Взломай меня, если сможешь - 2

Неделя пролетела как-то незаметно, ну или я втянулся в учебный процесс. Наконец-то разобрался с большей частью дел! Эрик поговорил со Шроем, а после тот передо мной извинился. Случай списали на охирительную случайность и вселенское недопонимание, причем с чьей стороны я так и не понял. Но Нейман был доволен, Фриз самозаткнулся, даже вести себя прилично стал. Точнее, прилично с Эриком и остальными, он и правда был весь из себя такой серьезный, внимательный, но вот со мной… Иногда жопой чуешь, когда человек тебя ненавидит, улыбается тебе, здоровается, отвечает на вопросы, но всё-таки ненавидит: холодный взгляд, пренебрежительная поза, излишне саркастичные ответы… Я не стал говорить Эрику об этом — детский лепет же. Наверно, всё в порядке, пока мой рыжик счастлив, мне же на Фриза пофигу. Я стараюсь так думать… Ещё я поговорил со всеми преподами по гуманитарным предметам: из девяти двое согласились пустить меня на экзамен без сдачи всякой хрени, ещё трое предложили альтернативу всем практикам и теориям — один, но большой проект, преподу по истории я сдал экзамен досрочно. Он внезапно прогнал меня по всем вопросам курса, слава Космосу, что та пара, когда это произошло, была последней, а то этот старикан-энтузиаст так увлекся, что «экзамен» затянулся на четыре часа. А ещё целый час я отбивался от его предложений: участие в конкурсах, защита какой-то работы совместно с ним, необязательное, но засчитываемое в личное дело выступление с личной работой в конце курса. Оставшиеся трое кривили губы, рассказывали мне, какой их предмет неебически важный и что образцовый студент обязательно должен посещать все пары (просирать своё время). Ну что ж, я знал, что по статистике такие преподы просто обязательно идут в комплекте с универом. Больших проектов они не признавали, в обязательном порядке нужно было являться пред их очами на пару, и смерть — не оправдание. «Галактграфия» — будто я не знаю общих звездных карт Человеческой Федерации, «Сетевой этикет» — будто это отучит меня иногда потешаться над ламерами, и «Ботаника»... Ботаника, бля! Я — безопасник с десятилетним хакерским стажем и с почти что пятью годами работы буду изучать ядовитые цветочки, чтобы, не дай Космос, не хватануть какую-нибудь болезнь в отпуске на странных планетах наших или инопланетных галактик! Весь курс — тупая зубрежка опасной части флоры. Ладно, с запоминанием проблем нет, но нужно обязательно приходить на пары и смотреть фильмы с запечатленными последствиями: как у человека возникает сыпь, как он воет оттого, что его кожа медленно прожигается в случайных местах, как сохнут глаза и всё такое прочее. Типа предупрежден — вооружен. Да у нас половину однокурсников стошнило после десятиминутного просмотра! Это не ботаника, это пытка какая-то! Зато нервы будут крепки… мда… Наши информационные специальности становились более-менее интересными. Теорию я знал практически всю, только с аппаратной стороны возникали пробелы, а вот на практике нам иногда показывали абсолютно новые методы. Всё-таки не зря в столице — лучшие университеты! Большим сюрпризом оказались навыки Аки! Не то, чтобы он не отставал от меня, но главное не тормозил, и мы смогли найти собственную золотую середину довольно быстро. Партер, как и обещал, выслал мне материалы по проекту, даже сам разделил всё на задания. Первое — взлом системы, да такой, что даже я прихренел: с таким безумием и с таким усердием охраняют материалы в ПРЦ или целые планеты! И я был прав: вторая работа Мелона — охрана Феама и этой планеты в частности. Защита системы — трёхслойная, в задании значилось найти недостатки первого уровня, про остальное и речи не шло… Ха! Зачем высылать мне весь комплект, если не для того, чтобы я разобрался со всеми тремя этапами? То Мелон странным образом приглашал меня в этот проект, теперь задания странным образом выдает… Подозрительный он какой-то: или думает, что я наивный, или наивный как раз он. Взлом системы я оставил на следующую неделю: на этой планировал разобраться со всеми побочными, легкими или неинтересными предметами, а потом уж к любимому десерту приступить, чтобы никто не отвлекал. Я чуть не заурчал, представляя, как безнаказанно буду ломать одну из самых сильных защит нашего времени… Из рук выпало сверло, больно тыкаясь в голую ляху. Я тихо взвыл, хватаясь за заживающий на глазах ушиб и отбрасывая от себя разорванную упаковку с оставшимися сверлами. — Чего воешь, как раненный зверь? — хмыкнул Эрик, резко заходя внутрь комнаты. Ой… Я не ждал его в середине учебного дня. Совсем не ждал! — Сжимающаяся Галактика!!! — крикнул он, отшатываясь, рассматривая царивший хаос. Совсем не вовремя… — А ты чего не на паре? — я не смог встать из-за придавившего меня перфоратора и лишь обернулся, делая самое невинное, самое ангельское личико, на которое только был способен. — Я думал тебя отчитать за пропуск ботаники, а ты тут… устроил… Что это вообще?! — Эрик стоял на единственном свободном кусочке пола около двери. — Ботаника для ботаников, — сумничал я, но шутка не прокатила — Эрик всё ещё ждал объяснений. — Где диван? — спросил он грозно. — Где универская капсула? Она — казённая, Фишер. Что ты с ней сделал? — На минусовых этажах, на складе! Я всё под подпись, всё через коменданта… — я наконец-то отодвинул массивный агрегат, выполз из-под коробок и встал. — Зачем две-то?.. — кажется, Эрик догадался, что я тут собираю. — Так у тебя практика по архитектуре, ты ж не на дисплее корячиться будешь, а у меня проекты и работа. Сам знаешь, я по двенадцать часов могу в Сети пропадать, а вдруг тебе капсула понадобится, так что вот — я заказал две. Они офигенские, из последней линии — узкие, но высокие, всё в поддон убрали. Я бы домашние перевез, но они сюда точно не влезут. Мы посмотрели на комнату, где вместо дивана и универской капсулы, занимающих треть помещения, теперь располагались две новенькие капсулы полного погружения, точнее, их корпуса: всю начинку я вытащил наружу и размотал. Провода, платы, клапаны, предохранители, ванны с жидким охлаждением: всё валялось там и сям в очень маленькой для этого комнате, да ещё и прикупленные мной инструменты дополняли картину Великого Хаоса. — До вечера уберешь? — вздохнул Эрик, аккуратно продираясь к столу. — Так да, я так и планировал. Ты чего вообще заявился, неужели прогуливаешь? — я карикатурно приложил руку к губам и выпучил глаза, но Эрик меня проигнорировал. — Решил поймать тебя за изменой, — он усмехнулся и перевел взгляд на железки. — Вот. Поймал. Нейман наконец-то дополз до стола и взял дисплей: видимо, оставил его утром, за ним и пришел. Немного скуксившись, он засунул девайс в сумку — всё-таки его ещё переклинивало от всех этих электронных штук, но хорошо хоть кровавые представления прекратились год назад. Я тогда так обрадовался, что споил бедного рыжика, непривычного к алкоголю. Ох, какой же он был страстный ночью, какой же злой утром… — Какая хитрая улыбка, — прокомментировал Эрик мою рожу. — Что-то задумал? — он кивнул на капсулы, предполагая, что я задумался о них. — Да нет, я тут дополнительную защиту навешиваю, как мы на твою капсулу сделали — автотаймер и все дела. Да и к сетке общей придется подрубиться — нужно зашифровать всю информацию. — Давай, доделывай и больше не прогуливай, — он уже ловчее дошел до меня, легко отодвигая тяжеленную коробку. — И спасибо, Кит. М-м-м, сколько с меня? Он улыбался. А я думал, что сейчас придушу его. Возьму и придушу! — Нисколько, — серьёзно ответил я. — Ну, уж нет! Я отдам… когда найду подработку. Спокойствие, только спокойствие. Вот сколько раз мы ругались из-за денег. Воспитание воспитанием, но это уже ни в какие ворота не лезет! Их семья до сих пор же отдает мне деньги за операцию, а Эрик за два года всё-таки выплатил тот долг и вот снова-здорово… Я говорил им "не надо", я просил, я грозил — без толку. Нейманы (все четверо) делали страшные лица и с фанатизмом приговаривали: «Мы отдадим. Так надо!». Хорошо хоть в этот раз у меня было одно средство… — Нет! Оливия мне строго сказала следить за твоими халтурами! Это я работаю, потому что гениальный. — А я что? Тупой значит? — ощетинился Эрик. — Космос, не передергивай! Отдашь ты мне всё, но давай хоть три курса проучимся, привыкнем, а там и практика, возможно, оплачиваемая. Рыжик надул губы и сверлил меня обиженным взглядом. — Я пожалуюсь на тебя, — ещё раз повторил я свою угрозу. — Блин, это сговор! Хоть он и пыхтел, было видно, что Эрик уже остыл и записал свой долг на потом. А затем он резко поменялся в лице и приблизился ко мне, шепча чуть ли не в ухо: — Кстати, сегодня было что-то странное… За мной следили, — он сделал большие глаза, а я еле удержался чтобы не подергать его за щеки. До чего же он милый! — Я каждый день натыкаюсь на одни и те же лица! — Э… Это твои однокурсники, дурачина, — фыркнул я. — Нет же! Не только они… И, знаешь, когда я смотрю на них, они резко отворачиваются или прячут глаза. — Эрик, тебе кажется, — я рассмеялся и приобнял его, но он всё равно не унимался. — Я тоже так думал, а сегодня заметил, что у меня пропало уже три вещи — мусор всякий, но всё же. — Пропало у такого дотошного как ты? — Я не дотош… Ар! Да-да… — Странно… — я призадумался и снова сел на пол, берясь за паяльник. — Ой, ладно, скоро обед закончится, — он встрепенулся. — И ты иди на пару, прогульщик! Эрик нагнулся, легко чмокнув меня в щеку, и, забавно прыгая по пустым местам, словно по минному полю, выбежал из комнаты. «Ботаник», — подумал я и адски захихикал появившейся мега-идее.