Открывающий двери и приносящий удачу

В 8:18 в перегоне между станциями Шибуя и Эбису на линии Яманотэ сошёл с рельсов вагон метро. Хвала богам, поезд уже тормозил, удалось избежать пожара и задымления, все службы сработали быстро, и обошлось без летальных исходов. Бригада спасения под руководством Кагами Тайги осуществляла эвакуацию пассажиров. Тайга выносил из тоннеля слегка глуховатого, но тем не менее жутко болтливого восьмидесятивосьмилетнего Ханамию-сана, всю дорогу трендевшего ему на ухо что-то про то, что он и не такое в своей жизни повидал, что современная молодёжь ещё пороха не нюхала, не то что он, герой сражения в заливе Лейте, и что его никчёмному внуку, с которым он вынужден встречать этот Новый Год, пижону, делающему деньги из воздуха, стоило бы того самого пороха понюхать. По счастью, старикан отделался лёгким испугом, а вынести его на руках Тайга решил исключительно для ускорения процесса, о чём пожалел уже на третьей минуте. Сбагрив его на руки медикам на станции, Тайга вздохнул, вытерев пот со лба и уперев руки в колени. Вроде бы, всё. Теперь можно было сдать вахту дежурившей в новогоднюю ночь бригаде и с чистой совестью пойти напиться в ближайшем баре. А причина напиться была. И притом крайне веская: неделю назад от Тайги в первый раз в жизни ушла девушка. Причём не просто девушка, а Алекс. Причём не просто ушла, а ушла навсегда. Не объяснила ничего толком, несла какой-то бред про их разницу в возрасте, морщины, отвисшую грудь и свою беременную коллегу, которую назвали старородящей, хотя она на пять лет моложе Алекс. Пока в своём монологе она придерживалась обычного сценария с обилием ругательств на английском языке, громких выкриков и фонтана эмоций в качестве обязательных пунктов, давно научившийся абстрагироваться Тайга не слишком вслушивался, уделяя в тот момент больше внимания отбивным, которые так и норовили подгореть. А потом как снег на голову – тихое и совсем на неё не похожее: «Нам надо расстаться, я поживу в гостинице, а после Нового года возвращаюсь в Штаты». Собранные за рекордные двадцать минут вещи и не смачно захлопнутая, а осторожно прикрытая дверь его квартиры. Тайга так и застыл посерёдь кухни с открытым ртом и кухонной лопаткой в руке. А отбивные, заразы, всё-таки подгорели. Первое время он исправно звонил, оставлял сообщения на автоответчик, караулил около гостиницы, когда был не на дежурстве. Уговаривал, сыпал комплиментами, просил прощения за все прегрешения скопом и за каждое в отдельности, два раза купил в киоске полузамёрзший веник и даже развёл Тацую на фирменные пирожные от его приятеля-кондитера по скидочной цене. Не работало ничего. В ответ он получал только совсем чужой грустный взгляд голубых глаз и неизменное: «Так будет лучше для нас обоих». И вот уже в течение целых трёх дней он ничего о ней не знал, и от этого было настолько не по себе, что захотелось напиться. - Спасатель-сан, – негромкий голос выдернул его из заполонивших было голову мыслей. – Какая удача. Там, в последнем вагоне, кое-кому нужна помощь. Тайга обернулся на звук и заметил рядом тщедушного, почти прозрачного паренька в тёмно-синей куртке и с экстравагантным голубым цветом волос. - У девушки зажало ногу между сидений, а у меня не хватает сил, чтобы ей помочь, – признался он. - Последний вагон, говоришь? – уточнил Тайга, скептически поглядев на парня сверху вниз. – Там всё проверили, не могли не заметить. - Я вас очень прошу. Если вы мне не верите, я могу пойти с вами. Тогда сможете меня привлечь к ответственности за ложный вызов, – проговорил тот, смотря в ответ серьёзно и решительно. – Ей правда очень нужна помощь. И она очень красивая. - Ну, веди, раз красивая, – согласился Тайга. Продвигаясь по вагонам и стараясь не терять из виду голубую макушку, Тайга на удивление не ощущал никакого волнения и предвкушения. Если бы рядом был Аомине, он непременно бы отпустил какую-нибудь ехидную шутку на тему того, что Тайга не пользуется своим выгодным трудоустройством: спасателям, пожарным и прочим субъектам, которые героически спасают юных фей от различных жизненных неурядиц, эти самые феи, как правило, потом вешаются на шею с весьма недвусмысленными намерениями. И лично Аомине считал, что Тайге стоило бы ради разнообразия пойти у одной из них на поводу. Особенно теперь, когда он не был связан какими-либо отношениями. Однако воображение категорически отказывалось работать в нужном направлении. Едва он пытался представить себе какую-нибудь сногсшибательную красотку, подсознание настойчиво подсовывало ему образ Алекс. Голубые глаза, спрятанные за прозрачными стёклами очков, от одного вида которых у Тайги потели ладони. Копну светлых волос, в которую так приятно было запустить пальцы во время поцелуя. Полные губы, накрашенные какой-то штукой с одурительным вкусом малины, которой Тайга, вероятно, съедал в год килограммы. И, чего греха таить, мягкую и тёплую грудь, которая всегда являлась предметом личной гордости Тайги. И ни одна прекрасная незнакомка не смогла бы похвастаться таким же склочным, как у Алекс, характером, такой же энергичностью и такими же непосредственными американскими привычками. И с ней нельзя было бы, как с Алекс, целый день проваляться на диване в растянутой футболке, смотря баскетбол и запивая пивом заказанную в ближайшей забегаловке пиццу. И уж конечно, ни одна женщина в мире не смогла бы произносить его имя так, как произносит Алекс. - Сюда, пожалуйста, спасатель-сан, – проговорил его субтильный проводник, остановившись у угловых сидений. - Тайга! – всхлипнуло оттуда, и тот, мгновенно узнав её голос, метнулся к Алекс. Он старался не смотреть ей в глаза. Ни когда раздвигал деформированные от удара сидения, ни когда расстёгивал высокий кожаный сапог на шпильке, ни когда осторожно ощупывал лодыжку, проверяя, нет ли перелома. А она смотрела. И он чувствовал её взгляд. И слышал сдавленное сопение. И мельком заметил закушенную нижнюю губу. И от всего этого только сильнее хмурил брови. - Перелома нет, – констатировал он, опустив припухшую ногу на свою коленку. – Ушиб и растяжение. Но лучше не нагружать, а то мало ли. Хватайся за шею. - Тайга, – тихо проговорила Алекс, замявшись. - Хватайся, сказал, а то здесь оставлю. Будешь знать, – буркнул в ответ Тайга, подняв её на руки, едва тонкие пальчики сцепились в замок на его загривке, и от ощущения тяжести её тела в руках появилось какое-то приятное и успокаивающее чувство правильности происходящего. – А где этот? - Кто? – удивилась Алекс. - Ну, малахольный, который меня сюда привёл, – пояснил он, пристально оглядывая абсолютно пустой вагон. Ещё не хватало потерять здесь паренька. - Не было никого, – прошептала она, проводя кончиком носа по его шее. – Я одна осталась. Эти твои дуболомы не заметили даже, хотя я кричала, что нужна помощь. Я думала, меня никогда не вытащат. - И правильно, надо было ещё тебя тут поконсервировать, чтоб мозги на место встали, – ворчал Тайга, пробираясь к выходу и на всякий случай проверяя, что тщедушный не спрятался где-нибудь. - Ну и оставь меня тогда здесь, – вскипела Алекс, впившись ногтями ему в шею. – И спасай кого-нибудь другого. Наверняка тут ещё куча девчонок помоложе и посимпатичнее меня. - Естественно, – кивнул Тайга, отбросив ногой обломок стального поручня. – Симпатичнее. А ещё умнее. Даже у старого маразматика, которого я вытащил только что, мозгов-то побольше будет. - Скотина, – прошипела Алекс. - Дурында, – не остался в долгу Тайга. - Я же хочу, как лучше для тебя! – возмутилась она. – Зачем тебе нужна такая старуха, как я? Ты молодой, и красивый, и сильный. - А ты дурында. И дурында. И ещё раз дурында, – невозмутимо заявил Тайга, пинком открывая искорёженную дверь между вагонами. – И я как-то сам разберусь, что и кто мне нужен. - У меня морщины! - У тебя идиотизм. Вернее, дурындизм. - Да я даже ребёнка родить уже нормально не смогу, я же старородящая! – продолжала упрямиться Алекс. - Когда надо будет, пойдём вместе к твоему врачу, и я заранее начищу ему физиономию, чтобы пропала охота обзываться, – ответил он, осторожно пронося её через оставшиеся целыми вагоны. - Ты потом сам же пожалеешь, когда я буду уже немощная! - Как только почувствую, что ты начинаешь сдавать позиции, выберу пожар какой-нибудь посложнее и героически сдохну, – парировал он. – А ты будешь до смерти получать компенсацию, как жена героя. Так что не ссы. - Подумай, что скажет этот твой Аомине, когда узнает, что я старше на двенадцать лет? - В твоём присутствии он обычно не говорит, только пялится на твою грудь. И вообще, закончили обсуждение. Звонил Тацуя. Они с его приятелем-олигофреном вроде как закрывают сегодня свою кофейню. Зовут доедать то, что не доели. Я обещал быть. Так что сейчас в больничку, а на вечер ничего не планируй. - Я тебя ненавижу! – предприняла последнюю отчаянную попытку Алекс, но по тихому голосу и последовавшему укусу за мочку уха Тайга понял, что это скорее для порядку, чем всерьёз, и облегчённо выдохнул: наконец-то всё встало на свои места. - А я тебя люблю.