***
Все сидят за столом, ужинают. Эффи как всегда в своём репертуаре, хвалит трибутов за то, что они умеют пользоваться столовыми приборами, попутно вспоминая все кошмарные поведения бывших ею сопровождаемых, а также мою выходку за столом в прошлом году. Трибуты немного озадачены, но едят с аппетитом. Я сажусь напротив своего бывшего ментора, чтобы заглянуть ему в глаза. Эбернети выпивает, но не много, ловит убийственный взгляд и нагло улыбается. Интересно, что он будет делать, пока я буду выводить трибутов? Пытаюсь поесть, но от волнения ничего не лезет в горло. Отодвигаю тарелку и наливаю себе сок. Разожгла пламя. Сподвигла Дистрикты на мятежи. Пришло время Революции. Неужели я этого хотела, когда спасала Прим на Жатве? Мой порыв защиты сестры истолковали не правильно. Да, я знала, что иду на смерть, но я смирилась с этим ещё в поезде, а теперь из меня делают символ революции. В моей памяти всплывают картинки Тура Победителя, где я впервые столкнулась с нарисованной сойкой-пересмешницей на стене одного здания. Я хотела свержения системы? Да, но не планировала становиться мятежником. Я с головой окунаюсь в свои мысли, не замечая, что кроме меня и трибутов в купе больше никого не осталось. Взгляд падает на часы — пора начинать. — Ребята, — стараюсь унять панику в голосе, — скоро поезд остановится на заправку, может быть прогуляемся? Две пары глаз уставились на меня. — Я никуда не пойду, — заявляет девушка, а Рори лишь пожимает плечами. Пре-вос-ход-но! И как я должна их уговаривать? Может, просто выкинуть обоих из поезда? — Мы остановимся около старого озера с красивыми красными кораллами, вам стоит это увидеть. Ребята переглядываются. Возможно, таким образом они договариваются о том, что им стоит пойти за их ментором. Как только объявляют остановку, я сразу же веду их к выходу. На улице солнечно, затеряться в кустах проблематично. Как только мы спускаемся на зелёную траву, перед нами возникает миротворец, который просит нас пройти обратно. Тут я начинаю звереть: — Послушайте, я хочу показать своим трибутам кораллы, и вы не посмеете меня останавливать! Может быть это последнее, что они увидят настоящее и созданное природой! Миротворец мнётся, но всё же путь нам больше не заслоняет. Мы идём, стараясь не привлекать внимание, точнее, это касается меня. Вся эта затея приобретает плохие обороты. Если мы не успеем, нас обвинят в побеге и убьют. Добираемся мы до озера быстро, я осматриваюсь, нужно знать, как далеко от нас стоят миротворцы, чтобы пуститься в бег. Мы, как на ладони. Хеймитча нет. Меня трясет. Рори дергает меня за рукав и говорит: — Китнисс, мы что, сбегаем? — Да, — говорю я. Быстро даю команду своим трибутам бежать за мной, они, как ни странно, моментально подчиняются. Как только мы оказываемся за выступом, я слышу крики миротворцев, но мы бежим очень быстро. Ориентироваться сложно — местность незнакомая, но я бегу и заставляю бежать детей. Слышу выстрелы, они далеко, но кто их знает. Пока бегу, в голову лезут нехорошие мысли. Вот мы сейчас сбежим в Тринадцатый, а что станет с моим Дистриктом? Ведь о пропаже команды Двенадцатого Капитолий узнает довольно таки быстро. Неподалеку вижу свет, просачивающийся сквозь деревья. Поляна близко. Выбегаем на неё. Там действительно планолёт. Около него вооружённые люди. Они подбегают к нам, интересуются, нет ли за нами погони. Я только киваю. Самый старший из них даёт команду двум рядовым охранять опушку. Трибутов поднимают в планолёт, хотят посадить и меня, но я вырываюсь. Хеймитча нет. Я хочу бежать за ним, но вижу, как с другого конца поляны выбегает ментор, на плече у него что-то висит что-то тяжелое. Он выдохся, но всё ещё бежит. Я подрываюсь к нему: оказывается на плече у Хеймитча покоится Эффи без сознания. — Не оставлять же её там, — оправдывается он. Я и капитан помогаем Хеймитчу с его ношей и запрыгиваем в планолёт. Капитан посматривает на часы, его солдаты возвращаются, но он не доволен, и я кажется понимаю, чем. Пита нигде нет. Где-то вдалеке слышатся голоса. Капитан даёт команду готовиться ко взлёту. Мы начинаем плавно, на удивление тихо, подниматься. Я тревожусь, кричу, что Пит ещё не сел, Хеймитч останавливает меня на полпути к капитану. Что-то ещё говорю, как вижу, что из зарослей выбегает Пит. Он быстро движется в нашу сторону, планолёт тем временем начинает набирать скорость и высоту. Питу не запрыгнуть, даже если он поднажмёт. Капитан командует о сбросе лестницы, но Пит всё еще далеко. Я сжимаю кулаки и молю, чтобы он успел. Остаётся меньше минуты на то, чтобы ухватиться за висящую лестницу. Секунда и Пит хватается за последнюю деревянную перекладину. Подтягиваясь на ней, он быстро карабкается наверх. На последних двух ступенях команда втаскивает его в планолёт. Он громко дышит, остаётся сидеть на полу. — Почему так долго, Мелларк? — спрашивает его капитан. — Прости, Боггс, кое-кого пришлось убрать, — он достаёт и кидает на пол пистолет. Так вот, чья была стрельба. — Где взрыв? — не унимается Боггс. На что Пит выставляет три пальца, загибая каждый из них, считает: — Три. Два. Один. После слова «один» гремит взрыв, да такой, что я, не удержавшись, падаю на пол планолёта. В суматохе слышу голос Боггса — ему понравилось. Команда обменивается радостными возгласами, лишь я с трибутами удивлённо смотрим на них. — Сколько у нас времени, пока Капитолий не обнаружил сей инцидент? — спрашивает Пит. — Минут тридцать-сорок, но мы уже будем далеко, — отвечает Боггс. Я смотрю в иллюминатор и вижу, как пылает огромным огнём поезд.25.
10 февраля 2015 г. в 22:27
Я на него смотрю, ошарашенная услышанным. Всё, что только что было сказано им, никак не хочет укладываться у меня в голове.
Революционер. Он. Пит Мелларк. Любимец Капитолия.
Пока эти мысли в хаотичном порядке прокручиваются у меня в голове, взгляд с осторожностью рассматривает Мелларка, пытается ухватиться хоть за что-нибудь в его облике. Он же смотрит на меня в ожидании моей реакции. Да зачем она ему? Что я должна делать? С восторгом хлопать в ладоши и прыгать вокруг него?
Я сильнее прижимаюсь к стене ванной комнаты и говорю:
— Почему я должна тебе верить? — получается неуверенно, попахивает страхом.
По лицу Пита заметно, что он ожидал другой реакции, но никак не опасения с моей стороны. Точно, подумал, что я буду ликовать. Мелларк ненадолго отводит взгляд в сторону от меня, закусывая нижнюю губу. Сразу понимаю — обдумывает свои слова.
— Зачем мне тебя обманывать? — спрашивает он.
Опять вопросом на вопрос. И вполне логично. Разве он не доказал мне, что ему можно доверять?
— Твоё поведение на Голодных играх, — тем временем Пит продолжает, — нежелание никого убивать, жалость к трибутам, чуть ли не родственное отношение к Руте, вызвало бурю эмоций в Дистриктах. Заговор по свержению власти Панема начал набирать обороты. Настало время революции. Ты разожгла этот огонь, Китнисс Эвердин.
Свою пламенную, пропитанную патриотизмом речь он завершает, положив свои руки мне на плечи и слегка тряся меня за них.
Осознаю, всё, что он сказал. Получается, я — символ революции, его лицо. Без меня в этой схватке — никуда.
— И куда же мы направляемся? — тихо спрашиваю я.
— В Тринадцатый, — заявляет Пит.
Мои глаза округляются. Он за дурочку меня держит? Тринадцатый разрушен много-много лет назад за неподчинение Капитолию. Видимо осознавая мою реакцию, Пит объясняет мне, что Тринадцатый уже давно перешёл на автономное существование и хочет свергнуть Сноу с престола.
Чем дольше Пит говорит, тем больше нового я узнаю, и от этого мои коленки начинают трястись. Одно дело — рассуждать о возможности гражданской войны с Гейлом в лесу, где тебя никто не видит (хотя не факт), а другое — рьяно смотреть в лицо опасности.
Из мыслей меня выдергивает фраза Пита о Хеймитче. Оказывается, этот пьянчужка всё знал и даже не удосужился поделиться со мной. Поговорю с ним после, в Тринадцатом.
О, Господи, о чём это я?!
— Послушай меня внимательно, — строго говорит Пит, снижая тон, — через два часа будет остановка поезда на дозаправку. Предлагаешь трибутам прогуляться на свежем воздухе около озера с красными кораллами. Как хочешь, но тебе придётся выманить их из поезда. Там будет небольшой выступ, как только поравняетесь с ним — беги со всех ног налево, к поляне в глубине леса, там вас будет ждать планолёт с командой из Тринадцатого. Они не должны светиться, поэтому осторожнее. И помни — у тебя двадцать минут с момента остановки поезда.
— Хеймитч? — озадаченно спрашиваю я.
— У него другое задание.
— А ты?
— Не беспокойся за меня. Я прибегу к планолёту вовремя.
Пит даёт мне выдохнуть и быстро целует меня. От неожиданности я даже глаза не закрываю, а он сразу уходит. Я остаюсь наедине с работающим краном. Медленно опускаюсь на пол и закрываю глаза. Чувствую, этот день будет долгим.