Ангел и Фейт. Драбблы

       Все это просто обязано закончиться плохо! Фейт медленно отводит локти назад, тянется к застежке, смотря в глаза Ангела. Майки она лишилась две минуты назад, когда кому-то показалась, что эта уже тряпочка, тогда еще поддающаяся ремонту, мешает. Ангел не отводит взгляда, смотрят прямо, но перехватывает ее за локти. – Думаю, не стоит. Я сам. Фейт чувствует, как ее губы подрагивают. Хочется сказать что-то обидное и грубое, ударить его – не рукой, так словом. Но вместо этого она тихо цедит: – Как хочешь… Она поворачивается спиной к нему, позволяя холодным пальцам скользнуть по ее спине. Она чувствует, как натягивается ткань бюстгальтера, сильней сжимая грудь, прежде, чем застежка расстегивается. А потом его ладони ложатся на ее плечи, снимают бретельки, и приходится закусить губы, чтобы стон не сорвался с губ. Она придерживает чашечки, прижимая их к груди – ложная скромность, ненужная, неважная, но здесь и сейчас – необходимая ей как воздух. – Все хорошо? – тихо уточняет Ангел, отводя ее волосы и перекидывая их на грудь. – Д-да, – тихо отзывается Фейт, полностью сосредоточившись на его руках – прохладных на ее горящей огнем спине – поглаживающих, успокаивающих, дарящих то, что ей сейчас необходимо. – Все хорошо… – Прекрасно… Ангел вздыхает, а потом тихо просит: – Если будет больно… Не сдерживайся… Фейт тихо смеется, опустив голову вперед. – Я большая девочка, Ангел… – Верю… Он подводит ее к кровати, убеждается, что она садится, а потом берет в руки тюбик и начинает наносить мазь – щедро, немного размазывая ватным диском. Фейт хватается одной рукой за простыню, второй прижимая бюстгальтер к груди и шипит сквозь зубы. Она знала, что ничем хорошим это не закончится. И тогда, когда позволила этим маленьким мерзавкам-пикси исцарапать ее спину, и сейчас, когда Ангел предложил специальную мазь. Она знала… Но почему-то согласилась. А Ангел, что-то бурча про безопасность, продолжал наносить мазь на ее многострадальную спину.