***
В доли секунд Иккинг оказался прямо напротив Олуха. Наконец-то он поймал этого ублюдка. Практически неделю он не мог разузнать абсолютно ничего о давно пропавшем с острова человеке. Никто не знал ни где он сейчас, ни жив ли он вообще. Ни одна живая душа ничего не знала об этом человеке. И вот сегодня, по счастливой случайности, в которые Кровожадный напрочь верить отказывался, на небольшой рыболовной лодочке, он нашел старого, исхудавшего викинга. В крохотное суденышка, в котором места хватит разве что для одного викинга, понемногу наливалась вода, в которой барахтались две небольшие рыбешки. О чем думал мужчина, Иккинг даже представить не мог. Безумец находился в открытом океане в такой развалине, зачем так рисковать? Долго всадник думать не стал, направляясь прямиком в сторону лодки. Магию применять не пришлось вовсе. Викинг настолько перепугался приближающуюся к нему Ночную Фурию с жутким всадником в странной броне, что тут же потерял сознание, чем облегчил Иккингу задачу. Беззубик, поняв все без каких либо приказов, схватил викинга. Лодка была потоплена.***
Когда дракон практически был у острова, стало понятно - в лапах человек. Явно без сознания, уж слишком безвольно выглядел, да и в крепких когтях под напором сильного ветра не сопротивлялся. Беззубик достаточно быстро достиг Олуха и, замерев в воздухе над выступающими краями острова, выпустил человека из своих острых когтей. Снизу тут же подлетели два внушительного размера викинга (явно Ищейки). Подняв бессознательного человека с земли, они взяли его под руки, а после замерли с суровыми лицами, дожидаясь приказа. Дракон аккуратно опустился на землю, и громко фыркнул, складывая свои массивные крылья. Астрид внимательно всматривалась в происходящее, она находилась слишком далеко, чтобы услышать хоть что-то, но вот вид с этого валуна открывался прекрасный. Иккинг ловко вылез из седла. Сняв свой шлем, он указал рукой на вход в подземные тюрьмы что-то спокойно объяснив, двое амбалов дружно кивнули, приводя приказ в действие. Пока мужчину волокли в тюрьму, Астрид смогла немного его рассмотреть: викинг явно преклонного возраста, седые длинные волосы, бледная кожа, на которой отчетливо виднелись бесчисленные синяки и ссадины, кости торчали отовсюду, словно этот человек и не питался вовсе. Явно проживал не в самых лучших условиях, но больше походило на то, что его держали в плену уже много лет, и честно, Астрид не удивилась бы ни разу, если бы это было правдой. Девушка перевела заинтересованный взгляд с пленника на идущих в противоположную сторону Иккинга и Беззубика, что шел с боку от своего всадника. Походка Иккинга была плавной, без каких-либо лишних движений, лишь еле слышный скрип его протеза разрушал мертвенную тишину спящей деревни. "Словно плывет" - промелькнула мысль в голове девушки. Кровожадный направлялся куда-то в глубь деревни, смотря прямо перед собою, и словно уйдя в свои мысли, не обращал внимания ни на что вокруг. Хофферсон всегда отличалась чрезмерным любопытством, ко всему, что её окружает. Но в этот раз устраивать слежку она не захотела, чувство самосохранения значительно заглушало привычное любопытство. Пораскинув мозгами, Астрид предположила, что возможно Иккинг решит вернуться к пленному, и вот тогда-то она уже и узнает, кто это, и за что он провинился. Лишь бы Иккинг решил дойти до тюрем пешком, а не опять, через эти странные порталы. Девушка не раз слышала и от Эйгэй, и от Ищеек - Кровожадный никогда не церемонится со своими пленниками. Убивает сразу, с особой жестокостью и без особых прелюдий. Это давало больше шансов, на то, что Иккинг окажется именно у тюрем. Астрид тут же направилась в сторону входа. Это были новые, недавно вырытые подземелья, которые соорудил Иккинг при помощи жутких драконов, Шепот Смерти. Хофферсон с самого детства боялась этих драконов, пусть и не говорила об этом никому, слишком странной формы, слишком непропорциональные, а множества острейших зубов и белые, пустые глаза, вызывали тысячи мурашек. Этот дракон словно сбежавший детский кошмар. Иккинг тогда призвал около трех таких тварей, и те, за считанные секунды, вырыли Кровожадному огромные глубокие пещеры, которые в дальнейшем были обустроены для заключенных. Всем этим Иккинг занимался самостоятельно, не подпуская к делу ни родственников, ни воинов. Раньше на Олухе была и своя подземная тюрьма, в которой много лет назад и держали Иккинга перед казнью, но после множества нападений Берсергов, она не выдержала напора и обрушилась. За её восстановление так никто и не взялся, не находя в этом какой-либо нужды. Как и ожидалось вовнутрь её никто пускать не стал, один из амбалов, который остался охранять выход, заграждал всю дорогу, а вопросы, задаваемые Астрид, он игнорировал, не обращая на девушку никакого внимания. Хофферсон, конечно, могла бы что-нибудь в отместку сделать, но зачем? Вызвать в Иккинге приступ гнева? Не лучшее, что она вообще могла совершить. Смирившись с полнейшим игнорированием со стороны Ищеейки, Астрид просто облокотилась на груду камней, которая гордо называлась «входом», ожидая прихода Иккинга. По подсчетам девушки, прошло около шести-семи минут, хотя точно сказать она не могла – сбилась еще на середине счета. Иккинг с хмурым выражением лица направлялся в сторону тюрем, только теперь в его руке лежала рукоятка выдвижного меча. Беззубик все так же не отставал от своего всадника. Дракон с какой-то неприязнью глянул в глаза Хофферсон, его зрачки опасно сузились, но не успела девушка как-то отреагировать, как рептилия отвела взгляд. - Что это за викинг? – сразу спросила девушка, как только Иккинг подошел достаточно близко. Иккинг не остановился, но шаг замедлил: - А тебя это должно касаться, Хофферсон? – вопросом на вопрос ответил, юноша, на ходу затягивая потуже ремешки на броне. - Да, касается, - рыкнула Астрид, догоняя и выравниваясь с Карасиком. Иккинг развернулся к раздраженной девушки и, насмешливо изогнув правую бровь, громко хмыкнул. Раз хочет – пусть знает. Четверка защитничков острова должна быть в курсе происходящего. - Хорошо, имя Кольфинн тебе о чем-то говорит? Астрид в шоке замерла. Когда-то на Олухе жил один викинг с таким именем. Кольфинн был крупного телосложения, с веселым задором в изумрудных глазах. Многие, в частности дети, его просто обожали за доброе сердце и открытую для всех душу. Он был очень жизнерадостным, ярким и светлым человеком. В его жизни не было места грусти и печали. Всего себя он посвятил тому, чтобы и других людей избавить от этих ужасных, по его мнению, чувств. Чертов оптимист, которого уважали и любили. А однажды он и его семья просто исчезли. Они растворился, словно их никогда и не было на Олухе и единственным напоминанием об этих людей существовании: игрушки, которые они с женой с радостью делал местным детишкам, да небольшой дом, от которого на сегодняшний день не осталось ничего, кроме воспоминаний. Но мужчина, которого уволокли на её глазах, с тем самым Кольфинном не имеет ничего общего. Это два абсолютно разных человека. Это был потрепанный жизнью викинг, у которого в глазах кроме серой дымки ничего не осталось, ни единого огонька озорства, лишь молчаливое отчаянье напополам с болью. Кольфинн был абсолютно другим! Иккинг видел и слышал смятения Хофферсон, анализируя их. По правде где-то внутри он испытывал нечто подобное. Мужчину было жалко, но все рано или поздно должны отвечать за свое предательство. Кровожадный лишь воплотит наказание. В его положении не стоит думать о привязанности к тому или иному человеку. Кольфинн подвел всех, кто верил и доверял ему, он должен поплатиться за свою ошибку. - Что ты с ним сделаешь?.. - тихо спросила Астрид, хотя прекрасно знала, что Иккинг сделает с ним. Она действительно не могла поверить в это. Даже если это Кольфинн… как он докатился до такого состояния? Как Иккинг вообще смеет поднять руку на этого человека? Неужели не видно, что тот сам белый свет покинет день на день и отправится в Вальхаллу? Чтобы он не натворил, он не достоин такой смерти. Астрид много наслышана об этом. Души людей, погибших от темной магии Темного Аватара, не могут упокоиться в течение вечности и уж точно никогда не смогут отыскать путь в Вальхаллу. И девушка не сомневалась, что во время казней Иккинг использует именно темную духовную магию. Эти рассказы пугали до дрожи в коленях. Кто бы хотел, чтобы его душа вечность бродила по свету не находя себе покоя? - Не смей трогать его, слышишь?! Что он совершил такого, за что ты хочешь его казнить? – не унималась девушка, преследуя Иккинга, вплоть до самого входа в подземные тюрьмы, куда её все-таки пропустили. Но юноша все так же ее игнорировал, не обращая никого внимания ни на ее мысли, ни на крики вслед. - Да черт тебя подери, Иккинг Кровожадный Карасик Третий! За что ты так с ним?! – выкрикнула девушка не в силах больше терпеть такое поведение. Иккинг резко остановился, от чего Хофферсон от неожиданности больно впечаталась ему в спину. Кровожадный развернулся и, схватив блондинку за плечи, хорошенько встряхнул начиная говорить тихо но четко, смотря прямо в голубые глаза. - Кольфинн самым мерзким образом предал Олух, - рыкнул Иккинг, - он пришел к Дагуру и рассказал про прирученных драконов, солгав всем, после чего покинул остров, чтобы его не коснулся тот ужас, что учинил этот псих со своими Берсергами. Понимаешь или нет? Если бы Кольфинн не думал о себе, то возможно многое бы обошлось – тихо закончил Иккинг, отпуская плечи Астрид. - Это неправда… - тихо прошептала девушка, не веря своим ушам, но пазл сам собой начал складываться в голове в ужасную картину. Верить в это безумие совершенно не хотелось. - Уведи ее, - отдал приказ Иккинг викингу, который охранял одну из клеток. Юноша видел, в каком состоянии сейчас находилась Хофферсон, а самая настоящая истерика ему тут была совершенно не нужна. - «Видимо вся это затянувшаяся война с драконами и полное подчинение Дагуру, хорошенько потрепало её психику» - подумал Иккинг, смотря, как викинг выводит на свет мелко дрожащую Астрид. - «Это уж точно» - поддакнул Беззубик, злорадствуя где-то внутри себя. Все это время он находился радом с Иккингом, и изредка бросал на девушку испепеляющие взгляды, так и показывая - насколько же он недоволен её присутствием. Иккинг давно заметил, что под своей ненавистью к Астрид, да и вообще к олуховцам, дракон прячет свой страх. Липкий тягучий страх, который обволакивал старыми жуткими воспоминаниями. Кровожадный понимал его, поэтому не лез. Развернувшись к решетке лицом и встретившись с испуганными серо-зелеными глазами, Иккинг лишь кинул сухое: «жди тут» - после чего активировал раздвижной меч и скрылся во мраке сырой клетки. Беззубик знал, что следует после этих слов. Ему оставалось лишь прилечь где-то в сторонке и дожидаться возвращения всадника.***
Астрид сидела возле входа, уткнувшись носом в согнутые колени. Тысячи мыслей роились в ее голове, не позволяя мелкой дрожи пройти. Двое ищеек поглядывали на нее с сочувствием. Во все происходящее попросту не хотелось верить. Наверное, спустя целую вечность, из глубин подземных пещер стал доноситься ели слышимый металлический скрип, и Астрид точно знала, кому он принадлежит. Когда Иккинг показался на свет, девушка тут же подняла на него глаза полные страха и легкой, почти незаметной, надежды. Кровожадный ничего не ответил, лишь наотмашь стряхнул черную, словно тягучая смола, жидкость со своего меча. Без слов Иккинг убил последнюю надежду.***
Иккинг не спеша подошел к старику, сидящему на старом деревянном стуле с множеством глубоких порезов и темных пятен. В небольшом помещении тут же вспыхнул единственный факел. Горел он ярко, уничтожая своим светом все тени в темных углах. Юноша встал за спиной викинга и активировал свой необычный меч, который в тоже мгновение вспыхнул черным пламенем, от которого чувствовался лишь мертвенный холод. - Кольфинн, свое предательство перед деревней ты смоешь своей кровью. За свою гнусную ошибку, твоя душа навсегда потеряет покой в этом мире. Ей не видать Вальхаллы, – голос юноши звучал холодно и безэмоционально. Лишь прищур выдавал всю неприязнь, испытываемую к сидящему перед ним человеку. Ненависть к предателям появилась с тех самых пор, когда его самого предал целый остров. Не послушав, не проанализировав, они, словно животные, бросились на него с диким желанием избавиться от того, кто «не от мира сего». Они не хотели слушать доводов о том, что прирученные драконы – это выход из давнишней с ними войны. На Олухе мог бы наступить мир, а по военной части появились бы мощнейшие союзники, которые защищали и помогали. Но никому не было до этого дела. Они отели хлеба и зрелищ – они это получили. Желание уничтожать предателей глубоко засело в сердце и в душе, укрепляя там свои корни и не желая исчезать так просто. Все это, безусловно, с превеликим удовольствием, подпитывал Вату, подначивая. А Иккинг и не сопротивлялся этому, просто выполняя зов своего сердца, верша справедливость. - Твое последнее слово? – голос Иккинга изменился, стал каким-то рокочущим, словно и не его вовсе. Пламя на мече несдержанно дернулось. Кольфинн лишь гулко сглотнул вязкую слюну. Слухи о новом Темном Аватаре были не пустыми словами без основания. Иккинг действительно вызывал какой-то страх, на подсознательном уровне. Где-то внутри, твое чувство самосохранения начинает бить тревогу, да так мощно, что колени невольно подрагивают, а на коже проступает холодный пот. И становится страшно подумать, какую реакцию вызывает появления самой сущности Аватара. Даже тогда, на лодке, Кольфинну почудилось приближение опасности, хотелось забраться куда-нибудь и скрыться от этого липкого и противного чувства, но на такой маленько лодочке, этого сделать было невозможно. Сначала подумалось, что это его викингское чувство предупреждает о новом нападении морского дракона, но на деле все оказалось куда хуже. Услышав звук свысока, викинг повернул голову и увидел более ужасающую картину. К нему приближался самый жуткий дракон, считающийся предвестником самой смерти – Ночная Фурия – а в, неожиданно, седле всадник, в странной броне и горящими зеленым пламенем глаза. Кольфинн, по собственным меркам, как-то спокойно отреагировал на эту ситуацию, лишь позже осознав, что в тот момент потерял сознание. - Единственное мое желание – помоги моей семье. Я был единственным кормильцем, старший сын слег с ужасной болезнью и не встает с кровати, которую неделю, недавно дочь родилась, но она слишком мала для каких-либо обязанностей, жена слишком слаба. Помоги им, я слышал, что Аватары могут исцелять. Помоги им. Иккинг промолчал, лишь глаза вспыхнули ярче. Полыхающий меч взметнулся над викингом и падая точно на его шею. Лишь быстрая мысль в голове Кольфинна остановила меч в дюйме от кожи, сохраняяе му жизнь. - Повтори, - холодно пророкотал Иккинг, пламя на мече чуть поутихло. Кольфинн открыл удивленные глаза, не понимая, что от него требуют, - что за похищение? Точно. Ожидая своей нелегкой участи Кольфинн вспомнил причину своего предательства. Дагур похитил его жену, выкрали прямо у него из подноса. Им нужен был кто-то, на кого можно будет подействовать эмоционально, кого можно спровоцировать. И так удачно им попался Кольфинн, точнее его жена. Они в течение долгого времени держали её в темнице, пытали мучительно и со вкусом, и лишь спустя неделю выставили ультиматум. Викинг, недолго думая, согласился. Он должен был рассказать, что творилось на Олухе, в обмен он получит свою жену. Многие бы в здравом уме уже бы давно поняли, что жену Кольфинну ничто не вернет, но мужчина верил в лучшее. Проживал Кольфинн на Олухе первые месяцы и немногих знал, поэтому спросил первого попавшегося ребенка, а тот ему радостно выдал о том, что сын вождя приручил дракона. Тогда он не знал ни про дальнейшую казнь того самого сына, ни про ад, что творился на Олухе. Мужчина передал все что знал. Этой информацией он безумно осчастливил Дагура. Хохоча в безумном припадке, тот на радостях отпустил обоих живыми. За неделю она исхудала, побледнела, на теле виднелись множество ссадин, покраснений, порезов и синяков, а в карих, некогда счастливых, глазах плескался жуткий животный страх. Сев в лодку, на которой Кольфинн сюда и прибыл, они направились, куда глаза глядят. По дороге обратно они вернулись на Олух, забрали все необходимые вещи, пятилетнего сына и отправились куда-то на юг. Его жена дважды пыталась выпрыгнуть за борт от полного отчаянья. В дороге их настиг ужаснейший шторм. Именно он и выкинул их на этот злосчастный остров, что теперь стал им домом. Никто с Олуха не знал о произошедшем: Кольфинн никого не посвящал, посчитав, что он сам со всем разберется. Во время пробуждения Темной магии в Иккинге, пары на Олухе уже не было. - … нас выбросило на какой-то Богом забытый остров, у нас больше не было выхода. На острове жить практически невозможно, постоянные нападения Кипятильников, рыбы практически нет, да и растительностью этот клочок земли не радует, но нам не из чего выбирать… - тихо закончил свой рассказ викинг, понурив голову В камере наступила давящая тишина, как смола растекалась по коже. Было страшно. Черт подери, даже битва за рыбину против Кипятильника не пугала Кольфинна так, как вот эта ситуация. Если он заслужил казнь, то он понесет её, только зачем Аватар так тянет? Издевается? Иккинг обошел стул и сел на корточки перед викингом, схватив его за подбородок, он заставил смотреть на себя. Глаза сияли не по-человечески ярко, словно самое яркое пламя. - Сегодня же ночью мы отправимся к твоей семье, Кольфинн. Если ты мне солгал, я вырежу всех, кто там будет, - зеленое пламя в глазах и металлический холод в голосе говорили сами за себя – не врет. Вырежет и даже глазом не моргнет, и лишь казнью они не отделаются. Поднявшись на ноги, Иккинг парой ловкий движений расстегнул один из своих нарукавников, тот с глухим звуком упал на каменистый пол. Закатав рукав по локоть, не издав ни единого звука и ни капли не изменившись в лице, Кровожадний провел все еще слабо горящим мечом по своему запястью. Рана тут же вспыхнула черным пламенем, начиная увеличиваться, кровь тут же хлынула тонкими обильными ручейками. Иккинг подставил под небольшую струйку свой меч. Кровь тут же начала окрашиваться в странный чернильный цвет. Закончив, не залечив свой порез, юноша отдернул длинный рукав, от чего пламя по чуть-чуть, но стало затухать. Поверх всего этого кровавого безобразия юноша спокойно надел нарукавник. - Сиди тут и не издавай никаких звуков, - после своего наказа Иккинг спокойно покинул камеру. Беззубик тут же подскочил со своего нагретого места и двинулся в след за Иккингом. - «Все-таки пойдешь проверишь?» Иккинг лишь мотнул головой в знак согласия.***
С наступлением ночи Иккинг вернулся в камеру к Кольфинну. Мужчина тихо сидел, опустив голову, наконец-то сон полностью поглотил его, позволяя уставшему организму немного восстановиться за долгие четыре бессонных дня. Грудь мерно поднималась, пока до чутких ушей не дошел отчетливый, разносящийся по каменным коридорам металлический скрежет металла о камень и тихий размеренный скрип. Иккинг бы запросто мог войти незамеченным, если бы не протез. Сердце внутри тут же сорвалось на быстрый темп, отчаянно пытаясь пробить грудную клетку. Страх просыпался от одной мысли о появлении Темного Аватара, и повлиять на это состояния никак не получалось. Сон пропал, не оставляя после себя ни следа, Кольфинн вскинул голову, поднимая чуть испуганный взгляд на вошедшего юношу. Иккинг осмотрел состояние викинга и, сделав у себя в голове какие-то умозаключения, подошел ближе. Хватило всего одного взгляда на туго затянутые веревки, чтобы они вспыхнули холодным черным с переливами красного пламенем. Путы сгорели, оставляя после себя лишь запах горелого, да яркие отметины на запястьях. - Пойдем, - тихо и спокойно произнес Иккинг тоном, не терпящим возражений. Согласно кивнув, мужчина поднялся со своего насиженного места, выдавая негромкое болезненное "уф". Конечности сильно затекли, вызывая неприятное покалывание. Сделав пару неуклюжих шагов к выходу, стало ясно, что двигаться быстро в течение пары минут он точно не сможет. Он сильно отставал от впереди идущего юноши. Наконец добравшись до выхода, Кольфинн прищурился. После долгого нахождения в темнице, даже мрачная ночь казалась чересчур яркой. Во всех домах был погашен свет, а темные улицы освещали лишь потухающие факела. Олух находился в непробудном сне. От раздумий его отвлек странный глухой щелкающий звук, раздающийся совсем недалеко от него. Развернувшись, он увидел, что источником был дракон, из спины которого ряд за рядом появлялись странные плотные отростки одинаковой формы. Ночная Фурия, заметив на себе удивленный взгляд, встряхнулась всем телом и издала короткий клокочущий звук. Дракон не проявлял никаких признаков агрессии, лишь как-то насмешливо смотрела на стоящего перед ним викинга. Верхом сидел спокойный Иккинг, и прежде чем надеть свой шлем, он лишь бросил негромкое: «забирайся».***
Добраться до острова Кольфинна стало той еще проблемой. Мужчина попросту не знал, как туда попасть, а Иккинг не всемогущий, чтобы залезть к нему в голову и забраться в воспоминания пятилетней давности. На поиски ушли долгие два часа, но в конечном итоге этот умирающий остров был найден. Где-то внутри Иккинг осознавал: он рад, что Кольфинн его не обманул. Положение было еще хуже, чем рассказывал викинг. Десятилетний сын слег с жуткой лихорадкой, младшей девочке шел только третий год, а супруга имела жуткую слабость и с трудом передвигалась по разваливающемуся дому. Иккинг никогда не был бесчувственным, как многие считали. Просто иногда он не замечал чужих проблем, не воспринимая их как нечто важное. Но почему-то, когда видишь, как самые потрепанные жизнью и обделенные её благами люди, могут радоваться даже самому малому, в груди что-то щемит. Когда Иккинг увидел, как радостная семья выбежала на встречу Кольфинну, как плакала бледная жена, смеялась дочка и слабо улыбался трясущийся сын, закутанный в теплый медвежий мех, решения принимались сами собой.***
- «Честно говоря, я надеялся, что будет массовое вырезание, а не переселение», - с нотками разочарования в голосе, словно невзначай произнес до этого притихший Вату. Иккинг лишь хмыкнул на его заявление. Сын и жена были успешно вылечены так же, как и потрепанное здоровье самого Кольфинна, который в свои сорок сед, как старый через многое прошедший викинг. Иккинг не видел никакого смысла в том, чтобы оставлять эту семью здесь, поэтому были призваны два Громобоя, что на своей спине переправят всю семью на остров Ищеек.***
…Иккинг протянул руку Кольфинну для явного рукопожатия. Мужчина немного поколебался, но ответил на дружеский жест. Ладонь тут же обожгло жуткой болью, да так, что из глаз брызнули слезы, а с губ сорвался сдавленный стон. Юноша притянул к себе викинга и, приобняв его за плечо, заговорил вполголоса: - Кольфинн, запомни, от своего предательства тебе не отмыться никогда. В конце твоей жизни тебя настигнет наказание, а пока… - он сжал ладонь чуть крепче, - живи, и береги их, - Иккинг, отпустив руку, отошел. - Давай, они ждут тебя. Скажи вождю Ищеек, что ты от меня. Тебя примут. Не о чем переживать, - Кровожадный ободряюще улыбнулся, чем не мало удивил и Кольфинна и самого себя, но зацикливаться на этом не стали оба. - Спасибо! Спасибо Вам огромное! – затараторил мужчина, счастливо улыбаясь, на секунду показалось, что морщинки на его лице разгладились, а в глазах загорелись озорные, живые огоньки. Он нервно потирал печать, что юноша оставил у него на ладони. Странный запекшийся символ, состоящий из странных неизвестных ему рун и знаков. Иккинг лишь кивнул головой в сторону двух рептилий, что нетерпеливо урчали и дергали хвостами.***
Ночная Фурия плавно разрезала массивными крыльями ночную гладь. Погода была до одури спокойной, ни ветра, ни жуткого холода. Небо было настолько чистым, что можно было с упоением разглядывать несчитанное количество звезд. О том, что произошло на самом деле, юноша предпочтет умолчать. Некоторых вещей олуховцам знать не стоит……Продолжение следует…