Эмпат

Нахмуренные брови выдавали его увлеченность с головой. Изредка он разминал шею, позволяя себе легкий массаж в перерывах между раздумьями. Стараясь не потерять ход мыслей, он как можно скорей возвращался к заметкам на бумаге, лежащим перед ним на столе. Дэхен уже потратил половину своего выходного дня на поиски хоть какой-то полезной информации, но всё, что он находил, — это сценарии для фантастических фильмов. Интернет явно не станет его лучшим другом на момент поисков. Он отчаянно пытался понять, что им делать. Что делать Ёнджэ. Как ему помочь и как разобраться во всем этом дерьме. На ум ничего толкового не приходило, кроме того, что уже рассказал ему сам Ёнджэ. Но всё это было лишь догадками, теориями, не подкрепленными никакими точными фактами. Как врач, Дэхен хотел быть уверенным в том, что они делают. Но с Ёнджэ он не мог быть уверенным на все сто процентов. Все это было относительным и едва похожим на правду. Можно было бы вбить себе в голову, что это нечто схожее с экспериментальным методом лечения, но даже на это ему не хватало уверенности. По крайней мере, он мог хотя бы подобрать для Ёнджэ медикаментозное лечение. Но для этого ему нужно было осмотреть его полностью, что, конечно же, невозможно. И вновь он шерстил по интернету, перескакивая со ссылки на ссылку, с термина на термин, пытаясь найти зацепки. Ведь если существовали Ёнджэ и его дар, значит, мог существовать и кто-либо еще. В конце концов, они живут в 2030 году. Должно же быть хоть что-то. — Черт, — выругавшись и в очередной раз отшвырнув ручку на стол, он выпустил мышку из ладони, откидываясь на спинку кресла. Это было дохлым номером. Будто всю информацию выкачали из всемирной сети, закрыли доступ. Вся информация заканчивалась на описаниях к новинкам американского кинематографа. Может, стоило глянуть фильм? Наверняка хотя бы в одном из них найдется толика правды. — Ты устал, — прозвучал за спиной тихий робкий голос, плеч коснулись тонкие пальцы, разминая затекшие от долгого напряжения мышцы. Дэхен на мгновение скривился. Прикосновение показалось необычайно холодным. Неприятным. Совсем на миг, но так ощутимо. Он вспомнил прикосновение Ёнджэ, поежился от пробежавших по телу мурашек. Его касание было испепеляюще жарким. — Совсем немного, — ответил он, в конце концов смирившись. Он и вправду устал. Но за день ровным счетом не нарыл ничего. С таким же успехом он мог прийти в ФБР и попросить их рассказать. — Мне скучно одной в постели. Составишь мне компанию? — тихо прошептала девушка, наклонившись к его уху. Руки скользнули к груди, поглаживая спрятанную под тонкой тканью футболки кожу. — Я не усну сейчас, — скосив на секунду взгляд к окну, он увидел, что уже давно сгущаются сумерки. Приближается вечер. Но в голове был целый рой мыслей. И все они были об одном парне, который нуждался в нем гораздо больше, чем Элис. Однако ему нужен был отдых. Без Ёнджэ, похоже, все его размышления заходили в тупик. Может, следовало послушать ее и пойти в постель. — Мы можем не спать, — нежно обвив его шею руками, она оставила легкий поцелуй на его скуле, пытаясь так оторвать его от ненужных дел. Сегодня был выходной у них обоих, она жаждала хорошенько отдохнуть. И желательно с ним. За всеми этими делами и поездками по работе она совсем потеряла счет времени и безумно скучала. И теперь ее парень был погружен в какие-то дела, что-то искал уже полдня, вместо того чтобы быть с ней. — Я сейчас приду к тебе, — пробормотал в итоге Дэхен, сдаваясь. Расцепил ее объятия, разворачиваясь к Элис лицом. Устало улыбнулся, притягивая за подбородок и оставляя на губах целомудренный поцелуй с обещанием чего-то большего. Она скрылась за порогом гостиной, невесомо ступая по паркету босыми ступнями. Дэхен вновь повернулся к монитору ноутбука, прикладывая пальцы к губам и задумчиво разглядывая афишку какого-то фильма на тему эмпатии. И все же стоило глянуть. Может, этим он и займется сегодня вечером. Ну и что, что Элис имела в виду совсем другое. Настроения не было. Все его мысли были совсем в другом месте. *** Дэхен задумчиво разглядывал корешки книг, что вот уже час стопкой пылились на его рабочем столе. Он то и дело хмурился, раздумывая, с чего начать. С чего? Может, с самой первой книги? Он вздохнул, скрещивая на груди руки, и вновь уставился на корешки. Час назад он посетил психиатрическое отделение, пытаясь получить совет их психиатра, но всё, что он получил, — это книги. «Дэхен, я же знаю, как часто ты ходил на психиатрию. Проштудируй сначала учебники». Поморщившись, он упер руки в бока, поднимая голову и снова вздыхая. Как же он не любил учебники. Но они, к его великому сожалению, были его постоянным спутником. Однако психиатрия никогда не вызывала у него интерес. Это было для него что-то из разряда непостижимого и неразумного. Далекого от точной медицины. И пусть это тоже было медициной. Он все-таки предпочитал хирургию — поставил диагноз, разрезал, сшил. Остальное было не за ним, а за пациентом. Кроме обходов и нужных анализов до периода выздоровления. Но ему не приходилось копаться в душе пациента. А здесь… слишком непостижимо и неразумно. Слишком сложно, черт возьми. — Как успехи? — бодро, даже чуть насмешливо поинтересовался вошедший мужчина, на вид лет тридцати. Точнее, он был ровесником Дэхена, и они учились вместе какое-то время, пока не разбрелись по своим направлениям. — Можешь смеяться, я не против, — вздохнув, отозвался Дэхен в ответ, оторвав взгляд от книг и усевшись в свое кресло. — Согласен, я не могу упустить такую возможность подтрунить над отличником, — с усмешкой произнес мужчина, усаживаясь напротив. — Это всё, что ты можешь для меня сделать, а, Стивенс? — Дэхен развел руками в притворном негодовании, мечтая стереть эту ухмылку с его загорелого лица. — То, о чем ты говоришь, — нереально. Я не видел ни одного такого человека. Что же я могу сделать для тебя, кроме как дать стопку учебников? Пожав плечами, психиатр отрицательно покачал головой, подтверждая опасения Дэхена — то, что происходит с Ёнджэ, — нереально. Остается только один выход. Им нужно решить эту проблему самостоятельно, не опираясь на медицину. — А что насчет приступов паники? — спросил Чон, задумчиво прижав палец к губам. — Я бы посоветовал твоему парню не волноваться и дышать глубже. — Он не мой… — Это, — перебив Дэхена, Стивенс вскинул руку, тыча в его сторону пальцем, отчего-то вдруг начиная ехидно улыбаться, — просто выражение такое. Ты чего раскраснелся, как гормонально-буйный подросток? — Знаешь, что? — вспылив, Дэхен схватил со стола ручку, пригрозив другу, который тут же подскочил со стула и направился к выходу. — Забери свою чертову ручку! Что она делает у меня? Кинув в него ручкой, Чон рассмеялся, смотря, как Дерек неуклюже пытается ее поймать. Но безуспешно, она упала-таки на пол, докатившись до двери. — За тобой должок, — подметил он, подняв ручку и скрывшись за дверью кабинета с наглой усмешкой на лице. Дэхен проводил его взглядом, улыбаясь. Затем перевел взгляд на учебники, сразу же поникнув. Тяжело вздохнул, открывая первый учебник на разделе с эмпатией. «Эмпатия — постижение эмоционального состояния, проникновение — вчувствование в переживания другого человека. В современной психологии эмпатию принято трактовать либо как способность понимать мир переживаний другого человека, либо как способность приобщаться к эмоциональной жизни другого, разделяя его переживания.» Дэхен начал читать, вдумчиво скользя взглядом по странице. Это он уже видел в интернете. Что же он может узнать нового из обычного учебника? «Так, в медицине эмпатией часто называют то, что в психологии называется «эмпатическим слушанием» — понимание эмоционального состояния другого человека и демонстрацию этого понимания. Например, при опросе пациента врачом проявление эмпатии означает, во-первых, понимание слов, чувств и жестов пациента, а во-вторых, такое проявление этого понимания, что пациенту становится ясно, что врач осознает его переживания.» — Я не осознаю их переживания. Мне плевать на их переживания. Я хирург. Я режу, — возмутился Дэхен, разведя руками. Вздохнул, закатив глаза. — Да кого я обманываю. Иногда аж реветь хочется. «С точки зрения психологии способность к эмпатии считается нормой. Существуют методики выявления у людей уровня способности к эмпатии и даже отдельных аспектов этой способности. Диапазон проявления эмпатии варьируется достаточно широко: от лёгкого эмоционального отклика, до полного погружения в мир чувств партнёра по общению. Считается, что эмпатия происходит за счёт эмоционального реагирования на воспринимаемые внешние, часто почти незаметные, проявления эмоционального состояния другого человека — поступков, речи, мимических реакций, жестов и так далее.» — И что же получается? Можно просто пройти какой-то дурацкий тест? — нахмурившись, Дэхен удивленно пялился на страницы, пытаясь понять то, что прочитал. — Эмпатия происходит за счёт эмоционального реагирования на воспринимаемые проявления эмоционального состояния другого человека. Значит, Ёнджэ нужно научиться не реагировать. В чем проблема? Опустив плечи, он цыкнул, задрав голову к потолку. — Ну конечно. Если б это было так просто, он бы не пришел к тебе, Дэхен. Ты дурак. Снова погрузившись в чтение, он все больше хмурился, понимая, что ничего дельного в книгах он не найдет. О таком не писали в медицинских учебниках и уж тем более в интернете. «Ряд исследователей подчёркивает в эмпатии тот аспект, что эмпатирующий осознаёт, что чувства, которые он испытывает, являются отражением чувств партнёра по общению. Если этого не происходит, то такой процесс, с их точки зрения, является не эмпатией, а, скорее, идентификацией с собеседником. Именно способность понимать, что текущие чувства отражают состояние другого человека, позволяет эмпатирующему использовать эту способность для более глубокого понимания партнёра, и различать свои индивидуальные эмоции с теми, что возникли в ответ на эмоции партнёра.» — Значит, Ёнджэ точно эмпат. Он ведь разделяет… чувства, — Дэхен шумно выдохнул, расстегнув пуговицу на рубашке и размяв шею. Продолжил читать. «В фантастических произведениях способность к эмпатии часто считается экстрасенсорной и доступной лишь некоторым людям. Такая эмпатия больше всего похожа на эмоциональную телепатию и может включать в себя способность воспринимать эмоциональные состояния «напрямую», даже без контакта с человеком, способность транслировать эмоциональные состояния, и многое другое.» — Транслировать? Это то, о чем говорил Ёнджэ. Ему нужно научиться передавать эмоции. «В реальности существование подобных форм эмпатии научно не подтверждено — экспериментальные попытки их обнаружить либо проваливались, либо такие эксперименты не удавалось повторить с прежним результатом.» — Эксперименты? Дэхен растерянно откинулся на спинку кресла, вперив взгляд в потолок. Чем дальше, тем запутанней. Значит, кто-то проводил эти… эксперименты? И они не удавались, судя по тому, что информации о них не было никакой. Ну или по крайней мере, всё это держалось в строгой тайне. А вдруг Ёнджэ — жертва одного из таких экспериментов? Дэхен вздрогнул от этих мыслей. Совершенно не хотелось допускать подобный вариант. Ведь тогда это может означать, что он никогда не сможет подчинить себе свои способности. Если всё это делалось нарочно, специально. Чон вновь склонился над книгой, перелистывая несколько страниц с весьма пространной информацией о происхождении понятия. Его интересовало не это, а способ от этого избавиться. «Активность мозга, отражающую состояние и действия других существ, часто описывают как активность зеркальных нейронов. Высказываются предположения, что зеркальные нейроны также участвуют в нейрофизиологических механизмах эмпатии.» — Зеркальные нейроны… — повторил он вслух практически шепотом, хватаясь за голову. — Я даже не могу от этого оттолкнуться. Это настолько плохо изучено, что в этом даже не будет никакого смысла. — Справляешься? — высунув голову из-за двери и убедившись, что в него ничего больше не прилетит, Дерек вошел в кабинет, подходя к столу и наклоняясь над Дэхеном. Заглянул в книгу, что-то промычав себе под нос, прежде чем усесться в кресло напротив стола. — Я бы мог сделать ему томографию или электроэнцефалографию, — проговорил Дэхен, подняв на него взгляд. — Ты про своего друга? — спросил Дерек, скрестив пальцы перед собой. — Что ты знаешь о зеркальных нейронах? — спросил вдруг Дэхен, все еще пребывая в раздумьях. Стивенс вперился в него взглядом, наморщив лоб. Тонкие губы скривились в задумчивости. — Ну, благодаря им мы те, кто мы есть. Учимся, подражаем, запоминаем, двигаемся, развиваемся, — он пожал плечами, продолжая молча смотреть в его глаза. — Значит, у людей с развитыми экстрасенсорными способностями за счет этих нейронов очень высокая активность мозга, — Дэхен рассуждал вслух, пытаясь прийти к какому-нибудь единственно возможному мнению. — А у него нет… не знаю, опухоли? Может, он болен неврологическим заболеванием? — Нет-нет, — помахал головой, — он говорил, что здоров. — Советую провести обследование. Может оказаться, что это твоя область. — Я не нейрохирург. — Тем не менее. Проведи обследование, — Дерек поджал губы, затем чересчур бодро подскочил с кресла. — Ладно. У меня пациент. Дальше сам. Дэхен махнул на прощание, когда друг покинул кабинет. Сам же продолжил задумчиво пялиться в то место, где еще секунду назад видел светловолосую макушку Стивенса. Ёнджэ не согласится на обследование. Он не сможет из-за своих способностей. Это будет слишком опасно. Все же это больница. Рассадник человеческих переживаний и боли. Он очень хотел сейчас зацепиться за эту кроху научного объяснения, но все его теории зайдут в тупик, едва получив право на существование. Что вообще он имел? Чересчур развитую эмпатию, неизученные зеркальные нейроны и высокую активность мозга, которую нужно было как-то подавить с помощью медицины. Иногда ему казалось, что с годами медицина продолжала стоять на месте, тогда как все остальные отрасли развивались в своем привычном темпе. Люди научились спасать жизни от рака, но не научились лечить неврологию. На ум невольно пришли воспоминания об отце, заставляя Дэхена поежиться от пробежавшего по телу холода. И почему он не стал нейрохирургом? Сейчас у него была бы хоть какая-то крупица надежды. Дэхен еще раз пролистал параграф, пытаясь заметить то, чего еще не заметил. Взгляд снова наткнулся на упоминание о тесте. Подумав, что он ничего не теряет, Дэхен раскрыл браузер на своем компьютере, вбивая в поиск нужный тест. Пройдя по нескольким результатам, он нашел то, что искал. — Итак, — со вздохом Дэхен удобней расположился в кресле, принимаясь проходить тест. Если Ёнджэ сказал, что он эмпат, значит, тест должен показать положительный результат. — Что ж, для исследования эмпатии используется методика «Шкала эмоционального отклика». Приступим. Прокрутив курсор ниже, он начал читать вопросы: — Мне очень нравится наблюдать, как люди принимают подарки? — задумался на мгновение, тут же отвечая: — Да, часто. — Когда кто-то рядом со мной нервничает, я тоже начинаю нервничать? Не всегда, но часто. — Я очень переживаю, когда смотрю фильм? Еще бы я не переживал. Конечно. — Я могу остаться равнодушным к любому волнению вокруг? Да, это моя работа. Я должен быть спокоен, когда всем вокруг меня плохо. Но иногда это просто невозможно. — Меня огорчает, когда вижу, что незнакомый человек чувствует себя среди других людей одиноко? — Дэхен вздохнул, потирая пальцами глаза, прикрыв их на секунду. — Ёнджэ невероятно одинок. Иногда мне кажется, что он выпадает из всей этой реальности. Живет в своем мирке, где никого нет. — Я считаю, что плакать от счастья — глупо? Напротив, это ведь проявление эмоций. — Маленькие дети плачут без причины? Для любых эмоций есть причины. — Я очень расстраиваюсь, когда вижу страдания животных? Безусловно. — Глупо переживать по поводу того, что происходит в кино или о чем читаешь в книге? Наверное. Но иногда затягивает. — Слушая некоторые песни, я порой чувствую себя счастливым? Да, наверное. — Мне неприятно, когда люди при просмотре кинофильма вздыхают и плачут? Иногда это бесит. — На мое настроение очень влияют окружающие люди? Да. — Иногда песни о любви вызывают у меня много чувств? Конечно, особенно, когда поет Элис. У нее нет голоса. — Мне хотелось бы получить профессию, связанную с общением с людьми? Не думаю, что, когда я разрезаю плоть, могу поговорить с пациентом. Вряд ли он меня услышит. — Когда я вижу, что с кем-то плохо обращаются, то всегда сержусь? Несомненно. — Я бы сильно волновался, если бы должен был сообщить человеку неприятное для него известие? О смерти сообщать всегда более волнительно, чем о приятных новостях. — Я близко к сердцу принимаю проблемы своих друзей? Да. — Я могу оставаться спокойным, даже если все вокруг волнуются? Моя работа меня многому научила. — Мне неприятно, когда люди не умеют сдерживаться и открыто проявляют свои чувства? Тогда мне бы пришлось нанять личного гонца с известиями. — Когда я вижу плачущего человека, то и сам расстраиваюсь? Конечно. Но не всегда. — Когда я читаю книгу (роман, повесть и т. п.), то так переживаю, как будто все, о чем читаю, происходит на самом деле? Бывает. — Я теряю душевное спокойствие, когда окружающие чем-то угнетены? Только если эти окружающие относятся ко мне — да, несомненно. — Я очень расстраиваюсь, когда вижу беспомощных старых людей? Да, это определенно вызывает уныние. — Я переживаю, если вижу людей, легко расстраивающихся из-за пустяков? Это бесит. Но видимо, это и есть переживание. — Когда я принимаю решение, отношение других людей к нему, как правило, роли не играет? Думаю, иногда. Закончив с ответами, Дэхен нажал на результат, готовясь увидеть там что-то новое для себя. — Черт. Судя по этим ответам, я похож на какого-то эмоционально лабильного тюфяка, — Чон поморщился от негодования, тут же увидев, что страница обновилась, и на ней появился его результат. Он нахмурился еще сильней, прочитав первую строчку: «Очень высокий уровень эмпатии». Он почему-то не сомневался в этом. Когда не задумываешься о чем-то, всё кажется нереальным. Но стоит сфокусировать свое внимание, становится очевидным. «У вас очень высокий уровень эмпатии. Болезненно развито сопереживание. В общении, как барометр, тонко реагируете на настроение собеседника, еще не успевшего сказать ни слова. Вам трудно оттого, что окружающие используют вас в качестве громоотвода, обрушивая на вас эмоциональное состояние. Нередко испытываете комплекс вины, опасаясь причинить людям хлопоты; не только словом, но даже взглядом боитесь задеть их. В то же время сами очень ранимы. Будучи в расстроенных чувствах, нуждаетесь в эмоциональной поддержке со стороны. При таком отношении к жизни вы близки к невротическим срывам. Побеспокойтесь о психическом здоровье. Умение сопереживать другим людям — ценное качество, однако при его гипертрофирофии может формироваться эмоциональная зависимость от других людей, болезненная ранимость, что затрудняет эффективную социализацию и даже может приводить к различным психосоматическим заболеваниям. 3-й уровень эмпатии — самый высокий. Это постоянное, глубокое и точное понимание другого человека, мысленное воссоздание его переживаний, ощущение их как собственных, глубокий такт, облегчающий осознание человеком своих проблем и принятие правильных решений без всякого навязывания своего мнения или своих интересов. Для этого надо уметь отречься от своего «Я», строить отношения по принципам взаимного доверия и альтруизма.» — Чушь! — психанув, Дэхен откинулся на спинку кресла, опуская руки на подлокотники. — Всё это чушь. Глупые тесты из интернета. Ничего общего с реальностью. Дэхен яро отрицал всё прочитанное, психуя, вздыхая и то и дело накрывая лицо руками, пытаясь закрыться от всей этой ерунды. Но где-то в глубине души все равно понимал, что есть в этом доля правды. Он чувствовал вину за то, за что не должен был. Он огорчался по поводу и без. Он понимал, что чувствуют люди вокруг него и как их успокоить. Но в этом абсолютно не было никакого толка, если он не мог понять, как это использовать, как от этого избавиться или как научиться этим управлять. Ёнджэ должен взять это под контроль, заглушить. «Ученые не смогли понять, как мозг создает эти ощущения, импульсы, что служит отправной точкой, чтобы этот участок мозга начал эмпатировать. Ведь в том, что эмпатия существует, сомнений уже не возникает, но как она работает на уровне нервных клеток еще предстоит понять.» Всё сворачивалось к одному и тому же. Кроме основной теории, не было известно ровным счетом ничего. Как это происходит? Почему? Как это заглушить? Самовнушением? Вся психология строилась на самовнушении. Поэтому Дэхен не психолог. Поэтому он режет, а не разговаривает. «Процесс эмпатии происходит так. В участок мозга, отвечающий за эмпатию, поступает сигнал — фаза восприятия, в свою очередь мозг, получив сенсорную информацию, всему телу передает ощущения — ответную реакцию, которые тело когда-то уже испытывало в какой-то иной ситуации, поэтому эмпат легко понимает человека, потому что он уже на себе чувствует то же самое, благодаря мозгу который ввел его в это же состояние. Как видите, это не мистика, все дело в мозгах.» — Ну конечно, всё дело в мозгах, — пробубнил Дэхен, находясь на грани понимания. В том-то и дело — всё это было больше похоже как раз-таки на мистику. Фантастика. Он прочитал море статей и учебников, прошел тест и не узнал практически ничего нового. Но кое-что все же было. Он убедился, что такие, как Ёнджэ, существуют. Их немного, но Дэхен вполне может оказаться таким же. Не таким сильным, но вполне себе неплохим радаром для чужих эмоций. Ёнджэ вполне может оказаться жертвой правительственных экспериментов. Все его данные засекретили, а результат стал использоваться федеральной службой по борьбе с преступностью. Это бы объяснило нахождение Ёнджэ у ФБР. Правда, всё это походило на теорию заговора. Ему нужно пройти обследование. Дэхен все же не исключал возможность какого-либо неврологического заболевания. Хотя яро сопротивлялся этой мысли. На ум приходили мысли об отце, которого он не сумел спасти. Если это случится и с Ёнджэ, он не сможет ему помочь. Даже если научит с этим справляться, ему уже не помочь. Всё будет зависеть только от медицины. Поэтому снова он зашёл в тупик, не вынеся из своего маленького исследования ничего полезного. Кроме того, что он столкнулся с огромным дерьмом под названием «эмпатия». И это дерьмо теперь в нем. Он погружен в него и тесно с этим связан. Словно поломанная деталь часов. Была целой, но из-за одной детали с косяком сорвалась резьба, и всё, всё сразу стало идти мимо него, а он стоял на месте, как эта деталь, не двигаясь в механизме. А самое главное — он не хотел идти. Он хотел завести эту плохую деталь и следовать за ней по их общей теперь уже резьбе. Дэхён просидел так весь день. Его смена уже давно закончилась, но он не решался уйти, ведь тогда он прервется, и все мысли разлетятся по ветру. Он в десятый раз перечитывал определения, искал любые свидетельства экспериментов, любые связи. Но всё обрывалось в самом начале, словно всё остальное просто изъяли из общего доступа. Хотя как такое было бы вообще возможно? — Ты проверил еще раз?.. — Проверил, — Дерек устало потер глаза, вздыхая и откладывая книгу. Эти поиски утомляли. Он не знал, что конкретно искать, а Дэхен отказывался рассказывать всё. Хотелось бы помочь, да только чувствовал он себя совершенно беспомощным. Не похоже, что психиатрия здесь может помочь. Но и хирургия может оказаться бессильной. — Расскажи всё, — вновь попытал он удачу, вынуждая Дэхена нахмуриться. — Его эмпатия очень сильна. Он не может контролировать ее. — Я это уже слышал, — поджав губы, Стивенс уставился на друга, ожидая разъяснений. — Это похоже на телепатию, — начал Дэхён, пытаясь подобрать более точные слова, не раскрыв всей тяжелой действительности. — Он не может контактировать с людьми, потому что их эмоциональный фон буквально прорывается в его собственный. Он отделяет свой от чужих, но не может избавиться. Фактически проживает чужие жизни на собственной шкуре. Из-за этого у него случаются сильные приступы тахикардии с нарушением дыхания. Как при приступах паники. Поэтому я спросил тебя сначала о них. — Но это уже твоя сфера. Разве не так? — удивленно переспросил Дерек. — Он говорит, что здоров. А я не могу просто взять и привести его в больницу или обследовать сам. Я не могу даже анализы у него взять, не доведя до приступа. Дэхен хмуро огляделся, наконец замечая, что за окном начинает темнеть. Завтра утром ему снова на работу, а он еще даже не ушел из больницы. И, видимо, не уйдет. — А он точно не врёт? — Что? — Дэхен растерялся, услышав вопрос. Взглянул на друга, непонимающе моргая. — Может, он таки болен. Отсюда и приступы. — Нет. Я видел. Меня непросто обмануть, Дерек, — отрицательно покачал головой Дэхен и вновь уставился в монитор, изредка прокручивая колесико мыши, нажимая на кнопки, клавиши. «Самым правдоподобным объяснением наличия эмпатии считается наличие в мозге нейронного зеркального механизма. Эмпатия играет фундаментальную роль в нашей социальной жизни. Неудивительно, что имеется множество эмпирических свидетельств о связи между зеркальными нейронами и эмпатией. Эти свидетельства были собраны с помощью различных методик нейронауки, от нейровизуализации до обследования пациентов с повреждениями мозга вплоть до считывания данных с глубинных электродов, имплантируемых в мозг нейрохирургических пациентов.» Но Дэхен не мог вживить ему в мозг электроды. Или хотя бы обследовать его и взять анализы. — Но ты сомневаешься, — прищурившись, Дерек смерил его своим «фирменным» проницательным взглядом. — Не смотри на меня так. Я не твой клиент, — не отрываясь от монитора, пробормотал Дэхен. — Знаешь, тебя трудно обмануть, да. Но и ты врать не умеешь, — встав с кресла, Дерек пошел к двери. Дэхен взглянул на него. — Ты как хочешь, а я домой. — Счастливо добраться. Пусть твой вагончик внезапно не остановится над Ист-ривер, — не обращая больше на него внимания, Дэхен продолжил пялиться в монитор. — Сегодня определенно мой день, — воскликнул на прощание Стивенс, покидая его кабинет и оставляя Дэхена наедине со своими поисками.