Fire in the Water

Она пыталась угадать с цветом. Настолько же очевидно, насколько и бессмысленно. Я разглядываю синее платье в стиле водного племени с некой иронией. Никогда прежде мне не доводилось бывать ни в Северных, ни в Южных племенах воды; все, что досталось мне от них – умелое обращение с водной магией и смазанные воспоминания о детстве. Впрочем, и на том спасибо. Бестолково поправляю впивающийся в ребра лиф платья. Ткань стекала по телу блестящим шелком, но я не чувствовала себя комфортно (если в этом вообще можно было почувствовать себя комфортно). Подол роскошной вещи тащится по полу, когда я подхожу к зеркалу. Это не совсем то, что можно было назвать «приглянувшимся». Злюсь, скорее на себя, чем на Мисс Совершенство; уж ей-то все платья подойдут к овальному размалеванному личику. То ли от злобы, то ли от нервозности «с мясом» вырываю собачку платья. Оставь после себя погром, разорви к чертям все платья. Умница, сестричка. Нравоучительный тон братца окончательно выводит меня из себя. Забираюсь на кровать, поверх груды платьев, обнимая колени. Оглядываю кипу барахла. Хватало и открытых, и коротких, и блестящих, и пышных, и облегающих платьев… И впервые в жизни я воротила носом. Если задуматься, все было в бестолковом желании выглядеть на фоне дочери директора холдинга «Фьючи Индастрис» презентабельно. О том, чтобы затмить или стать наравне с ней – речи ни шло. Опускаю чугунную от глупых терзаний голову на руки. Через несколько минут в комнату постучится швейцар, вновь напоминая о скором выезде. Тяжелые, долгие минуты. Собраться и уйти домой? Я обещала брату. Обещала, что сопровожу его и Мисс Совершенство на первое собрание переизбранного Совета. Для меня это стало залогом того, что он не сбежит на первом отборочном поединке, а для него? Не знаю Одеться в синюю бесформенную майку и спортивные брюки, на мероприятие, где будут присутствовать первые лица Республиканского города? Чтобы старушка Лин не упустила шанса ткнуть меня лицом в мою безалаберность и халатность? Беспечно откидываюсь на подушки. Время нещадно поджимает. Тихо скулю, зарываясь лицом в прохладную ткань шелка. Мне не везло только по-крупному; на мелочи я не разменивалась. В дверь несколько раз стучат. Первый раз – незадачливый дворецкий, последующие два – отродье Хироши Сато. Не отвечаю, кутаясь в горы платьев. Мне некуда спешить. Пусть едут в новомодной машине «Фьючи Индастрис», пусть их встретят с почестями, пусть обогреют вспышками фотокамер. Мне было параллельно. Не желаю всей этой мишуры… – Я к чертям собачьим выбью дверь! – доносится откуда-то из коридора. – Мако… – Асами, – он одергивает ее так, как некогда одергивал меня саму, становится как-то до возмущения горько, – жди внизу. Неловкое молчание, за которым следует громкий чмок. Морщусь. – Корра, – хриплый голос брата навевает скуку. Встаю с кровати и медленно плетусь к двери, пока тот не сорвал ее с петель сокрушенными ударами. Открываю ее так резко, что удивленный Мако замирает на месте, занеся руку для очередного удара. Лицо его перекошено злобой, но увидев меня, отчего-то смягчилось. – В чем твоя проблема? – спрашивает Мако. Платье сизого цвета съехало набок. Шлейки свисают по плечам по обе стороны, а шов сместился на середину. Мако выглядит иначе. Привычно строгий, привычно прилизанный, привычно красивый. Темно-алый шарф уложен галстуком на груди, и я даже улыбаюсь – что-то в нем осталось неизменным. Дорогие костюмы не скрыли самой сути моего брата. Это главное. Главное для меня. – Что? – не понимая моей улыбки, спрашивает брат. – Внизу ждет машина, мы опаздываем. Одевайся. Он бесцеремонно вталкивает меня в комнату, бросаясь к застежке на неудачном платье. Но я останавливаю его. – Оно не нравится мне. – Ладно, скажи, какое нравится? Давай, быстрее, мы опаздываем, – шурша платьями и переворачивая груды тканей вверх дном, интересуется Мако. – С какой поры тебя вообще волнует одежда? Неожиданно для себя хмурюсь. Говорит так, будто мне действительно плевать, что надеть. Так оно и было, на самом деле, но, когда это замечание вылетает из уст Мако, становится почему-то обидно. Скрещиваю руки на груди. – Я, пусть и не твоя мисс Совершенство, но не собираюсь выглядеть полной дурной на вашем празднике жизни. Надоело, дай мне мои штаны и футболку, – требую я. На самом деле, я ожидала его насмешки. Да, Мако смеялся над моими причудами, довольно часто, если подумать. Обидно было лишь отчасти. Когда его слова кололи точно в цель, когда Мако видел меня будто насквозь, когда мне казалось, что брат слишком (чересчур) хорошо знал меня. Но сегодня время настоящих открытий. Потому, что на лице Мако ни тени улыбки. Он замирает, вглядываясь в черты моего лица, будто пытаясь найти подвох. Отпускает ткань схваченного платья и подходит ко мне. Руки брата холодные, что особенно контрастировали с его сущностью – всегда ледяные, они по-настоящему завораживали, когда вспыхивали языками пламени. Сжимает мою ладонь – отчего-то разгоряченную – и тянет в сторону зеркала, у которого я крутилась весь этот вечер. Так же бессловесно он оборачивает меня к глянцевой, поблескивающей в свете ламп поверхности, придерживая за плечи. – Что ты видишь? – сухо спрашивает он. – Мы же опаздывали, – поддеваю я, выдавливая улыбку. – Что ты видишь? – упорствует брат. Ответить сложно. Как и лишить этот вопрос ответа – тон брата не терпит обсуждений. Приходится напрячь зрение. Что я видела? Растрепанную девушку, лишенную какой-либо красоты. – Себя. Бестолковую, безалаберную. Не особо красивую, – почему-то признаюсь я. – Слишком широкие плечи, курносая, эти родинки… – А я вижу неуверенную в себе девчонку, – бросает Мако как-то грубо. Его ледяные пальцы касаются платья, задевая кожу. Резким движением он переворачивает его так, что шов оказывает с боку. Так же быстро он дергает молнию, продолжая рассматривать мое лицо в зеркале. Странное ощущение откровенности. Мы не были близки с Мако так, как мы были близки с Болином, но в том, наверное, и разница – мы были достаточно близки со старшим братом, чтобы заметить это. Понимание волной холода проносится по венам. А Мако уже улыбается и указательным пальцем приподнимает мой подбородок. – У той Корры, что знаю я, нет проблем с платьем. Криво улыбаюсь ему в ответ. – Запомни, все то, что находится снаружи – обертка. Твой выбор, чем ты наполнишь внутреннее содержимое. Он выходит из комнаты, вновь напомнив мне о том, что мы опаздываем. Но в голове эхом проносится его голос. И, если честно, я не знаю, хорошо это или плохо.