Моя стерва

Когда Тори и Бельфегор сели в машину, девушка рассмеялась. Принц недоумевал. — Тори, ты чего смеешься? Но девушка не останавливалась. Из глаз потекли слезы, а смех стал похож на истерический. Потом, девушка и вовсе обняла себя за плечи и начала шептать под нос. — Сбежали, мы сбежали. Ха-ха. Они не заметили. Всхлип. А если бы заметили? Опять домой? На цепь? Или убили бы? А дальше было не разобрать. У девушки началась истерика. Принц впервые в своей жизни потерялся. Его Высочество не знало, что надо делать в такие моменты. — Тори, — Бел обнял девушку за плечи и прижал к себе, — успокойся, всё хорошо — но девушка все плакала и плакала. Тогда принц пересадил девушку на колени, обнял покрепче за талию одной рукой, а второй рукой начал гладить девушку по голове: — Тише, Тори, тише. Все в порядке, они не заметили. Успокойся. Тори посмотрела на принца, а потом уткнулась в плечо Бела и опять заплакала. Только на этот раз, слёзы были не истерическими, а слезами боли. Девушка обняла парня за шею. А Бел в свою очередь покрепче прижал девушку за талию к себе. — Они меня ненавидели с самого моего рождения, — начала девушка, её голос дрожал,- до пяти лет я думала, что это из-за того, что я младшая, а кода они забыли меня в парке, я испугалась. Потом, постепенно, про меня начали забывать и Нана, и Емицу, — девушка посмотрела в глаза принца и произнесла, — Они все меня оставили, я им всем не нужна,- девушка прикрыла глаза и начала отстраняться от Бела. — Тори, — принц остановил девушку, — расскажи мне все. Девушка посмотрела на принца заплаканными глазами. — Хорошо, — девушка отпустила шею Бела, но кто сказал, что он её отпустит, — С самого рождения братья меня не замечали. Когда мне было пять, родители отправили меня и братьев в парк Намимори. Все было хорошо. Мы гуляли до семи вечера, уже начинало темнеть, как я их потеряла из виду. А когда вернулась домой, это случилось под утро, братья спокойно спали. Как я узнала позже, они и хотели меня оставить в парке,- девушка снова обняла принца и уткнулась в его плечо, — а потом, меня перестали замечать. Я уже десять лет не отмечала ни одного праздника. Я десять лет не веселилась по-настоящему. У меня нет друзей, и не было никогда. Бельфегор не понимал Тори. Ведь у него есть друзья, психи, но друзья. Бел прижал девушку еще крепче и перекинул одну ногу через себя. Получилось, что девушка теперь сидела на его высочестве. А когда Тори поняла, что поза, слегка (прим.авт. ага, как же! Слегка!) извращённая, то покраснела до корней волос и попыталась отстраниться. — Бельфегор, отпусти, пожалуйста. Мне неловко! Но Ураганчик и не думал отпускать Вику. — Ши-ши-ши, пока не успокоишься, не отпущу! Девушка последний раз всхлипнула, отпустила шею принца, опустила голову, чтобы не было видно, насколько она покраснела. — Все! Успокоилась! Пусти! Бельфегор шишикнул и пересадил девушку на соседнее сиденье, перегнулся через сидение и пристегнул Тори. Пока молодые люди ехали, ни один из них не проронил ни слова. Пока они ехали, Тори уснула. Когда Бел заметил, что девушка давно находится в царстве Морфея, то они уже подъезжали к отелю. Бельфегор взял девушку на руки и перенес в номер. Пока принц был в душе, девушка проснулась. Тори не сразу поняла, где она. А когда вспомнила, то слезы нахлынули с новой силой. Принц вышел из душа в одних брюках, а когда заметил, что Тори снова плачет, то, не раздумывая начал успокаивать Вику. Бел сел на корточки перед девушкой, взял её за руки и начал… … …Целовать? Тори перестала реветь в голос, а только всхлипывала и смотрела на принца как на умалишенного. — Б-б-бельфегор, всхлип, ты чего? — Успокоилась? Голос принца был мягким и заботливым. — Давай собираться, а то на самолет опоздаем, - принц поднялся и одел футболку. До самолета осталось два часа