Fire in the Water

Когда швейцар проверяет мои документы, что занимает отнюдь не пять минут, я, наконец, позволяю себе осмотреться. Широкие полы ковров и дороговизна сразу бросается в глаза. Прежде роскошь казалась мне излишеством, потраченными в утиль деньгами, но теперь я, как завороженная пялюсь на немыслимые узорчатые колонны, что располагаются по всей длине помещения. Ни я, ни мои братья с ней знакомы не были, потому я так и замираю, разглядывая золотистый купол над головой. Лучи солнца, изламываясь, рассыпаются на мраморный пол огненными, белесыми кусочками причудливой мозаики. За стеклом, в отдельно обустроенном офисе, восседает полноватый мужчина с проседью жиденьких волос. Подхожу ближе, разглядывая стеганую форму корпорации пробендинга. Он окидывает меня скучающим взглядом, но просунутую бумажку с голографической печатью все равно не берет. – Вы опоздали, мисс. Сердце пропускает удар, и я буквально кидаюсь на блестящую поверхность стекла. – Осталось еще два дня! – неистово кричу, указывая на таблицу позади мужчины. Четкое расписание турниров и отборочных туров. Ни днем позже, ни днем раньше. Таковы правила Арены. – Заявку подают за сорок восемь часов до начала отборочного тура, мне очень жаль, – таким же скучающим тоном продолжает седовласый. – Сделайте исключение, всего один раз, чего вам стоит? – Сорок восемь часов, мисс. – Меня не было в городе, я просто не могла принести вам эту чертову бумажонку, – говорю я, хотя больше это походит на моление. – Пожалуйста, всего один раз – и вы не пожалеете. Я могу отдать вам половину моего первого гонорара… – Мисс, – грубо отчеканивает мужчина. Но он еще не знает на кого напал. – Много юаней, – зачарованно говорю я, заглядывая в самую душу седовласого. – Мы разделим их, как только я выступлю завтра на арене. – Вы не будете выступать на арене завтра, потому, что это против правил. Сорок восемь часов – и никак иначе. Меня буквально трясет от возмущения. Это был мой единственный шанс. Единственный шанс из миллиона, что я смогу попасть на матч. Не слушать очередную игру под хрипящие шумы умирающего радио, не искать нового выпуска «Спортс Репаблик» в пустынных лавчонках третьего уровня. Чертовы правила! Чертов Мако! Чертов Тано… Тано! – Послушайте, вы же знаете Тано, верно? Четырехкратного победителя Арены? Мужчина закрывает стекло, передернув плечами, отчего козлиная бородка на его лице качнулась в возмущении. Кажется, он не особо мне поверил. Я стучу по стеклу. Сперва спокойно, стараясь не привлекать внимания, но с каждой минутой я все больше выхожу из себя и к концу нашего немногословного разговора, стекло трещит и едва не крошится от моих ударов. – Мисс, – рядом тут же оказывается швейцар, осторожно касаясь моего плеча. – Я знакома с Тано! – кричу я неистово. – С капитаном «Летучих мышей»! – Таких фанаток, как ты здесь каждый день куры не клюют. Убирайся, ненормальная, – шипит за стеклом седовласый, стуча кипой бумаг по широкому столу. – Уведи ее немедля или я вызову полицию. – Он дал мне его лично в руки! – прикладываю измятый листочек к прозрачному стеклу. – Вы не можете… – Мисс, – упрямо повторяет швейцар. – Ах, Корра. Голос, прозвеневшей в гомоне скандала, знаком мне. Неохотно оборачиваюсь, не надеясь уже ни на что, кроме провала. Но, кажется, провал был последним в списке сегодняшних событий. Только не здесь. Только не за день до заветной мечты. Волнистая челка, измазанная гелем, по-прежнему небрежно свисает с угловато-нахального лица капитана. Он салютует мне, как и прежде и небрежно отгоняет швейцара одним коротким движением свободной ладони. Дорогие одеяния он сменил на форму пробендинга, и я не могу не признаться – выглядел он в ней просто великолепно. – Не ожидал тебя увидеть здесь. Возникли проблемы? Вместо ответа зло оглядываюсь на седовласого мужика за стеклом. Тот не сменил маски надменности, но появление Тано все же потревожило ее. – Нет никаких проблем, – отрезает он, открыв окошко. Несколько бесхитростных движений – касание печати и размагничивание голографической марки – и истерзанная пытками времени бумажка, оказывает в моих руках. Я смотрю на печать, разглядываю подписи своих братьев, свою собственную, бесконечную череду правил и предостережений самой игры и все равно не могу поверить. Не могу поверить в то, что моя мечта – вот так просто – попала ко мне в руки. Сколько было потрачено нервов и сил на то, чтобы научится контролировать магию воды. Наверное, примерно столько же, чтобы понять как много для меня значит пробендинг. Хватало и взлетов и падений, но вот этот – ничем не примечательный, без грохота фейерверков и отголосков фанфар – момент буквально переворачивает все вверх дном. Поднимаю затуманенный взгляд на Тано, и совершенно не подумав, спрашиваю: – Ты ангел? – Если только они бывают с рогами, – загадочно выдает капитан.

***

Не собираюсь второй раз за день удивляться роскоши. Когда к зданию Арены подъезжает светлая машина с эмблемой «Фьючи Индастрис», не могу не упомянуть, как я была обескуражена. Мако говорил о приеме, но и словом не обмолвился о том, что моим стилистом на этот вечер назначена Асами. Заметив ее в продолговатой, еще не выпущенной с завода машине, уже тогда стало ясно, что вечер обещает быть «интересным». Девушка лишь коротко поприветствовала меня, и я отплатила ей тем же. Она спокойно выжимает педаль сцепления и мы трогаемся с места. Всю дорогу до особняка Хироши Сато мы проводим в молчании. Она, наверное, ожидает извинений, которых у меня, к несчастью, все равно не находилось. Так и молчим, наблюдая за тем, как дорога уплывает куда-то за пределы Республиканского города. Девушка то и дело перебрасывает густую темную копну волос на бок, поправляя стекла заднего вида и выворачивая кожистый руль. Было бы странно, если бы не было так очевидно: Асами выглядела шикарно даже сейчас, с растрепанными от порыва ветра волосами и слезящимися украдкой глазами. Неужели мой брат повелся только на это: исхудавшее личико и богатые манеры? Это все – все, что могло привлекать в девушках Мако? Разочарование уступает место обиде. Неужели он настолько меркантилен? Устало наблюдаю за последними солнечными лучами, что прячутся за горный хребет. Небо из небесно-голубого становится бледно-розовым, а пики возвышений на мгновение обливаются золотом заходящего солнца. Мне проще было знать, что Мако будет рядом со мной. Рядом со мной и никем больше. Так было и с Болином. Так было всегда. Теперь, благодаря смазливой мордашке и незатейливому характеру дочери Сато наша семья треснула по швам. Чертовы деньги. Резкий толчок. Едва удерживаюсь на месте, чтобы не стукнуться лбом о лобовое стекло. Асами выключает двигатель и отстегивает ремень. – Добро пожаловать, – сухо произносит она. Ладно, быть может, с выводами я все же погорячилась. Дом Хироши Сато – огромный особняк, что среди равнинной местности, вдали от Республиканского Города, напоминал одних из сказочных замков, что рисуют в детских книгах. Никаких излишеств или вычурности – это было просто красиво. Красная черепица отливает серебром в закатных лучах солнца, выстланная каменная дорога – от ворот к дому – выступает буграми мозаики и щебенки. Вдоль нее причудливые растения увиваются вдоль высоких оградок с заостренными на конце пиками. Где-то в отдалении шумит вода – могу поспорить, то был высокий фонтан с какой-нибудь фигурой на постаменте. Невольно хмурюсь, когда понимаю, что особого отвращения это все равно не вызывает. Около входа в поместье Асами приветствует прислуга (уверена, швейцар здесь был не один). Открывает перед ней дверь, помогает снять бурый жакет и подает нам обеим стакан газированный воды с лимоном. Осушив его залпом, она интересуется: – Отец у себя? – Все еще в гараже, – отчеканивает швейцар. – Что-нибудь еще, мисс Сато? Она оборачивается ко мне и с огромной неохотой изрекает: – Сегодняшний вечер очень важен для Мако. Там будут присутствовать важные люди, Корра. Ему хотелось бы, чтобы ты выглядела прилично. – Что значит «прилично»? – недоумевающе спрашиваю я, скрещивая руки на груди и отмахиваясь от назойливого швейцара, что продолжал настаивать на том, чтобы я взяла чертов лимонад с подноса. – У тебя достаточно… свободный стиль одежды. – Давай на чистоту, – перебиваю ее я. – Одеваюсь я так, как захочу. – Несомненно, – никак не реагируя на мой выпад, говорит Асами. – Но сегодня ты можешь сделать исключение для брата, одев что-нибудь более элегантное. Прыскаю со смеху, но, кажется, девушка каламбура ситуации не замечает. – Наверху тебя ждет спальня для гостей. Я подготовила пару платьев, может, тебе какое и приглянется. Она, наконец, отворачивается и бредет прочь. – Буду в гараже, – кричит она швейцару. Когда она скрывается из виду, я все еще чувствую злобу. Элегантно? Платьев? Поживи в тех условиях, в которых нам довелось жить с братьями, а потом устраивай мне модные показы, дура. Вслух, конечно, ничего не произношу и следую вслед за высоким, напыщенным швейцаром. Этот вечер обещает быть по-настоящему долгим.