снимок он положил на кофейный столик перед Рафаэлем, чтобы клиент мог… «оценить товар». Гость сцепил руки в замок и подался вперед, изучая снимок. На фото был юноша лет двадцати-двадцати двух. Пропорционально сложенная стройная фигура, темно-русые волосы, нос с горбинкой… Парня нельзя было назвать классически красивым, но он был привлекателен. И выглядел физически достаточно сильным, чтобы при необходимости переносить брата на руках. - Ему двадцать четыре. – Ганс листал папку кандидата с анкетными данными. – Самый долгий его контракт продолжался примерно два года. За это время он имел полный доступ к вещам своего хозяина и мог свободно перемещаться по дому и за его пределами. Жалоб на него никогда не поступало, всегда только хорошие рекомендации. - Могу я поговорить с ним? – Рафаэль коснулся пальцами уголка фотографии, придвигая ее ближе к себе – медленно, как кошка подтягивает мышь, обманчиво-небрежно придерживая ее бархатной лапкой. - Разумеется.– Ганс взглянул на часы. В это время Красный зал мало подходит для серьезных разговоров. Предлагать им один из номеров на этаже Ганс тоже не стал. Такие, как Януш, не рассчитаны на бесплатный тест-драйв. - Я приглашу его сюда, чтобы вы могли побеседовать в спокойной обстановке. - Спасибо. – Похоже, клиент был искренне благодарен. В том числе и за то, что не нужно больше никуда идти. - А меня прошу извинить, срочные дела требуют внимания… – Управляющий убрал личное дело юноши, запер ящик и направился к дверям. – Я вас оставлю на какое-то время. Януш подойдет в течение десяти минут. Хотите пока чего-нибудь? Еще кофе? Рафаэль неопределенно кивнул и достал из кармана сигареты. На столе перед ним была пепельница, и он собирался ей воспользоваться. Хорошо, что рядом нет Марицы, которая шипела на каждую затяжку. Сейчас это здорово помогало: то, что некому было контролировать количество потребляемого им никотина, и то, что рядом не было жены. *** Созвонившись с Янушем, Ганс спустился на первый этаж и внимательно осмотрел Красный зал. Почти все столики были заняты. Официанты скользили по узким проходам неслышными тенями, разнося заказы. Кое-где яркими пятнами маячили лоты особого меню… Пока еще немного и не самые дорогие. Убедившись, что хорошо отлаженный механизм клуба работает без перебоев, ван Лоо сел на высокий табурет и оперся локтями о барную стойку, дожидаясь, пока Корнелий освободится. Сейчас он нужен был управляющему и как бармен, и как начальник службы безопасности клуба. Вествуд готовил капучино, смешивая в равной пропорции эспрессо и вспененное молоко. Руки в белых перчатках колдовали над чашкой, рисуя сиропом узор на облачно-белой пенке. Ганс чувствовал, что его ладони начинают предательски потеть – как у старого безнадежного извращенца, наблюдающего за объектом своих вожделений. Когда Корнелий закончил и поднял на него взгляд, ван Лоо едва удержался, чтобы не вскинуть свои мерзкие потные ладошки в защитном жесте. Это не то, что ты подумал… А в чем, собственно, дело? Он же не поджидает его в темном коридоре клуба в плаще на голое тело… Неслышно фыркнув, Ганс тряхнул головой, прогоняя наваждение. Поправил галстук, прочистил горло… И снова рассыпался карточным домиком, когда Вествуд облокотился на стойку с противоположной стороны. - Сделай нашему особому гостю еще кофе с коньяком. – Собственный бодрый голос показался ему чудовищно фальшивым. – Я отправил к нему Януша для беседы. - Я слышал. – Начальник службы безопасности клуба повернул к управляющему монитор, стоящий на рабочей поверхности стойки, скрытой от зала декоративной панелью – чтобы не показывать гостям «кухни» бара… и картинок с камер наблюдения, которыми клуб был нафарширован. Ганс перегнулся через полированную столешницу, чтобы как следует разглядеть прямую трансляцию из своего кабинета. Клиент не двигался с места. Курил, разглядывая фотографию. – Рафаэль ван Хейден, тридцать два года, юрист. Женат, есть ребенок, дочь шести месяцев… Не дожидаясь вопросов, Корнелий поделился с ван Лоо информацией, которую ему удалось раздобыть за время их беседы с клиентом. - Финансовая состоятельность объекта? – Вествуд уже сообщил, что клиент платежеспособен, но Ганс жаждал подробностей. Ван Хейден собирался заключать долгосрочный контракт, для этого требовалась серьезная материальная база. - Ему такая авантюра по зубам. Работает в компании отца своей жены. После свадьбы возглавил отдел продаж – разумеется, самый крупный и прибыльный из всех. Может хоть каждую неделю делать брату подобные подарки. - Что брат? - Габриэль ван Хейден. – Корнелий готовил кофе для клиента, продолжая выдавать информацию аккуратными маленькими порциями. – Инвалид-колясочник, у него большой «послужной список» во многих клиниках города… в том числе и в неврологической. Управляет небольшим семейным делом, у них ломбард на Кайзерграхт. - Что ты думаешь по поводу этого дела? – Ты закрываешь глаза, когда целуешься? Вествуд глянул на управляющего с прищуром, наклонив голову на бок. Словно не о заказе задумался, а прочитал его грязные мысли и теперь изучает как смешное насекомое. Сердце снова оборвалось и припадочно застучало где-то на дне желудка. Ван Лоо едва перевел дух. Так недолго и приступ схлопотать. - Надо звонить шефу. – Начальник службы безопасности пожал плечами и отправил кофе на второй этаж с попутным официантом. – Януш из его… подопечных. - Шеф не отказался бы от такого контракта. Тем более что с Брабером все может не сложиться, и придется искать замену. – Управляющий сложил пальцы домиком. - Информировать хозяина пока рано. Корнелий еще раз пожал плечами и отошел к севшему у дальнего конца стойки гостю, демонстрируя, что разговор окончен. Ганс проводил его взглядом и потянулся за проводом наушника – ситуацию не следовало выпускать из-под контроля. *** Еще чашка кофе с коньяком… Чуть-чуть ослабить галстук. Слегка откинуться на спинку кресла, расслабляя напряженные плечи. Мысли Рафаэля неотступно возвращались к брату. Как он отнесется к очередному покушению на свое одиночество? Может, угомонится наконец, и Раф вздохнет спокойно. Десять лет неусыпной опеки. Десять лет гнетущего чувства вины. Рафаэль понятия не имел о том, как сильно устал от этого, пока не сбежал. Сбежал… по-другому не скажешь. Ненавязчивый служебный роман неожиданно перерос в нечто большее, когда Марица сообщила ему, что беременна. «Твой ребенок, Раффи… Будь добр позаботиться о нас. Я присмотрела роскошные кольца у “Картье”…» Только дурак не женился бы на Марице Нолан. Рафаэль дураком не был и теперь каждое утро завтракал с президентом фирмы… Который оказался чертовски рад стать дедушкой. Все было отлично, кроме того, что Марица пожирала все его время и просила еще. Будучи беременной, она гоняла его то за клубникой, то за врачами. После родов он ходил за ней как привязанный, волоча за собой коляску с малышкой. Фитнес, шопинг, детский доктор, прогулки, кормления… И снова по кругу. Брат звонил. Поделиться новостями о состоянии дел в ломбарде, спросить совета или «просто так». Он не просил приехать, и после очередного разговора с ним Рафаэль с ужасом понимал, что не был в их доме уже три дня, неделю, месяц… Голос брата с каждым днем становился тише. Да он вообще ест? Спит? Живет? Рафаэль мучился угрызениями совести, но не мог заставить себя вернуться к нему. Оправдывал себя тем, что у него теперь своя семья, жена, ребенок. Задабривал Габриэля, отправляя к нему лучший обслуживающий персонал, щедро оплаченный тестем. «Не беспокойтесь, мэнир ван Хейден, этот деспот нас с вами переживет. Он здоров и физически максимально активен для своего положения…» Но Раф догадывался, что с братом все скверно. Ноланы не предлагали Габриэлю переехать к ним. Зная младшего – тот бы и не согласился. Всех отправленных к нему людей он выставлял за порог. Одного даже спустил с лестницы, даром что калека. Рафаэль был уверен: Габриэль делает это, чтобы он вернулся. Но не собирался идти у него на поводу. Марица тоже требовала внимания, и ее истерики также изрядно трепали ему нервы. Но рядом с женой Раф ощущал себя… правильно. И раз за разом посылал к брату суррогаты себя, надеясь, что на сей раз повезет и младший, наконец, смирится. Габи упрямился. Уже больше года он жил один. В последний раз Рафаэль навещал брата в сентябре, но не пробыл и часа – они опять разругались. После этого старший регулярно возвращался мыслями к тому, что он увидел. Перемены, которые произошли с братом, неприятно поразили его, и Рафаэль бесился от бессилия. Поход в этот клуб был продиктован скорее отчаяньем, чем здравым смыслом. А еще на этом настояла жена, называвшая младшего не иначе как «мерзким гомиком». Хорошо, что она не знает всех обстоятельств. Размышления ван Хейдена прервал вежливый стук в дверь. Он промолчал. Через какое-то время дверь сама отворилась, впуская молодого человека, в меру похожего на свою фотографию. Януш не выглядел удивленным, встретив в кабинете управляющего постороннего человека и не обнаружив здесь самого ван Лоо. Похоже, в курс дела его уже ввели. Остановившись перед Рафаэлем, юноша вежливо кивнул. - Добрый вечер. - Здравствуй, Януш. – Рафаэль сделал жест, приглашая его сесть в кресло напротив. – Меня зовут Рафаэль ван Хейден. Не знаю, что тебе уже рассказал мэнир ван Лоо… Но если вкратце – я ищу компаньона для моего брата. Он не может ходить, передвигается в инвалидной коляске. Уход за ним нужен постоянно и… во всех смыслах. – Вряд ли для юноши окажется сюрпризом то, что он обязан трахаться со своим подопечным, но Рафаэль не мог заставить себя произнести это вслух. - Управляющий рекомендовал мне тебя. И я решил встретиться с тобой, чтобы немного поговорить, задать пару вопросов… Януш устроился напротив, всем своим видом демонстрируя внимание. Он был ниже, чем ван Хейден представлял себе. Глаза, тусклые на фотографии, в реальности оказались серо-голубыми и удивительно теплыми для такого цветового сочетания. Его манера вести себя не раздражала, голос не царапал слух, а одежда не бросалась в глаза. Обычный парень. Это хорошо, значит ни у кого не возникнет мысли, что ему платят за... Он совершенно спокойно отнесся к тому, что Рафаэль изучающее его разглядывал. Похоже, привык к подобному. Или был слишком вежлив, чтобы заострять на этом внимание. - Разумеется. Я постараюсь ответить на все интересующие вас вопросы, мэнир ван Хейден. - Тебе приходилось раньше ухаживать за людьми, лишенными возможности ходить? - Да, у меня были клиенты с физическими ограничениями. У одного я проработал месяц, у другого четыре. – Парень отвечал конкретно и по существу. У ван Хейдена складывалось впечатление, что он действительно сиделку подбирает, а не шлюху в дорогом борделе. Парень выглядел вполне обыденно и не производил впечатления проститутки. - Будешь ли ты готов к… скверному приему? Мой брат склонен орать и швыряться предметами разной степени тяжести. Чаще внезапно. – В голосе клиента не было ни намека на шутку. – Габриэль позволяет себе очень многое. Он умеет и любит отравлять людям жизнь, особенно если эти люди ему не по душе. Если он тебя категорически не примет и ты захочешь разорвать контракт, я не буду этому препятствовать. Если ты с ним уживешься… Мне говорили, что твой самый долгий контракт составил два года. Возможно, этот будет дольше. О конкретных сроках говорить пока рано. Юноша слушал внимательно, не перебивая даже кивками. И ответил лишь тогда, когда собеседник предоставил ему такую возможность своим молчанием. - Я не могу обещать, что буду готов к скверному приему. Такие вещи всегда решаются индивидуально. Но мне приходилось справляться с трудностями.– В легкости, с которой он говорил, не было ни капли легкомыслия. Рафаэль не решился спросить, сколько у него было клиентов. Подобный вопрос, вероятно, уместен, но крайне невежлив. Вот Габриэль не удержался бы, старательно выспрашивая самое сокровенное, и высмеивая так зло и цинично, что слезы из глаз… И бежать, бежать, бежать из дома, забыв про чемодан. Правда, своей спокойной уверенностью Януш производил впечатление человека, способного справится с этой бурей в коляске. Неизвестно, насколько его хватит, когда он останется один на один с Габи, но пока Рафаэль был готов ему поверить. Ван Хейден достал бумажник, вынул из специального отделения потертую фотокарточку и протянул ее юноше. - Мой брат. Сам он знал это фото досконально. Черно-белый снимок, на котором набережная, чугунные перила над водами Амстела и сухощавый молодой человек, стоящий вполоборота к камере. Светлые волосы разметались на ветру, пряча от чужих взглядов полудетское лицо. Поза выглядит абсолютно естественно, если не знать, что человек на снимке держится в вертикальном положении только за счет рук, намертво вцепившихся в перила. Рафаэль не знал, кто делал этот снимок. Младший терпеть не мог фотографироваться. Но незадолго до свадьбы подарил ему это фото – по размеру как раз для бумажника. Правда, человек на карточке казался чужим. Стоящим на собственных ногах. Почти улыбающимся в объектив. Ван Хейден знал брата совершенно другим. По юному лицу расползаются морщинки, когда его обладатель кричит или мелко, хрипловато хихикает. Светлые ресницы тают на фоне темно-серых глаз. Тонкие русые волосы быстро выгорают на солнце и становятся жесткими, пепельно-серыми, словно покрытыми пылью. Когда он болеет, то буквально выцветает – кожа, волосы… даже глаза. Жутко смотреть, как в течение трех дней родинка на щеке может потерять свой цвет и стать просто точкой на тонкой желтоватой коже. Открыв пачку сигарет, ван Хейден нашарил последнюю никотиновую палочку. Черт. - Когда сделана эта фотография? – Януш вернул снимок владельцу. - Около года назад, – ван Хейден закурил и жестом разрешил юноше задавать вопросы, если у него таковые имеются. - Как давно ваш брат лишился возможности ходить? Это обратимо? Что говорят врачи? Понимая, что его расспросы могут принять за назойливое любопытство, Януш пояснил: - Мне необходимо знать, понадобится ли вашему брату специальная гимнастика или медицинский уход. - Десять лет назад мотоцикл, на котором мы с братом ехали, потерял управление. Вылетел за ограждение шоссе, перевернулся и сполз вниз по склону. Меня отбросило в сторону, поэтому я легко отделался. – Рафаэль кивнул на свою трость. – Габриэлю повезло меньше, его придавило. Сложные открытые переломы обеих ног. Доктора не давали особых надежд на выздоровление, ни тогда, ни теперь. Но брат регулярно посещает своих лечащих врачей, делает гимнастику… в общем, поддерживает себя в неплохой физической форме. - А в других сферах? - Януш осторожно поднял взгляд на мужчину, сидящего напротив. - В других? – Рафаэль невесело рассмеялся – неожиданно откровенно для себя. - Он прекрасно заведует делами в старом семейном магазине, но не способен сам забраться в ванную. Он водит машину, приспособленную под его особенности, но до сих пор отказывается переделать кухню под свой... уровень и ест дома, только если кто-то ему готовит. - Рафаэль чуть пожал плечами. - Все по-разному... - У вашего брата бывали раньше… - Януш постарался подобрать слова так, чтобы не обидеть клиента, догадываясь о том, что ему не рассказали, – любовники со стороны? - Нет. Никого он не подпустил к себе достаточно близко, чтобы… - ван Хейден затушил последнюю сигарету и запил ее привкус остывшим кофе. - Простите, если я задаю слишком много вопросов. Возможно, вы хотели бы еще о чем-то спросить меня? – Молодой человек понимал, что последний вопрос был… слишком. - Спрашивай. – После третьей чашки кофе взгляд Рафаэля на мир утратил резкость, жесты стали несдержанней, а слова – откровенней. – Мне нравится твой подход к делу. - Спасибо. Кто о нем заботиться сейчас? Готовит, убирает? - На данный момент – никто. Последнего присланного мной помощника он прогнал с неделю назад. Насколько я знаю, он сам никого не нанимает и не просит о помощи. - Как часто он выходит из дома? Один, или его кто-то сопровождает? - Регулярно, он много гуляет. Рядом с домом набережная, сквер… Он любит там бывать. Таскает с собой кошку. - Кошку? - Да. Главная женщина его жизни. – Рафаэль усмехнулся. – Зовут Бастет. Брат подобрал ее котенком на какой-то помойке года два назад. Везде таскает с собой, разговаривает с ней и всячески балует. Януш понимал, что разговор из собеседования для него плавно превращается в допрос для клиента. Но продолжал задавать вопрос за вопросом, стараясь узнать как можно больше о человеке, для которого его… покупали. Гораздо легче спрашивать и слушать ответы того, кто так щедро делится информацией, чем добывать ее самому методом проб и ошибок. Тем более что ван Хейден так живо нарисовал портрет своего брата, будто он сидит сейчас рядом с ними. Капризно морщится на тлеющую сигарету и гладит загадочно улыбающуюся кошку. Януш чувствовал, как образ становится ярче, полнее с каждым новым вопросом, и не мог остановиться. - Где он питается, если не дома? - Где угодно... Или скорее, где приспичит. Может поесть в палатке с хот-догами, может зарулить на своей коляске в какой-нибудь ресторан. Ест часто, но понемногу. И категорически не может терпеть голод, сразу начинает бушевать или того хуже… - Рафаэль сейчас чувствовал себя комфортно. Редкое ощущение. – Он может перепробовать «Цезарь» во всех забегаловках города, решить, где его лучше всего готовят, и в следующий раз отправиться за ним именно туда. И упаси их бог приготовить салат хуже, чем в прошлый раз… Очень не любит, когда обращают внимание на его кресло. Поэтому если есть возможность пересадить его на обычный стул, а инвалидку сдать в гардероб — лучше так и делать. Он спокойно терпит, когда его носят на руках. Привык. - Я запомню. Как далеко ваш магазин от дома? Сколько часов ваш брат в нем проводит? Помогает ли ему кто-нибудь вести дела? - Магазин на первом этаже дома, жилые комнаты на втором. В первый же год после аварии мы с отцом сделали лифт из старого подъемника так, чтобы брат мог свободно подниматься и спускаться, когда пожелает. Он держит магазин открытым чаще всего вторую половину дня и почти никогда не закрывает его раньше семи. Это ломбард, клиентура там специфическая. - В такие места не заходят люди, у которых все хорошо… - Брат там главный оценщик-кассир-господь-бог, и ему это очень нравится. Януш все четче представлял себе этого человека, едкого и хрупкого, не приемлющего помощь и так отчаянно в ней нуждающегося. Пусть брат мог быть в чем-то не до конца объективным, пусть будущий хозяин мог оказаться совершенно другим… Не важно. Это все гораздо лучше, чем начинать «новую жизнь» с нуля. Чтобы узнать такие подробности, иногда приходилось работать месяцами, нарываясь на эмоциональное сопротивление или просто неприятности. Но он готов был поклясться, что даже знание всех тонкостей и привычек подобного клиента не всегда может защитить от вспышек гнева. - На фотографии ваш брат выглядит достаточно хрупким… Сколько он весит? Какого он роста? - Рост – сто шестьдесят семь сантиметров. Вес, в среднем, пятьдесят килограммов, с вариациями от сорока восьми до пятидесяти трех. Летом он, как правило, немного поправляется. Трескает овощи, как кролик… Телефон зазвонил неожиданно. Рафаэль бросил взгляд на экран – звонила Марица. Потеряла его, похоже. Видимо, боится, что муж мог поехать к нему… Отвечать ван Хейден не стал. Отключив звук он убрал трубку и доброжелательно улыбнулся Янушу: - Мне пора… Ты можешь пригласить сюда господина ван Лоо? Он больше не колебался. Звонок напомнил ему о времени и необходимости принять решение. Слишком долго он тянул со всем этим. И слишком далеко зашел сейчас, чтобы отказаться. Телефон успокоился на пару секунд и снова завибрировал в кармане, неприятно жужжа – жена, видимо, решила взять его измором. Януш проглотил все незаданные вопросы. Для них еще будет время, в теории или на практике. Он встал и кивнул ван Хейдену, прощаясь. Рафаэль улыбнулся в ответ уголками губ и вдруг неожиданно протянул юноше руку. - Благодарю за приятную беседу, мэнир ван Хейден. – Пальцы у Януша были сухими, прохладными и совсем не дрожали. - Удачи тебе. – Рафаэль крепко пожал молодому человеку руку и проводил взглядом до двери. Управляющий появился, едва юноша переступил порог. Похоже, под дверью подслушивал. Ван Хейден хмыкнул и перешел сразу к делу. - Он меня устраивает. Как скоро мы сможем все оформить? Вопроса о цене не было. Он знал, что это безумно дорого. Но Марица готова была пойти на что угодно, чтобы удержать мужа рядом с собой, и такие траты ее не смущали. - Насколько быстро вы сможете ознакомиться с нашим стандартным контрактом и поставить несколько подписей. – Ван Лоо наконец-то почувствовал себя в своей тарелке, дойдя до любимой стадии заказа: оформления. Не считая, разумеется, получения процентов. - Если вы переведете деньги завтра утром, то в воскресенье молодой человек будет доставлен по указанному адресу. – Голос управляющего звучал небрежно-деловито. Именно так, как нужно, чтобы произвести правильное впечатление. – Вас это устроит? Рафаэль тонко улыбнулся и взялся за предложенные бумаги. Может, он был скверным старшим братом, откупающимся от младшего дорогой проституткой. Может, он был плохим мужем, не отвечающим на непрекращающиеся звонки жены. Но юристом он был хорошим. И теперь, несмотря на три чашки кофе с коньяком и почти пачку сигарет, собирался как следует поработать с этим «стандартным контрактом» - так, чтобы в итоге он максимально отвечал его интересам. А потом можно будет спуститься в зал и выпить еще коньяку… к черту кофе. Все что угодно, лишь бы как можно дольше не сообщать брату сногсшибательную новость: Рафаэль купил ему… компаньона. *** Ганс проводил гостя до дверей, и лишь когда Рафаэль ван Хейден покинул клуб, позволил себе злорадную торжествующую улыбку. Удачная сделка. То, что нужно, чтобы чувствовать себя повелителем мира. Для полного счастья осталось только отметить это событие. Можно запереться в кабинете с бутылочкой хорошего вина и остаток вечера делать вид, что отсутствует. Можно поехать в лучший детский магазин, купить самую большую плюшевую игрушку и навестить дочь… которая уже давно зовет папой другого дядю. А можно… и от этой мысли ладони становятся липкими, а в висках стучит пульс… Можно подойти к бару, попросить, как обычно, воды со льдом и поинтересоваться, что Корнелий делает после работы. Непринужденно так, словно в этом нет ничего особенного, и он каждый день задает такие вопросы мужчинам. Рискованная авантюра: Вествуд мог ответить вовсе не так, как ему хочется… Или не ответить вовсе. Но игра стоила свеч. Рука нашарила в кармане записку с его пометками и крепко сжала, комкая клочок бумаги. Ганс кожей ощущал буквы, написанные Корнелием. Так, словно тот рисовал их на теле управляющего острым кончиком карандаша. Все это было сродни помешательству. Мысли и фантазии преследовали его, кружа голову, лишая сил и рассудка. Как будто снова шестнадцать… Пьянящие ощущения: смешно и страшно одновременно. Решительным шагом управляющий направился в Красный зал. Мельком поздоровался с кем-то из постоянных клиентов, ободряюще улыбнулся новенькой девочке из персонала… сел на высокий табурет, дожидаясь, пока бармен освободится. - Корнелий, я… – В голове роились подходящие фразы, но губы онемели, отказываясь произнести хоть одну из них. Бармен развернулся к нему, склонил голову на бок и… улыбнулся. Так естественно, словно улыбался ему всегда. От легкого движения уголков губ все лицо Корнелия изменило свое выражение, темные глаза потеплели, и плечи расслабились. Ганс почувствовал, как табурет под ним кружится вокруг своей оси… ввинчивая его в небо. Управляющий никогда раньше не видел, чтобы Вествуд улыбался. По клубу ходили слухи, что начальнику службы безопасности вообще чужды человеческие эмоции. Он всегда был безупречно вежлив, внимателен и предупредителен. Но даже шутил с каменным лицом. Это пугало больше, чем открытая агрессия. А сейчас он улыбался. Значит ли это, что?.. - Добрый вечер. – Негромкий голос за спиной прошелся по коже, как наждачная бумага. Тяжелая ладонь приветственно хлопнула ван Лоо по плечу, возвращая с небес на землю. На табурет рядом небрежно приземлился высокий смуглый человек с длинными темными волосами, собранными в гладкий хвост. Чуть улыбнулся управляющему, глядя на него поверх узких стекол очков. Развернулся лицом к сцене, обводя взглядом посетителей и разом засуетившийся персонал. Кто-то боялся попадаться ему на глаза, кто-то отчаянно этого желал. Владелец клуба внимательно осмотрел зал и снова повернулся к стойке, не проронив ни слова. Корнелий, так же молча, поставил перед ним бокал его любимого бренди и снова улыбнулся. Не Гансу. Управляющий не мигая смотрел, как бренди описывает круги в бокале, который шеф покачивал на ладони. Ничего агрессивного в плавных движениях. Но в глубине души Ганс был уверен, что хозяин без труда раздавит бокал, если сожмет пальцы в кулак. - Добрый вечер, герр Бернштайн, – приветствие ван Лоо прозвучало как-то бесцветно. Он почувствовал, что сам выцветает на фоне этого человека, не зная, куда деть свои потные ладони и вечно-сутулую спину. - Как мы сегодня? – голос снова прошелся по коже, на этот раз бархатом, приглаживая вставшие дыбом волоски на затылке, успокаивая и оставляя медленно гаснущее ощущение ласки. Для Ганса необычный баритон шефа оставался загадкой вплоть до недавнего времени, когда ему случайно удалось увидеть его без галстука, с расстегнутым воротом рубашки. Его шея была перепахана уродующими кожу шрамами. Похоже, когда-то Бернштайну разорвали горло, а потом весьма небрежно зашили. Несомненно, это исказило его голос. Правда, то, что отталкивало бы от любого другого человека, к Марку Бернштайну притягивало еще больше… Шеф заправил за ухо прядь возмутительно-длинных волос, выбившихся из хвоста, и вытянул из помятой пачки сигариллу. Корнелий чиркнул спичкой, поднося ему огоньку. Этот жест показался Гансу интимней, чем прикосновение. Затушив спичку, Вествуд обернулся к управляющему, вспомнив, что тот начал что-то говорить, когда подошел шеф… - Все отлично, герр Бернштайн, – сказал Ганс поспешно. – Корнелий, я… хотел бы воды со льдом и лимоном. Попроси кого-нибудь отнести в мой кабинет. Шеф, я буду у себя, если понадоблюсь. Ганс попрощался с обоими кивком и торопливо ушел прочь на негнущихся ногах, чувствуя спиной внимательный и чуть насмешливый взгляд хозяина клуба. Меньше всего на свете ему хотелось бы сегодня понадобиться Марку Бернштайну.