» Багровый бал

Чертов танец с переменой партнеров! Я оборачиваюсь через плечо и вижу, как Том теперь влечет за собой женщину средних лет с седеющими волосами. А я здесь. В руках Сангстера. - Он объяснил вам? – первым спрашивает меня он. - Он запутал меня, - отвечаю я, стараясь спрятать лицо, - Как и вы. - Вы не выглядите той, что может так легко запутаться, - усмехается он, обнимая меня сильнее. Я вздрагиваю. - Зачем вам это? - Вы притягиваете взгляды, Грейс. - Я притягиваю только тех, кто хочет завладеть компанией моего отца. - Нет, это не правда. Меня вы притянули по-другому. - Притянула когда? – я плотнее прижимаю раскрытую ладонь к шершавой ткани пиджака на его спине. - Не говорите так, словно вы не знаете. - Зачем вы ждали? - Я был мальчишкой. Я и сейчас выгляжу едва ли не моложе вас, хотя на деле это далеко не так. А тогда я казался школьником. Я не мог привлечь ваше внимание. И сегодня бы не смог, если бы не Том. - Вы могли. Вам стоило заговорить. Тогда заговорить! - Выходит, - он улыбается, - Сейчас я вас заинтересовал? Я смущенно опускаю ресницы. Почему-то ощущения его ладоней на моем теле разительно отличаются по сравнению с теми чувствами, что я испытываю рядом с Томом. Как горный водопад и тихий лесной ручей. - Определенно, - повторяю я собственные слова. Я слышу его тихий смех возле моего уха и чувствую, как мои плечи неуклюже ломаются от странной волны чувств, нахлынувшей на сознание. - В чем был его план? – спрашиваю я, гадая над всем, что мне говорил Том. - В ревности, - отвечает Томас и закручивает нас в танце, - Он заставил меня смотреть, как вы шепчетесь. Привлек внимание, подал знак. - Если вы… Но я не успеваю договорить. Томас обрывает меня шепотом: - Как жаль, что танец закончен. Музыка стихает внезапно, люди рассыпаются, растворяясь в толпе, и замыкают мнимый белый круг танцпола. Томас отпускает меня, вырывает из тепла собственного тела и отдаляется. На мгновение я остаюсь одна, но потом натыкаюсь на испытующий взгляд: - Идемте со мной, - говорит мой кавалер и исчезает за спинами людей. Я иду за ним, петляя между женами банкиров, ловя комплименты и лживые улыбки. Я иду, пока не оказываюсь окутанной тонким шифоном полупрозрачных занавесок. За ними – стеклянные двери на каменный балкон. - Я тогда простоял здесь половину вечера один, - глухо говорит он, мальчик, ставший кумиром сотен тысяч девочек по всему миру, когда я выхожу на воздух, - А теперь, после подаренного вами танца, мы стоим здесь вместе. Так странно. - Это естественно, - возражаю я, опуская разгоряченные ладони на прохладный гладкий камень. На улице тихо и свежо. Я вдруг ощущаю себя дома, - Особенно, когда я сама желаю этого. - Правда? - он поворачивает ко мне голову, и мое сердце вскакивает от вида его дрожащих зрачков и переплетающихся прядей светлых волос, - Тем страннее все это выглядит для меня. - Вы говорите так, словно не достойны внимания, Томас. - Возможно, достоин. Но не такой девушки, как вы. - Единственное, что меня отличает от других, это род. Фамилия, из-за которой я с детства нахожусь на таких вечерах. - Фамилия, которой я благодарен, - говорит он, - Но вас отличает не только она, Грейс. Томас стоит непозволительно близко ко мне, нас разделяют дюймы, но, тем не менее, он не касается меня ни пальцем. Все, что мне дозволено – это смотреть в его горящие глаза. - Вас отличает осанка и речь, ваши движения и совершенно невообразимые губы, - я замечаю, как его взгляд быстро скользит вниз по моему лицу, задерживается там на мгновение, а потом вновь возвращается, - А еще вас отличает ненависть к розам, которые любят все дамы, - перед моим лицом вдруг возникает полураскрывшийся плотный бутон багровой розы с коротко остриженным стеблем, - Красив для всех, - говорит Томас, оценивая цветок прикосновением чувственных пальцев, - Но вам он омерзителен. Сангстер взмахивает рукой и выбрасывает бутон на улицу, позволяя вечерней темноте поглотить его без остатка. - Вкусы не являются чем-то отличительным… - Нет! Нет же, Грейс! То, что мы любим, делает нас самими собой! Вы любите иные цветы. Незаурядные и чистые, лишенные пафоса и лицемерия. Его рука опускается за ограждение. Он шарит там рукой, а потом вытаскивает небольшой нежный цветок, благоухающий ароматами весны. - Вам нравятся такие цветы, как эти, - Ярко красная бегония возникает на моей ладони, сопровождаясь легким прикосновением его прохладных пальцев к моей коже. - Да, - шепчу я, пытаясь унять в груди клокочущее сердце. - И люди вам нравятся такие же, Грейс. Вот почему я не стал тогда добиваться вас. Я не был тем, кто мог бы вам понравиться. - Но сейчас вы тот, кто может, - мне не удается поднять голос, поэтому я лишь хриплю полувнятные слова, не в силах отвести от него взгляд. Что он со мной делает? Он не дает мне лишнего прикосновения, лишней улыбки. У меня есть только его взгляд. Долгий, томный и очень-очень сильный. Такой, что мне хочется уткнуться лбом в его ключицы и простоять так до восхода солнца. - Что вы со мной делаете, Грейс? - в унисон моим мыслям горько шепчет он, прикрыв веки. Томас прикасается к моему локтю и медленно ведет вниз ладонь, зажимая запястья и пальцы, а потом поднимает мою руку с зажатым в ней цветком и целует кожу. - Томас, - выдыхаю я, пытаясь схватить его за вторую руку, но не успеваю сказать и слова. Он плавно наклоняется ко мне и дотрагивается своими губами до моих. Невесомо и нежно, словно боясь спугнуть. Больше он не позволяет себе ничего, лишь трепетный короткий поцелуй, как подтверждение всех его слов, так продуманно и взвешенно сказанных этим вечером. - В следующий раз, - говорит он, отстранившись, - Приходите снова. Я, улыбаясь, делаю шаг назад и кокетливо скрещиваю наши взгляды: - Что ж, если вы настаиваете…