Скарлет. Сказка о Дьяволе

             Первая минута была наполнена болью.       Мое пробуждение началось с нее, и больше она не покидала.       Полностью дезориентированная я не понимала, что происходило. Да и яркий свет и громкий писк вскоре вновь сменился на тьму, приятную и мягкую.       В следующий раз, когда я очнулась, то долго разглядывала белый потолок и пыталась разложить в голове все произошедшие события, но картинка упрямо рушилась.       Вот была Скарлет в теле тенрьюбито, Ричарда. Ее слова, чтобы подумала о доме и семье…       А потом раз. И все оказалось лишь сном. Болезненным.       Дышать удавалось с трудом, словно на грудь сгрудили кирпичи. Глаза щипали и с трудом открывались, а свет резал чувствительное зрение. Малейшее движение отзывалось судорогой в мышцах, выбивая новые порции слез.       Кто-то приходил, что-то делал со мной. Кажется, даже звали…       Но я не могла поверить…       Сон.       Скарлет разбудила нас.              Сколько прошло времени? Я не считала дни. Все проносилось в одной серой массе, будто перемотка на древнем видеоплеере.       Я не могла поверить, что красочный живой мир, что все пережитое… сон.       Стук в дверь заставил невольно вздрогнуть — до этого никто не поступал подобным образом, врываясь в палату, где меня держали.       — Милана? Я вам не помешал?..       Меня будто молнией прошибли.       Голос оказался знаком и будто пришел не из этого мира, а следом за мной.       В помещение, шурша одеждой, вошел мужчина и мягко, с легким оттенком извинений, улыбнулся. Он сгибом пальца поправил очки и отдернул халат, зацепившийся краем за ручку двери. Волнение живо ощущалось, словно он чего-то боялся.       Меня. Он боялся меня. Реакции. Поведения. От того глаза с холодной внимательностью следили и ждали, тогда как слова и тело совсем не сочетались с взглядом. Это был не тот страх, когда человек видел свою смерть в моем лице и приставленному к горлу лезвию. Скорее, он с волнением боялся и нетерпением ожидал моей истории. Как наркоман очередной дозы.       — Я — Георгий Витальевич. Но вы можете звать меня Георгий, — он растерянно взлохматил черные непослушные волосы, и до этого не блистающие порядком, и отодвинул стул от стены, садясь напротив меня. — Я надеюсь, вы не против немного побеседовать со мной?       Бросила мимолетный взгляд на бейджик, красовавшийся на белоснежном халате.              «Соболь Георгий Витальевич. Психотерапевт»              Георгий…       Это имя называла Скарлет.       Но в голове упорно засело другое.       — Ло… — тихо произнесла я, не отрывая взгляда от внимательных серых глаз.       Мужчина широко улыбнулся и опять взлохматил затылок.       — Видимо, это имя будет меня преследовать в вашем семействе долго, — нервно отозвался он и положил на колени черную папку. — Но вернемся к началу. Вам не тяжело вести беседу? Я могу подойти в любое другое время, если вы не в состоянии.       Я поерзала спиной по подушкам, которые заботливая медсестра подложила под корпус, чтобы удобнее было сидеть. Сама еще двигаться толком не могла — мышцы атрофировались почти за шесть лет, поэтому мне ежедневно делали массаж, возвращая чувствительность и контроль.       Георгий заметил мои действия и вскинул бровь, молча предлагая помощь. Но я мотнула вяло головой.       Отвратительно ощущение — беспомощность.       Вот только недавно я была воином, одной из сильнейших, которую боялись и уважали. Я врывалась со смехом в безумные кровопролитные схватки, выходила победительницей из множества сражений. А сейчас… меня кормили из ложечки, меняли памперсы и как куклу то сажали, то клали под одеяло. Даже голову первое время держать самостоятельно не могла.       Унизительно для человека, который горы сворачивал и свободно бегал по воздуху.       — Кто еще очнулся? — чуть поморщившись, спросила.       Говорить тоже было не очень приятно, особенно стараться, чтобы мычание не выходило.       — Алексей и Юстас, — Георгий поправил очки.       Я нахмурилась.       Только… трое?       — Катя?       — Нет, — качнул головой мужчина. — Она лежит вместе со Скарлетт в палате.       У меня вырвался тяжелый вздох.       Катя… как так? Скарлет же ее первую убила, точнее отправила. Что не так? Почему?..       — Она назвала ваше имя… перед тем, как вернуть нас.       Судя по тому, что его бейджик просто кричал о профессии, логично, что и проблемой сестры занимался Георгий.       — Выходит, она вам все рассказала? — я внимательно следила за его реакцией. Порой мимика и жесты говорят больше слов, и мужчина должен знать это. Обязан.       Учитывая появление, он простоват и не уверен в себе, но в тоже время, его могло к этому что-то привести — не зря он упомянул о нашей «семейке», доконали, наверное. А также это возможно роль, чтобы мы ощущали себя более комфортно — напуганные, дезориентированные, не пришедшие в себя во всех смыслах. Такое поведение лучше располагало к себе, позволяя отвечать более искренне, без стеснения.       Он хорош. Если я верно его прочла.       Я и сама не брезговала играть и научилась разбирать среди людей таких же актеров.       И этот Георгий мне уже нравился. Все-таки хороший у сестры вкус.       Чуть сощурившись и улыбнувшись, с оценкой прошлась взглядом по мужчине. Он это заметил и недоуменно вскинул брови, не спрашивая прямо, но и давая отмолчаться.       — Верно, — осторожно начал психотерапевт. — Скарлетт рассказывала о своем сне. Очень… необычном сне.       — О пиратах, безумных морях и людях с дьявольскими фруктами, дарующими невероятные способности им? — все-таки, надеюсь, моя мимика не так пугающе выглядела, учитывая мое состояние, не всегда выходило то, что я хотела показать. — Вы беседовали с моими братьями?       Георгий нахмурился. Явно недовольный таким переходам. Ему определенно не нравилось, что разговор вела я, но все равно отвечал, пытаясь так прощупать меня и мое поведение.       — Алексей молчит и не реагирует ни на что. Хотя его мать сказала, что он разговаривал с ней. Спрашивал, если ли у него возможность по восстановлении уйти в море. Похоже, он изъявил желание стать моряком.       Я слабо улыбнулась — море не отпускает своих детей, где бы они ни были.       По идее, я тоже могла найти место на корабле коком. Но пока рано о таком думать, ведь у меня еще оставались незавершенные дела здесь.       — Юстас же… — мужчина задумчиво посмотрел в окно, мрачнея. — Скорее всего, после восстановления его направят в психиатрическую лечебницу. Может, физически он и оправится, но душевное равновесие потеряно. У Скарлетт был шанс прийти в норму, а он же полностью неадекватен.       Сомнения, что сестра все это время, пока мы считали, что она мертва, была здесь, уже развеялись. Скарлет жила, и судя по словам Георгия, была не в своем уме.       Я прикрыла глаза и откинула голову на подушку.       Тяжело.       Даже не представляю, что испытывала сестра, какие мысли терзали ее все это время, учитывая все, что вывалилось на ее плечи, прогибая и ломая…       — Через неделю Катерину отключат от систем жизнеобеспечения, — сообщил Георгий.       И это заставило вновь уставиться на врача.       — Почему?       — Вас тоже должны были отключить, еще три месяца назад. Но ваше чудесное пробуждение… отодвинуло сроки, — он улыбнулся краем губ. Так привычно. — После этого решения Скарлетт как раз опять впала в кому. Я не думаю, что это совпадение.       Она отправилась за нами.       Испугалась, что так мы могли погибнуть, и потому пошла на риск.       — У нее получилось, — сухо бросила я и с трудом сжала кулаки.       Как всегда Скарлет пошла на жертвы, лишь бы помочь нам, а мы — идиоты, никогда не ценили этого. Да, мы предали ее, мы — ведь я промолчала, когда надо было говорить, — но она все равно снова с головой нырнула в опасность и вытащила за шкирки, хоть и таким малоприятным способом.       Но вот что с Катей?.. Почему старшая не очнулась?       — К сожалению, врачи прогнозируют, что Скарлетт больше не сможет стать прежней. Сильный отпечаток на мозг в целом. Если делать выводы по предыдущему ее состоянию, то при новом пробуждении стабильность будет нарушена полностью.       Что? Нет.       — Она просила, чтобы ее тело не трогали. Есть шанс, что, убив тут, она умрет и там, — я твердо и с угрозой посмотрела на Георгия, словно он прямо сейчас шел отключать сестру. — Ни в коем случае нельзя это допустить.       Тяжело вдохнула воздух и сморгнула.       — Я понимаю, что вам тяжело во все поверить, но все, что произошло с нами — правда. Мы действительно сознанием или душой попали в другую реальность. Прожили там шесть лет, обустроили свою жизнь и имели мечты и близких. Это все существовало. Не знаю, как объяснить произошедшее, но оно было!       — Тихо-тихо, — мужчина примирительно поднял руки, одарив меня мягкой улыбкой и теплым взглядом, с хитрыми искрами. — Я верю вам всем. Правда. Я слишком долго провозился со Скарлетт, бегая за ней и только успевая заметать следы ее активной деятельности. В отличие от тебя, она не отличалась адекватностью — ее всюду преследовали образы того мира и голоса. Прогрессирующая шизофрения в карточке, а на деле, связываясь со сверхъестественным, душа ее рвалась назад, но что-то оковами держало тут. Да и подробные рассказы, передача ощущений и чувств… Я долго боролся с сомнениями, пока не принял ее сторону. Вот тогда стало легче ее понимать. Да и порой я стал замечать за ней странные особенности… она будто могла управлять людьми.       — Кровь, — хмуро обронила я.       Разве такое возможно?       Взгляд невольно переместился на руки.       Что есть Воля? Сила души, ее голос и дыхание. Если между мирами путешествовала именно она, то никуда эти навыки не делись и также остались при хозяине. И вполне возможно, что я смогу их восстановить, если мое предположение верно.       Что мне это даст? По сути ничего. Я смогу сгибать голыми руками трубы, и интуиция с «дыханием» будут зашкаливать, превращая мозг в кашу, учитывая наш город-миллионик. Королевская Воля… толпами укладывать людей спать против их желания то еще умение.       Здесь, в этом мире никому не сдались мои навыки, разве куда-нибудь в горячую точку нырнуть и ощутить накал битв, как в прошлом. Но соваться туда одной… нет. Скарлет просила присмотреть за ней, да и я никуда без семьи и друзей.       Только как Скарлет смогла вернуть свои способности крови, если их дарует фрукт? Или у нее открылось что-то другое? Это возможно? Хотя… чего гадать, мы же переместились между мирами, вдруг и подобные практики возможны, и она овладели ими.       — Каково общее состояние Кати? Я не верю, что она не смогла очнуться. Что-то не дает ей это сделать, — снова встретиться с взглядом серых глаз и с твердостью смотреть.       — Перелом позвоночника в трех местах, черепно-мозговая травма, множество других переломов и повреждений внутренних органов. Но это было заключение шесть лет назад. Конечно, многое срослось и восстановилось, но даже если она придет в себя, то останется на всю жизнь прикована к постели.       — Ясно, — в горле неожиданно пересохло.       Все ясно.       И бессмысленно. Травмы не пускают ее назад. И отпустить сестру будет единственно верным решением, прекращая ее муки.       Как бы я не ненавидела Катю, каких бы дел она не совершила в том мире… она оставалась сестрой. Родной. Сама по себе она была человеком скрытным и увлеченные, не умеющим толково выразить эмоции и чувства, даря лишь холод. Но я все равно знала, что Катя любила нас, по-своему.       Сестра творила много плохих дел, да и я ангелом не была. Просто… наши пути разошлись. Так бывает. Верно она говорила. И сейчас, когда решалась ее судьба…       Я отпущу ее.       Выходило, что умерла бы она в любом из раскладов. Но Скарлет уже сделала свой ход.       — Я хочу это сделать сама. Отключить Катю.       — Хорошо. Попробую передать ваше желание врачам и вашим родителям, — кивнул Георгий.       Дверь в палату распахнулась, и на пороге показалась полноватая медсестра, ухаживающая за мной. Женщина недовольно глянула на психолога и скривила губы.       — Время обеда, — грубо бросила она, указав на поднос в руках.       — Завтра продолжим, — коротко склонил голову Георгий и оставил меня.              Он навещал меня каждый день перед обедом. Просто общался, составлял компанию, чтобы я не померла со скуки, порой выпрашивал рассказать о моих приключениях. Помогал восстановить мелкую моторику рук, заставляя писать и перебирать мелкие предметы. Получалось, мягко говоря, не очень.       Но мне было не в тягость. Все равно делать нечего.       Неделя прошла слишком быстро, и я поняла, что не готова. Морально не готова лишить сестру жизни, хоть и такой эфемерной.       А еще тяжелей стало, когда меня привезли в палату, где собрались родственники и главный врач. Георгий проводил до порога, сжал плечо, подбадривая, и остался дожидаться в коридоре.       Сердце громко и тяжело стучало, отдавая гулом в голове. Перед глазами все кружилось, и отчего-то хотелось рассмеяться.       Я и забыла как убивать. Хе-хе…       Судя по рассказам Георгия, Скарлет в тихую после выписки пошла в спортивный зал, а по ночам нарывалась на драки в неблагоприятных районах, откуда он и забирал ее, увозя к себе домой, чтобы впечатлительные родные не падали в обморок от ее потрепанного вида. И так было необычайно часто, что ее родители стали думать об их отношениях, которые те пытались скрыть от старшего поколения. И любые отнекивания только усугубляли положение. В конце концов, обе стороны махнули рукой, а похождения сестры в поисках приключений продолжились.       А ведь Скарлет никогда сама не искала повода для драк, лишь когда ей из-за фрукта крышу срывало. Она наоборот старалась избегать проблем малой кровью, переходя на дипломатию. Тут былых способностей не было, но мозг набекрень у нее отъезжал с удивительной частотой. У меня же что-то пошло не так. Одна мысль об убийстве приводила чуть ли не в истерику. Я понимала, что это глупо, но вот тело отторгало, всячески противясь процедуре.       Скарлет закрывали тела родственников, обступивших кровать Кати, а мне мое положение не давало разглядеть сестру. Пришлось внимание переводить на родную.       Выглядела она… ужасно. Скелет, обтянутый бледной кожей. Тень, некогда красивой девушки, славившейся длинными русыми волосами, которые теперь были коротко и грубо острижены. Грудная клетка еле заметно вздымалось, и если не приглядываться, то и казалось, что она уже мертва.       Никто не плакал — родственники давно смирились с положением. Даже мама, положившая мне на плечи тонкие кисти, слабо сжимая их. Она сильно постарела за эти шесть лет, отчего я с трудом узнала ее, когда очнулась. В толпе я не заметила папу, но и не удивительно, ведь мама рассказывала, что он ушел из цивилизации, поселившись где-то в горах в Непале. Правда, после новости, что я пришла в себя, он прилетел, навестил и пообещал, что как только врачи позволят меня транспортировать, то заберет к себе, ведь там, по его словам, я быстро встану на ноги.       Смотря на Катю, истерика все сильнее просыпалась в груди, и я успела не единожды пожалеть о своем желании стать жнецом для сестры.       Но время поджимало.       С трудом, при помощи врача, я проделала все манипуляции трясущимися руками, в конце уже не сдерживая слезы.       В полной тишине подобно грому раздался треск зеркала, висевшего в углу комнаты над раковиной, и кривая линия молнией разрезала его на пять частей.       Сердце задохнулось в учащенном ритме, а в глазах неожиданно потемнело, и голову стал наполнять нарастающий звон. Но перед тем, как потерять сознание, как-то отдаленно раздался гул голосов и протяжный писк приборов с соседней кровати.              Когда я уже очнулась после обморока, Георгий с неестественной бледностью на лице сообщил, что сердце Скарлет остановилось.