Fire in the Water

В первый раз всегда страшно. Руки трясутся. Глаза бегают из стороны в сторону, и ощущение, будто все прохожие пялятся на тебя. Но это не так. На самом деле, они не заметят. Ведь я уже профи. Аккуратно загребаю рукой клецки, продолжая делать вид, будто заинтересована жареной рыбой нанизанной на шпажки. Продавец улыбается, нахваливая свой товар, а я все восхищенно гляжу на него, продолжая собирать еду в мешок. – Корра, – окликает меня знакомый голос. Рука на мгновение замирает, а затем мешок исчезает под полами дорогого одеяния моего напарника. Я улыбаюсь. Болин сработал чисто. – Дорогая, нам давно пора возвращаться на пристань, корабль вот-вот отчалит, – наклеенные усы мешают ему разговаривать, и я едва не давлюсь смехом. – А как же рыба? – не унимается продавец. – О, милая, у тебя же аллергия. – Прости, – говорю я, целуя своего новоиспеченного «мужа» в щеку. – Всего доброго. Продавец готов сгореть от злости. Но это не в первой. В этом районе редко встретишь гостей с набитым кошельком. Богачей здесь нет. На окраине Республиканского города, кроме шаек бандитов и безработных, бывает разве что полиция. Я беру под руку Болина и широким, вальяжным шагом мы маршируем к пристани. Наклеенные усы парня вот-вот отклеятся, надо бы поспешить. Патруль будет здесь с минуты на минуты. – Давай уже свернем, они слишком горячие, – пищит напарник. – Терпи. Осталось всего ничего. – Не желаете горячих устриц под винным соусом? – наигранным тоном спрашивает темноволосый. Меня пробирает на смех. Это же Болин, с ним нельзя по-другому. – Торгуй лицом, пока нас не загребла старушка Лин. Напарник кривится. У нас с шефом полиции особые отношения. Мы для нее вроде вечной проблемы на задницу. И, чем чаще мы оказываемся в участке, тем дороже Мако вытаскивать нас. Он-то не особо рад тому, что приходится использовать свое положение ради спасения начинающих карманников. Невольно фыркаю. Старший брат, на то он и старший брат, чтобы раздражать. – Снова бесишься? – сворачивая в проулок, спрашивает Болин. – Остынь, Мако ничего не узнает. – Откуда взялись клецки? – стягивая шаль, спрашиваю я. – Ты работаешь. – Участие в боях без правил – не работа. – Я работаю, – находится напарник. – Ой, ли? Болин вздыхает. Единственное, что действительно умел делать мой младший брат – устраивать спектакли для своего огненного хорька. Звереныш настолько любил его, что исполнял любые трюки на главной площади города. Денег это приносило крайне мало, зато доставляло удовольствие брату. Мы жили по принципу: «То, на что мы не заработали, всегда можно украсть». Только Мако считал иначе. Мы скидываем «маскарадные» костюмы и прячем их под грудой барахла и мусора, в дальнем углу проулка. Сегодня улов небольшой. Обычно мы приходили на рынок позже, после того, как патрульные возвращались в другой район города, брали самое необходимое: еду и дешевые побрякушки, которые после можно было бы выменять в ломбарде. Но сегодня особый день – день, когда мой ворчливый старший брат появился на свет. Это значило лишь то, что во мне просыпалась совесть и вечный нравоучительный голос брата: «Так жить нельзя». Когда мы собираемся уходить, из урны выныривает рыжеватая мордочка знакомого зверька. Пабу выглядит чуть потрепанным, кажется, и у него день не задался. Он тут же прыгает на плечо к брату. – Дизентерия, – забирая клецки, ворчу я. – Не слушайте ее, мистер Пабу. – Серьезно, сдай его в бродячий цирк. Хорек нервно скулит. – Пора бы привыкнуть к ее юмору, мистер Пабу. На улице многолюдно. В этом районе города действует комендантский час, поэтому лавки открываются едва не спозаранку. Народ здесь не то, что в центре Республиканского города – одет бедно, на лицах пугливо-затравленные маски, а за душой ни гроша. Все желают урвать еды побольше. И, когда я говорю «урвать», это не имеет ничего общего со словом «купить». Потому патрульные здесь едва ли не каждый час. Дома в округе истрескавшиеся и отсыревшие. Окон либо нет вообще, либо заклеены серыми листами газет. Скрытность не помешает. Притоны едва ли не в каждой квартире, шайки карманников и грабителей. Обычные жители здесь не в чете. – Как думаешь, если бы не Мако, мы бы тоже были здесь? – спрашивает Болин, косясь на прохожих. Закатываю глаза. – Ты явно преувеличиваешь его роль в нашей жизни. Он ухмыляется. Привык уже к тому, что я никогда не смогу заткнуться, когда дело идет о старшем брате. Мы всегда ругаемся. По мелочам и без особой причины. Раньше это задевало, теперь превратилось в игру. Мако и я - типичный пример типичных отношений между старшим братом и младшей сестрой. – Этого ли хотел аватар? – вдруг бросает младший брат, глядя по сторонам. – Наверняка нет, – коротко отрезаю я. Пока мы идем к вокзалу, ни я, ни Болин не проронили больше ни слова. Республиканский город был разделен на три индустриальных района по принципу Королевства Земли. Первый – Центральный – отводился чиновничеству. Второй – рабочим. Третий – тем, кто не смог устроится в этой жизни. Баланс между этими тремя районами не нарушался. Чтобы переправится через высотные ограждения, нужно было иметь или деньги, или магию. И Болин здесь оказался кстати. Проходя мимо вокзала, мы сворачиваем вглубь проулков. Здесь отсыревали механические поезда «Фьючер Индастрис», которые пришли в негодность. Под одним из них – наш тайных ход на ту сторону города. Без особых усилий мой брат сдвигает огромный валун в сторону. – Готова сестренка? – Всегда готова, – ухмыляюсь я, спускаясь вслед за братом. Но прежде, чем над нами закрывается проход, я слышу чей-то вскрик. Здесь это нормальное дело, но почему-то меня прошибает пот. Я замираю на месте, так и повиснув на перилах прохода. – Корра, идем. – Ты слышал? – Да, и это неважно. Идем, – не унимается брат. Я знаю, что это неважно. В этом районе каждый сам за себя. Это всегда было, есть и будет. Но что-то не так. Почему-то. Почему-то это стало важным. Глупость. Нарваться на шайку бандитов. И пострадать. В день рожденья брата. Но он бы никогда не испугался. Не бросил кого-то в беде. Как не оставил когда-то меня. Мысль – самый заразный микроб. Подтягиваясь на руках, я перемахиваю через лаз. Крик повторяется. Слух обостряется, но оклик Болина, замерев в ушах, растворяется. Меня бьет словно в лихорадке. Помимо крика я слышу третьи голоса. Чей-то смех. Бегу настолько быстро, насколько это вообще возможно. Нервы натягиваясь, словно струна, лопаются не дожидаясь моей ответной реакции. Крик совсем детский, мальчишеский. Мысль продолжает пульсировать в голове: «Мако бы не бросил кого-то в беде. Мако не бросил меня». Когда я выбегаю на перрон, вижу троих. Маг земли. Маг огня. Маг воды. Отлично. Все трое. На меня одну. Но прежде, чем подумать, чем засомневаться и убежать, я замечаю лицо мальчишки, искаженное гримасой страха. И мои сомнения растворяются. – Эй, – кричу я, что есть мочи. – Пусти его. Один из магов окидывает меня надменным взглядом. – Иди отсюда, шавка. – Я же внятно сказала: пусти его. – Мне повторить?! – эхо разносится громким воем. Кажется, он маг земли. Асфальт под ногами начинает дрожать. Я успеваю броситься в сторону, прежде, чем огромный валун оказывается в нескольких сантиметрах от моей головы. Сосредотачиваюсь. Гидрант. То, что нужно. – Пусти мальчишку, или… – Или что? – еще двое оборачиваются ко мне. Трое. Трое на одного. Да черт тебя дери! Огненная струя опаливает щеку, но, по крайней мере, не сжигает меня дотла. Гидрант. Чуть ближе. Надо подобраться чуть ближе. Я вижу, как маг воды пытается обездвижить меня, ледяными глыбами. Уворачиваясь, пытаюсь при этом не забыть об огненных щупальцах, что мелькают то тут, то там. Это не идет не в какое сравнение с боями без правил. Там – враг один, здесь их трое. – Что такое, малышка? Забыла, зачем пожаловала?! Я бросаюсь вперед, перекатываюсь, и оказываюсь рядом с гидрантом. Вода. Чувствую ее кончиками пальцев. Она пульсирует внутри. Мощный взрыв. Крышка гидранта взмывает в небо. Прежде, чем огненный маг наносит удар ногой, вода смыкается на его стопе, образуя ледяной кокон. Несколько ударов: четких и быстрых, как меня учил Мако. Противник отлетает в сторону, но последний огненный удар приходится на мою руку. Обожгло так обожгло. Чувствую, как боль, сначала ледяной змейкой касается кожи, а затем огненным жаром меня окатывает боль. Что со мной не так? На кой черт я ринулась в бой?! Мальчишка. Его и след простыл! – Из-за тебя мы упустили вора! – орет маг воды. Я откатываюсь в сторону. Земля становится на дыбы в буквальном смысле этого слова. Болин! Брат оказывается рядом буквально в мгновение ока. – Вставай! – кричит он мне не своим голосом. Но встать я не могу. Стопы вморожены в асфальт. Пока я отвлеклась на брата, враг лишил меня маневренности. Болин отскакивает в сторону. Нас пытаются разделить. Маг огня и воды берут его, земляной маг достается мне. Я ударяю кулаком по льду, что безрезультатно, по сути. Нужно сконцентрироваться на воде, чтобы растопить лед. Только времени особо нет. Я выгибаюсь назад, потому что огромный валун, чуть не снес мне голову. В тот самый момент, когда враг наносит еще один смертоносный удар, лед поддается. Вода сбивает его с ног. Я пытаюсь прорваться к Болину. Но огненный во время отвлекается на меня. Для мага воды предпочтителен дальний бой, что является полной противоположностью для мага огня. Он сокращает расстояние между нами и наносит удар за ударом. Пот льет ручьем. Боль в руке становится невыносимой. Я стараюсь блокировать удары, но в какой-то момент, его подсечка сбивает меня с ног. – Попрощайся с жизнью, шавка! Пытаюсь вскочить. Пытаюсь вспомнить хоть что-то, чему научилась в боях без правил. Руки врага вспыхивают огнем. Он заносит ее для удара. Чертов. День. Рожденья. Мако. Это все карма. Наверное, мне не привыкнуть к тому, что в последний момент, он всегда выручает меня. Нас. Нас с Болином. Маг огня вдруг передергивается. Вспышка молнии ослепляет меня на секунду. А затем я вижу его недовольный взгляд. Разъяренный я бы даже сказала, если бы не была так обессилена. Слышен вой сирен. Трое магов прикованы наручниками к фонарному столбу. Как раз во время. – С днем рожденья, – все, что могу выдавить я. – Мако! – вопит Болин, бросаясь ему на шею. – Я все объясню. – Вы снова сделали это, – бросает он не глядя на брата. – Снова. – Корра пыталась спасти мальчишку, серьезно! – Не выгораживай ее, – отчеканивает он, а потом обращается ко мне: – Чем ты думала?! – Я поступила так, как поступил бы ты, – выплевываю я в лицо брату. – Напороться на банду Триадо? Так вот оно что. Я пытаюсь сконцентрироваться на словах Мако, но как-то не особо получается. Так бы всегда. Но на этот раз, это не желание заткнуть Мако во чтобы то ни стало. Это боль. Я сжимаю предплечье так, словно это могло бы помочь. Она везде. Выжигает внутри клейма, испепеляет меня. Голова раскалывается от громких воплей брата, но еще хуже от того, что я не понимаю ни единого его слова. – Корра? – тихий, вопросительный возглас. И я отключаюсь.