Рождественские истории

На кухне пахнет домашней выпечкой. Аромат горячий и плотный, такой тяжелый, что, кажется, его руками можно потрогать. Специи перемешались, сплетясь в странный, ни с чем не сравнимый дух традиционных европейских кондитерских, в которых мы так любим бывать вместе в те редкие моменты, когда его график позволяет бросить все и улететь на несколько дней в совершенно чужую страну. Уми, ответственный и серьезный, в такие моменты превращается в настоящего ребенка. - Эмили, подай, пожалуйста, корицу. Он тихо окликает меня, продолжая сосредоточенно вчитываться в рецепт очередного кулинарного творения, старательно переписанного им в толстый блокнот с крафтовыми листами. Протягиваю ему небольшую банку из матового непрозрачного стекла, в которой и находится эта дурманящая восточная пряность, обладающая столь любимым нами обоими ароматом. Он не глядя протягивает ладонь, на ощупь находя ее, а второй рукой поправляет очки в черной массивной оправе. - Спасибо. Благодарит скорее машинально, уже отмеряя мерной ложечкой нужное количество специи. - А теперь... Нам нужен... - внимательно смотрит, ведя по строчкам аккуратно выведенных иероглифов пальцем, - Нужны гвоздика и молотый имбирь... Он увлечен приготовлением незнакомого блюда, как ребенок увлечен новой игрой. Я вижу, как за стеклами очков горят его глаза. Совершенно обычный, не спрятанный за безумными линзами, настоящий, искренний и неподдельный взгляд. Видеть такого простого, по-домашнему простого Уми - большая редкость, которая дарована не многим... Он зарывает ладонь в длинные, темные, завивающиеся волосы, пытается убрать непослушные, мешающиеся пряди с глаз. И я решаюсь на маленькую шалость. - Иди сюда, чудо... - дергаю его за рукав, притаскивая ближе к себе и закалываю его челку двумя детскими розовыми заколочками. Пряди тут же забавно приподнимаются, образуя милые хвостики. Тихо посмеиваюсь и чмокаю мужа в перемазанный корицей нос. Уми удивленно таращит глаза пару секунд, но тут же расплывается в улыбке, обнимая меня. И я вижу, как в темно-кофейных глазах мелькают шаловливые искорки. Он изворачивается, зачерпывает пальцами сахарную пудру прямо из банки и кидает ее в меня. - Уми! - с заливистым, чертовски красивым, немного хриплым из-за частого курения смехом он уносится от меня, скрываясь за барной стойкой, -Уми, немедленно вернись!.. Будь мужчиной! Уми! Но он уже перестает смеяться, не в силах скрыть счастливой улыбки и сияние в глазах, видя, как из гостинной к нам семенят маленькие, еще не твердо стоящие, ножки. Уми в пару шагов оказывается возле малышки, у которой два таких же задорных хвостика, и подхватывает ее на руки. - Моя принцесса... Он прижимает нашу кроху к груди и касается полными губами, точь-в-точь такими же, как и у нее, ее лба. Подхожу к ним и обнимаю Уми за талию, чувствуя как его правая рука тут же обвивает меня. Он зарывается носом мне в волосы, а я с упоением вдыхаю аромат свежей домашней выпечки и крепкого кофе, которыми, кажется, пропитана наша квартира. Вот оно - настоящее счастье. Счастье, которое пахнет домом и сладкой выпечкой.