Одержимая

— Пассажиров, вылетающих рейсом Драгонбэй Эйрлайнз DA385 в Ланниспорт, просим пройти на посадку. Галазза зо Пал вздрогнула и посмотрела на табло вылета. Гейт В14 находился далековато от кофейни, где она ожидала посадки, так что нужно было поспешить. Рейс был неудобный, ночной, но дома задерживаться не хотелось совершенно. Совсем недавно, минут десять назад, она получила смс от мамы. Та просила не сердиться на отца и обязательно написать, как только самолет сядет в Ланниспорте. Галазза подозвала официантку, расплатилась, подхватила свою сумку и поспешила к нужному гейту, пытаясь отогнать грустные мысли. Родители не смирились с ее выбором. В тот месяц, что Галазза провела дома, мама то и дело принималась плакать, а отец ходил мрачный. Во время ссоры он сказал, что жалеет о том, что теперь не старые времена, когда родители сами решали вопросы брака своих детей. И не было этого современного разврата. И разводов тоже не было. Галазза тогда фыркнула и ушла к себе в комнату, обиженная. Но теперь, ожидая своей очереди, понимала, что, скорее всего, отец говорил все это не со зла. Он беспокоится о ней и не доверяет северянам. У них в Заливе Драконов люди до сих пор гордились тем, что происходят от великой империи Древнего Гиса – не чета каким-то северным вчерашним варварам. Она не понимала этого предубеждения своих родителей. Ей казалось, что в ее родной стране варварства в прошлом было даже побольше, чем в Вестеросе. Закончив исторический факультет Олдтаунского Университета – легендарной Цитадели – она вполне могла сравнивать. И сравнение было не в пользу ее дома, некогда называвшегося «Заливом Работорговцев». В Вестеросе ей нравилось, но она вернулась бы домой после получения магистерской степени, если бы не Деннис Ланнистер. Они познакомились в студенческом клубе любителей истории. Ден учился на экономическом двумя курсами старше нее и к тому моменту уже получил степень кандидата и нагрудный знак со стилизованным золотым звеном мейстерской цепи, но историю любил не меньше, чем она сама. Он даже говорил, что тоже хотел поступать на исторический, но его семья настояла на получении золотого звена. Кроме истории у них оказалась масса общих интересов. Им обоим нравились одни и те же фильмы и книги, они оба любили погулять по кривым древним улочкам Староместа, разглядывая лепнину, барельефы и витражи на тщательно сохраняемых старинных домах, и много чего еще. Они сразу понравились друг другу и уже в вечер знакомства, сразу после заседания исторического клуба, отправились в кино. Они встречались четыре года и больше года снимали вместе квартиру, прежде чем Дену пришлось уехать в Ланниспорт, чтобы взять в свои руки бразды правления отцовской компанией. В тот день, когда Галазза получила свой магистерский диплом и нагрудный знак со сдвоенными медными звеньями, Ден сделал ей предложение и она, неожиданно для самой себя, согласилась не раздумывая. Сообщение о том, что она выходит замуж за жителя бывшей метрополии, произвело дома эффект разорвавшейся бомбы. Оказалось, что родители потихоньку договаривались о том, чтобы познакомить ее со старшим сыном Резнаков – с прицелом на то, что они с молодым Резнаком поженятся, и ее помолвка разрушила все планы. Это было тяжелое время для всей семьи. Они с отцом ежедневно ругались. Он рычал и требовал послушания, а она возражала, что уже совершеннолетняя и может самостоятельно решать, за кого ей выходить замуж. Так продолжалось неделю, прежде чем между ними не установилось хрупкое и напряженное перемирие. Она понимала, что проблема не разрешена, но не собиралась отказываться от Дена. Галазза устроилась в кресле поудобнее, пристегнулась, отправила Дену смс «я в самолете» и приняла таблетку снотворного. Лететь предстояло десять часов, и спокойно проспать все это время было наилучшим выходом; в Ланниспорте ее ждал напряженный день. В кресло рядом с ней опустился здоровенный тирошиец в солидном деловом костюме и с выкрашенными в ярко-красный цвет кончиками волос и усов. Галазза вежливо поздоровалась и, закрыв глаза, мысленно прикинула, не забыла ли она чего-нибудь важного. Лайнер, тем временем, вырулил на взлетно-посадочную полосу и начал разгон, она ощутила как ее вжимает в кресло и, незаметно для самой себя, уснула. Проснулась она от объявления, что они совершили посадку в аэропорту Ланниспорта. Народ вскакивал с кресел, толпился в проходах, торопясь занять очередь на выход. Она посмотрела на эту суету и решила подождать: сидеть в уютном кресле было куда приятнее, чем толкаться локтями. Из самолета она вышла последней и поспешила на паспортный контроль. Как жительнице бывших Заморских Территорий, виза ей была не нужна, и она порадовалась этому, заметив длинную очередь, разветвлявшуюся к трем работавшим в такую рань кабинкам паспортного контроля для граждан других государств. Ей самой пришлось ждать всего несколько минут, чтобы сунуть свой паспорт в окошко кабины для граждан Объединенного королевства и Заморских Территорий. Молодой офицер широко улыбнулся ей и шлепнул въездной штамп на свободную страничку. Багаж она получила одной из первых и покатила свой чемодан к выходу через зеленый коридор. Первым, что она заметила, выйдя в зал прилета, был огромный букет ярко-алых роз, который держал в руках водитель в форменном кителе. Ден, стоявший рядом с ним, взмахнул рукой и поспешил ей навстречу. — Гали, наконец-то! – он стиснул ее в объятиях и звонко чмокнул в ухо. – Я уже заждался. Как твои предки? Не сильно ругались? — Ругались не сильно, — улыбнулась она. – Но всячески пытались отговорить от брака со страшным северным варваром. — Разве я страшный? – Ден скорчил зверскую физиономию и озорно сверкнул светло-зелеными глазами. – Да я само воплощение красоты и галантности. Разве не так? С этими словами он подхватил ее на руки. — Конечно так. Кто может в этом усомниться? — отозвалась она, уткнувшись носом ему в плечо. – Ох, Ден, как же я соскучилась. — Я тоже. – Он опустил ее на пол и подхватил ее чемодан. – Поехали скорее. Нас ждут через час. Они спустились на парковку и спустя несколько минут роскошный серебристый «Скорпион» Дена уже мчал их прочь от аэропорта в сторону города. *** К муниципалитету они подъехали за полторы минуты до времени, на которое их записал Ден, рабочий день только начался, но город был запружен машинами. Они галопом взбежали по лестнице и бросились к залу бракосочетаний. Спустя десять минут они поставили свои подписи под брачным свидетельством, и Галазза зо Пал стала Галаззой Ланнистер. — Можете поцеловать невесту, — чопорно произнес чиновник. — И я обязательно это сделаю, — засмеялся Ден, схватил ее в охапку и поцеловал. Несколько секунд, что длился их первый супружеский поцелуй, показались Гали вечностью. Ошалевшая от счастья, она оторвалась от губ своего мужа, чтобы хлебнуть воздуха. Ден, сияя улыбкой, схватил ее за руку и потащил за собой, к машине. — Леди Галазза, нам пора спешить, — говорил он на ходу. – Мама ждет нас на завтрак. Тебе обязательно надо попробовать наш традиционный завтрак. Она почти бежала, поспевая за ним, и чувствовала, как ее губы сами собой расползаются в улыбке. Через полтора часа они подъехали к изящному особняку в пригороде Ланниспорта. На верхней площадке невысокой мраморной лестницы выстроились работники дома под предводительством дворецкого в идеально сидящем фраке, а впереди, на верхней ступеньке, стояла мать Дена, внимательно вглядываясь в окна автомобиля. В свои пятьдесят Алтея Ланнистер была все еще дивно хороша собой. В ее идеально прокрашенных золотых локонах не было видно ни сединки, ее свежее лицо с восхитительной для ее возраста кожей, нетронутой скальпелем пластического хирурга, вызывало воспоминания о рекламе самых современных косметических процедур. На ее губах играла вежливая улыбка, а красивые светло-зеленые, как и у Дена, глаза смотрели настороженно. Ден рассказывал, что после смерти его отца, Алтея отказалась заново выходить замуж, посвятив всю себя сыну и семейному бизнесу. И теперь она глядела на Галаззу так, словно та была грабителем с большой дороги, пришедшим отобрать у бедной женщины ее драгоценного мальчика. Гали, внутренне поежившись, пообещала самой себе сделать все возможное, чтобы разубедить эту женщину в ее опасениях. — Добро пожаловать, — сладко пропела Алтея, распахнув объятия. Ден обнял мать и легонько чмокнул в щеку. — Мама, познакомься. Это моя жена, Галазза. Гали, это моя мама, Алтея. — Жена? – Гали показалось, что Алтея с трудом удержала лицо. – Но мне помнится, ты говорил, что привезешь невесту. — Мы заехали в муниципалитет сразу из аэропорта и поженились примерно час назад, — отмахнулся Ден. — Поздравляю, — снова расплылась в улыбке Алтея. В ее взгляде при этом появился неприятный холодок. – Добро пожаловать, милая Галазза. — Спасибо, Алтея. – Гали обняла свекровь и осторожно чмокнула воздух возле ее щеки. — Пойдемте завтракать, — та отстранилась и изящным жестом пригласила ее в дом. – Вы, должно быть, ужасно устали с дороги. В идеальной столовой, оформленной в стиле прошлого века, им подали идеальный традиционный завтрак Западных земель. Свежие булочки и круассаны, хрустящие тосты, нежное сливочное масло, ветчина с травами, яйца всмятку, разнообразные джемы и замечательный кофе. Гали поняла, что ужасно проголодалась, едва увидев стол, сервированный старинным фарфором. Она съела два яйца, отдала должное выпечке и выпила две чашки кофе с густыми жирными сливками. Ден рассеянно жевал тост, и ковырялся в телефоне, периодически бросая на Гали жаркие взгляды, Алтея непринужденно щебетала, расспрашивая ее о том, как прошел перелет и как ей понравился Ланниспорт, но Гали, слегка расстроенная тем, что мать Дена тоже, казалось, недовольна их с Деном женитьбой, отвечала невпопад. Она пыталась понять, что в ней вызвало неудовольствие Алтеи, и не понимала. Наконец неловкий завтрак закончился. Горничная предложила показать ей ее спальню и Гали с радостью воспользовалась этим предлогом, чтобы сбежать из-за стола. Спальня была роскошная: огромная антикварная кровать поражала воображение тщательно отреставрированным узором, покрывавшим изголовье; комод, секретер и прикроватный столик, тоже старинные, идеально дополняли ансамбль; на полу лежал безумно дорогой шелковый ковер из Мира. Казалось, что она очутилась в музее, посреди экспозиции «спальня аристократа времен Конфедерации». На фоне этого великолепия ее чемодан, стоявший посреди комнаты, казался странно чужеродным. Она вздохнула и стала разбирать вещи. Разложив и расставив все по местам, нашла розетку и, подключившись к сети, полезла проверять почту. Там ее ждал сюрприз – восемнадцать писем от университетских подруг и знакомых с поздравлениями и пожеланиями долгих лет вместе. Девятнадцатое оказалось уведомлением о том, что Ден поменял статус в своем аккаунте на «женат на Галаззе Ланнистер», там же обнаружилось фото их брачного свидетельства, среди фарфора на столе с завтраком. Отвечая на письма и сообщения, она слегка забыла о времени и, опомнившись, обнаружила, что прошло уже два часа. Хотелось сказать Дену, что она намерена немного вздремнуть, и она отправилась его искать. Спустившись на первый этаж, она шла по коридору, рассматривая портреты, висящие на стенах и размышляя, где найти кого-нибудь из домашнего персонала, чтобы узнать где Ден, когда услышала голоса из-за неплотно прикрытой двери. Услышав свое имя, промелькнувшее в разговоре, она застыла как вкопанная. Ей не нравилось подслушивать, но речь шла о ней и она напрягла слух, едва дыша, чтобы не выдать себя. — … милый, ну как ты мог? — голос Алтеи был полон тревоги. – Она тебе совершенно не подходит. — Мама, я взрослый мужчина и могу сам решить — кто мне подходит, а кто нет, — раздраженно отвечал Ден. – Я люблю Гали и женился на ней, чтобы быть вместе до старости и родить наследников. Ты же сама говорила, что мне нужно жениться. — Говорила, но я думала, что ты женишься на какой-нибудь приличной девушке из хорошей семьи. А не на дикарке из Залива, где едят собак и саранчу. — О боги, мама! Ты опять за свое? Девушки, которых ты считаешь приличными, похожи на дохлых рыб. И, кстати, семья Гали ничуть не хуже каких-нибудь Кракехоллов или Бейнфортов. А то и получше будет. Их роду как минимум полторы тысячи лет, мама. Полторы тысячи, и это только возраст их пирамиды. — Ее предки были работорговцами, только представь! Продавали и покупали людей как скот. — А наши предки были убийцами. Только представь! Тирион Ланнистер отравил своего племянника на его свадебном пиру, а потом убил родного отца, выстрелил ему в живот из арбалета. А его отец, лорд Тайвин, уничтожил Рейнов и Тарбеков, поголовно. А Мейс Ланнистер организовал убийство короля и вырезал половину населения Эшфорда. И это было не в глубокой древности, а всего-то триста лет назад. Ты все еще хочешь помериться мерзостями, которые творили наши предки? — О боги, я вовсе не хотела… — Не хотела, но сказала. — Милый, ты Ланнистер. Это имя многое дает, но и требует не меньше от того, кто его носит. Что о нас подумают? — Например, что я удачно женился на прелестной девушке. Возможно, позавидуют. — Они позавидовали бы, если бы ты женился на дочке Старка. Ее доля в Глобал Констракшн… — Ах, вот ты о чем! Глобал! – судя по голосу, Ден был в ярости. – Знаешь, что, мама. Я уже давно управляю компанией сам, и не надо водить меня за ручку и подсказывать, что делать. Я ценю твои советы, но только те, о которых сам тебя прошу… Гали чувствовала себя так, словно стоит голая посреди улицы, а все окружающие показывают на нее пальцем. Очень тихо, стараясь не нашуметь, она отступила на несколько шагов, повернулась и пошла в свою спальню. Там она прошла в ванную и плеснула себе в лицо холодной водой, пытаясь остудить горящие щеки. Потом тщательно задернула портьеры и легла в кровать, свернувшись в клубок под одеялом. Ее знобило и хотелось плакать. Она закрыла глаза и постепенно провалилась в тяжелый сон. Ден растолкал ее поздно вечером, когда за окнами уже стемнело. — Ты собралась проспать до завтра? – шепотом спросил он, присев на кровать и обнимая ее. — Который час? – голова у нее была тяжелая, а горло пересохло. — Половина девятого. Ты ужинать будешь? — Нет. Есть не хочется совсем, — она провела ладонью по его щеке. – Но если ты принесешь мне какого-нибудь сока и чашечку кофе – я буду очень тебе благодарна. — Сию минуту вернусь, — он чмокнул ее в нос и умчался. Вернувшись с подносом, на котором стоял большой стакан с соком и здоровенная кружка с надписью «Ланнистер Инвестментс инк. 80 лет», он поставил принесенное на ночной столик и растянулся на кровати. Пока его не было, Гали умылась и почистила зубы, так что сок слегка отдавал мятой, но она с наслаждением выпила его и принялась за кофе. — Ты какая-то невеселая, — осторожно спросил Ден. – Что-то случилось? — Ден, я… — она немного помедлила, но все же решилась. – Я слышала твой разговор с Алтеей. Я ей не понравилась? — Да чтоб ее, — выругался он, и сел, подобравшись, словно для броска. – Гали, послушай, моя мать не самый легкий человек, но я тебя уверяю, когда она узнает тебя поближе – она тебя полюбит. Она просто привыкла защищать меня, когда я был ребенком, вот и продолжает по привычке. На самом деле она хорошая. — Она говорила, что ты Ланнистер, а я – дикарка из Залива. Но ведь она сама стала Ланнистер, выйдя замуж за твоего отца. — Самое смешное, что она тоже Ланнистер. Только из Ланниспорта. А отец был Ланнистер из Утеса. Какую-то принципиальную разницу в этом видит только семья моей матери. Мне иногда кажется, что они до сих пор живут в средние века, а то и вовсе во времена Матери Драконов. — И что же делать? — Да ничего. Просто будь собой. Она увидит какая ты и полюбит тебя, так же как и я. — А ты меня любишь? – Гали почувствовала, что ее грусть уходит, уступая место чему-то более приятному. — А то! – Ден потянулся, схватил ее за талию и повалил на кровать. – Хочешь докажу? — Дай-ка подумать. Предложение-то интересное. — Я уверяю вас, дорогая миссис Ланнистер, вы не пожалеете. — Тогда давай! – она притянула его к себе и поцеловала. Все мысли о словах Алтеи улетучились. Здесь и сейчас Гали намеревалась впервые предаться законному супружескому сексу… *** Гали проснулась в прекрасном настроении и, умывшись, решительно отдернула портьеры, впуская в спальню яркий свет летнего утра. Ден заворочался в постели и попытался прикрыть глаза рукой. — Гали, ну зачем? Дай поспать, — проворчал он. — Не дам. Сегодня выходной и я намерена получить обещанное. — Ты о чем? — А ты уже забыл? Ты три месяца обещаешь свозить меня в Утес, рассказываешь как там здорово и красиво. И до сих пор не свозил. Я, конечно, могу доехать сама и купить экскурсию, но ты же обещал. — Боги, за что мне это! – картинно простонал он. — За то, что обманываешь бедную беременную женщину. – Гали выдернула подушку у него из под головы. – Вставай немедленно. — Ну м-а-а-а-ам! – лукаво улыбнулся он. — Никаких «мам». Деннис Ланнистер, немедленно встал и отправился умываться! — Слушай, мне уже боязно за нашего ребенка. Ты подумай, когда он родится… — Или она. — Или она. В общем, будет же совсем кроха. Рановато для армейской муштры. — Я помогала растить двух братьев и сестру, так что я лучше знаю как надо. А будешь пререкаться… — Не буду, не буду, — он успел захлопнуть дверь ванной прежде чем в нее ударилась подушка. Они наскоро позавтракали на кухне и выехали в сторону Утеса Кастерли, куда Гали давно мечтала попасть. Когда-то между Ланниспортом и Утесом лежали поля, но город давно разросся, поглотив и окрестные земли, и замок их бывших владельцев. За окном машины мелькали жилые кварталы, застроенные вычурными зданиями. Ден рассказывал ей, что их семья до сих пор владеет Утесом Кастерли, но сдает его в аренду муниципалитету, потому что содержать огромный замок слишком накладно. — Давно там сделали музей? – спросила Гали. — Около пятидесяти лет назад. Когда я был маленький, мне казалось, что музей там был всегда. Я очень удивлялся, что наши предки жили в музее, представляешь? Их Скорпион остановился у гостеприимно распахнутых крепостных ворот, и Гали выбралась наружу. Замок поражал воображение. Она видела его фотографии и неоднократно смотрела передачи про экспозицию музея, но, оказавшись во внутреннем дворе, Гали ощутила совершенно особое чувство, словно замок был иглой, на которую нанизывались века, спрессовываясь в единое целое. Казалось, что из каменной пристройки, расположенной справа, сейчас выйдет солдат в мундире времен Конфедерации и с винтовкой, а из высоких дверей замка покажется дама в платье четвертого века. Они сойдутся посреди двора, солдат отдаст даме честь и пойдет патрулировать двор, а дама кивнет и отправится в сад на прогулку. Гали моргнула и наваждение исчезло. В высоких дверях замка стоял мужчина средних лет в деловом костюме и радостно улыбался. — Деннис, мальчик мой, как я рад вас видеть. А это ваша прелестная жена? Очаровательно! — с этими словами он изящно приложился к ее руке. – Позвольте представиться, миледи, Уолтер Хилл, директор музея. Какими судьбами? — Гали очень хотела осмотреть замок, — улыбнулся Ден. – У вас ведь на ближайшее время нет экскурсий? — Конечно нет, расписание на сайте всегда актуальное. У вас будет четыре часа. — Отлично, тогда нам лучше не терять времени. Они обошли основную экспозицию за два часа, а потом стали более пристально осматривать наиболее приглянувшиеся Гали экспонаты; наконец, остановились перед портретом Тириона Ланнистера – знаменитого предка Дена, служившего Десницей у Матери Драконов. Рядом с ним висел портрет красивой девушки с рыжими волосами, уложенными в сложную прическу. — Это его жена, — сказал Ден. – Санса Старк, дочь казненного за измену Хранителя Севера и Десницы короля-узурпатора. — Какая она красивая, — искренне сказала Гали. — Это не прижизненные портреты, — откликнулся Ден. – Тирион написан в конце шестого века, а Санса в самом начале седьмого. Тогда у художников была в моде Война Пяти Королей. Тирион был значительно уродливее, чем на картине – у него, например, не было половины носа, а тут, смотри, просто шрам через все лицо. А Санса, хоть и считалась невероятной красавицей, запросто могла выглядеть как угодно. У древних были своеобразные вкусы. — А это кто? – Гали заметила в нише неподалеку два небольших портрета, по которым до этого лишь скользнула взглядом. Портреты, по виду не моложе середины пятого века, изображали двух рыцарей. Один из них был облачен в золотой доспех, второй – в синий. Оба были при оружии и держали в руках шлемы. На плаще рыцаря в синих доспехах был изображен герб с солнцами и полумесяцами на голубом и розовом поле, плащ рыцаря в золотых доспехах был полностью белым. — Это вот, — Ден указал на обладателя золотого доспеха, — Джейме Ланнистер. Брат Тириона. — Погоди, это – Цареубийца? — Ну да, его так называли… — За то, что он убил отца Матери Драконов. Я помню. А второй? — О-о-о, это не просто рыцарь, — Ден заговорщицки подмигнул. – Это любовница Цареубийцы. Бриенна, Тартская дева. Гали всмотрелась в портрет Тартской Девы. Либо художник был чрезвычайно криворук, либо дева внешне очень напоминала мужчину. Впрочем, техника рисунка у тогдашних мастеров хромала на обе ноги. Если судить по портрету, Джейме Ланнистер при жизни страдал одновременно базедовой болезнью, туберкулезом и псориазом. — А откуда информация про любовницу? – задумчиво спросила Гали. – Я что-то не припомню у Цареубийцы никаких любовниц, кроме его собственной сестры, в инцесте с которой его обвинил, кажется, Станнис Баратеон. — Строго говоря, информации, конечно, нет. Единственное упоминание о том, что они как-то были связаны – в Белой книге, на странице Джейме. Но в семье с тех времен ходят слухи, что они были близки. Причем не просто близки. Вроде бы это была любовь из тех, что воспевали в балладах. — Как интересно. — Если хочешь, когда вернемся домой, я тебе покажу кусок собственноручного письма Тириона с упоминанием Тартской Девы. — Вообще это странно, что женщина, носившая броню в те времена, известна лишь представителям твоей семьи и только как любовница брата вашего предка. Это же, наверное, был скандал – женщина носит доспех. — Видимо, ничего серьезного она не насовершала, – усмехнулся Ден. – Вот и не засветилась в хрониках. Прямо скажем, не Джоанна Уотерс. — Джоанна, к слову, тоже не одна все это провернула. Ей дали армию и все необходимое речные лорды. Иначе не видать бы Дейерону Третьему короны. — Дело не в наличии армии, а в том, что Джоанну поставили в ее главе. Ну и, конечно, народная молва: «Семеро говорят с невинной девой и передают через нее свою волю», да смерть на костре. Такое не забывается... *** Едва они вернулись домой, Ден потащил ее в библиотеку. Там он залез в закрытый шкаф в дальнем углу и вытащил забранный под стекло и оправленный в раму кусок пергамента, покрытый надписями на староандальском. — Тут рукой Тириона написано: «…оказать всяческую помощь и поддержку леди Бриенне, Тартской Деве…», — торжественно прочел он. — Как интересно. А есть еще его автографы? — Есть, и много. Если тебе интересно – можешь зарыться в них с головой. Все равно скучаешь, когда я на работе. — Так и сделаю. Пойдем спать? Той ночью перед сном она думала о Джейме Ланнистере и Бриенне из Тарта. Когда Ден уже заснул, Гали не утерпела и залезла на сайт, где были выложены фотокопии многих документов, хранившихся в Федеральном архиве. Белая книга нашлась быстро. Корявым, словно детским, почерком на странице Джейме Ланнистера было начертано: «…Содержался пленником в Риверране. Освобожден под честное слово, которого не сдержал. Вновь взят в плен Бравыми Ребятами и лишен правой руки Жирным Золло по приказу их командира Варго Хоута. Возвращен в Королевскую Гавань благодаря Бриенне, Тартской Деве». Галазза чувствовала, что здесь есть какая-то зацепка, и собиралась выяснить все, что возможно, о связи между рыцарем королевской гвардии и девицей, носившей доспехи.