Take my hand and never be afraid again

Когда я проснулся, то было уже темно, и какое-то время я даже не мог разобраться где я и что происходит, но мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы всё вспомнить. И когда это я успел заснуть? За окном горели фонари, ровно под таким углом, чтобы их свет попадал мне в глаза, но это меня не особо заботило — я проснулся от того, что меня охватил необъяснимый страх. Я чувствовал, что был здесь не один, но не мог представить насколько я был не один, до того, как меня прижала к себе чья-то рука. Меня буквально отбросило в сторону от испуга, я просто упал на пол и отполз к стене, всё ещё не поднимаясь. Кажется, в этот момент моё сердце совсем не билось из-за того приступа паники, который обрушился на меня. Что ж, я пытался. Ещё одну ночь, ещё одну. Я чувствую, как ко мне тянется темнота, всё вокруг стало слишком осязаемым, и я задержал дыхание, чтобы темнота не проникла внутрь меня. Я не хочу захлебнуться ею, я не хочу умирать вот так. Глаза ничего не видят за крепко зажмуренными веками и мне не хочется существовать, потому что-то, что давит на меня, очень живое и осязаемое, и оно сдирает с меня кожу. Прошу, кто-нибудь… Мне нужна помощь! Никакой боли, только кусок холодной стены, в которую чуть ли не вгрызаются мои позвонки, в надежде что здесь, в углу, я в безопасности. Мой милый мальчик, это всего лишь игра. Открой глаза, я не причиню тебе боли. Пожалуйста, пусть это прекратится. Мы катимся по наклонной, и все мы падшие, но ты пытался. Раскалённые плети касаются моей спины, и я больше не могу терпеть, выгибаясь навстречу боли, что раздирает меня. Всё это слишком по-настоящему, чтобы быть действительностью. Это не жизнь — это что-то более реальное. То немыслимое уродство, которое я вижу, разомкнув веки от боли, может быть только правдой. И все эти крики, которыми я разрываю свою голову, я понимаю, что всего этого не может быть, просто не может. Но именно это существо делает мою жизнь невыносимой. Снова удар, будто все тело прошибает током. Что-то огромное передо мной, чёрное, не поддающееся свету фонарей за окном, сжимающее меня в своих руках. Бесполезно сопротивляться, но смириться я не могу. Закрыть глаза и больше никогда не открывать их снова. Тонкие пальцы, проникающие под кожу и раздирающие связки. Я больше не могу двигаться, пока ты сжимаешь мою голову в своих лапах. Прошу, оставь меня, мне не хочется, я не могу… Не могу дышать. — Фрэнк, — шепчет мне в ухо отвратительный, скрипучий голос. Если я умру, ты наконец-то отпустишь меня? Если все, что ты хочешь — стянуть с меня кожу, то ты уже зашёл куда дальше. Скажи мне, что тебе нужно? — Фрэнк, — раздается голос где-то высоко над поверхностью воды. Всё ещё не могу дышать, сотрясаясь всем телом от боли и спазмов в области груди. Я чувствую, как умираю, так может, ты наконец-то отпустишь меня? *** Не могу встать. Не получается подняться. Вокруг так темно. Фонарь все ещё горит, отбрасывая тень на противоположную от окна стену. Сколько времени прошло? Следующая попытка подняться вновь заканчивается провалом. Я чувствую, как чьи-то холодные влажные ладони сжимают моё лицо. — Фрэнк… Не думаю, что мне когда-нибудь удастся забыть этот взгляд, это бледное лицо, боже, кажется, я просто не в состоянии что-то объяснить. Что я говорил? — Джерард, я не… — так и не договариваю я, опуская голову, лишь бы только не встречаться с ним взглядом. Он убирает свои руки от моего лица, но не уходит, и даже ни разу не поправляет свои волосы. Да, он не в порядке. «Я не…» что? Не хотел тебя испугать? Разбудить? Или чтобы ты знал? Может, всё сразу. Вообще ничего не хотел. Мне никогда не было все равно. — Джерард, ты не должен был… — Заткнись, — сдержанно произносит он, без раздражения. — Тебя всего трясло. Всю ночь. Ты отключился несколько часов назад и продолжал трястись. Это не новость для меня, обычно, наверное, это так и происходит, но рядом никого нет. Именно поэтому мне не подселяют соседей. Но когда я очнулся, он сидел напротив меня… Всё это время? Пару часов? Или больше? — Джерард, о том, что ты видел… Прости, это сложно, знаю. — Я думал, что ты умрёшь. — Ну, как видишь, ничего не вышло, — попытался пошутить я, но от этого фраза вышла ещё более тупой. Теперь Джерард не смеялся. Я очень хотел, чтобы он пошутил именно сейчас, но он больше не смеялся надо мной. Мы просидели так ещё несколько минут, уставившись друг на друга, в неловком для меня молчании. — Джерард, — все-таки подал я голос. — Если тебе не сложно… Помочь мне подняться. Он молча встал на ноги, чуть пошатнувшись, а после почти поднял меня с пола, но несмотря на слабость, я устоял на ногах и даже дошёл до кровати, не без помощи Джерарда, конечно. Сразу после этого он молча вернулся в свою кровать. Никто из нас так и не произнёс ни слова после этого. Мне казалось, что после такого, уже невозможно заснуть, но на этот раз я провалился в сон даже быстрее, чем обычно.