***
Маунс пребывал в приподнятом настроении отправляясь к автобусной остановке на встречу своим маленьким дочуркам. Да, он ещё не мог предложить им ничего выдающегося, но он намерен над этим потрудиться. Он станет поддержкой им и крепким плечом, человеком, на которого можно положиться в любой ситуации. И тогда в их глазах больше не будет недоверия и скептицизма, страха и опасения. Лихнис чувствовал, что он на правильном пути, чтобы стать положительным человеком. И пусть ему ещё во много предстоит разобраться, до многих тонкостей нужно докопаться, уже сейчас он готов стать полноценным отцом своим детям. Молодой мужчина даже не снизил градус своей радости при виде пасмурных лиц Айрис, Виолетты и Розалии. Он потрепал их по волосам приглашая в дом. Ему вдруг захотелось так сделать, словно что-то само толкнуло его ладонь с длинными пальцами. Девочки немного напряглись. Разве что Айрис заулыбалась. — К чему такой приём? — хмуро спросила Виолетта. Теперь-то Лихнис всегда мог отличить своих девочек, особенно когда они выражали свои эмоции через речь. — Просто рад вас видеть, — пожал он плечами, проходя в гостиную. Айрис последовала за ним, Роза и Виолетта замешкались при входе. — Идите умойтесь и возвращайтесь сюда, есть о чём поговорить. Ви поморщилась, но двинулась за Айри, которая вприпрыжку отправилась в ванную комнату. Роза с интересом на него взглянула, степенно проходя мимо гостиной. Маунс позволил себе откинуться на спинку дивана, проводя рукой по светлым прядям волос. Они отросли ещё немного, но, что несколько странно, их длина не вызывала дискомфорт. Казалось, будто именно так он их всегда и носил. Модно ли это было? Вряд ли, но почему-то подобная причёска была ему близка. Он даже прикрыл глаза, пытаясь прорваться сквозь белый туман беспамятства к воспоминаниям о прошлых своих предпочтениях. — А можно ли разговор отменить? — раздался несколько раздражённый голос вечно хмурой Виолетты, которая сейчас стояла в проходе между коридором и гостиной. Она пыталась скрутить буйные кудри в некое подобие косы, но у неё это плохо получалось. — Вообще-то разговор очень важный, — чуть жёстче, чем хотел, сказал Лихнис. — Кроме того, мне хотелось бы узнать о школе. Как после произошедшего вас там встретили. — Миссис Паркер, наша классная, сказала, что никаких поблажек делать нам не будет, — голос Айрис звучал плаксиво, но при этом чувствовалось, что она злится. —Сказала, что мы и так много пропустили. — В чём-то она всё-таки права, — проходя мимо замерших на пороге сестёр, сказала Роза. — В прошлой школе мы ещё не проходили той темы, по которой на следующей неделе будет контрольная работа. — Не занудствуй, — отрезала Виолетта, зайдя за сестрой следом и садясь в потёртое кресло. — Конечно, миссис Паркер могла быть несколько резка, — попытался сгладить конфликт Маунс, хотя мысленно сделал зарубку решить вопрос и с классной. — Но и вам есть над чем поработать, как получается. — Угу, — обижено протянула Айрис, надув губы. — Хорошо, что завтра суббота и в школу идти не надо. — Но, кто-то вёл себя плохо, — покивала головой Розалия, сложив руки на груди. — И поэтому парка развлечений не видать. — Ага! Будто бы ты к этому не причастна, — зло бросила Ви. — Спокойнее девочки, — чуть повысил голос Лихнис, хлопнув ладонями по коленям. Ему конечно было приятно, что девочки стали при нём вести себя более раскрепощённо, но всё же ситуация напрягала. Он не привык решать вопросы маленьких детей, тем более женского пола. Он шумно выдохнул, поднимаясь на ноги. — Будем решать вопросы по мере их поступления. С мамой вашей я поговорю, но вы должны пообещать стать более ответственными. — Мы слишком маленькие, — фыркнула Виолетта, копируя его позу, чем несколько озадачила молодого мужчину, так как он даже не заметил, что встал довольно вызывающе. — Мне кажется, что ответственность не зависит от возраста, — поводив желваками, сказал Маунс. Он чувствовал напряжение, но старался побороть его. — Разница в том, что, чем старше становишься, ответственность возрастает. — И я так думаю, — раздался голос Гермионы от прохода в гостиную. — Поэтому, если вы готовы взять ответственность за своё поведение на себя и решите его исправить, то парк аттракционов завтра откроет для вас свои ворота. — Ура! — завизжали все девчонки без исключения. Их лица значительно смягчились, что не могло не укрыться от Лихниса, который в этот момент был даже слегка обижен. Речь толкнул он, а лавры достались жене. Ну, разве ж это справедливо? — Обещаний пока я не услышала, — мягко улыбаясь погрозила девочкам пальцем супруга, а блондин на секунду подвис. Перед глазами мелькнул их недавний поцелуй. Эти самые губы, что нежно улыбались страстно прижимались к его. Он даже облизнул свои воспылавшие уста. Вновь захотелось испить дыхание жены, почувствовать в руках нежную мягкость груди. — Мы обещаем, — прервал совершенно посторонние мысли мужчины радостный голосок Айрис. Она от нетерпения подпрыгивала на месте, дёргая себя за беснующиеся и будто бы искрящиеся кудряшки. — Хорошо, — нежно проговорила Гермиона, проходя в небольшую гостиную. — Мама, а папа хотел с нами о чём-то серьёзно поговорить, бесхитростно сказала Айрис, видимо взяв на себя сегодня роль связующего звена. Впрочем, Лихнис не помнил обычного поведения девочек в семейном кругу. Возможно, она из-за своей болтливости всегда говорила больше остальных. Гермиона метнула в его сторону внимательный чуть встревоженный взгляд. Чего она от него ожидала, что вся напряглась при этих словах дочери? Думала ли, что он мог их подговорить против неё? Ведь что-то такое не так давно он ней и говорил. Мда, доверием тут и не пахнет. Работа над этим предстоит огромная. Только нужно ли располагать к себе супругу? Скорее всё же да, чем нет, ведь от её мнения на его счёт напрямую зависит возможность нормального общения с дочерями. — На самом деле это был секретный разговор, о котором маме знать было нельзя, — поддерживая напряжение сказал Маунс. Он не хотел давить Гермионе на больное, но на самом деле хотел обсудить некоторые вопросы с девочками отдельно. В конце концов ему нужно было налаживать отношения с дочерями, при этом желательно хоть немного сблизиться с супругой. И нет, это не потому, что он вдруг слишком часто стал думать о ней и её прелестях не потому, что желает обладать её телом, испивать её стоны. Всё абсолютно иначе. Вообще-то при мысли о подобных изменениях в их жизни, об отношениях в таком ключе у Лихниса появлялись противоречивые чувства. С одной стороны он ощущал некое отвращение и непринятие столь близкого общения с Гермионой, с другой стороны его со страшной силой тянуло к ней. И никакие уговоры, что подобное лишь по причине долгого воздержания, не помогали справиться с возбуждением. — У нас с девочками нет секретов друг от друга, — всё ещё улыбаясь, но глядя холодно при этом, сказала молодая женщина. Маунс понял, что это своего рода угроза ему, но предпочёл сделать вид, что ничего не заметил, нагло ухмыльнувшись в ответ. — Ну, мам, — пропела Айрис. Она состряпала такую просительную мордашку, что отказать ей, казалось бы, совершенно невозможно. — Ладно, секретничайте, — сквозь зубы произнесла молодая женщина, посылая супругу убийственные взгляды, которые хочешь не хочешь, но проигнорировать не получится. — Только долго не засиживайтесь, я сегодня заказала кое-что вкусненькое. И да, у меня есть для всех вас сюрприз. Гермиона тепло посмотрела на дочурок, проходя ладонью по их буйным кудрям. Что-то странное защемило в груди Лихниса, и он поспешил отвернуться. Почему-то он почувствовал себя не в своей тарелке, будто подглядывал или подслушивал, что делать категорически воспрещалось. Но разве же это не его собственная семья? Что за дикие ощущения? Позднее, когда они уже сидели за круглым столом в кухне Маунс, наконец смог расслабиться, хоть и скреблось что-то незнакомое на задворках сознания. Тем не менее блондин понимал, что в этот момент он с разрешения супруги допущен до совместного ужина, который, впрочем, был не таким уж помпезным, пусть и с иной едой нежели, когда её готовила Гермиона. Например, ему совершенно точно ясно, что подобные яства он не употреблял никогда в своей жизни. Они были странными на вид и на вкус вовсе вызывали и приятные и несколько шокирующие вкусовые ощущения. На его вопрос об этом жёнушка пожала плечами, выдав, что это Китайская еда и он мог не пробовать её раньше. Тогда он спросил, неужели они вместе раньше ничего подобного не употребляли в пищу. Был весьма сухой ему ответ, что он до того не принимал азиатскую кухню, предпочитая больше европейскую. Девочки же в это время весело щебетали, уплетая лапшу с овощами из бумажных коробочек. Супруга тоже ела с большим аппетитом, показывая тем самым разницу между ними. Лихнис злился, но ничего поделать с этим не мог. Он был слишком далёк от неё и своих детей. Конечно, после недавней «секретной» беседы с Айрис, Виолеттой и Розалией он надеялся исправить ситуацию в лучшую сторону. Девочки выслушали его бесхитростный план по завоеванию им их матери, и даже воодушевлённо предлагали свою помощь в этом деле. Не малую роль в этом сыграло его устройство на работу. Роза посмотрела на него с большой гордостью, а Виолетта выказала своё уважение. Так что теперь оставалось дело за малым, а это каким-то образом остаться с супругой наедине, чтобы окутать её романтикой. Блондин подпёр острый подбородок ладонью и глядя на молодую женщину цепким взглядом. Та сначала не замечала ничего, полностью погрузившись в беседу с девочками. На её лице сияла тёплая и такая домашняя улыбка, что Маунс не мог оторвать глаз от пленительных пухлых губ собственной жены. Даже её непокорные кудри, которые казались до этого чем-то неряшливым и некрасивым сейчас вызывали восхищение своими тугими спиралями и искрящимися волосками, что ореолом обрамляли её голову. Она была божественно красива в этот самый момент. И Лихнис мог бы даже сказать, что очарован ею, её плавными мягкими движениями, слегка порывистыми жестами. Он, пожалуй, безнадёжно восхищён её слегка вздёрнутым носиком, который она забавно морщила, когда пыталась показать своё недовольство. Вот дьявол, он же ею любовался. Но вот Гермиона заметила его пристальный взгляд и её щёки тут же окрасил румянец, а жесты стали более дёргаными. Она даже пролила на стол напиток из своего стакана, тут же нервно кинувшись за тряпкой, чтобы убрать расползающееся пятно. Девочки заприметили это и зашептались хихикая. — Зачем же это делать руками, — фыркнул Маунс, наблюдая за действиями супруги. — Взмахни палочкой и всего делов. — Что? — Гермиона замерла на месте, глядя на него шокировано, даже рот приоткрыла. — А что я такого сказал? — смутился Лихнис, пытаясь осмыслить только что произнесённую фразу. Но в голове снова клубился белый туман. Глупо, но он никак не мог вспомнить только что сказанных слов. Он похоже спятил. — Ни-ничего, — отмахнулась женщина, поворачиваясь к дочерям. — Пора в кровать, а то завтра не получится встать пораньше и отправиться в парк аттракционов. — Ещё же рано, — протянула Айрис, стирая с лица соус салфеткой и принимаясь ею же промакивать остатки колы на столе. — Вообще-то время уже не детское, — Гермиона включила зануду, но Маунс тем не менее ей был благодарен. Выставить себя ещё большим психом перед своими дочерями он не хотел. Девочки отправились в свою комнату готовиться ко сну, супруга принялась за уборку, собирая тарелки и переправляя их в мойку. Она упрямо делала вид, что всё в порядке, но что-то явно было не так. И скорее всего тому была причина в форме сказанных им слов. Что же он такое сказал, что заставило напрячься его супругу. Могло ли это быть чем-то, что он говорил в прошлой забытой жизни, что могло обидеть или даже напугать её? Дочери правда не были напуганы, хоть и посмотрели на него странно. То ли заинтересованно, то ли удивлённо. — Я помогу, — Лихнис поймал Гермиону за руку, останавливая суетливое мельтешение. — Не надо, я сама, — сухо отозвалась та, так и не подняв на него глаз. — Иди отдохни, — с нажимом сказал блондин. — Проследи, чтобы Айрис не заняла себя посторонними делами, которые не дадут ей лечь спать. Гермиона удивлённо на него взглянула, прервав свой протест взглядов. Она внимательно вглядывалась в его лицо, словно ожидая каких-то изменений, будто вот-вот он может превратиться в чудовище, которое способно будет её проглотить. — Что? — усмехнулся Лихнис, отпуская наконец руку супруги. — Я уже смог немного изучить поведение наших дочерей. И Айри точно так и намерена поступить. Так что иди. Маунс развернул Гермиону к двери и слегка шлёпнул её пониже спины для разгона. Та ещё раз на него с прищуром посмотрела, но без возражений удалилась прочь из кухни, оставив там молодого мужчину, с сомнением глядящего на грязную посуду и гору использованных бумажных коробочек. Он должен был не упасть в грязь лицом и на самом деле оказать своей жене помочь с уборкой в кухне.***
Утро началось не с естественного пробуждения, а от громкого стука в дверь. Гермиона тут же подскочила на месте, хватаясь сразу и за халат, и за волшебную палочку. Стучали не в дверь её спальни, а во входную, значит она совершенно невероятным образом проспала. А ведь ещё вечером она поставила сразу два будильника, чтобы неспеша подняться, собраться и встретить ремонтную бригаду, которая обещалась быть к семи. Что за невезение? Почему это происходит из раза в раз? Молодая женщина прекрасно помнила вчерашний вечер, и все свои ощущения от него, которые не давали ей спать пол ночи. И не сказать, что она слишком уж впечатлилась его неожиданным рвением ей помочь, скорее была неприятно шокирована его советом воспользоваться волшебной палочкой. Надо признать, это напугало её до дрожи. Она вдруг осознала, что ходит по острию ножа, когда в любое мгновение можно или сорваться или напороться. Теперь она осознала, что в голове Малфоя определённо живут воспоминания, просто пока они сокрыты, и появиться они могут в любое время. Как например вчера, когда он совершенно неосознанно упомянул действия с волшебной палочкой, при этом истинно Малфоевской манерой общения. Да, этот эпизод обошёлся без последствий, но где гарантии, что вскоре её жизнь резко усложнится? Гермиона потому и не могла сомкнуть глаз, пытаясь найти решение этой нерешаемой задачки. Это и выбило её из колеи, поменяв сегодняшние утренние планы. По всему выходило, что она машинально отключила будильники продолжая предаваться сну. И сейчас ей необходимо быстро найти решение проблемы, пока в дело не вмешался Малфой который сею секунду мог уже двигаться в сторону входной двери. Миссис Маунс вылетела фурией из спальни, на ходу затягивая узел весьма длинного махрового халата. В кармане оного покоилась волшебная палочка, с которой было решено теперь никогда не расставаться. Она промчалась мимо гостиной, где уже стоял на ногах хмурый названный супруг, натягивая через голову рубашку. И молодая женщина даже могла бы смутиться от вида обнажённого по пояс блондина, но не могла себе этого позволить. — Какого дьявола? — только и услышала она негодующий шёпот мужчины, прежде чем отворить входную дверь. За ней оказался высокий широкоплечий пожилой мужчина. Он улыбался сквозь усы, показывая своё расположение и совершенное отсутствие сонливости. — Доброе утро хозяюшка, — пробасил он. — Не хотели будить вас, но мы договаривались на это время. — Всё так, — закивала Гермиона, забирая из протянутой руки бумагу. — Кхм… Мистер Роульс, вы и ваши работники могут пока выгружать всё необходимое, мы сейчас соберёмся и уедем. — Уедем? — с прищуром окидывая незваных гостей прошипел Маунс. — Я же говорила вчера, что наняла рабочих, чтобы привести дом в порядок, — отводя Лихниса в сторону с милой улыбочкой заговорила молодая женщина. Она притворила входную дверь, подхватила супруга под локоток и повела его в сторону кухни. —Ты же сам говорил, что в этом доме жить нельзя, что условий для девочек. Вот, я решила ускорить процесс восстановления, так как сами мы бы ещё не скоро смогли бы со всем этим разобраться. — Помолчи! — огрызнулся Лихнис. — Не держи меня за идиота. Во-первых, вчера ты этого не говорила. Во-вторых, где ты взяла деньги на это? — Я рассказывала о ремонте во время ужина. Ты можешь вспомнить, ну же, — продолжая идиотски улыбаться продолжала гнуть свою линию Гермиона. Ей сейчас совершенно не нужны были разборки. Они должны были поспешить и покинуть помещения, дав возможность рабочим приняться за ремонт. Маунс зарычал, хватая Гермиону за плечи и встряхивая. Он столько всего хотел высказать ей в данный момент, но понимал, что время неподходящее. Он поиграл желваками и отпустил женщину, отойдя к окну. Да уж, славное утречко в комплект к милой ночке на грёбаном диване, где каждая пружина норовила впиться в его тело. А всё эта дурацкая фраза, которую он не помнил, но которая вполне могла послужить его дальнейшему отлучению от постели супруги. — Перестань делать из меня идиота, — змеёй прошипел Лихнис. — Отвечай на поставленные вопросы. Не юли, я этого не люблю. Чётко и по делу! Где взяла деньги? — Взяла кредит, — отводя глаза сказала бывшая гриффиндорка чувствуя при этом себя совершенно гнилой. Да, мысленно она считала деньги из сейфа Лестрейнджа займом до лучших времён, но фактически правда была иная. Но она абсолютно точно не могла этого сказать Малфою. Не говорить же, что позаимствовала сотню золотых у одного психа, который пусть и умер давно, но является отцом девочек, которых ты считаешь своими. Абсурд! — И как же ты собираешься его отдавать? — с прищуром изучая лицо супруги, спросил сурово Маунс. Весь его вид давал понять, что он едва сдерживается, чтобы не придушить ей, что он в ярости. И это пугало, хотелось выхватить волшебную палочку и обороняться. Тем не менее приходилось держаться, стойко перенося этот тяжёлый взгляд. — Я нашла новую работу, где мне предложили хорошую зарплату, — отчеканила жёстко Гермиона, стискивая зубы. — Ясно-ясно, — язвительно улыбнулся блондин, откидывая назад свое белоснежные пряди и присаживаясь на край стола. — А ты не хотела посоветоваться об этом со мной своим супругом? Тебе не кажется, что подобные серьёзные решения мы должны принимать сообща? — Раньше тебя наша жизнь не волновала, и я всегда принимала решения самостоятельно. Почему я должна что-то менять теперь? — под стать ему язвительно изрекла Гермиона. Она не совсем это хотела сказать, тем более разжигать конфликт, когда за дверью чужие люди было неверным решением. — Я работаю над этим. Я стараюсь измениться! — кривя губы продолжил огрызаться Маунс. — Я не помню сего плохого сделал тебе. Если это так важно, то расскажи мне, чтобы я понимал, за что ты так со мной. Если же не хочешь говорить, то дай хотя бы возможность всё исправить. Я стараюсь, дьявол тебя задери! Неужели ты не видишь? — Прости, — понурила плечи Гермиона, на мгновение почувствовав вину. — Ты не думай, что я не замечаю того, как ты изменился. Вижу. Просто… сразу столько всего навалилось. — Дай мне помочь, — уже несколько мягче проговорил Лихнис, пусть глаза его всё ещё были налиты свинцом. — Гермиона, ты не одна. Молодой мужчина подошёл к ней, оказываясь непозволительно близко, но она была не в силах его оттолкнуть. Он огладил её по плечам, провёл правой рукой по щеке, большим пальцем её задев нижнюю губу. Гермиона вздохнула, с трудом удержавшись от того, чтобы не потереться о ладонь мужчины. Ей в самом деле так давно всё это приходилось тащить на себе. Неужели она не заслужила немного тепла и ласки. Молодая женщина прикрыла глаза, давая волю действиям блондина. Тот теряться не стал, приблизившись ещё и оказавшись к ней вплотную. Его горячее дыхание коснулось волос на макушке, и она непроизвольно подняла голову к этому дуновению, будто пытаясь поймать этот вздох. — Не бойся, — шепнул Лихнис, — я просто хочу тебя поцеловать. Гермиона только сейчас осознала, что всё её тело пробивает лёгкая, но непрекращающаяся дрожь. Она открыла глаза и посмотрела в серые омуты Маунса, пытаясь расслабиться. — Я не боюсь, — выдохнула она, вцепляясь похолодевшими пальцами в рубашку супруга. Тот усмехнулся и приник своими горячими губами к её устам. Он не пытался углубить поцелуй, лишь мягко оглаживая и оставляя некоторую лёгкую тяжесть. Лихнис не сжимал её в объятиях, невесомо притрагиваясь к плечам, проходясь вдоль рук, чуть сжимая холодные пальцы в своих и возвращаясь обратно. Гермиона не поняла, как так получилось, но сама приоткрыла рот, пуская влажный горячий язык мужчины внутрь. Сначала он будто бы нерешительно скользнул по нижней губе, чуть погружаясь в недра её рта, затем немного увереннее погладил встретившийся на пути язычок, который задрожал в ответном движении. Гермиону охватило непонятное томление, она не могла понять от предвкушения или же от наслаждения по телу её то и дело пробегаются мурашки. — Хи-хи, — раздалось совершенно неожиданно со стороны. Лихнис и Гермиона словно подростки отскочили друг от друга, повернувшись в сторону двери в кухню. Там из-за угла торчали три всклокоченных головки. Одна из девочек зажав рот ладошкой беспрестанно хихикала. Другая чуть кривила нос, выражая свою неприязнь, но тем не менее никуда явно уходить не собиралась. Третья прикрывала глаза себе, но сквозь пальцы всё-таки подсматривала. — Что вы тут делаете? — кашлянув, спросила Гермиона, приглаживая всклокоченные волосы. Щёки её зарумянились, а краска от них стекала по шее в ворот халата. — Папа и мама целовались, — захихикала Айрис, хлопая в ладоши.***
Солнце клонилось к закату, а количество людей на дорожках Чессингтонского парка не уменьшалось. Дети всё так же, как утром сновали туда-сюда, весело смеясь и подпрыгивая от удовольствия. Лихнис же чувствовал, что подобная прогулка его в значительной степени утомила. Он смертельно устал, у него ломило спину, ведь приходилось подбрасывать трёх девчонок, крутить их и лазить с ними по лабиринтам. В голове начинал нарастать монотонный гул, в котором смешивались звуки животных, мимо которых они проходили на данный момент, смех и радостное щебетание дочурок, а также условно строгий голос Гермионы, которая пыталась увещевать девочек от неправильного поведения в общественном месте. Но несмотря на все эти невзгоды молодой мужчина не мог бы сказать, что ему в полной мере прогулка не понравилась. Маунс чувствовал, что в подобных местах ему бывать не доводилось, а значит с детьми раньше он не гулял. Тем не менее ему нравилось происходящее, пусть немного и шокировало. Такого количества эмоций он не привык испытывать, что вводило его в смятение, заставляя бороться с сильным сердцебиением. Лихнис встретился взглядом с Гермионой, которая цепко держала за руки Айрис и Виолетту, направляясь к вычурному кафетерию, который своим видом показывал путешествие сквозь джунгли. Рядом с ними плелась Розалия, которая была не такая буйная, нежели её сёстры. Супруга тепло и словно извиняясь улыбнулась. Молодой человек не смог удержаться от ответной реакции, его губы сами собой расползлись в стороны. — Извини, ты верно утомился, — состроив раскаивающееся лицо, сказала Гермиона, усадив тройняшек за дубовый стол и махнув в сторону рукой, подзывая официантку, что была наряжена пираткой. — Обещаю, скоро мы отправимся домой. Только перекусим. — Всё в порядке, — постарался отмахнуться Маунс, откидываясь на спинку диванчика, на котором он успел расположиться. Айрис уже шумно листала страницы меню, споря с сёстрами по поводу того, чего бы хотелось им поесть. — Мам, — позвала вдруг Роза. — Мы ещё не посетили Биноленд. А ведь это целая страна мультфильмов. Там такие крутые аттракционы, которые основаны на популярных мультсериалах всей Британии. Она была преисполнена энтузиазмом, который тут же подхватила Айрис, начав подпрыгивать на месте, откинув книжечку меню на стол. Виолетта не была так импульсивна, но её глаза точно так же блестели. Лихнис мысленно застонал, он уже несколько раз за день видел этот «дьявольский» блеск. И тогда, когда они только подошли к воротам Чессингтонского мира приключений, и тогда, когда отправились в Звериные приключения, где представлены многие виды диких животных. Они даже посмотрели два представления из трёх планируемых на день с пингвинами, птицами и морскими львами. От нестерпимого запаха рыбы молодого мужчину воротило и насладиться представлением не представлялось возможным. Та же история произошла и когда они отправились в Запретное королевство. Девочки визжали от восторга катаясь на аттракционе Месть Рамзеса, несмотря даже на то, что все они были мокрыми до нитки. И пусть сегодня был довольно солнечный день, просохнуть полностью получилось лишь к исходу их прогулки. Гермиона обтирала его полотенцем, смущённо улыбаясь и отводя глаза, но по всему выходило, что её весьма забавлял его раздражённый вид. Лихнис даже готов был поклясться, что она специально долго ерошила ему волосы, чтобы он потом никак не мог привести их в надлежащий вид. Девочки почти не скрывали своего смеха по этому поводу, что ещё больше выводило блондина из себя. Они-то были явно довольны своими мокрыми брюками и блузками, которые пусть и были похожего кроя, но отличались яркими расцветками. Стоит ли говорить, чего он натерпелся во время дикой игры Родео. Подобного унижения он, пожалуй, припомнить не мог. Фактически он и помнил-то достаточно мало. Ему пришлось катать Виолетту на своём горбу, а с Айрис скакать на безумном механизме, что смутно напоминал огромного быка. Гермиона хохотала так громко, что слёзы проявились на её глазах. И он бы даже огрызнулся, но что-то в этом заставило его усмехнуться. В какой-то момент он даже подхватил жену, закидывая её на плечо, а затем плюхая на спину исполиному животному. Зал заливался безудержным смехом, Гермиона визжала и кричала, чтобы её поставили на пол. А с каким пылом она потом его отчитывала, сверкая гневным взглядом, чем, конечно же, нисколько не испугала Маунса, который лишь нагло ухмылялся, сложив руки на груди и наблюдая, как она расхаживает по небольшой комнатке с зеркалом в тщетной попытке успокоить свои подвивающиеся волосы. — Это месть, Гермиона, — хищно проговорил блондин, откидывая свои волосы за спину. — Что? — опешила тогда супруга, вмиг перестав носиться раненым зверем. Она в последний раз провела ладонями по волосам, убирая выбившиеся из хвоста пряди за уши. Она была, казалось бы, сейчас чем-то напугана, но губы упрямо были сжаты в тонкую линию. Тем не менее, разговора в тот момент не получилось, так как из туалета выскочили Роза, Айрис и Ви, щебеча так громко, что сбили весь настрой. Гермиона отвлеклась на них, перестав сверлить его напряжённым взглядом. Потом был обед в чисто девчачьем кафе, где ему была уготована роль «Феи крестной», надев розовые крылышки и взяв в руки странную палочку со звёздочкой на конце. Ему нужно было спеть по движущимся словам песню, станцевать балет и нарядить девочек в красивые пышные платья. Только после этого всем им был дарован вкусный обед и гора мороженого. Вот тогда-то Лихнис в полной мере осознал, каково быть раздавленным и униженным, но при всём при этом чувствовать себя каким-то счастливым что ли. Ну а дальше были совершенно безумные аттракционы «Самурай», где Гермионе с Лихнисом пришлось сражаться друг с другом на деревянных мечах, и мужчина увидел, насколько увлечённой может быть его супруга, какая она серьёзная и целеустремлённая в поединках. Он даже не заметил, как был повержен, а тупое остриё катаны упёрлось ему в шею. Сумасшедшая карусель «Поездка на гремучей змее», которая, казалось бы, выбила дух из Маунса. Как итог у него дёргался глаз, ломило спину и трясло руки. И вот они наконец смогли присесть в относительной тишине, которая грозилась перерасти в очередное безумие благими намерениями и желаниями трёх маленьких девочек. Он же был всеми руками и ногами за отправление домой. Что же выберет милая жёнушка.