Преображение

Клауд не мог сказать с точностью, что заставило его после работы заехать в вутайский квартал и купить сладостей, подходящих для церемонии “Чайное действо вне определенного времени”*. С недавних пор ТУРК привык доверять таким внутренним движениям. Чаще всего эти спонтанные действия оказывались полезны. На следующий день в пятнадцать минут четвёртого Клауд вошел в кабинет Ценга. Вутаец как раз заканчивал говорить по внутреннему телефону. Страйф подождал, когда тот положит трубку, поздоровался: -Коммандер. Ценг кивнул, поднимаясь, сделал приглашающий жест в сторону второй двери, по слухам ведущей в секретную комнату отдыха. ТУРК последовал за ним. Там в самом деле оказалась комната, с длинным узким окном почти под потолком, двумя низкими изогнутыми диванами напротив друг друга и квадратным столиком на массивных ножках. Сейчас на столике стояли принадлежности для чайной церемонии. Клауд с коротким поклоном отдал коробку сладостей. -Пожалуйста, сядь сюда, - пригласил Ценг. Страйф уселся на указанное место, ослабил узел галстука. Вутаец согрел маленький чайник и начал церемонию. Каждое его движение было точным и плавным. Длинные пальцы держали чахэ с такой же лёгкостью, с какой Ценг держал рукоять пистолета. Он с поклоном вручил Клауду небольшую круглую чашечку, из необработанной глины снаружи, глазурованную белой глазурью внутри. -Чайная церемония возникла как храмовый ритуал, требующий сосредоточения и полного погружения, - Ценг говорил тихо, сейчас в его речи акцент слышался сильнее, чем когда-либо, - сродни боевым искусствам и каллиграфии. Считалось, что этот ритуал особенно угоден Небу. Страйф сделал маленький глоток. У него было ощущение, что он пьёт прозрачное жидкое золото. -Во времена предыдущей династии монахи на берегу озера нашли мальчика примерно трёх лет, - Ценг разлил вторую заварку, поднёс свою чашку и с наслаждением вдохнул аромат, - их привлёк гомон лебедей, они подошли ближе и увидели мальчика. Имя ему дали по обстоятельствам, при которых его нашли. Он учился заваривать чай в монастыре, но потом покинул его и отправился странствовать с бродячими актёрами. Потом было время оценить те сладости, что принёс Клауд. Потом — следующей заварки. Вопроса, почему коммандер позвал его разделить сложную вутайскую церемонию, Страйф не задавал. Если Ценг решит это объяснить, он скажет. Если нет, спрашивать бесполезно. -Говорят, Лу Юй мог по цвету воды определить, с какой глубины она взята, - Ценг внезапно поднял взгляд и посмотрел Клауду прямо в глаза, - я сожалею о наших должностных условностях, потому что хотел бы видеть тебя в моей постели, - тон и ритм речи коммандера не изменились. Стайф опустил ресницы. -Свою жизнь мастер окончил отшельников в горах, он написал самый первый «Канон о чае», - вутаец в последний раз облил маленькую глиняную фигурку человечка со свитком, - и до сих пор присутствует при каждой церемонии. Клауд держал маленькую чашечку на ладони и любовался узором трещинок на белой эмали. Ценг сделал последний глоток и поставил свою чашечку на столик. -Полагаю, ты готов к серьёзной работе, - как ни в чём не бывало сказал коммандер, - сдавай дела, завтра начинаешь аналитику. Забери у Катано дело 813. -Да, коммандер, - подтвердил Страйф, поднимаясь. Ценг набросил тканую салфетку на столик, встал и направился к двери. Он положил руку на ручку, когда Клауд за удар сердца оказался рядом, накрыл его руку своей и тихо произнёс: -А я хотел бы оказаться в твоей постели. -Тогда - сегодня вечером, - вутаец чуть наклонился, словно собирался поцеловать Страйфа, но не закончил движение. Клауд едва заметно улыбнулся. После работы Страйф заехал домой, переодеться. Стоя в душе под теплыми струями, прикрыв глаза, и полностью расслабившись, ТУРК думал. Мысли текли как вода, скользили на поверхности. Он понимал, что согласившись на предложение Ценга делает себя уязвимым. Более чем. Разовым сексом здесь и не пахло. Спасший его Дракон, по капле просачивался ему под кожу, внутрь и сворачивался там кольцами. Это ощущение, тень чувства вряд ли можно было назвать любовью. Оно не напоминало ничего из того, что Клауд видел и слышал о любви раньше. И оставалось сделать маленький, совсем крохотный шаг, для того, чтобы жизнь Ценга стала дороже своей собственной. Впрочем...Клауд открыл глаза и выключил воду. Если бы не Ценг он был бы мертв несколько месяцев назад. До дома своего коммандера Страйф взял такси. По дороге попросил остановиться у вутайской лавочки, купить коробочку сухого печенья. Тени вкусов и запахов грядущего вечера дразнили рецепторы и остро-пряный аромат, купленного угощения отлично вписался в общую картину. Было около девяти вечера, когда ТУРК позвонил в квартиру. Открывший дверь Ценг был в домашнем шэньи цвета красного дерева. И Клауд на секунду замер, потеряв дар речи. Видеть коммандера в традиционной вутайской одежде было непривычно. И зрелище завораживало. Ясно бросалась в глаза совсем другая, чем у мидгарцев манера двигаться. Дракон тек словно река. Плавно. Неудержимо. Страйф сморгнул видение, переступил порог, протянул маленькую коробочку. -Проходи. - Ценг прикрыл за ним дверь. ТУРК помедлил. Всего один удар сердца. Очень хотелось взять Ценга под руку и спросить где в квартире дракона располагается спальня. Но это было бы весьма грубо. Вутаец большое значение придавал традициям и ритуалам. Клауд едва слышно вздохнул и прошел за хозяином в гостиную. *Автор использует название японской чайной церемонии и атрибутику китайской, осознаёт это и просит прощения у читателей.