1.
19 декабря 2014 г. в 20:57
Лучше бы я умерла. Если бы я знала, что произойдет через месяц после моей победы, я бы позволила Катону свернуть себе шею. А сейчас приходится мириться с тем, что через несколько минут я выйду на сцену в виде товара, как вещь! Я — вещь! Господи, пристрели меня! Я не хочу!.. Не хочу, не хочу...
— Китнисс, пора, — сообщает мне Эффи.
— Не трогай меня! — высвобождаюсь я из её рук. Не выйду, не заставят.
— Китнисс, это необходимо, — говорит Хеймитч, — ради твоей семьи.
Ну вот, опять я жертвую собой ради семьи. И это правильно.
Меня зовут Китнисс Эвердин. Я победительница 74-х Голодных игр. И теперь меня будут продавать. Через месяц после победы, как раз в последний день тура победителей, президент Сноу ознакомил меня с содержимым одного документа, которую я в приказном порядке обязана была подписать, иначе — в расход всю мою семью. Кошмар не закончился. Он только начинался.
— Хеймитч, помоги мне, — умоляю я ментора.
— Единственное, что я могу сделать, солнышко, это только посочувствовать... Удачи, Огненная Китнисс. Пусть тебе попадётся нормальный человек.
Его слова выбивают меня из колеи. Нормальный человек? Как можно быть нормальным, покупая людей, подобно кукле? Что-то подсказывало мне, что я не смогу смириться с тем, что какой-то Капитолиец сжалится над моими просьбами и не станет меня трогать. Ведь всё к этому и идёт.
Трясущимися ногами я прохожу за кулисы, который кишит людьми, основная часть которых состоит из победителей прошлых лет. Чуть позже я замечаю Финника, разговаривающего с девушкой из первого Дистрикта.
— А вот и она, Огненная Китнисс! Ну что, готова зажечь в этот знаменательный день? Готова попрощаться с честью раз и навсегда? — подлетает ко мне Джоанна Мэйсон, кажется из седьмого.
— Не лезь к ней, Джо, — зло цедит Хеймитч. — Видишь же, что она в шоке.
— Это ненадолго, — язвит Джоанна, удаляясь.
Звучит гонг, провозглашающий о начале церемонии аукциона. Эффи, взяв за руку, тащит меня ближе к выходу на сцену.
Начинается мероприятие, ведущим которого является незаменимый Цезарь. Он говорит что-то о красоте, о мужестве, и ещё какой-то ерунде — я не вслушиваюсь. Меня будто током ударило, когда я слышу своё имя. Эффи выталкивает меня на сцену, отчего я чуть не падаю.
— Вот и наша непревзойдённая Огненная Китнисс! — он подает мне свою руку. — Ух, у неё сегодня дебют, дамы и господа. Видите, как она взволнована. Не обессудьте, но ее первоначальная цена будет высокой.
Переполненный зал взрывается от аплодисментов. Столько разукрашенных лиц, перья, пёстрые окраски и яркие цвета... Слава Богу, этого не видит Гейл.
— Начальная ценна пять сотен, — объявляет Цезарь. — Кто предложит больше?
С разных стороны выкрикивают сумму моей стоимости. Все так жаждят приобрести меня. Знали бы они, как мне хочется застрелиться...
— Полторы тысячи, — звучит голос мужчины со второго ряда, которому на вид лет пятьдесят, если не больше.
— Две тысячи, — кричит женщина со своего ряда, с большим оранжевым пером на шляпе.
— Две тысячи сто, — это уже молодой парень, с красными волосами и татуировкой на правой щеке.
Еле сдерживаюсь, чтобы не закричать.
— Один лимон, — прозвучало неожиданно с задних рядов.
В зале воцарилась тишина. Все начали оборачиваться в поисках человека, порядочно расщедрившегося на меня. Мне самой становится любопытно.
— Сколько? — удивленно переспрашивает Цезарь, который озадачен не меньше других.
К сцене продвигается невысокий молодой блондин. Весь в белом. Он подходит ближе, чтобы его было хорошо видно, и повторяет:
— Один миллион. Наличными. Сейчас.
Зал в смятении: кто-то ликует, кто-то хлопает в ладоши, кто-то возмущён.
— Продано! Молодому человеку в белом смокинге! — провозглашает громко Цезарь.
Парень серьёзен как никто другой из присутствующих. Он разворачивается, чтобы уйти, как его останавливает следующий вопрос Цезаря:
— Как вас зовут?
Юноша поворачивается в пол оборота, выразительно смотрит на меня и отчётливо произносит:
— Пит. Пит Мелларк.