Прошло несколько секунд, но никто никого не убил — уже хорошо. Парни буравили друг друга взглядом, а я поворачивала голову то к одному, то к другому, пытаясь понять, чего ожидать.
Первым заговорил Пит:
— Так вот какой у тебя кузен, хм, — яд так и сочился из Мелларка.
Мой «кузен» в долгу не остался.
— А, это по-видимому, тот самый Пит Мелларк, о котором ты мне рассказывала.
Взгляд Пита обратился ко мне.
— Как мило, что ты про меня своему дружку рассказывала, — язвит он, — а со мной почему о Гейле не поговорила??
Я не успеваю ответить, слово перехватывает Гейл:
— Сейчас узнаешь, — говорит он.
Замах. Удар пришёлся Питу по лицу. Я не успеваю ничего сделать. Пит лишь отводит в сторону голову, хватаясь за губу, которую разбил ему Гейл, но во время удара парень даже не шелохнулся.
— Что в Капитолии девчонок не хватает, ты чужих покупаешь?! — хватает Хоторн за грудки Мелларка.
Пробуя на вкус кровь со своей губы, Пит смотрит на парня и, с ухмылкой, язвит:
— Сильно, но глупо. Что же вы, мистер Хоторн, недооцениваете соперника?
После сказанных слов, Пит в одно мгновенье бьёт Гейла по носу головой, и его рука попадает Гейлу по солнечному сплетению, да так, что охотник, не удержав равновесия, скатывается по лестнице вниз, на снег.
Я кричу, подбегаю к Гейлу, пытаюсь помочь ему встать, параллельно ругаясь на Пита, а тот даже ухом не ведёт. Наоборот, Мелларк в один миг приседает над парнем и, не давая ему подняться, говорит:
— Мы можем и дальше дубасить друг друга, пока один не отключится, а можем спокойно поговорить, как взрослые люди. Выбирай!
Настала тишина, в которой только и слышалось громкое дыхание Гейла. Парень смотрит на соперника ненавистными глазами, но всё-таки соглашается. Пит отходит, давая возможность Гейлу подняться. Пока Хоторн отряхивается, я встаю между парнями и на расставляю руки в стороны так, что мои ладони упираются груди каждого из них.
— Я знаю, чем закончится ваш разговор — дракой, поэтому лучше разойдитесь.
Смотрю попеременно на каждого из них, они молчат. Глупо с моей стороны просить их разойтись, но поубивать друг друга я им точно не позволю.
— Китнисс, — раздаётся голос Пита, — настал тот момент, когда обоим твоим друзьям нужно познакомиться друг с другом. Мы поговорим без рукоприкладства, — тут Пит опускает мою руку вниз.
— Да, Кискисс, всё будет хорошо.
Ни одна фраза не убедила меня, но, видимо, парням на данной момент я была вообще не нужна, потому что они наблюдают только друг за другом. Не замечая меня, парни двигаются к двери. Как только я поднимаю ногу, чтобы переступить порог, Пит отстраняет меня.
— Ты останешься здесь.
Тут же в дверях появляется Гейл, вмиг подносит к шеи Пита нож со словами:
— Не смей прикасаться к ней, или я тебя зарежу!
Пит лишь ухмыляется, глядя на нож, Гейл через секунду убирает оружие обратно. Тут же перед моим носом дверь закрывается.
Вот тут-то мои коленки и затряслись. Пока я была с ними, во мне жила уверенность, что они ничего не сделают друг другу, ну, хотя бы потому, что оба знают, что не позволю никому из них побить другого. Но как только передо мной закрылась дверь, паника взяла вверх.
Стучала я долго, пока от усталости не заныли кулаки. Пыталась подслушать, но ничего не расслышала. Был вариант заглянуть в окно гостиной, но, вспомнив, какие там сугробы, я отказалась от этой идеи.
Благо, вскоре неподалеку я услышала знакомое пьяное пение — Хеймитч откуда-то возвращался. Бегу к нему, в нескольких метрах от него поскальзываюсь и начинаю падать, ментор ловит, а я, как сумасшедшая, начинаю кричать:
— Хеймитч! В твоём доме сейчас Пит и Гейл. Они же поубивают друг друга. Прошу, Хеймитч, помоги!
Выслушав всё, ментор бросается вместе со мной в дом. Разумеется, дверь с первого раза он открыть не может, достает ключ. Пока он возится с замком, я, как на иголках, не могу спокойно стоять. Как только дверь поддалась, мы тут же влетаем в дом.
В гостиной застаём Пита, стоящего у окна, а Гейла — у камина. Следов драки не видно. Моё сердце на миг успокоилось. Эбернети злобно и недовольно выпроваживает меня из дома, советует идти домой. Это всё, что на данный момент мне остаётся.
Пока я нахожусь дома, не могу успокоиться. Из рук всё валится, нервы ни к черту. Сестра, слава Богу, ничего не спрашивает, но наливает успокаивающий чай.
Так проходит около часа. Я просто сижу в кабинете и смотрю в окно, в которое немного видно дом Эберенети. Как только из него показывается Гейл, тут же выскакиваю из дома, забыв про куртку и шарф. Подбегаю к Гейлу, по его лицу не скажешь, что он уязвлен, наоборот, о чем-то задумался, и, видимо, сильно, потому как останавливается только когда я тяну его за руку.
Парень бросает на меня быстрый взгляд, и высвобождает из моей хватки рукав своей куртки.
— Не сейчас, Китнисс, — говорит он и уходит.
Я смотрю ему в след. Мне больно и стыдно, хочется разрыдаться, но я не даю чувствам взять вверх. Я продолжаю стоять на месте и смотреть, как удаляется мужская фигура, меня даже не смущает, что ветер опять поднялся и продувает меня через вязанную кофту. Слышу, как кто-то кричит моё имя.
Оказывает Хеймитч зовёт меня в дом. Сейчас мне предстоит разговор с Питом, самый сложной из тех, который у меня был.
***
Передо мной стол за которым сидит Пит и обрабатывает свою губу ваткой с антисептиком. Лекарство жжёт, он морщится. На меня он не смотрит, так же, как и я на него. Мой взгляд опущен, я мнусь. Ощущение из детства, когда отец отчитывал меня за провинность.
Рядом со мной стоит Хеймитч. Он задумчиво попивает из бутылки, бросая взгляд то на меня, то на парня. Поняв, что первой я не начну диалог с Мелларком, Эберенти опять принимает удар на себя:
— Послушай, Пит. Ты же должен понимать, что у Китнисс есть друзья детства и..., - он не заканчивает, так как его перебивает Мелларк:
— Хеймитч, замолчи уже! Лучше выйди, дай нам поговорить наедине.
Хеймитч кинул на меня взгляд, где читалось: «Чем смог, тем помог», — и удалился.
Пит молча смотрел в зеркало, обеззараживая рану. Убрав его, он сказал:
— С тобой мне что делать?
Я лишь пожала плечами.
— Ты нарушила условия нашего договора, Китнисс. Знаешь, что бывает с теми, кто не выполняет контракт? — он смотрит на меня, я молчу. — Они платят неустойку. Но у тебя нет таких денег! Что же мне, поступать по-твоему принципу? Нарушить правила и изнасиловать тебя прямо здесь?
На такое заявление я ещё сильнее вжала плечи. Пит подошёл ко мне, он стоял боком, но всё-таки я успела поймать его взгляд, исследующий меня.
— Любой другой бы на моём месте сделал так, но не я. Ведь ты знаешь, как я к тебе отношусь, — он замолчал, а я почувствовала прикосновение его руки на щеке. — Было глупо надеяться на то, что у тебя нет никакой привязанности в родном Дистрикте. Я до последнего надеялся, но Гейл всё подтвердил.
Тут я кинула взгляд на Пита. Что именно Гейл подтвердил? Я ведь ничего не обещала Хоторну.
— Но больно не от этого, — продолжает Пит, — а от того, что ты бессовестно лгала мне! Говорила, что у нас может что-то получиться, а за моей спиной шашни с охотником крутила!
— У меня нет романа с Гейлом! — кричу я, и тут же осознаю, что опять вру. Ведь был же поцелуй. Оправдываться бессмысленно. — Был лишь поцелуй, и то до того, как я...
— Ничего не говори! — затыкает меня Пит.
Он смотрит на меня печальными глазами, я вдруг осознаю, что разбила ему сердце.
— Ничего не хочу знать! Слышать твоих оправданий! И видеть тебя больше тоже не хочу!
Он отходит от меня, но тут же быстро разворачивается, притягивает меня к себе и целует. Поцелуй долгий и нежный. В моей голове витает мысль, что он целует меня так, как будто в последний раз. Мои опасения подтверждаются. Как только он заканчивает поцелуй, мы ещё какое-то время стоим на коротком расстоянии друг к другу, он проводит своей рукой по моей щеке. В его глазах я улавливаю искреннюю любовь и печаль от пораженного сердца.
— Прощай, — быстро говорит он и уходит.
Я бегу за ним, но в проходе меня ловит Хеймитч, пытаясь остановить. Я, со слезами на глазах, вырываюсь, но слишком поздно, он уже сел в машину, и она выезжает из Деревни Победителей.
Прислонившись к дверному косяку, я утирая слёзы и смотря вдаль, тихо произношу:
— Не уезжай.
***
Проходит несколько месяцев. За это время Пит ни разу не позвонил. Я пыталась дозвониться до него, но всё тщетно — трубку никто не брал.
Гейл начал разговаривать со мной. Первое время он даже не здоровался, но постепенно оттаял. О чём они беседовали с Питом, я так и не узнала, даже Хеймитч не раскололся. В последние дни мой друг стал слишком осторожным и задумчивым. На мои вопросы о состоянии, говорит единственное «нормально». Но я-то знаю, что его что-то гложет. Пытаюсь выяснить, но пока безрезультатно. Гейл только отмахивается и говорит, что обязательно мне расскажет, но позже. Боюсь, что он натворит что-нибудь, а я не смогу его спасти.
Маленькими шажками приближается момент объявления 75-х Голодных игр. Это больше всего меня волнует. Смотреть, как вытягивают имя ребёнка, который отправится в ад, выше моих сил. Молюсь, чтобы в «счастливчики» не попала Прим и братья Гейла.
Накануне перед речью президента в моём доме раздается телефонный звонок. Время далеко за полночь, так что трубку телефона я снимаю чуть ли не на последней трели.
— Привет, — слышу из трубки знакомый нежный голос.
— Привет, — отвечаю я и сажусь на пол, сильно взволнованная.
Этот голос я узнаю из тысячи, хоть сейчас он немного хрипловатый. Наверное, Пит простудился.
— Как ты? Не нарушаешь больше правил миротворцев?
— Нет. А ты уже приготовил сладкие булочки для президентской внучки?
— Да, — отвечает он.
А затем тишина. Мы оба не знаем, что сказать друг другу. Но я безумно счастлива, что Пит позвонил, что я наконец-то слышу его голос. Я скучала по нему, но не признаюсь ему в этом. Не здесь и не сейчас.
Молчание нарушает Пит:
— Завтра объявят условия квартальной бойни, — начинает он, — и я звоню сказать, что помогу тебе со спонсорами для трибутов, и помогу пережить первые игры.
— Ты не обязан это делать, — тихо замечаю я.
— Но я хочу.
— Спасибо, — говорю я.
— Встретимся в Капитолии, Огненная Китнисс. Удачных тебе Голодных игр.
— И пусть удача всегда будет с нами.
Пошли гудки.
