***
Путь от дома до работы теперь занимает у исполнителя Гинозы не более десяти минут. Предпочитая не опаздывать, он приходит чуть раньше, вешает плащ на спинку кресла и включает компьютер, постукивая металлическими пальцами по подлокотнику. Следом заходит Кунидзука. Кидает привычно-холодное «доброе утро» и проделывает ту же манипуляцию, попутно раскрывая принесенный с собой журнал на последней интересной странице. В ее понимании, это было способом, обусловленным желанием хоть чем-то занять себя в ожидании инспекторов, еще не ознаменовавших начало работы. Аканэ всегда появляется третьей. С ее приходом начинается какой-нибудь разговор на стороннюю тему: о погоде, о новостях, обо всем — лишь бы не продолжать сидеть в тишине. Ровно до тех пор, пока на пороге не показывается Шимоцуки, тогда обстановка из неформальной переходит в рабочую, и начинается обсуждение плановых рабочих дел. Но на этот раз она заходит сразу после Яёй. Бросает недовольный взгляд в сторону пустого кресла старшего инспектора и садится на свое место. — Кто-нибудь знает, где инспектор Цунэмори? — как бы невзначай произносит она, смотря почему-то именно на Гинозу. Тот тянется к устройству связи на запястье и, набрав номер Аканэ, надеется услышать заспанный голос с извинениями и обещанием через полчаса уже быть на работе. После минутного молчания он жмет кнопку сброса, и с еле заметными нотками беспокойства поворачивается в сторону Шимоцуки. — Может, проспала, хотя это на нее не похоже. Та фыркает и пробегает взглядом по разложенным на ее столе документам. — У нас сейчас так много работы, неужели нельзя быть более пунктуальной? «Предупреждение о повышенном уровне стресса. В районе Адати, в „Ико Грайс Хилл“, обнаружен показатель психо-паспорта, превышающий норму. Немедленно направить на место исполнителя в сопровождении дежурного инспектора». — Исполнитель Гиноза, вы готовы? — не дослушав сообщение, спрашивает Шимоцуки. Он не удивляется ее выбору для срочного вызова. Покорно встает и идет к выходу. — Если хотите, я могу поехать вместе с вами, — в след интересуется Кунидзука, но инспектор деловито проходит мимо. — В этом нет нужды. Этот день еще с утра не заладился из-за череды глупых неурядиц. С чего ему продолжаться тихой сменой, на радость все еще не разобравшимся в произошедшем вчера убийстве. Гиноза, только мельком успевший пробежаться по первичному отчету, уже строил предположения, прокручивая в голове неутешительные выводы аналитических программ. Вопреки анализу, совершить расследуемое преступление мог только невидимка, ну или безумец, возомнивший себя выше остальных. Ни тот, ни другой под описание программ не подходили, а значит это дело способно затянуть их подразделение похлеще расследования годичной давности. Но думать об этом ему следовало только по возвращении, сейчас же перед ним открывались двери грузовика для перевозки латентных преступников, и он обязан повиноваться, насильно заставляя себя переключиться на нынешнее задание. Дорога до торгового центра занимает не больше пятнадцати минут, но подъехав к запасному выходу, вспомнив о масштабах этого сооружения, Шимоцуки жалеет, что не взяла с собой Яёй. За стеклянными дверьми их ждет пять этажей с пролетами, лестницами, закрытыми переходами и кучей магазинов, по которым тут и там шастают кричащие дети и пришедшие за покупками граждане. — Что нам известно? Гиноза уже успел взять доминатор и, закрепив его в кобуре на спине, подошел к Шимоцуке, явно пугая ее своим внезапным вопросом. — Наша цель… Минутку… В таких случаях территория, где мог находиться человек, нуждающийся в реабилитации, ограждалась дронами Бюро, выходы и входы в здания были для такого человека перекрыты. Исполнителю требовалось только найти цель в замкнутом пространстве и произвести арест. Иногда для удобства первоначально можно было воспользоваться кадрами с камер видеонаблюдения, сделанными в момент обнаружения потемневшего психо-паспорта. В большом скоплении народа этот способ не давал результата, но в утренние часы, когда людей еще было мало, был шанс по поведению сразу уличить того, за кем они приехали. Мика уже отработанными действиями отправила запрос в головной офис, и через пару секунд он вернулся ответом, издав характерный сигнал входящего сообщения. — Что? Вновь проделывая те же действия, она получает одни и те же кадры, на которых инспектор Цунэмори, босая, в на одно плечо спущенным пиджаке, стояла на коленях в самом центре холла торгового центра. В том, что это была она, сомнений не было, только приписка в углу экрана никак не состыковывалась с увиденным — триста пятьдесят два. — Это неважно, — холодно произносит инспектор, — Сивилла приняла решение, и наша задача выполнять ее указания. — Но это же… Копия сообщения ушла исполнителю, и Гиноза, не веря своим глазам, сначала хочет одернуть торопившегося покончить с делом инспектора, но синий цвет ее инспекторской куртки останавливает его от этого намерения. У него больше нет этого права, и именно поэтому Шимоцуки, гордо шагая впереди, решает, что и как он должен теперь делать. Возражать ей можно было сколько угодно. Девушка не считала нужным это обсуждать. Для нее мнение независимой системы было важнее слов потенциального преступника, пусть в прошлом и работавшего на ее месте. Остановившись у самых дверей она выпрямляет спину, опустив плечи, чтобы придать себе более серьезный вид, и, уверенная в своей правоте, спокойно добавляет: — Если вы считаете, что я допускаю ошибку, вы можете написать жалобу шефу Касей, а до тех пор - прошу делать работу, на которую вы добровольно подписались. И подходить к ее выполнению ответственно! Иногда ему хочется поставить эту надменную особу на место. Высказать ей все, что он думает, не боясь за последствия, и вернув доминатор опять оказаться в Исправительно-реабилитационном центре в Тородзавасе, с надеждой на восстановление своего потемневшего психо-паспорта. Но он отводит взгляд, делает глубокий вдох и, слыша ее «так-то лучше», старается сделать все по-своему, пока она не сует в это свой нос. Так же поступает и сейчас. Уступает. Когда два детектива, включив голограмму приветливых дронов, входят в здание, на них обращают внимание лишь дети, показывая пальцем. Эта мера не была необходимостью, но хорошо помогала скрыть их серьезные лица, рыскающие среди людей. Пришедшие сюда сегодня посетители: спокойные, расслабленные, в чем-то счастливые — не должны были подозревать, что среди них находился человек, в голову которого закрались антисоциальные намерения. Голограммы помогали работникам Бюро не допускать даже возникновения таких мыслей в умах обычных граждан. Последний кадр был сделан в центре, у скамеек в зоне отдыха, дальше данных не было, поэтому требовалось обыскать все вокруг, и Шимоцуки первой предлагает разделиться, чтобы не тратить весь день на поиски. Гино соглашается и уходит вперед, оставляя ее одну около огромной голограммы цветущего дерева. Ему во что бы то ни стало нужно найти Аканэ первым и разобраться в происходящем до того, как хладнокровие Шимоцуки сделает из нее убийцу. Для того, чтобы повысить коэффициент до столь высоких цифр требуется не так много времени, но нужна определенная ситуация, момент, событие. Называть можно по-разному, главное — это что-то должно сильно повлиять на психологическое состояние, воздействуя как мотиватор к действию. Что такого могло произойти за ночь и заставить Аканэ так по-глупому светиться теперь под сканерами, Гино не знает, но в том, что у него нет другого выбора, как первому взять ее след, сомнений у него нет. — Караномори? Шион? К счастью для Гинозы, Мика хоть и была детективом, но все еще не владела в полной мере возможностями, о которых знал в прошлом сидвший на ее месте исполнитель. «Гино, не нужно так кричать, что случилось?» Смотреть по сторонам и поддерживать диалог через коммуникатор - не очень удобно, но он старался делать два дела одновременно. Шимоцуки непременно сообразит о не принятой в расчет возможности, время тут играло очень важную роль. — Я сейчас в районе Адати, торговый центр. Ты можешь найти здесь Цунэмори, используя программу распознавания лиц? «Знаешь же, что могу, к чему такая срочность?» — Сделай это! «Ладно, ладно, не кипятись, дай минуту» Ее голос замолкает, и появляется снова уже когда он, осмотрев половину первого этажа, проходит в арку, ведущую к служебным помещениям. «Высылаю данные ее месторасположения. Что произошло?» Видимо, осуществляя поиск, дополнительно Шион получила результаты и ее коэффициента, так как теперь взволнованный голос выдавал в ней тревогу и такое же непонимание, что испытывал сейчас Гино. — Я пытаюсь это выяснить. «Ладно, я просто…» На бегу разрывая соединение и выключая голограмму, он проносится мимо бытовых помещений, выходя к площадке, где дроны разгружали только что привезенный товар, и вертя головой, начинает выискивать ее силуэт, забираясь на машины и открывая каждую попавшуюся на глаза дверь. Помещение слишком большое, и звуки движущихся механизмов только усложняют задачу, но он продолжает обходить каждый транспорт, смотреть по сторонам, крутиться между ящиков, и не желает останавливаться. Отвечающий за прием товара работник лишь разводит руками на требование покинуть это место, видя удостоверение детектива, и отрицательно качает головой на вопрос «видел ли он здесь кого постороннего?» — Цунэмори! Женские очертания проносятся у противоположной стороны, быстро исчезая из поля зрения. Гино бежит следом, но она, слыша его голос, только ускоряет шаг, загоняя себя в угол. — Инспектор? Прижимаясь к стене и соскальзывая по гладкой поверхности, Аканэ падает на пол, продолжая бормотать что-то и отбиваться руками от невидимого противника. «Исполнитель Гиноза, вы нашли инспектора Цунэмори? — Шимоцуки настойчиво требует ответа, и Гино не знает, что делать, слыша в голове „Коэффициент преступности свыше трехсот двадцати. Предохранитель снят“. — Исполнитель Гиноза?» «Коэффициент преступности свыше трехсот девятнадцати. Предохранитель снят». — Триста девятнадцать, но ведь только что… — он опускает доминатор и, коснувшись коммуникатора, уверенно говорит, — нет, ее здесь нет. Я проверю северную часть здания. Откровенная ложь, за использование которой ему теперь не страшно, еще одна привилегия его нынешнего положения. «Хорошо, исполнитель, будьте внимательны». Она замолкает, и Гино, оглянувшись, делает несколько шагов вперед и вновь поднимает доминатор, направляя на инспектора, пытаясь разобраться в происходящем. «Коэффициент преступности свыше трехсот шестнадцати. Предохранитель снят. Наведите доминатор на…» — Аканэ? Она дергает головой и сильнее вжимается в стену. Гиноза в нерешительности садится напротив, кладя оружие рядом, протягивает пустую руку в ее сторону. Девушка боязливо смотрит на нее, после — переводит взгляд на ее хозяина, и Гино видит, насколько расширены сейчас зрачки ее глаз, напоминая теперь больше два черных пятна на фоне покрасневших белков. Она боится и не понимает, где находится. Не узнает его, себя. С ней что-то не так, у него в этом нет сомнений. Ему остается только ждать и надеяться, что этот беспричинный спад ее коэффициента продолжится достаточно, долго чтобы у него появилась возможность доставить ее к Каранамори и все же разобраться в столь странном поведении, до того как их найдут. Он понимает, что девушкой сейчас руководит больше страх, отчаяние и еще желание выжить, потому что, пользуясь его замешательством, она бросается на него, выставляя пальцы рук, как дикая кошка когти. Ухватив ее сначала за запястье, после — за плечо, он закрывает ей рот, прося не привлекать внимание, и прижав к грязному полу, тянется за доминатором. «Коэффициент преступности свыше двухсот девяносто восьми. Режим „Парализатор“. Предохранитель снят». Почувствовав свободу, она успевает сделать лишь несколько шагов, в попытке убежать, прежде чем вновь падает, скованная выстрелом. Медицинская палата, соседствующая с аналитической лабораторией Бюро Общественной Безопасности, не сильно отличалась от палат любого другого лечебного учреждения. Возможно, лишь отсутствием окон и все же слегка иным подходом к больным. Тут не бралась в расчет потребность персонала в улучшении цветового фона пациентов или нужда сделать их пребывание более комфортным. Первостепенной значимостью в обустройстве этих комнат служило то, что основными посетителями здесь были люди, к которым всегда следовало относиться с опаской — исполнители. Возможность фиксации конечностей или герметичность закрытия дверей учитывалась еще в проекте, и потому хрупкое тело инспектора, которое не должно было оказаться в этих стенах, выглядело на кровати слегка абсурдно. Глубоко дыша, под действием назначенных Караномори лекарств, она находилась в некоем подобии сна. Ее глаза продолжали хаотично бегать под закрытыми веками, руки иногда непроизвольно дрожали, но все же рядом находящееся табло регистрировало продолжавшееся еще с самого утра падение коэффициента преступности, что не могло не радовать собравшихся в соседней лаборатории сотрудников первого подразделения и продолжавшего курить аналитика, вместе со всеми уставившегося на экран. — Я дважды перепроверила, — озадаченно оправдывалась она, — за прошедший час минус одиннадцать пунктов. Когда она очнется, у меня уже не будет оснований задерживать ее тут. — Тебе удалось выяснить, что с ней произошло? Гиноза, в свойственной себе манере, остался стоять в стороне от экрана, предпочитая находиться подальше от их нового следователя. Шимоцуки это вполне устраивало, она вообще после случившегося была немногословна, лишь для проформы навязавшись вместе со всеми проведать попавшую в трудную ситуацию товарку. — Сложно сказать так сразу, — Шион вновь развернулась к клавиатуре, чтобы вывести на экран результаты проделанной ранее работы, — в ее крови мне удалось обнаружить следы препаратов, используемых при лечении сильных расстройств в психике. Никогда бы не подумала, что она будет принимать такое тайком, потому у меня напрашивается только один вывод. Кто-то, зная об их побочных действиях, подмешивал их Аканэ, чтобы затемнить ее психо-паспорт. И это у него почти получилось. — Разве такое возможно? — Понимаешь, такие лекарства используются только в закрытых клиниках. Люди с доказанными психическими расстройствами не входят в юрисдикцию Сивииллы. Их изолируют и направляют на принудительное лечение, дабы они своим видом не пугали обычных горожан. Могу сказать только одно. Малые дозы у здорового человека вызовут лишь легкую степень эйфории и возможное привыкание. Когда побочные действия дают о себе знать, лекарства сразу отменяют или находят аналог без подобных проблем. То, что мы наблюдали, не должно было произойти в здоровом обществе, и тот, кто сделал с ней это, хорошо разбирается в таких вещах, фармаколог или врач с большим опытом работы. — Ты хочешь сказать, — нарушила молчание Шимоцуки, — что кто-то намеренно завысил ее коэффициент преступности, а потом оставил Цунэмори там, где это не осталось бы незамеченным? -Ты сама все сказала. Могу лишь предположить, что все происходило постепенно. Неделя, может две. Так сразу это бы не сработало. Дальнейшее Шимоцуки слушала уже в полуха. Из изложенных аналитиком фактов получалось, что, если бы ей удалось первой обнаружить старшего следователя, она бы не совершила акт волеизъявления Сивиллы, а стала участницей преднамеренного убийства, как то и задумал их злоумышленник. Услышать такое от подчиненных было не просто обидно, но и оскорбительно. Да и еще принять, что они абсолютно правы, ее самомнение никак не решалось. Встретившись взглядом с Гинозой, Мика виновато опустила глаза, но извиняться за свою настойчивость там, в «Ико Грайс Хилл», не стала. Что бы ни произошло, она действовала как того требовали правила, а значит, винить себя или оправдываться перед исполнителями ей было ни к чему. — А что с тем, как инспектор попала в торговый центр? — лучшим решением неприятной ситуации было просто сменить тему разговора, тем самым убрав с себя ненужное внимание. — Есть картинка человека, который принес ее туда, — ответила Яёй, следя за рассуждениями, сидя на диване. — Из-за шляпы и ворота пальто, я не смогла сделать четкий снимок его лица, но я работаю над этим. — В любом случае нужно собрать всю имеющуюся информацию. Шеф Касей потребовала полный отчет по этому делу к трем часам. Поэтому мы с исполнителем Кунидзукой проверим квартиру инспектора Цунэмори, возможно нам удастся найти какие-либо следы, указывающие на причины произошедшего. Исполнитель Гиноза и исполнитель Караномори, я хочу узнать как можно больше о том, с кем встречалась инспектор в последние несколько дней, об ее связях и контактах. Нужно узнать, каким образом злоумышленник давал ей эти лекарства. — Это будет нетрудно… — только было заговорила Шион, но Шимоцуки уже вышла из лаборатории, не желая тратить время впустую. Яёй покорно отправилась следом, так же не сказав ни слова, и как только двери с еле слышимым механическим шорохом закрылись за их спинами, Гиноза тихо выдохнул. — Неужели и я был настолько большой занозой, Шион? — Поначалу инспектора даже не прислушиваются к нашему мнению. Она еще слишком неопытна, дай ей время, Гино. То, что эта девушка занимает свое место по праву, он не отрицал, но ей все еще нужно было учиться, а ее поведение с подчиненными только портило возможность, которую исполнители могли ей дать. И хотя он еще совсем недавно и сам вел себя подобным образом, отрицая нравоучения отца и советы человека, которого когда-то называл другом, теперь ему приходилось жалеть об этом, что заставляло иначе смотреть на работу тех, к кому и сам примкнул полгода назад. Гиноза вновь взглянул на спящую Аканэ, после — на список препаратов в верхней части экрана и, остановившись на нечетком снимке человека, принесшего Цунэмори в торговый центр, постарался собрать имеющуюся информацию воедино. Получилось негусто. В дополнение ко всему, ему никак не давало покоя, что, заметив Аканэ, уличные сканеры никак не отреагировали на самого злоумышленника. Ведь как-то же она добралась до района Адати? В том состоянии, что Гиноза ее обнаружил, ей вряд ли бы удалось управлять автомобилем, да и машину ее до сих пор не нашли. Другим моментом, про который не стоило забывать, был способ, выбранный для убийства. Довольно изобретательный, требующий тщательной подготовки и спланированный не за один день. Возможно ли, что он что-то значит, и им стоило бы искать убийцу, отталкиваясь от способа, как источника выявления мотива? — Тебе не показалось странным ее поведение в последние несколько дней? — встав рядом с Шион, он вновь посмотрел на безмятежное лицо Аканэ, так отличающееся сейчас от того, что ему приходилось наблюдать обычно. Аналитик, непривычно для себя сутулясь, лишь покачала головой, чувствуя вину за несвоевременно сделанное замечание в адрес инспектора. Еще вчера, за кучей навалившейся работы из-за того убийства на окраине города, ей пришлось на время позабыть, что, помимо основной деятельности, она еще и ответственная за здоровье работников Бюро. Теперь же, эта несвоевременность выходила ей боком. — Я не придала этому значения. — вновь закуривая, заговорила она. — У бедняжки было много работы. Кому из нас помешал бы сейчас отдых?.. За отсутствием двоих человек в лаборатории стало непривычно тихо. Шион опять склонилась над клавиатурой, изредка стряхивая пепел с тлеющей сигареты, а Гиноза продолжал молчать, не торопясь выполнять указания своего инспектора. Ему на время стоило остановиться. Выкинуть из головы домыслы схожести этих двух текущих дел с деятельностью Макишимы Сёго и позволить себе выстроить картину происходящего так, как если бы он был тем преступником. Раньше даже предположить такое - означало лишний раз заглянуть к психологу, теперь же он сознательно учился размышлять именно так. Где ему нужно было побывать, для подготовки, какую информацию собрать. Во сколько она приходит домой, с кем общается, что предпочитает из еды, где еще бывает помимо работы? — Хм, — Шион быстро убрала сигарету в пепельницу, не затушив, и тонкая струйка дыма начала медленно подниматься вверх. — Тебе удалось узнать что-то еще? — Пока не знаю. Взгляни на это. — на мониторе забегали схемы и таблицы, сменяя друг друга, и в конце появился список телефонных переговоров с обозначением времени, даты и ай-пи адресата. — Почти каждый день, на протяжении несколько месяцев, кто-то звонил ей в одно и тоже время, только номер в списке контактов не записан. Нужные строчки подсветились зеленым светом и сгруппировались в центре экрана. — Ты можешь вычислить адресата? — Погоди минутку, — не отрываясь от своих манипуляций, Шион откатилась на стуле чуть в сторону, оказавшись у соседней клавиатуры, и вновь продолжила. — Все довольно запутанно. Звонящий не очень-то и хотел обрести известность, но некоторые лазейки для меня все же остались. Возможно, это переносная станция или обычный коммуникатор с поддержкой серьезного оборудования где-то за пределами Японии. Функция исходящего звонка доступна, но Аканэ ни разу ей не воспользовалась. Гиноза вновь задумался, просчитывая причины такой скрытности, но все же уверенно кивнул. — Сможешь наладить сеанс связи? Подвинув стационарный микрофон к нему чуть ближе, Шион в очередной раз зажала одну из клавиш и, довольная работой, повернулась к Гино. — Исходящий вызов отправлен. Получатель будет уверен, что это наша малышка Аканэ, так что не разочаруй его. — Хорошо, — на ходу придумывая, что ему следует сказать, он уперся в край стола, нависнув над микрофоном, и только было собрался назвать свои имя и должность, как из динамиков лаборатории послышался почти забытый голос. «Аканэ, что-то стряслось?»4. "Дорогу осилит идущий."
16 августа 2016 г. в 14:41
За железнодорожным переездом, если не сворачивать на развилке у поваленного рекламного щита, а проехать лишние двести метров, будет поворот к складам и выезд из города через жилой сектор. Небольшой поселок, работники которого трудились, обслуживая станцию и относящегося к ней локомотивного депо. Очень давно. Отряд Когами бывал тут раньше, охранял поисковых дронов, искавших какую-то запчасть для нужд Дедала. Пришлось не один день потратить, шастая меж проржавевших вагонов, да пустующих офисных зданий.
Недавняя пурга не оставила следов от пребывания здесь людей. Все тщательно вытоптанные тропки скрылись под искрящимся снегом; ни голосов, ни малейшего шума, лишь свет отражающегося на снегу фонаря и хруст шагов под ногами. В дождливую погоду передвигаться тут можно было лишь по рельсам или, на худой конец, по шпалам, если они виднелись из-под мутной воды. Сейчас же, остатки железнодорожных путей, как ловушки, встречались на каждом шагу, норовя затруднить передвижение в и так не очень подходящем для прогулок месте. Но Когами шел. Несколько раз споткнувшись, успевая ухватиться за стену здания, упрямо продолжал пробираться к намеченной цели — хорошо ему известному месту, где можно было передохнуть и набраться сил, не обременяя себя необходимым для таких целей изучением внешнего периметра.
Почти достающий до оконного проема сугроб на поверку оказался кучей очередных железных деталей, отбрасывающих крошки ржавчины при каждом касании. Упершись на наиболее устойчивую поверхность и перебравшись внутрь здания, первым делом Когами упал на твердую поверхность, вспоминая, какого это - ходить, не боясь с каждым шагом провалиться под землю или наступить на что-то, способное изувечить после одного неудачного движения. По комнате летал сквозной ветер, занося крупицы снега с улицы, но его тут было настолько мало, что можно было разобрать рисунок сетки из каменных плит на полу, а офисная мебель в каких-то местах еще сохранила целостность, не разрушенная сыростью. Все как обычно: длинный ряд столов, бухгалтерия или инженерная, однотипные шкафы-картотеки у стены и одна дверь, оказавшаяся нараспашку. Передвигаться тут было гораздо проще и быстрее. Уже через минуту Когами осторожно выглядывал в коридор, а через две открывал дверь присмотренного в прошлый раз для возможного ночлега помещения. В заставленной ящиками и крупногабаритными станками мастерской было гораздо теплее, чем в других комнатах, хотя все впечатление от места портила чрезмерная сырость и полумрак. Осмотрев все вокруг и перегородив массивные железные двери, он со спокойным сердцем развел маленький костер среди металлических стружек и устало сел рядом.
Банка консервов, пара брикетов с питательным порошком, безвкусным, но хорошо утоляющим голод, и бутылка воды. Из запасов еды с собой был только стандартный набор, рассчитанный на одни сутки. Знай он, что его попытка узнать больше о прошлом Курта обернется дезертирством, позаботился бы о должном обеспечении заранее, теперь же выбирать не приходилось. Пока жестяная банка, опаляемая краем костерка, постепенно подогревала его ужин, он пробрался до раздевалки, взломал пару шкафчиков с личными вещами работников и, найдя наиболее сухие вещи, утащил с собой. Не ровня, конечно, дедаловскому комфорту, но какое никакое, а теплое место для ночлега у него теперь было.
Медленно поедая припасы, проводя ревизию личного имущества, Когами продолжал продумывать свои дальнейшие действия. Отклонял наиболее рисковые идеи, закуривая очередную сигарету, пытался найти менее опасные возможности для решения ситуационных задач. Если завтра что-то пойдет не по плану — отступать будет некуда. Слишком мало времени для подготовки и слишком много проблем теперь придется опять решать в одиночку.
Связаться бы с Аканэ, попросить ее быть более осторожной. Когами подцепил за лямку рюкзак и, порывшись в боковом кармане, вновь достал коммуникатор. «Сеть не найдена», ожидаемо высветилось на всплывшем от касания табло. Даже на окраинах Руин установки, заглушающие определенные частоты радиосигналов, продолжали мешать связаться с внешним миром. Очередная необходимость, очередное правило, еще одно условие безопасности для этого места. Уже скоро ему предстоит позабыть обо всем этом. Вспомнить то, что он уже считал, ему никогда не пригодится. Вернуть себя в напичканное бюрократией и надуманными компьютерной программой порядками общество, даже в мыслях теперь вызывало отвращение. Но, с другой стороны, за этим нежеланием скрывалась возможность вновь почувствовать неуверенное прикосновение Аканэ, воочию опять увидеть ее смущенный взгляд, не через устройство связи, а вживую построить диалог, неограниченный временем, и без лишних глаз позволить себе любую тему.
Зажав коммуникатор в руке, Шинья лег на свою импровизированную кровать, уставившись в еле заметные в свете костерка перекладины потолка, одновременно вспоминая свою недолгую жизнь на материке. Как впервые оказался в Руинах и как почти сдался под дулом автомата Филина. Дальнейшее безразличие к своей судьбе и ту сигарету, возможно, на которую он променял свои планы перебраться в Ангири.
— Знай ты, что я не имею отношения к грузу — меня бы тут не было.
«Знай я, — вторил ему голос Курта из глубины подсознания, — что ты убьешь одного из наших товарищей — тебя бы тут не было».
— Без сомнений.
На этот раз ответа не последовало, только мимолетная идея, переродившаяся в твердое понимание, что теперь он точно знает, как ему пробраться в город незамеченным, а точнее, кто не сможет отказать ему в такой, кажущейся абсурдной, просьбе.
Ночь уходила тихо. Костерок погас почти к рассвету, оставив после себя переливающиеся красным светом угольки, и, с исчезновением последнего источника тепла, прохлада постепенно начала забираться под одежду. Сегодня никто не караулит, никто не окрикнет и не даст сигнала об опасности. Он впервые за долгое время остался полностью один. Странное чувство, если учесть то, как ему жилось в последние месяцы под опекой Дедала. Не одиночество, но ощущение пустоты. Одновременно непривычно и правильно, хотя от понимания этого лучше на душе не становилось. Пригревшись на куче чужой одежды, Шинья закрыл глаза и сразу же уснул, надеясь не видеть снов, хотя бы ближайшие часы.
Его транспорт дождался своего хозяина немым изваянием на фоне свежевыпавшего снега. След от проделанной колеи так и не привел любопытных глаз. Впервые Когами искренне радовался, что у Камиля нехватка людей — теперь уж точно за ним никто не пойдет. Окраина. Заведя мотор, он обошел машину, вконец убедившись, что ни следов, ни присутствия посторонних ночью не было, и лишь после этого забрался в кабину, сбросив капюшон и включив обогреватель на полную. Руки к тому времени уже изрядно замерзли, да и сырость помещения, где пришлось провести ночь, сказалась на теле не лучшим образом. Нужно было ехать дальше.
Вести машину пришлось больше наугад, ориентируясь на шпили высотных зданий Дансана, словно завлеченный в воспоминаниях яркими огнями ночных вывесок. Поочередно сжимая немеющие на руле руки, он искал еще целые постройки, всматриваясь в подъездные пути. Ловить тут, с точки зрения поиска наживы, было давно уже нечего, все, что не имело под собой стратегической надобности или жадного до собственности хозяина, где оперативно, а где планомерно вычистили мародеры. Другое дело это то, как пустующие строения приспособили под свои нужды новые владельцы. Где-то ему следовало бы сторониться еле заметной струйки дыма из печи дома, а где-то вовремя сменить путь, увидев еще не до конца занесенные снегом следы от недавнего пиршества диких собак.
Независимо от этого, к полудню, как он и намеревался, ему удалось добраться до заброшенного с виду амбара в двадцати километрах от контрольно-пропускного пункта. Пожалуй, наиболее сильно выделяющегося среди остальных построек наличием целой крыши и расчищенного подъезда, с наспех скрытыми следами недавнего большого скопления автомобильного транспорта. Подумав немного, Когами все же оставил машину в стороне. Не скрываясь проделал остаток пути пешком, и деловито постучав в огромные деревянные ворота, поднял над головой автомат, держа его за ствол — знак дружественных намерений.
— Меня не интересуют твои дела, я здесь, чтобы поговорить.
Внутри так и осталось тихо, ни шороха или звука, говорящего о присутствии хозяина. Настаивая на желании встретиться с владельцем этого строения, он остался покорно ждать, четко уверенный, что его настойчивость будет воспринята правильно. И не ошибся. Не прошло и трех минут, как внутри что-то скрипнуло, и откуда-то сверху послышался весьма недовольный голос:
— Вы разговаривать не умеете, только стрелять и брать чужое!
— Если бы я хотел что-то у тебя взять, я пришел бы не один.
На этот раз над ответом хозяин склада контрабанды думал дольше. Прикидывал в уме, чем ему чревато впустить в дом такого гостя, и какими бедами может покарать его Бог, если он посмеет прогнать дедаловца, вот так нагло пришедшего к его дому. Для приверженца определенного образа жизни ссориться с тем, кто закрывает глаза на его поездки по Руинам, означает конец бизнесу, но, с другой стороны, свяжись с этим японцем - и проблем не оберешься, он уже давно успел понять эту простую истину на собственной шкуре.
— А чего ты один-то? — быстро спустившись на первый этаж, мистер Ито осторожно высунул голову из-за двери. — А остальные где? Эта наглая не с тобой, что ли?
— Ирит предпочитает мужчин помоложе.
Не дожидаясь приглашения, Когами дернул дверь на себя, из-за чего старик чуть не вывалился наружу, и обойдя его, прошел внутрь. С последнего визита заметных изменений в обстановке склада почти не произошло. Коробки, ящики, бочки. Между сваями, на которых держалась крыша и надстройка второго этажа, выходившая окнами на дорогу, все еще копилось немало добра, которым промышлял этот щуплый на вид китаец.
— Смотрю, обслуживающего персонала у тебя поубавилось, — замечая следы от автоматной очереди, оставшейся на перилах лестницы, Когами хмыкнул, вспоминая прошлый визит сюда в сопровождении всего Шестого отряда.
— Вы распугали своим неуважительным отношением к хорошим людям всех моих сотрудников.
— Да. Не думаю, что это сильно ударило по твоему кошелку.
Оглядевшись, Шинья прошел мимо ящиков, вчитываясь в маркировки производителей или, скорее, прежних хозяев. Иногда останавливался, проводил рукой по надписям или приминал этикетки, скрутившиеся после долгого хранения во влажном помещении. Старик же продолжал молча стоять, наблюдая за этой внезапной инспекцией, не имея прав как-либо воспрепятствовать.
Проштрафившись еще в начале осени, зная об изъятии грузов через Руины, он подсунул «таможне» строительного дрона, запрограммированного на включение при вскрытии упаковки. По плану никто не должен был узнать о его причастности к этой выходке, так как при «изъятии» сопровождающих груз людей неизменно устраняли. Только уже через пару дней к нему на порог постучались, и тот японец, за которого поручился капитан корабля, с которым мистер Ито находится в доле, подтвердил в нем хозяина злосчастного груза. Патронов тогда было истрачено немерено, так же как и нервов, когда поджавшая хвост охрана все же предпочла сложить оружие, оставив нанимателя решать свои проблемы наедине с приехавшими головорезами. Но тем не менее, его все же оставили в живых, обязав оплатить ремонт, а также уяснить на будущее, чем чревато не дружить с Дедалом. Еще тогда он понимал, что слишком легко отделался, почти каждый день ожидая реальных последствий, но время шло, а взамен предполагаемого разгрома его бизнеса, к нему пришел всего лишь один человек, вот так нагло сейчас хозяйничающий в его вотчине.
— Говори, чего тебе и проваливай! — наконец не выдержал он, уже чувствуя, как занервничали сидевшие в укрытии недавно нанятые для охраны наемники.
— В прошлый раз я так и не смог понять, как тебе удается вывозить груз с порта, без проблем проходя кинематический анализ. Тогда я пришел к выводу, что все дело в людях, которые тебя окружают. Они ведь наивно полагают, что твой бизнес официален и не имеет ничего общего с незаконной деятельностью, я прав?
Уже подготовленный длительным молчанием Когами, китаец к этому времени уже успел накрутить себя донельзя, не зная, что ему ждать дальше.
— Таким образом, ты остаешься в тени, и можешь управлять всем процессом напрямую, участвуя в налаживании товарооборота. Единственное, я так и не понял, где ты достаешь чистые сопроводительные документы?
— Ну, я, — начал было что-то мямлить контрабандист, как вдруг полностью поменял свое поведение, вернувшись к тону, который ему давали права владельца этого места, — а с какой стати я вообще должен тебе что-то объяснять? Если у тебя есть дело — говори, если нет, то проваливай отсюда!
— Так я и думал, — продолжил Когами, игнорируя вспыльчивость оппонента, — значит, такому торгашу как ты ничего не стоит наладить поставку поддельных документов. Теперь за мое молчание я могу потребовать с тебя кое-что, что мне нужно, а именно голограмму и документы, удостоверяющие личность, пригодные для прохода блокпоста Дансана.
С каждым новым словом лицо китайца приобретало более сглаженные черты, глаза округлялись, а возражение, почти слетевшее с губ, было перебито удивлением, удивлением от наглости и очевидности вещей, относительно которых со стороны Дедала вопросов раньше не возникало.
— Так мы договорились? — вывел его из оцепенения Когами.
— Я все еще не вижу выгоды для себя, — тихо просипел торгаш, все еще надеясь свести этот разговор к обычной обоюдовыгодной сделке, — да и это еще доказать нужно.
— Ну что же, я слышал как Мастер интересовался, кто бы мог нам помочь вновь проникать на территорию Дансана, а обязать тебя помогать было бы проще простого.
— Хорошо, хорошо, — сдался контрабандист, — косоглазая твоя морда, я достану все, что тебе нужно!
Одно дело — это взаимовыгодные рыночные отношения с Дедалом, другое — позволять им командовать его промыслом. Это немного не то, на что контрабандист был готов пойти ради поддержания хороших отношений, потому, просеменив мимо Шиньи, мистер Ито попытался закончить разговор, спрятавшись для надежности в безопасном месте между ящиков, но Когами опять его остановил.
— Мое командование в курсе, где я сейчас нахожусь, так что твое намерение избавиться от меня и объявить о своей не причастности, тебе не поможет.
Возникшая пауза длилась недолго.
— Лучше бы я оставил тебя подыхать на лодке этого прохиндея, — теперь, уже не найдя иного пути, мистер Ито махнул куда-то в сторону, отправляя посыл так и продолжавшей прятаться внутри охране, мол расслабьтесь, и побрел вверх по лестнице, где у него располагался офис.
Когами приглашения дожидаться не стал, поднялся следом на второй этаж, и войдя в маленький кабинет, искренне удивился тому масштабу нелегальной деятельности, которой владел этот старик. Конечно, голографическое облако, в котором отображались все его задействованные на данный момент маршруты, было выключено сразу же — такая информация не для чужих глаз. Но и оставшиеся теперь на столе записки с характеристиками грузовых кораблей, ай-ди контактов и кодовых имен еще не скоро покинут мысли Когами, вызывая то ли уважение, то ли разочарование из-за пренебрежительного отношения к его деятельности.
Пошуршав в карманах, старик извлек флеш-накопитель, вставил его в нужный разъем на терминале, и поверх увиденного появились фото людей в голубой дымке. Рядом постепенно начали всплывать их данные: рост, вес, происхождение — и все это сопровождалось недовольным ворчанием теперь рассевшегося в кресле мистера Ито.
— Это все, что я могу тебе предложить. Лучшего по это сторону тебе не сыскать.
На подбор подходящей личины ушло немало времени. Ушлый торгаш, хорошо знавший цену качественной продукции, поначалу попытался впихнуть неугодному гостю уже засветившиеся во время других нелегальных дел голограммы внешности. Потерпев крах в своем намерении, к его разочарованию, все же пришлось распрощаться со свежими документами на имя Сётоку Тайси — офисного клерка выехавшего вчера в Ангири с комиссией подрядной строительной компании. Для Когами это было решением сразу двух проблем: его акцент будет полностью совпадать с примеренной личностью, а такая сфера деятельности этого человека изначально подразумевала под собой частые поездки, а это значило, что, в случае допроса на блок-посту, отвечать на вопросы будет не так сложно. Мистер Ито же, не зная этого, посчитал такой обмен равноценным, лишь в сотый раз обмолвившись об обещании держать знания о его возможностях подальше от ушей Мастера.
О судьбе Сётоку Тайси Шинья знал мало, хотя довольный контрабандист все же успел упомянуть, что беспокоиться ему не стоит.
— Проспится пару дней, зато будет, что рассказать дома. Жертва обстоятельств, ха! — не скрывая презрения, он хохотнул, после — скривил недовольное выражение лица на немой вопрос Шиньи и, закатив глаза, громко выдохнул, — мои девочки подмешали этому слюньтяю химию в коктейль и уволокли в мотель, где отсканировали этого неудачника, пока он в отрубе. Да и документики заодно.
— Заканчивал бы ты с этим.
— Что? Да ты издеваешься! Да это золотая жила! Знаешь сколько желающих у меня на то, чтобы на пару часов сделаться кем-то другим?
— Ну, я тебя предупредил.
Новенький коммуникатор, со встроенной функцией голографической смены внешности и визуализированной копией паспорта на основе украденных документов. Одно нажатие кнопки, и взамен бывалого бойца Дедала, в маленькой комнатке появился сутулящийся парень, опасливо смотрящий на свои руки, словно видящий себя впервые.
— Сколько у меня будет времени, прежде чем настоящий Сётоку Тайси доберется до органов правопорядка?
— Не больше тридцати шести часов. Держать этого недоноска дольше будет подозрительно, а так - проснется, типа протрезвел, и как ни в чем не бывало попрется домой.
— Полтора суток, вполне достаточно.
Отражение в зеркале неловко качнулось, привыкая к своему новому образу, и вновь сменилось привычным видом.
— Собирайся, ты поедешь со мной.
— Что? — для человека преклонного возраста в мистере Ито еще было достаточно прыти для возражений. — Свою часть уговора я, вообще-то, выполнил.
— Неужели ты думал, что я так просто поверю тебе на слово, после того как ты пустил меня в расход Дедаловцам, зная что меня ждет в том грузовике? Если документы чистые, тебе бояться нечего, в противном случае - проблемы возникнут у нас обоих. Так что поторопись.
Мнение контрабандиста, вынужденного держаться подальше от всех этих навороченных систем безопасности, которыми окутывал себя Дансан, было вполне понятно. И то, как он посыпал Когами нецензурной бранью, уже когда тот, неторопливо закуривая, спускался по лестнице, тоже, но выбора ему никто не давал. Слова представителя Дедала было почти невозможно оспорить, не подчиниться им — смертный приговор.
На улице уже закапало с крыши. Маленькая лужица, постепенно разрастающаяся на углу, потекла быстрым ручейком по колее из разбитого автомобильными колесами снега. Весна. Ближе к городам она чувствовалась лучше. Солнце, казалось, светило ярче, птицы пели громче и даже та грязь, которая вместе с мокрым серым снегом вырвалась, разлетелась позади машины, стоило им тронуться в путь, лучше всего другого говорила о завершении последних дней зимы. Месяца два - и это место будет уже не узнать, но Шинья почти не сомневался, что ему не удастся увидеть это своими глазами.
Старик на пассажирском сидении смотрел же на все иначе. Поломанный рабочий график, лишние траты и необходимость мелькать перед военными не способствовали его хорошему настроению. Его успокаивал только тот факт, что ему в качестве моральной компенсации предложили почти новенький автомат. Когами он был уже без надобности, слишком крупногабаритное, а для торговца лишние несколько монет всегда были в радость. Успокаивая себя, он всю дорогу пялился в боковое окно и только на подъезде к их конечной цели стал по-настоящему интересоваться тем, что происходит снаружи.
Когда первая вереница людей замаячила на фоне дорожного знака, указывающего на близкое расположение контрольно-пропускного пункта, Когами включил только что приобретенную голограмму, и для проверки быстро взглянул в зеркало заднего вида. Отражение уверенно посмотрело на него чужими глазами, никакой ряби или недоработанных деталей — все именно так, как должно было быть. Камуфляж повседневной одежды скрылся за фабричным деловым костюмом, сам коммуникатор теперь невозможно было разглядеть под рукавом пиджака, а оставшийся на бедре пистолет просто исчез. Мистер Ито же ничем подобным не воспользовался. По нему вообще создавалось впечатление, что все происходящее его нисколько не волнует. Охрана, поддельные документы сидящего рядом, то, как он планирует выкручиваться, когда их просканирует ближайший сканер. Нет, в том, что он ни разу не привлекавшийся пенсионер, проживающий в аграрном поселке, усомниться никто из проверяющих не мог — личная безопасность у человека, занимающегося нелегальной деятельностью, стояла на первом плане. А вот Сивилла неизменно должна была заподозрить в нем «нежелательную персону», которую с согласия правления Дедала в город предпочитали не пускать. Это знал он, это знал Когами, но оба как ни в чем не бывало продолжали спокойно ехать, пока еще особо не придавая этой проблеме значение.
В этот день желающих проехать в Дансан автомобилей было мало. Несколько одинаковых маленьких фургончиков с эмблемой продуктовой компании и пара легковых машин цепочкой выстроились у шлагбаума в ожидании своей очереди. Когами спокойно припарковался в самом ее конце и заглушил мотор, экономя топливо.
— Теперь уж-то скажешь, как ты планируешь проехать дальше? — махнув рукой, указывая на людей в форме, окруживших только что въехавший в зону досмотра транспорт, мистер Ито озадаченно повернулся к Шинье, — ща наша очередь подойдет, они нас развернут и отправят восвояси.
— Оставь это мне.
— Вот так просто? Ты не понял, что ли? Нас обоих сейчас могут упечь в Центр Реабилитации, и, чтобы ты там ни задумал, у тебя ничего не выйдет!
Было видно, что китаец, соблюдавший всю дорогу режим тишины, с каждым пройденным новым метром все больше начинал нервничать, опасаясь за свое будущее. Ему, человеку деловому и уже давно попрощавшемуся с возможностью посещать даже окраины города, поначалу было интересно разузнать новый способ преодоления контрольно-пропускного пункта, которым явно владел его старый знакомый. И теперь, видя полное отсутствие какой-либо новой для себя информации, он начинал сомневаться в адекватности рядом сидящего, а вместе с ним и себя, столь глупо приближающегося к перспективе надолго оказаться по другую сторону общественной жизни.
— Ты меня вообще слышишь, эй?
— Расслабься, все идет по плану.
— По твоему.
Последнюю реплику Шинья оставил без комментария, так как машину слегка тряхнуло от преодоления передними колесами препятствия, в виде металлического бордюра для принудительного сбавления скорости. Обратной дороги теперь уже не было, дальше нужно было действовать быстро и нагло.
— Если хочешь выбраться отсюда живым, в твоих интересах держать язык за зубами, — быстро произнес он, от чего китаец, поняв, что только что произошло что-то, последствия чего он пока не понимает, опасливо завертел головой.
Первый же датчик, считывающий параметры психо-паспорта, просканировав въехавшую на блокпост машину, выдал неутешительные результаты касательно одного из ее пассажиров. Информация тут же передалась дежурной смене, и за считанные секунды автомобиль обступили люди в форме, даже не дожидаясь, когда она подъедет к очерченной красной зоне досмотра.
— Попрошу покинуть транспорт и предъявить документы, — скомандовал один из бойцов, выделяющийся среди остальных явным наличием авторитета и лишней парой полосок на шевронах.
— Здравствуйте, я — Сётоку Тайси, рад знакомству, — как ни в чем не бывало Когами сразу же вышел из машины и, поклонившись, как того требовал классический японский этикет, протянул поддельные документы.
— Цель визита? — пластиковая карточка чирканула по боковому углублению на планшете в руках все того же досмотрщика, после чего последовал однократный звуковой сигнал.
— Мы с коллегой возвращаемся из Ангири по поручению моего работодателя.
— А-а-а, это ваша компания будет заниматься строительством новой оросительной системы? — только тогда, оторвавшись от появившихся на устройстве данных о Сётоко Тайси, он поднял на Шинью глаза, встретив доброжелательную улыбку. — Новые рабочие места это всегда хорошо.
— Да, наша компания стремится работать на благо населения.
Сказанная фраза была частью какого-то рекламного ролика, и как нельзя лучше подходила в данный момент. Проверяющий, купившись, приветливо улыбнулся в ответ и, вручив документы обратно, направился ко второму пассажиру. Там дела обстояли хуже. Мистер Ито, заранее знавший о явном правонарушении со стороны подельника, светился на сканерах под стать новогодней елке. Антиобщественные намерения скрыть невозможно. Страх за свою жизнь и элементарное понимание происходящего заставляли его испытывать стресс, который внешне опытный торгаш скрыть еще мог, только обмануть высокотехнологичное оборудование оказалось не так просто.
— Мистер Ито, — пытался вразумить его один из бойцов, — мы не можем пропустить вас дальше по причине вашего высокого показателя коэффициента преступности.
— Да что вы, у меня свой бизнес в строительном районе, и у меня никогда не было проблем здесь, — пытался отделаться он от назойливых служителей правопорядка. — Сколько говорите? Триста восемь, но это же не смертельно…
— Мистер Ито, вы можете или вернуться, откуда прибыли, или мы будем вынуждены задержать вас для обследования в реабилитационном центре Дансана…
— Да, конечно, я все понимаю. Если это так все серьезно, то я думаю, мы лучше вернемся, да, Сётоку?
Когами, продолжавший стоять чуть в стороне, ждавший, чем закончится этот неуместный разговор, отреагировал на предложение еле заметной ухмылкой.
— По-го-ди-те-ка, — вдруг прозрел контрабандист, наблюдая его нисколько не удивлённое выражение лица, — то есть вы хотите сказать, что мне, коренному жителю Дансана, предпринимателю, который исправно платит налоги и выполняет все распоряжения торгового договора городов, нельзя, а этому…
— Совершенно верно, это предложение касается только вас лично, и пока вы не прошли через эту черту, — мужчина указал пальцем на все то же красное ограждение на асфальте, — у вас еще есть возможность избежать последствий, которых, возможно, вы бы хотели…
— Мой друг хочет сказать, — пришлось вмешаться Шинье, дабы ускорить процесс устранения своего подельника, — что ему просто необходимо попасть в город, и он дает свое согласие на посещение Реабилитационного Центра.
— Вот и правильно, — довольно выдохнул кто-то из присутствующих охранников, — пройдемте с нами.
— Да, нет! Вы не так поняли!
Все заняло буквально несколько минут. Вырываясь до последнего, отнекиваясь и крича о полицейском произволе, мистер Ито еще старался поймать взгляд Когами и понять каким образом наемнику, причастному к стольким смертям, вот так просто удалось обойти кинематический анализ. Непонимание в ядовитом коктейле злобы и ненависти на его лице было последним, что краем глаза увидел Шинья, продолжая сжимать ПНР в кармане, подходя к своей машине. Пусть эта озадаченность помучает горе-торгаша некоторое время, пока ему будут рассказывать про необходимость быть расслабленным и примириться со своими неудачами, а тем временем у Когами появится достаточно времени, чтобы придумать, как пересечь Японское море, не боясь, что мстительный китаец сдаст его в Дедал, когда поймет, что имел дело с дезертиром.
— Не в этом ли ирония, мистер Ито?
Привлеченные разговором на повышенных тонах прохожие потеряли всяческий интерес, когда причину переполоха затолкали в одну из дверей единственного здесь здания. Люди разошлись, автомобили вновь начали пропускать через ограждения. На выезде, уже осведомленные о ранее проведенной проверке документов, удосужились только в визуальном осмотре наделавшего шума транспорта. По их мнению, его водитель, чей психо-паспорт не превышает пятидесяти единиц, да еще и уроженец самой Японии, не может быть замешанным в чем-то незаконном, и эта уверенность только льстила Когами, неторопливо пересекающему границу, теперь остающегося за спиной первого заслона безопасности Сивиллы.