***
В большом камине бежевой гостиной Малфой-мэнора вспыхнуло зелёное пламя, и из него на ковер вывалилось тело, заставив молодую брюнетку, сидевшую в этот момент на диване, подскочить и вскрикнуть. Она в ужасе уставилась на бездыханное, как ей показалось, тело, узнавая в нём своего супруга. Вдруг тело пошевелилось и издало непонятный звук. Тогда-то Астория поняла, что Драко Малфой, явившийся за полночь, был пьян в стельку. Её это взбесило, так как она поняла в чём была причина этой пьянки — Малфой пытался избежать секса с ней. Астория не была дурой, хоть и была весьма красивой и эффектной молодой женщиной, и осознала, что придётся очень постараться, чтобы зачать ребёнка с человеком, который вовсе не горит желанием это делать. — Малфой, ты ублюдок! — в сердцах воскликнула брюнетка и стукнула того кулаком в бок. — Тинки! — позвала она. Мгновение спустя, перед ней оказался ушастый эльф в жёлтой наволочке. — Помоги Драко добраться до постели и принеси антипохмельное зелье. Когда эльф исчез с телом хозяина, Астория подошла к столику и плеснула немного огневиски в стакан. Ей тоже нужно было немного расслабиться, ведь этот мужчина не вызывал в ней никакого сексуального желания, а спать с ним точно надо. Не выдать же ребёнка любовника за Малфоевского отпрыска, так как семейное древо его совершенно точно не отобразит. А такого позора Астория не пережив1т, если Драко раньше её не придушит. Отхлебнув немного, она прикрыла глаза, чувствуя, как обжигающая жидкость стекает по горлу в пустой желудок. Она не смогла пообедать, так как аппарировала в свой номер в отеле и предавалась безудержному сексу с любовником, а ужин просто не лез ей в горло, когда она думала о разводе и ребёнке. Всё это усложняло ей жизнь и переворачивало с ног на голову. Кроме того, Мэтью сильно расстроился, когда она сказала, что вынуждена прервать их отношения на пару недель, так как её присутствие требуется в фамильном поместье Малфоев. Она, конечно же, не сказала, чем будет заниматься, как не сказала и о том, что возможно и после этого они не смогут долгое время видеться, так как придется вынашивать ребёнка Драко. От одной мысли об этом она содрогнулась и снова отхлебнула янтарную жидкость. Пора было действовать, и молодая женщина отправилась в спальню. Драко лежал на постели, застеленной темно-зелёным покрывалом, распластавшись в виде звезды. Весь его вид говорил о том, что сегодня он ни на что не способен. Астория усмехнулась, она умела заводить и решила попробовать проделать это с мужем. Пусть он её не возбуждал, пусть при мыслях о сексе с ним пробирала дрожь, это нужно было сделать. Позора ей не перенести! Поэтому молодая женщина разделась до белья и направилась к кровати. Руки её тряслись, а дыхание перехватывало, но она же в конце концов не девочка и способна любую из своих бредовых идей привести в действие. Осторожно расположившись возле блондина, слизеринка нежно припала губами к его шее. От её прикосновения, Астория это почувствовала, по телу Драко пробежала дрожь, и он распахнул глаза, скосив их в сторону супруги. Та лишь улыбнулась и страстно припала к его губам, пробираясь своим язычком к нему в рот. Руки же её пустились в путешествие по стройному телу, расстегивая по пути пуговицы шёлковой рубашки. — Что ты делаешь? — возмутился Малфой, вырываясь из объятий супруги и пытаясь отлепить от себя её губы. Это было весьма трудно, так как в данный момент телу хотелось продолжения, а его разум взывал к обратному. — Я всего лишь доставляю удовольствие своему любимому мужу, — промурлыкала брюнетка, и длинными пальцами скользнула под ремень, заставляя Драко вновь вздрогнуть. Губы её припали к его губам, напирая с животной страстью. Малфой зарычал и отстранился, хватая жену за запястья, чтобы её руки перестали блуждать по его телу, доставляя какое-то садистское удовольствие. Но он был сильнее супруги во многих отношениях, поэтому не мог позволить себе проиграть. На кону была его свобода, которая манила и звала. Слизеринец сощурил глаза, вглядываясь в бесстрастные карие глаза Астории. Всё в нём застыло, возбуждение отступило, и на его место пришла холодная ярость. Да ведь этой потаскушке он был не интересен, можно даже сказать противен, тем не менее она пыталась залезть на него и, грубо говоря, потрахаться. Нет, Малфой и сам частенько предавался плотским утехам без обязательств с какой-нибудь волшебницей легкого поведения, но, чтобы с выгодой, на которую шла эта женщина, никогда. Драко с силой отшвырнул жену на край постели и поднялся на ноги, лицо его приняло сероватый оттенок от охватившей злости, желваки загуляли, выказывая степень раздражения. Он отошёл к окну, застёгивая пуговицы, и прикрыл глаза в попытке успокоиться. И чего он, собственно, разошёлся, верно, это последствия бурной пьянки с бесконечным спиртным, залившим его под завязку, а ещё от антипохмельного зелья, которое на вкус было почище смрада конского навоза. В голове до сих пор шумело, и предметы слегка расплывались перед глазами, выдавая не вполне трезвое состояние. Малфой услышал, как женщина поднялась с постели и направилась к нему, но он не жаждал более этих противных липких прикосновений. — Дорогая, — холодно произнёс Драко, оборачиваясь к ней с совершенно ничего не выражающим лицом. — Ты, верно, попутала меня с кем-то. Во-первых, я тебе не бык-осеменитель. А во-вторых, я не желаю, чтобы мой ребенок был ущербным или больным... от тебя за версту несёт огневиски, — Малфой брезгливо поморщился и направился к камину. — Мне неприятно находиться с выпившей женщиной, которая к тому же ещё является и моей женой. Так что, я, пожалуй, пойду, а ты проспись. Миссис Малфой стояла как громом поражённая. Он только что тонкими намёками обозвал её. И главное, чем он её попрекнул? Тем, что она пригубила огневиски. В то время, как сам он минут десять назад прибывал в алкогольном опьянении тяжёлой степени, проще говоря, в стельку. Глаза её заметали молнии, она не желала его так просто отпускать. В мгновение ока в руках оказалась волшебная палочка, и она направила её на мужа. — Если ты сейчас попробуешь уйти, то обещаю, свяжу тебя, — взвизгнула Астория, теряя самообладание. — И поверь, связанным заниматься любовью, пусть и интересно, но не очень приятно. Слизеринец на секунду замер, его брови в удивлении взлетели вверх, но тут же зловещая ухмылка озарила его лицо. Раньше Астория была покладиста и мила, а сейчас видно было, что она в отчаянии. Это забавляло молодого человека, принося удовлетворение. Он прекрасно понимал, что ждёт её после расторжения брака с такими условиями. Кто знает, как бы поступил он сам, если бы его так же прижали к стенке. — А у тебя, как я погляжу, есть подобный опыт, — усмехнулся Малфой, склонив слегка голову на бок и намереваясь подойти к жене. Всё же его больше забавляла сложившаяся ситуация, чем пугала. Хотя направленная в лицо волшебная палочка создавала определенные трудности. — Да? Можно было отчётливо услышать скрежет зубов от крепко стиснутых челюстей. По всей видимости, он сильно задел молодую женщину, и это не могло не радовать. Астория же наоборот с каждой секундой беседы с мужем наполнялась всё большей яростью и негодованием. Она сильнее стиснула палочку в руках и стрельнула глазами так, словно хотела прикончить его на месте. — Не твоего ума дело! — прошипела брюнетка. — Я всего лишь ставлю тебя в известность о том, что собираюсь с тобой делать... Подумать только, из-за какой глупости ты отказываешься от секса с женой! Малфой, это же секс. — Ты считаешь, что я должен запрыгнуть на тебя, оттрахать за то, что ты где-то развлекалась, наставляя мне рога, и заделать тебе ребёнка? — огрызнулся Драко, вдруг осознав, что игра заходит слишком далеко и совсем не в ту степь. Хорошо играть, когда видишь перспективу победы, но не тогда, когда перед тобой шанс счастливого освобождения тает с каждой секундой. Астория опешила от таких слов, бледнея и почти роняя палочку из рук. Как он узнал? Она скрывала это, как могла, даже ближайшие подруги ни о чём не догадывались. На людях она всегда была примерной любящей женой, готовой за мужем хоть на край света отправиться. Мысли вереницей завертелись в голове, окуная молодую женщину в пучину страха. Ведь совершенно ясно, если Малфой соберётся это использовать против неё, то позора будет гораздо больше, нежели, она якобы просто не будет способна родить ему наследника. Да даже отказ его от секса с ней в последние дни перед разводом не будут веской причиной, относящейся к брачному договору. — Мне прекрасно известно, чем и с кем ты занималась во Франции. Так что лучше просто оставь всё, как есть, и доживи спокойно этот месяц, — молодой человек уверенным шагом подошёл к супруге и забрал палочку из её ослабевших пальцев. — Если будешь хорошей девочкой, то даже несколько сотен галеонов оставлю на твоём счету, чтобы ты с голоду не умерла. — Ах, ты, — задохнулась миссис Малфой, которой в скором времени предстояло вновь стать Гринграсс. — Ты всё придумал! У меня кроме тебя никогда никого не было! Я заявлю это на суде! — слизеринка решила врать до конца, чтобы не быть у разбитого корыта, не желая показывать, что муж правда уличил её в измене. — Что ты выдумываешь? Пытаешься отмазаться? Но её слова не производили теперь на Малфоя вообще никакого эффекта, он лишь злорадно ухмылялся, неожиданно поняв, как он может прекратить домогательства со стороны своей нерадивой женушки. И всё происходящее теперь не заботило его, он, как всегда, был на высоте. Отмахнувшись от супруги, как от назойливой мухи, он прошёл мимо, вновь направляясь к кровати, теперь уже не было нужды уходить куда-либо, эта грязная ведьма не посмеет больше к нему подойти. — Ох, помолчи, — протянул Драко, позёвывая. — У меня есть неоспоримые доказательства и даже свидетели. Так что умерь свой пыл и вали уже в свою Францию, а то постелька остынет, и любовничек помашет ручкой, отправляясь к другой. — Ты!.. ты... — Астория схватилась за лампу, стоящую у кровати, и со всего размаха ударила Малфоя по белокурой голове. Как в замедленной съёмке, Драко замер на месте и начал оседать на пол, закатывая глаза. Астория смотрела на него и с дрожью в руках сама сползала на пол. Что она сделала? Убила мужа тупым маггловским способом. Да что это такое с ней случилось? Что именно так задело её? Да наплевать было на него, ну и пусть разводится к драклам! Убивать-то зачем было? Женщина задрожала, словно в комнате вдруг стало на десять градусов меньше, всё ещё продолжая сидеть неподвижно. Нужно было подползти к нему, проверить пульс, взять палочку и попытаться остановить кровь. Кровь? Откуда столько крови? Густая тёмная жидкость расползалась вокруг головы Малфоя, окрашивая его светлые волосы красным и склеивая их между собой. Воздух наполнился терпким запахом, от которого молодую женщину затошнило со страшной силой. К этому примешивалось ещё осознание того, что она убила Драко, проломив ему череп тяжелой золотой лампой, которая по-прежнему находилась у неё в руках, прижимаемая к груди. Она убийца! И это ж надо совершить убийство не во время войны, а в мирное время, да ещё собственного мужа кокнуть. Встань, тряпка! — мысленно закричала на себя Астория. — Ты должна встать, подойти к Драко и осмотреть его. Взять палочку и заживить его рану... Бред! Нельзя заживить раны мертвецов... Но он может быть ещё жив, это надо проверить... На подгибающихся, ватных ногах миссис Малфой медленно продвигалась в направлении своего супруга, лежащего теперь уже в огромной луже крови. Лицо его стремительно приобретало пепельно-серый оттенок, лишаясь последних красок, а губы наливались синим. Страх накатывал на молодую женщину волнами, раскачивая и без того неустойчивое тело. Наконец, Астория подобралась близко к лицу и шее молодого мужчины, неподвижно лежащего на полу. — М-м-малфой... — прошептала слизеринка, беря в свои руки запястье Драко. — Т-ты ведь ж-живой? Тот не отвечал. Женщина заикала от ужаса, беспрестанно моргая глазами. Она пыталась нащупать пульс, но от оглушающих ударов собственного сердца это было сделать крайне трудно. И сколько бы она ни трясла руки Драко, и не сжимала его запястья, ничего не менялось. Что же делать? Что теперь будет? Азкабан? Нет, она слишком молода, чтобы сгнить в этой тюрьме, но что же тогда делать? Тошнота накатила на Асторию, и она еле успела добежать до ванной, как её вывернуло наизнанку. Я не убивала... — уговаривала слизеринка себя. — Это он сам. Он виноват во всем этом... Идиот, вздумал надо мной шутить! Он наверняка жив и сейчас смеется надо мной... Умывшись, и уже на более твёрдых ногах, с полной уверенностью, что супруг глупо над ней пошутил, Астория зашла в спальню и подобрала свою палочку. — Вставай, Малфой, хватит валяться. Не так уж сильно я тебя и задела. Давай закончим этот фарс и решим спокойно, что нам делать с рождением наследника, — сказала подошедшая вплотную к мужу женщина. Но ничего не изменилось: Малфой так и лежал неподвижно с закрытыми глазами и обескровленными губами в луже собственной крови. — Это уже не смешно. Да, ты меня до чертиков напугал, так что порадуйся и вставай наконец с этого грёбаного пола. Я даже очищу тут всё сама. И одежду, и пол, — к своим словам она добавила действия. — Экскуро, — всего через несколько минут пол сделался вокруг Драко чистым и сухим, втянув заклинанием всю кровь в палочку Астории. — Вставай давай, я почищу твою одежду... Но Малфой оставался неподвижным и равнодушным к её действиям. Тогда на молодую женщину вновь накатила волна неконтролируемого ужаса. Она вцепилась в плечи супруга и с силой тряхнула его, это не привело ни к каким результатам. Потому она окатила его водой из палочки, но и это не возымело эффекта. Подрагивая от неконтролируемого страха, Астория прильнула ухом к его груди, прислушиваясь, и ничего не слыша. Мертв! Драко Малфой мертв! Астория беззвучно закричала, прижимая ладонь ко рту. Глаза её забегали, а мысли со скрипом закрутились в голове. Женщина в страхе отпрянула от тела супруга, вновь сотрясаясь и едва сдерживая подступающую тошноту. Нужно было срочно что-то делать. Но она никак не могла решить, что. Существовало три варианта исхода. Первый, — она вызывает колдомедика для подтверждения смерти и признаётся в содеянном. В этом случае её ждёт пожизненный срок в Азкабане, что очень не подходило, она была ещё слишком молода. Второй вариант, — она опять же вызывает колдомедика, но плюс к этому и авроров, чтобы поплакаться, рассказывая об убийстве неизвестными горячо любимого супруга. И третий, — она сама прячет тело Малфоя и рассказывает, что он отправился на пару месяцев на отдых, а там можно будет придумать лже-похищение. Подумав некоторое время, брюнетка без сомнений остановилась на третьем варианте, ведь авроры могли и не поверить в её непричастность, дать сыворотку правды, и тогда её опять же ждала бы камера в тюрьме. Собравшись с силами, Астория взяла себя в руки, привела себя в порядок и отлеветировала тело Драко на кровать. Теперь оставалось придумать, как избавиться от тела. Ясное дело, что оно никак нигде не должно всплыть, а значит для этого очень хорошо подходит маггловский мир. Решено! Только, как туда попасть? Думай, Астория, думай! — молодая женщина, хмурясь, постукивала по лбу наманикюренным пальцем, поглядывая за окно. — Точно! В лес или парк! Можно даже не закапывать, если кто и найдет труп, то не будет знать, чей он, и просто избавится от него. Я гениальна! — Тинки! — щёлкнув пальцами, крикнула молодая леди Малфой, и через пару секунд перед ней возник ушастый эльф в жёлтой наволочке. — Мы с Драко отправляемся на прогулку... Эм... Он не хорошо себя чувствует, так что мы решили прогуляться в парке и подышать свежим воздухом. Но пользоваться камином мне бы не хотелось. — Астория окинула эльфа суровым взглядом и продолжила: — Ты перенесёшь нас в парк на окраине маггловского Лондона. Тебе ясно? — Мастер Драко никогда прежде не посещал маггловского мира... — залепетал было Тинки, но его перебила брюнетка. — Молчать! — рявкнула она, сверкая разъярённым взглядом. Эти глупые эльфы всегда плохо её слушались, но она не позволит провалиться идеальному плану. — Если мой муж что-то захотел, то я покорно выполняю его распоряжения. А ты домовик! Тинки затрясся и отвесил себе оплеуху за непослушание и пререкание с хозяйкой дома. Астория удовлетворённо улыбнулась и направилась к кровати, стараясь держаться прямо и не выказывать своего страха и напряжения. — Драко, милый, — проговорила она, трогая Малфоя за плечо, — не время спать. Тинки сейчас отведёт нас на воздух. Женщина кинула взгляд на домовика, и тот тут же подбежал к чете Малфоев, беря Асторию за руку. Раздался лёгкий треск, и троица с вихрем исчезла из спальни, оставляя на том месте, где только что лежал белокурый хозяин поместья, большое кровавое пятно на подушке. И тут же в темном парке с лёгким хлопком эта троица оказалась возле скамейки с кованными ножками. — Ты можешь отправляться домой, Тинки, — морозно проговорила Астория, едва сдерживая дрожь омерзения от прикосновения к телу почти холодных рук и головы бывшего слизеринского принца. — И не говори никому, где мы, это никому не понравится. На эти слова хозяйки эльф испуганно закивал, от чего уши его заколыхались, закрывая большие, выпученные глаза. — Дома не жди нас. Когда Драко придёт в себя, мы аппарируем на курорт, чтобы отдохнуть, — бросила женщина и небрежно махнула рукой, в знак того, что пора бы уже испариться. Лишь только домовик растаял в воздухе, брюнетка отпрыгнула от тела и стала хватать ртом воздух. До чего же было противно и страшно находиться в такой близости от мёртвого холодного трупа. Дрожь пробежала по спине молодой женщины, и она прикрыла на мгновение глаза, собираясь с духом. Ещё мгновение и слизеринка аппарировала, оставляя в тёмном маггловском парке хладное тело блондина с пробитой головой и окровавленными волосами.Глава 3. Решая не решаемое
18 января 2015 г. в 16:51
Вернувшись в свой или правильнее сказать уже не в свой дом, Гермиона Грейнджер устало опустилась на пол, сползая по только что закрывшейся двери. Всё было настолько неожиданно и собралось в огромную кучу, что молодая женщина была, мягко говоря, в шоке. Но нужно было срочно брать себя в руки, рационально разложить всё по полочкам, разобрать на гранулы и решить всё разом. Ведь Грейнджер же прошла Вторую Магическую Войну, став всем известной героиней и членом Золотого Трио, спасшего весь мир от ужасного тёмного волшебника Волан-де-Морта. Что ей какие-то глупые будничные неурядицы. Просто ей нужно взять себя в руки, подняться на ноги, и нос к верху. Да, так она и сделает! Только мыслить разумно никак не получалось, в голове только и бились мысли о безысходности, о долгах, о потере жилья и сомнительной работе.
Раньше Гермиона бы презрительно фыркнула, если бы ей кто-нибудь рассказал о подобном. Она бы вздёрнула нос кверху и сказала, что нет безвыходных ситуаций, что всегда можно найти решение, каким бы сложным оно не было. Даже будучи совсем ещё девчонкой, она разгадывала сложный уравнения, находила то, чего не видели другие. Именно она вытаскивала из передряг Гарри и Рона на протяжении всех лет обучения в Хогвартсе, а также во время поисков крестражей. Что же теперь? Она спасует перед трудностями?
Выпрямившись и оправив мокрые от дождя волосы, Гермиона Грейнджер прошествовала в гостиную. Как ни странно, там её снова ждал очередной хаос. Девочек рядом не было, значит они уже успели ретироваться, заслышав подходящую к дому мать. Не желая учинять очередные разборки, мисс Грейнджер достала волшебную палочку и принялась за уборку. Она не переживала, что её в этот момент могут увидеть дочери, нет, они теперь наоборот затаились и ждут грозного торнадо по имени МАМА.
Применяя очищающее заклинание на залитый непонятной субстанцией диван, женщина услышала, как возле дома остановилась машина. Кто-то вышел из неё и определённо направился к их крыльцу. Неприятный холодок пробежал по спине, и засосало под ложечкой. Что-то должно было случится и вряд ли приятное. Гермиона всегда верила своей интуиции, а та сейчас завывала сиреной, сигнализируя о неприятностях как минимум.
Да, день сегодня один из приятнейших, — с сарказмом подумала бывшая гриффиндорка, стараясь быстро привести себя в порядок, высушивая одежду и убирая влажные волосы в хвост. В тот же миг раздался звонок в дверь. Глубоко вздохнув, молодая женщина спрятала волшебную палочку и направилась ко входу. За дверью оказались две женщины средних лет и молодой человек с нелепыми, торчащими в разные стороны усиками.
— Добрый день. Чем обязана? — как можно спокойнее и приветливее сказала Грейнджер. По правде говоря любезничать совершенно не было никакого настроения, но проявить неуважение она позволить себе не могла.
— Здравствуйте, мисс Грейнджер. Меня зовут Диана Харпер. Это Катрина Кенниш и Уильям Скафл. Мы из социальной службы, — вкрадчиво сказала полная дама, протягивая корочки удостоверения.
Гермиона внутренне содрогнулась. Интересно, кто и когда успел нажаловаться на них. Директор или это миссис Фогет? Впрочем, разве сейчас об этом надо было переживать? На данный момент главное не вызвать никаких подозрений и показать себя с хорошей стороны. Просто прекрасно, что она так вовремя пришла и прибралась. Гриффиндорка лёгким движением взяла в руки предложенный документ и неспешно с ним ознакомилась.
— Желаете войти внутрь? — спросила Гермиона скорее из правил приличия, чем желая на самом деле, чтобы эти люди оказались у неё дома. Она сделала приглашающий жест и улыбнулась, отступая в сторону. Троица прошла в гостиную, осматриваясь, одна из женщин достала блокнот и ручку.
— Что же привело вас? — молодая женщина испытующе посмотрела на каждого из социальных работников по очереди.
— Видите ли, мисс Грейнджер, к нам в отдел поступали неоднократные сигналы, — заговорила худощавая дама, которую, кажется, звали Катрина Кенниш. - Сигналы эти весьма тревожны, и поэтому мы решили навестить вас и всё проверить.
— Что же это за сигналы? — приподняв одну бровь, спросила Гермиона, стараясь держаться прямо и представительно, словно она из аристократической семьи. Благо в Хогвартсе ей было на кого посмотреть, чтобы понять, как они себя ведут в обществе.
— Как нам стало известно, — начала полненькая миссис Харпер, — вы в одиночку пытаетесь воспитывать троих детей, — дама снисходительно посмотрела на хозяйку дома. На что та лишь приподняла бровь, стараясь держать себя в руках, хотя в ней все больше возрастало возмущение.
— Что значит пытаюсь воспитывать? — присутствие этих людей в доме и без того напрягало молодую женщину, а уж эти слова совсем выводили из себя. Да что они вообще о ней знают? Она вкладывает в воспитание и образование своих дочерей все свои силы, все свои знания. Никто не смеет упрекнуть её в этом, тем более какие-то незнакомые люди, явно кем-то подосланные.
— Ни для кого не секрет, что девочки проблемные и отъявленные хулиганки, — на этот раз заговорил парень, закончивший с изучающим взглядом обходить гостиную. — Каждый из ваших соседей говорит, что периодически слышит крики и плач детей. Звуки передвижения мебели, падения и ударов. Вы бьёте своих детей?
Грейнджер от возмущения покраснела, и дыхание у нее перехватило. Скафл смотрел на неё со всей строгостью и холодностью, показывая, что он абсолютно серьёзен. Гермионе так и хотелось запустить чем-нибудь ему в голову, но она сдержалась и даже почти не выказала своей ярости, лишь глаза вспыхнули нехорошим огнём. Молодой человек заметил это и сделал пометку в своем блокноте, худенькая миссис Кенниш последовала его примеру и стала что-то строчить, окидывая всё, что находилось в доме быстрым взглядом.
— Я никогда не била своих дочерей, — спокойно сказала гриффиндорка, глядя в глаза сначала Скафла, затем миссис Кенниш. — Я не имею никакого понятия, что там навыдумывали соседи, но мы ведем спокойный образ жизни. Мои дочери посещают частную школу, кружок по этикету, занятия по музыке и рисованию. Не думаю, что нас вообще часто можно увидеть дома. По выходным мы встречаемся с отцом девочек, посещаем кинотеатры и парки развлечений. Вы думаете, этого недостаточно? Мои дети всегда сыты, вымыты и прилично одеты.
Миссис Харпер несколько смутилась под строгим взором Гермионы и вскинула глаза на своих коллег. Те тоже были немного удивлены. Они ожидали мать алкоголичку, а эта молодая женщина была по всей видимости серьезным человеком с широкими взглядами и познаниями в образовании и воспитании. Много раз им приходилось забирать детей из ужасных условий, но тут были отличные условия, красивые вещи, чистота и порядок. Им не верилось, что здесь и правда имело место нарушение норм социального воспитания.
— Мисс Грейнджер, вы сказали, что встречаетесь с отцом детей, — ухватился назойливый Скафл за неточности, смутившие его. — Но в вашем досье не указано, чтобы вы были замужем или в разводе, — он криво усмехнулся.
Гавнюк, — пронеслось в голове у Гермионы.
— Ни в одном законе не прописано, что нельзя иметь детей не будучи замужем, — между тем совершенно спокойно произнесла Грейнджер, чем снова смутила социальных работников, заставив ещё больше задуматься о правильности своего прихода.
— И всё же, — не унимался Скафл, в то время, как две пожилые женщины делали записи. — Вы сказали неправду насчет школы. Девочки отчислены, а арендодательница говорила, что вы не способны на платежи.
Да что ему неймется? — возмутилась молодая женщина и вперилась в него хмурым взглядом, всё же стараясь держать спину прямо.
— Не совсем понимаю, о чём вы говорите, — вздернув подбородок кверху, сказала она в ответ. — Я занимаю высокий пост в кадровом агентстве Саммерса и совершенно точно способна оплатить и аренду, и обучение дочерей в школе. — Гермиона говорила совершеннейшую ложь, и всё внутри неё переворачивалось. Она не любила лгать, но это было крайне необходимо сейчас. Кроме того, она не понимала, как они обо всём узнали, ведь то, о чём они говорили сейчас, произошло не так давно, а точнее сегодня. Здесь точно что-то было не чисто, кто-то имел на неё зуб и собирался уничтожить.
Бред! — отмахнулась Грейнджер. — Никто не знает, кто я. Для этого мира я лишь ещё один человек из серой массы. Кому бы это могло быть нужно? — но это сильно обеспокоило молодую женщину, и страх липкими руками охватил все её внутренности. Впрочем, сию секунду она не могла думать об этом, предстояло решать насущные проблемы, которые в лице социальных работников ожидали её оправданий. Но они не угадали, лепетать и унижаться молодая женщина не была намерена.
— Что ж, — заговорила миссис Харпер. — Это легко проверить, чем мы и займёмся. А пока, хотелось бы предупредить, что ситуация серьёзная, и если всё, сказанное мистером Скафлом, подтвердится, то девочек придётся забрать в приют, а вам отправиться на судебное разбирательство.
Гермиона задохнулась и не нашла, что сказать, за что в последствии себя очень ругала. Положение вещей так шокировало, что она смогла лишь выдавить слова прощания, когда социальные работники покидали её дом. В голове завертелись хаотичные беспокойные мысли, а сердце сковало от безысходности. Что ей делать? Как выбираться из этой ямы? Если всё так оставить, то через несколько дней она окажется на улице, а любимые дочери в приюте без матери. Слёзы потоком заструились по щекам. И она в который уже раз пыталась остановить их, но последние события поставили жирную точку в её терпении.
Я должна что-то сделать! Я должна всё исправить! — гриффиндорка заметалась по комнате, лихорадочно покусывая губы в попытке успокоиться. — Мне придется снова отправиться к Гарри. Он сможет помочь... да, придётся вновь пасть перед проблемой ниц, — лихорадочно раздумывала, мисс Грейнджер даже не замечая, что всё это время за ней следили три пары напуганных глаз. Хоть девочки были ещё маленькими, они отнюдь не были глупыми и понимали, что в приюте их ничего хорошего ждать не может.
— Роза! Айрис! Ви! — прокричала Гермиона через некоторое время. И продолжила, как только они спустились и встали перед ней. — Мы отправляемся к миссис Фогет. У меня возникли неожиданные и срочные дела, так что вам нужно побыть у неё. Соберите вещи, возможно, это на пару дней. И вы трое должны вести себя тише воды и ниже травы, чтобы никаких выкрутасов. Вам всё ясно?
Три кудрявых головы закивали. И на этот раз они собрались послушаться мать, отнестись к этому ответственно, хотя никогда прежде этого не делали. Но увиденное и услышанное сильно их напугало. Грейнджер устало вздохнула и прижала дочерей к себе, сжимая в крепких объятьях и целуя каждую каштановую макушку. Сердце сжималось при одной мысли, что её заставят с ними расстаться. И что бы она ни говорила, она никогда по-настоящему не жалела о том, что родила их, даже при том, какие ужасные воспоминания они пробуждали в ней периодически. Всё это было не важно, ведь они были её частичками, её плотью и кровью, девять месяцев прожившие под её сердцем.