Оранжевая шляпа (Я сдаюсь)

*** — Объясните мне как вышло, что его кабинет остался без присмотра?! — Мадам… — О чем они думали?! — Агния стояла за занавесом большой круглой сцены, то и дело выглядывая из-за кулис, проверяя, не привлек ли ее повышенный тон внимание собравшихся в зале. — Мы примем меры, — низкорослый маг казался еще ниже, когда виновато склонял голову. — Ещё бы! Разгромите этот чертов камин! Поставьте охрану хоть в каждом волшебном доме, мне плевать! Девчонку — живой, а с ним пусть делают, что хотят. И книга должна быть у нас. — Мадам, наши люди считают, что он уже не в Англии. — Так выясняйте, где. У вас достаточно ресурсов по всему миру. Не можете поймать чертового труса! А если девчонка с ним?! Если он узнает о её роли для нас?! Может взять ее в заложники ради спасения своей шкуры! — женщина перевела дух и, понизив громкость, продолжила уже спокойно, — Сегодняшний вечер должен был стать презентацией книги и открытия, которое может перевернуть магический мир, а из-за вас он превратится в болтовню. — Простите. — Ступайте выполнять свои обязанности.       Волшебник удалился, а Агния готовилась к выходу на сцену. Собравшихся ждала речь, которая обещала войти в историю развития магического сообщества. Весь не волшебный мир захватывали толерантность и терпимость к самым разным проявлениям личности, индивидуальности, взглядам на мир и общество, а магический социум захряс, застрял в средних веках и боялся нарушать традиции, менять устои и поддерживать меньшинства — хоть сквибов, хоть эльфов, хоть кентавров; хоть магов, решивших по какой-то причине отказаться от своих сил; хоть тех, кто лишился сил из-за серьезных травм, но не может существовать в мире маглов; даже межвидовые союзы по сей день вызывают у общества бурю негодования, не говоря уже о том, что порой, несчастные, чьи взгляды не совпадают с общепринятыми порядками, оказываются попросту заперты в лечебницах. Продолжать можно бесконечно.       Агния Оукби всегда имела болезненное чувство справедливости, а терпимость была отличительной чертой ее предков. Поскольку свое детство она провела в восточной Европе, родители отправили дочь в Дурмстранг. Они не сказать, что активно участвовали в жизни ребенка, который чаще оставался на попечение няни, поэтому и не задумывались о возможном отрицательном влиянии учебного заведения. А это было ошибкой. Насмешки и унижения в школе за интерес к маглам и родство с оными, хоть оба ее родителя и были магами; за порицание многих темных магов; издевательства, сложности с однокурсниками, а позже и с преподавателями… Всё это приходилось терпеть, чтобы выжить в обстановке школы. Пережитые испытания добавили озлобленности к каждому внутреннему качеству и сделали из Агнии болезненно одержимого борца против порядков в магическом мире, которые допускали подобное отношение к кому бы то ни было.       После окончания учебы Агния пришла к выводу, что «общества», «комитеты», «союзы» и отделы министерства, создающиеся якобы для защиты и поддержки волшебников и различных существ, не работают. «Общество поддержки сквибов», основанное её тетушкой, плодов не приносило. Министерство тогда одобрило создание этого подотдела лишь для того, чтобы ярые активисты прекратили им докучать.       В Англию Агния вернулась, когда услышала о начале Первой магической войны. Открыто воевать в планы не входило, она лишь хотела взглянуть на хаос, который учиняли Волдеморт со сторонниками. Уже в тот период можно было заподозрить неладное в поведении этой женщины. Защитить маглов она не стремилась, даже наложить щитовые заклинания на дома немногочисленных соседей не приходило в голову. Она лишь следила за новостями и наблюдала последствия жестоких действий пожирателей; изучала, как далеко может зайти волшебник в желании достичь своей цели. Одновременно со всем этим она медленно разрабатывала свой план, искренне желая запустить зеленую вспышку в Волдеморта, но в то же время, беря его за образец. В глубине души она даже завидовала тому, как смело он разбивает препятствия на пути к желаемому несмотря на то, что ее идеология была прямо противоположна убеждениям Тома Реддла.       Мысль о человеке, обладающем такой волей и уверенностью в своём успехе, вдохновляла и заражала на тот момент ещё молодую и амбициозную девушку. В те годы она могла только мечтать о масштабах его армии сторонников, идущих слепо, не зная пощады, лишь бы по итогу оказаться на стороне победителя; и не важно чем питается их преданность — уважением или страхом.       С прошествием лет одержимость мисс Оукби лишь набирала силу. С начала восьмидесятых она ответственно играла роль «уважаемого человека», трудилась в Американском магическом университете в должности историка магии, часто помогая Конгрессу в качестве консультанта. Она создавала себе безукоризненную репутацию. Про Англию она не забывала, часто навещала родню, поддерживала старые связи. А к концу Второй войны ее идеи начали воплощаться в действия. Для начала, основной своей целью она обозначила последователей Волдеморта. Но немногочисленные крупицы её сентиментальности в союзе со злобой, накопленной в Дурмстранге, желали истребить каждого, кто когда-то ей навредил.       Кроме основной цели, у нее имелась и другая, вероятно, даже более крупная. Работа историком магии давала возможность изучать материалы древних колдунов, скрытых для глаз обычных волшебников, и мисс Оукби никогда не пренебрегала таким преимуществом. Однажды, ей на глаза попались дневники и письма Абрамелина, с этого и началась её погоня за гримуаром. Тогда она вернулась в Англию, нашла идейных добровольцев для его поиска и последующего изучения. Мысль о колдовстве, про которое старец говорил в своих письмах, захватила рассудок Агнии. Наделить магическими способностями обычных маглов — мало кто из её коллег воспринимал такую идею всерьёз, а уж тем более верил в успех заклинания, которое еще и изучено-то не было. Но Оукби не остановил бы сам Мерлин. Она видела этот ритуал, как возможность создать себе армию, равной которых не нашлось бы даже в магловской истории. И вот, спустя почти пять лет работы, перед ней — зал из нескольких сотен волшебников, заинтересованных в ее идеях, готовых выслушать и примкнуть к мнимому шествию за всеобщие права магических существ. Но лишь немногие из присутствующих были осведомлены об истинных намерениях Агнии Оукби и её планах на мир. ***       Обед не был богат на разговоры. Малфой то и дело критиковал интерьер и скудное кулинарное разнообразие на столе, а изредка устремлял пустой взгляд в открытое окно, и на его лице в эти секунды читалась плохо скрываемая тревожность. После первого за этот день приёма пищи гости Станции Тень разошлись изучать дом и окрестности. Погода в горах была куда свежее греческой. Сентябрь стоял даже жаркий, по местным меркам. Деревья не спешили желтеть и оголять крону, а зеленая трава в этих землях казалась специально выкрашенной каким-нибудь слишком жизнерадостным художником. Её сочность сейчас ослепляла сильнее солнца в холодном чистом небе. Малфой первым делом отправился к низкой каменной ограде накладывать защитные заклинания. А Гермиона приметила на берегу озера небольшую деревянную пристань еще в миг, когда впервые выглянула в окно дома. Поэтому, накидывая в коридоре длинный вязаный кардиган, она даже не задумалась, какое место исследовать первым и спустя минуту уже снимала обувь, чтоб опустить ноги в кристально прозрачную воду. Хотелось искупаться, но, с первым соприкосновением кожи с ледяной поверхностью озера, мурашки захватили тело. Так что, Гермиона предпочла устроиться на краю понтона и бултыхать ногами, наблюдая, как брызги тревожат величественный покой этого места. В разряженном горном воздухе здесь пахло чистотой и осенью, словно и не было жаркой апельсиновой Греции несколько часов назад. Довольно скоро ступни начало покалывать от холода, но уходить не хотелось. Высушив продрогшие конечности заклинанием, волшебница вернулась в кеды и отправилась изучать местность по узкой каменистой тропе вдоль озера. Безмятежность и гармония, правящие вокруг, отвлекали от забот и отражались на лице едва заметной, немного глуповатой улыбкой. Девушка еще никогда не испытывала столь смешанных чувств. Пейзажи захватывали дух, а проблемы — голову. Ментальная библиотека Гермионы превратилась в манеж цирка, где Малфой был не то антрепренёром, не то дрессировщиком. — Помянешь чёрта, рога увидишь… — пробормотала Гермиона себе под нос, когда заметила фигуру спутника, который закончил накладывать чары на дом и уже восседал на старой скамье перед озером, укрытой густыми зарослями можжевельника. — Мисс Грейнджер, здесь слишком тихо, чтобы я не услышал ваш голос. — Так примите за комплимент, — недовольная своей вырвавшейся мыслью ответила Гермиона и устроилась на противоположный край скамьи. — Непременно. — Нам неплохо было бы закупиться продуктами. — прозвучало, скорее, как предложение темы разговора, нежели высказывание беспокойства о нехватке провианта, — И не предлагайте отправить Тисс на кухню мэнора и обратно, это опасно. — Вы умеете водить магловский транспорт? — Да, меня учил… Меня учил отец когда-то. Официального разрешения я не получила, для этого нужно сдавать экзамены, но до супермаркета нас доставить я смогу. — Супер. Маркет, — Малфой задумчиво повторил слово по частям, — Маглы так стремятся ко всему добавить оттенок уникальности или превосходства. Как же это пошло. Гермиона задумалась и удивилась точности его умозаключения. Эта черта и впрямь свойственна очень и очень многим людям. Но соглашаться она не стала, а решила пропустить тему мимо себя. — Я одна могу съездить. Не думаю, что от вас будет толк в магазине, — она про себя усмехнулась, представив Малфоя в каком-нибудь отделе молочных продуктов, пытающегося отличить обычное молоко от соевого, — того и гляди вы там с бакалейщиком поцапаетесь. — … — сжатые губы и непроницаемый взгляд на собеседницу подсказали, что ему не весело, — я поеду с вами. Ни разу не доводилось бывать в таких местах. А раскидываться возможностями разнообразить свой быт и вовсе глупо. — Ка-а-ак скажете, — со вздохом протянула Гермиона и не спеша направилась вверх по пологому склону к гаражу, — магловских денег, я так понимаю, у вас тоже не водится? — Я вообще всегда оказываюсь умнее, чем вы ожидаете, нет? Или были исключения? — съязвил Малфой, поравнявшись с собеседницей. — Удивите. — В сейфе каждого уважающего себя мага вы найдете не только волшебную валюту. У денег нет принадлежности к магии или её отсутствию. Благодаря им эта планета вращается без перебоев. При мне пара-тройка тысяч английских фунтов, если этот ответ вас устроит. Они в доме. — Устроит. Нас двоих я бы не смогла долго содержать. — Унизительная ремарка. — На сегодня у меня хватит, не утруждайтесь за ними идти.       Не желая и дальше возиться с замком, который никак не поддавался, Гермиона заклинанием открыла гараж. Металлическая дверь с грохотом поползла наверх и перед взором беглецов предстал ярко-желтый видавший виды автомобиль. — Поло семьдесят девятого года! — воскликнула девушка, обойдя машину вокруг, — я думала, они вымерли. — Это корыто — ваш ровесник. Славно. — Малфой недовольно сжал губы и цокнул языком, — если мы разобьёмся, это будет самая нелепая смерть среди волшебников. И она будет на вашей совести. — Вы верно заметили, что эта старушка — моя ровесница. Я ведь ещё не разваливаюсь, так с чего — ей? — Гермиона, захваченная взявшимся из ниоткуда духом авантюризма, уже обшаривала полки и крючки на стенах гаража в поисках ключей. — Только выглядит она похуже вашего. — Благодарю, — сухо ответила девушка и, наконец, отыскала ключи и отперла скрипучую дверь фольксвагена. — Оборотное в такой глуши нам не понадобится, я полагаю? Какова вероятность, что в первый же день торговец в магазине окажется нашим с вами палачом? — Низкая, я согласна. Ну, либо мы окажемся счастливчиками.       В салоне стоял застоявшийся запах машинного масла и остатков когда-то приторно-лавандового освежителя воздуха, который давно пропитал обивку. Забравшись внутрь, девушка дотянулась до пассажирской двери, на ней дернула вверх кнопку блокировки и начала заводить машину. — Залезайте! — только крикнув, Гермиона заметила выражение лица Малфоя, который в эту минуту брезгливо осматривал дверь снаружи, даже не пытаясь ее открыть, — Ах! Ну конечно… — она оттопырила дверную ручку пассажирской двери и толкнула её, — вы специально ведь? Быть не может, чтоб вы не знали, как это делается. — Не лишайте меня мелких радостей, — ехидно улыбаясь, Малфой пренебрежительно отряхивал сидение из протёртого велюра. — Я могу сейчас выйти из машины и вам придётся довольствоваться ужином из остатков того, что вы считаете едой прислуги, как вы выразились за обедом. — Я уже говорил, насколько это всё у-ни-зи-тель-но? — Малфой с тяжелым вздохом закатил глаза, —Давайте уже поедем. — Поблагодарите Мерлина за то, что в этой малышке есть бензин, — с этими словами Гермиона с силой двинула рычаг передач и машина резко дернулась вперед и заглохла. Спутники переглянулись, а у Малфоя даже вышло промолчать. — Такое бывает, — с налётом оправдания прокомментировала девушка и еще раз запустила двигатель. — Поблагодарю его, если мы вернёмся назад.       И беглецы отправились в путь. Дорога от дома вела только в одну сторону, ни поворотов, ни развилок не встретилось до тех пор, пока на горизонте не показались небольшие домишки. Из трубы одного из них медленно поднимался дым, а по округе разносился запах свежего хлеба. Запах такой сильный, что казалось, в воздухе можно услышать хруст корочки бретцелей, посыпанных крупной солью. С приближением к деревушке стало заметно, что она состоит всего из пары десятков домов, а то и меньше. При том, добрая часть из них была нежилыми: то магазин, то гостиница, то пекарня; самое крупное здание оказалось почтовым отделением, около которого Гермиона притормозила и заглушила автомобиль. — Что вы здесь забыли? — Нам нужно поменять валюту. Точнее, вам. На почте должен быть обменный пункт, я видела указатель, — она достала несколько крупных купюр английских фунтов и всучила мужчине, — на евро, пожалуйста. — Не думаю, что там нужен большой словарный запас. — Там могут задать вопрос, а я ни понять его, ни ответить не смогу, увы. А тратить лингвистическое ради пары фраз не хочется. — Ладно, — удрученно кинул Люциус и покинул машину. Спустя буквально пять минут он вернулся с еще более недовольным видом, чем уходил. Но, с нужными деньгами в руках. — Что произошло? На вас лица нет, — улыбнулась девушка. — Очень упитанный человек с сальной кожей назвал меня, цитирую, «холёнышем», и хлопнул по плечу. Я не уверен, как с этим жить и как я умудрился не взорвать его на месте.       Гермиона искренне рассмеялась, но оставила это происшествие без комментариев. Супермаркет был вынесен поодаль центра этого крохотного города, чтобы не портить идеальный «открыточный» вид местности. Как раз около него уже остановились спутники, Гермиона парковалась на бессмысленно большой парковке, занятой лишь парой машин у входа, а Малфой трансфигурировал свой пиджак в серый плащ до колен, отметив свистящий за окном ветер, и наложил неведомое заклинание на волосы. При этом он почти не сводил глаз с огромной желтой вывески на здании. «Lidl». — Чувство эстетики у маглов отсутствует напрочь. — Ох, вы как обычно, всех под одну гребёнку, — махнула Гермиона и обернулась, мельком взглянув на машину, когда они уже направлялись внутрь огромного магазина. Спустя двадцать минут хождения в тишине по многочисленным отделам супермаркета, Люциус, все же, не выдержал: — Нет, объясните мне, как может человек питаться мясом, которое выглядит как мокрый кусок пергамента? — Ну слава Мерлину! Я уж думала, вы потеряли способность критиковать. Это была самая дешевая ветчина. Её и я не смогла бы есть. — Тогда что же, кроме этой горы овощей, — он указал на тележку, где сейчас царил рай вегетарианца, — вы предложите мне? — Вы можете выбирать сами, — усмехнулась девушка, — я не ваша кухарка. Если я правильно понимаю ваши предпочтения, то мы скоро выйдем к отделу морепродуктов, и вы сможете вдоволь разгуляться. — Боюсь представить, как они здесь будут выглядеть. — Вы удивитесь. — она притормозила около витрины с сырами и вопросительно взглянула на спутника, который заметно замешкался. — Пожалуй… можно попробовать, — мужчина прищурился, не без налёта брезгливости изучая всё разнообразие перед ним, — а бри здесь сносный? — он поморщился, задавая девчонке вопрос. Противоестественность этого действа придавала его лицу оттенки досады и безысходности. — Сносный, — а вот Гермиона чувствовала себя великолепно от осознания того, что в обычном магловском супермаркете она сейчас правит Люциусом Малфоем. Сколько бы гадостей он ни наговорил, сколько бы ни оскорблял магловские привычки и еду, сейчас он все равно зависит от неё. — Возьмите несколько, — буркнул мужчина. — Возьмите сами, — проронила Гермиона, оставив тележку и повернув в зону с напитками. Малфой уставился на спину Гермионы, коротко кашлянул, что больше походило на рык усталого животного, и можно было заметить, как яростно вздымались крылья носа на его напряженном лице. Проследовав с тележкой за девчонкой, он заметно смягчился, а выражение его глаз резко поменялось. — Что здесь самое приличное? — в никуда произнес он, изучая полки с алкоголем. — М-да, кто бы сомневался… Исходите из вашего любимого принципа - самое дорогое, это самое приличное. — Это прекрасно, — искренняя улыбка ребенка в магазине игрушек, — надо взять про запас. — В вашем глобусе разве не достаточно запасов? И вообще, вы понимаете, что у вас проблемы? — В глобусе остался довольно скромный арсенал. И это не проблема, это решение. — Говорите, как истинный алкоголик. — Вот это славное вещество, — он потряс в руке бутылкой рома, — разбавляет мою скуку и безделье. Конечно, иногда и вы с этим неплохо справляетесь, но… Считайте алкоголь — специей для этого моего, — обводя глазами магазин и сдержанно размахивая ладонью по сторонам, он пытался подобрать слово, — побега. — Это специя всей вашей жизни, а не побега. Не думали, что от ваших панических атак есть другие методы спасения, а не только заливаться алкоголем и отказываться разбираться в себе. Тоже, знаете ли, своего рода побег. — Вы больше никогда не поднимете эту тему, мисс Грейнджер, — почти прошипел Малфой. — Скорее всего, подниму, — на этой фразе Гермиона взяла с полки две бутылки вина и, не разрывая зрительного контакта с собеседником, поставила их в тележку. — Я буду очень зол, так что прошу вас сдержаться. Я думал, мы прошли этап ваших попыток лечить меня, — а Малфой добавил к покупкам три красиво упакованные бутылки коньяка и одну — джина; ром, по итогу, он вернул на место. Спутники осмотрели предпочтения друг друга, переглянулись и отправились дальше. — Я не лечила вас, а лишь пыталась разобраться, — продолжила Гермиона уже буднично, пристально изучая этикетки на упаковке замороженных креветок. — Ваши разбирательства всегда выходят боком моей нервной системе, — даже не проконсультировавшись со спутницей, он положил в корзину две крупных туши лосося в длинных пластиковых контейнерах, помедлив, добавил к ним и увесистый пакет с креветками и филе неизвестной Гермионе белой рыбы. — Это я заметила, — девушка вдруг оторвалась от чтения состава на жестяной баночке сардин, — кстати, общаться и тут придётся вам. — Вы чувствуете? — Малфой отвлёкся от разговора и заметно насторожился. — Что? — девушка растерянно огляделась. — Стало тихо. Когда мы зашли, такого не было, — он прошёл спиной вдоль полок со специями и осторожно выглянул в проход, — там никого. Не могли же они нас так легко обнаружить? Мы явно недооцениваем чью-то необходимость нас найти или прикончить. Выпейте лингвистическое. — Если даже в таком забытом месте оказался дружок этой Агнии, то отдам ей должное, она умеет добиваться своего! — громко прошептала девушка, прислонившись к противоположной полке; с палочкой наготове, она еле отыскала желтый флакон в сумке и одним глотком осушила его. — Если он один и каким-то образом и узнал кто мы, то вряд ли он успел сообщить кому-то. — А если их больше? — Вы думаете, мы не справимся с компанией ведомых на чушь деревенщин, которые вряд ли достаточно образованы, если продолжают жить в такой глуши. И сомневаюсь, что они тут фермерством занимаются. И уж точно не участвовали в войне, чтоб иметь хоть какой-то опыт битвы. — Будем надеяться, что вы правы, но… — Гермиона не успела договорить, из-за соседнего стеллажа позади нее вылетела красная вспышка, чуть не угодив в левое плечо, но та разбилась о защитное поле, мгновенно выставленное Малфоем. — Спасибо! — девушка коротко кивнула союзнику, — Не думала, что когда-нибудь скажу такое, но рада видеть вас в союзниках. — Оставайтесь здесь, я посмотрю, что творится с другой стороны. А вот с оборотным мы, всё таки, прогадали. — мужчина тихо и с осторожностью прошел вдоль длинных полок к другому концу ряда и выглянул в проход. Двое мужчин стояли в конце соседнего ряда, спиной к Малфою. Воспользовавшись ситуацией, он одно за другим пустил в них заклятия, которые рассыпались на десятки искр, отразившись от невидимого щита. Мужчины обернулись и зарядили ответный огонь, подходя всё ближе. Люциус скрылся за стеллажом, огляделся, пытаясь понять, кто выставил блок. Не найдя ответа, он подбежал к Гермионе: — Там трое. Двое атакуют, третий поставил защиту, я не видел его. — Отвлечение, — Гермиона с силой толкнула тележку, та шумно прокатилась несколько метров и остановилась в середине широкого коридора между отделами. За полками позади послышались частые шаги. Беглецы не теряли сосредоточенность, не сводя глаз с прохода и каждые несколько секунд выглядывая и оборачиваясь. — Я буду держать щит, а вы атакуйте. Справитесь, мисс Грейнджер? — Надо будет стереть память им… — Нет, — с каменным лицом выпалил Малфой. — Как… — она не успела договорить. — В бой, — Люциус выставил магический щит, мягко толкнул за него девчонку, и они вышли в отлично просматриваемую зону, — слева! — Вот-так удачка-то! — распевно и с улыбкой произнесла полноватая приземистая волшебница в нелепом платье в красный горох и запустила желтую вспышку в противников. — Сам Люциус Малфой, — она отразила удар Гермионы, — за вашу голову назначено знатное вознаграждение, слыхали, дорогуша? — голос ее был необычным, его сложно было воспринимать всерьез, да и внешний вид не уступал — густые и пушистые, белые кудри на ее голове походили на заледенелый улей и категорически отказывались гармонировать с черными бровями, которые то и дело взлетали вверх; цвет глаз было не разобрать, сквозь толстенные стекла очков в роговой оправе они казались бесцветным темным кругом. — Хватит с ними нянчиться, Матильда! — чернокожий седовласый маг преклонных лет подошел к ней и наставил палочку на Гермиону. Одновременно из-за соседних полок вышел третий: едва ли помоложе, но лицо его было изрезано шрамами настолько, что выглядел он куда хуже старика. — Мы не причиним вреда девчонке, если ты сдашься, Малфой! — Ох, Селвин, — произнёс Люциус без удивления, — тебя-то сюда как занесло? Нашел себе нового одержимого повелителя, за которого выполняешь грязную работу? — Заткнись! Давно хотел с тобой разобраться! — провизжал взбешенный колдун и запустил на этот раз зеленую вспышку, но мимо, — ты предатель и крыса, блонди! И всегда прикрывал один только свой зад, так на что тебе эта девка?! — А ты хоть в курсе, что ты — следующий? — рассмеялся Малфой и обновил щитовое заклинание, действие предыдущего начало ослабевать. — Что ты несешь?! — Селвин то и дело дергал головой, нервно переминаясь с ноги на ногу, а рука с палочкой тряслась похлеще, чем Гремучая ива при листопаде. — А-а, ты не осведомлён… Ну да ладно. — Хватит разговоров, — вновь проревел седой волшебник. — Нет, стой, — возразил Селвин, — что значит я — следующий? — Да какая разница? Он мозги тебе пудрит! — Вовсе нет, — вступила Гермиона, — вы хоть в курсе, зачем нужно его убить, — она указала на Малфоя, — а меня похитить? — На что нам это знать?! Нам заплатят, остальное не волнует, — пропищала женщина по имени Матильда. — Они не в курсе, мистер Малфой, представляете? — наигранно произнесла Гермиона. — Я уж думал, кто-то всерьёз нанял тебя, Селвин, ты слез с магловской наркоты и начал порядочную службу очередному «лорду». — Мы слышали про объявление, вот и всё! Нам плевать что там и зачем! Я буду только рад прикончить тебя, блонди! — Прошу, оставь свои фамильярные обращения для супруги, если она тебя ещё терпит. — ЧТО ЗНАЧИТ Я — СЛЕДУЮЩИЙ, ОТВЕЧАЙ! — у Селвина начинался очевидный психоз, а на полу можно было видеть, как далеко летели брызги его слюны во время крика. — Авторы объявления — это контора, которая хочет истребить чистокровных магов, а их предводительница, скорее всего, хочет управлять магическим сообществом. А ты в списке священных фамилий, выжить тебе вряд ли светит. Только вот за твою голову никогда и никто не заплатит. Как тебе такое, истеричка? — Ты лжёшь! — Не лжет, — Гермиона воспользовалась замешательством и запустила оглушающее в старшего мужчину, который чуть опустив палочку, внимательно слушал диалог врагов, следя за происходящим, как за петушиными боями. Он замер и рухнул на полки с консервами, с грохотом обрушив их. — Отлично, — прошептал Малфой. Нападавшие абсолютно равнодушно отреагировали на поражение их соратника. Вероятно, отметив, что в этом случае, им достанется больше, раз вознаграждение теперь не нужно делить на троих. — Инкарцеро! — бросила Гермиона в пузатую даму, которая так же не успела отразить заклинание, а тугие канаты уже обвивали её тело, не давая шевельнуться. — Авада… — начал было Селвин, но… — Петрификус Тоталус, подонок! — резким выпадом вперед Малфой выбросил заклинание с такой силой, что Селвина отбросило на несколько метров. — Какие, к черту, объявления?! — Гермиона уже подбежала к опутанной веревками даме, которая выглядела уже не такой воинственной, а в глазах читался страх, — вы мне скажете и лишитесь памяти, либо не скажете, и я передам вашу судьбу в руки вот этого несдержанного колдуна. Малфой уже забрал палочки у остальных нападавших и для верности тоже связал их «инкарцеро». — Оставьте меня, я расскажу, я просто хотела заработать, ради Мерлина, не убивайте! — запищала поверженная ведьма, — Объявления в закрытых поселениях магов. — Что значит закрытые? — Для изгоев или трусливых темных волшебников, — ответил за нее Малфой. — их много по миру. — В каждое такое дошел слух, что вы двое очень нужны кому-то, и награду назначили за вас нескромную. Говорилось, мол, искать в глуши, чтоб каждый метр прочесать. Сказано было четко, что хоть в пещере можете сидеть. Но не упоминалось, что вместе будете. Кому ж, интересно, вы так понадобились? — Не ваше дело. Вам повезет, если никогда не пересечетесь с этими людьми. Как вы нас нашли? — Да нечего делать! Близ Оберау есть магическая деревня, даже, скорее, городок, а в округе это единственное место с хоть каким-то органом власти — Алльгойская Магическая коммуна. Но они ни за чем не следят, малость расслабились. Тут, поди, веками ничего не приключалось. Крупнее власть только в Мюнхене, а у них и без того забот хватает, чтоб за деревнями следить. Мы-то не знамши, что здесь всё так просто, сама я тут лет пять только живу, про остальных не слыхала. Но Бьёрн работает уборщиком в каком-то отделе в этой коммуне, — она взглядом указала на старика рядом, — а живет с нами, в закрытом поселении поодаль от города. Он утром как прознал, что в районе было замечено какое-то перемещение из-за границы, так прибежал к нам. В отделе всем плевать, у них камины-то в этой области не все зарегистрированы, о чём там… Ну, мы вот и прикинули, что надо проверить, авось ничего не стоит, всё ж подзаработать монету другую шанс неплохой. Немного опосля, подготовились, прошли пару деревень, а уже к вечеру ближе сюда, в Фалль направились, местность-то горная, посёлков немного. Ну смотрим — вроде тихо, поспрашивали, но маглы ни сном ни духом, говорят туристов давно не видать. Решили дальше шуршать-искать, да не пришлось. Мы как вышли из деревни-то, так и приметили вас у магазина этого здоровенного. А там усыпили продавца да охранника, и дело в шляпе. Уж повезло, так повезло, — с сарказмом закончила Матильда, оглядев свои путы. — У вас есть вопросы? — Гермиона обратилась к Малфою. — Всё яснее некуда. — Тогда… Спасибо за информацию. — Перепишите память, не стирайте, — велел мужчина, — пусть будет уверена, что встретила нас далеко отсюда, чуть не погибла и бежала, спасая свою жизнь. Пусть осознает, что никакие награды не стоят того, чтобы с нами связываться и будет убеждать в этом всех, кто решит добраться до Люциуса Малфоя. — Обливиэйт, — произнесла девушка и сосредоточенно унеслась в написание иной истории в голове этой ведьмы. — А ещё, она должна думать, что здесь на нее напал этот, — он указал на седого старика. — Как скажете. — Этих нельзя оставлять, — произнес Малфой, дождавшись, когда Гермиона закончит. — В смысле? Вы собираетесь их убить? — Собираюсь, но сперва нужно понять, как от них избавиться, нельзя их тут оставлять. — Вы с ума сошли?! Они повелись на наживу! Они даже не работают на Агнию! — Селвин уничтожил несколько магловских районов в Манчестере во время войны. Ради забавы. Это изменит ваше мнение? — Почему он не в Азкабане? — Сбежал и спрятался ещё до суда. — Нет. Ему должно быть уготовлено правосудие, мы не станем… — Станем, мисс Грейнджер! Это война, а не прятки! Таких будет еще много, раз моя голова и ваша жизнь стоят денег! Ваше милосердие может стоить нам обоим очень дорого. — Я в этом не участвую, нет, — девушка взялась за тележку и покатила её к кассам, — вы даже не допускаете, что… — обернувшись, она заметила лишь пухлую ведьму. Та еще крепко спала у полок с консервами, которые Гермиона вернула в исходный вид, как и сломанный стеллаж после того, как стерла даме память. Ни Малфоя, ни нападавших вокруг не было. — Черт! — шепнула девушка, — черт! Черт! Черт!       У кассы она разбудила продавца звонким постукиванием по железной стойке возле него и немецким приветствием. Впервые она задумалась о том, что говорит не на английском. И, неловко улыбаясь, на манер беззаботного туриста, пробила все покупки, расплатилась и отправилась грузить всё в машину. На переднем сидении её ждал Малфой. — Вы быстро. — Издеваетесь? Что вы сделали с ними? — Лучше положите продукты в салон, — серьезно ответил спутник. — Вы… — Гермиона обошла машину и, открыв багажник, увидела там два тела, — рехнулись? Что мы будем с ними делать?! — Это моя забота, просто поехали. — Я с места не тронусь. — Тронетесь! — внезапно рявкнул Малфой и с нажимом продолжил, — Тронетесь и спокойно поедете назад. Потому что мы не знаем, что могла утаить эта ведьма. Их могло быть больше, а за нами могут следить. Я успел проверить близлежащую округу и нанёс защитные на автомобиль, но задерживаться здесь нельзя. С телами я разберусь позже. Вам это ясно?       Гермиона промолчала, но завела машину.