#OfficiallyOurGirl

      Хосок устало кладёт руки на стол. Вчерашняя вечеринка, плавно перетёкшая в сегодняшний день, болезненно давала о себе знать. Лёгкая тошнота и совсем нелёгкое раздражение. Приятный бонус — провалы в памяти, следовательно, он никогда не узнает, что успел натворить. Если только верные друзья не развесят стены его квартиры особенно удачливыми фотографиями, как было в прошлый раз.       К своему стыду Хосок, кажется, начинает терять форму. Но с другой стороны, если вспомнить, когда-то это он злоупотреблял распитием спиртных напитков в свои студенческие годы? Смешно, большую часть времени Чон проводил в танцевальном зале, продолжает и сейчас, что уж скрывать. Так к чему удивление и стыд? Ему просто нужен целительный сон, к которому он обязательно приступит, как только дозвониться сможет до человека, по вине которого здесь и застрял.       Но Чимин, чтоб рог у него на голове вырос, не торопится совсем вырасти из-под земли с извиняющейся улыбкой наперевес. Небось, спит сейчас на кушетке у Тэхёна и в ус не дует, о друге бессовестно позабыв. Приползёт потом со своими пухлыми щёчками, умоляя и слёзно клянясь, что в последний раз, что больше бросать Хосока не станет. Да и то, один разочек было, кто же виноват, что Юнги позвонил именно в этот момент, приглашая прокатиться по городу, хвастаясь недавно приобретённым автомобилем.       Хосок не из тех, кто любит вытекающее из этого сбивчивого рассказа подробности, хотя, он уверен, что Чимин, его маленький очаровательный друг, забывшись, и не такое ему выболтает. Выболтал, поправочка, будь он здесь, живой, здоровый, пышущий грузом совести, но его здесь нет, и поэтому…       Хосок резко взмахивает рукой, когда телефонные гудки становятся частыми, в такт его сердцебиению, которое вот-вот было готово пробить грудь от злости. Стоящая позади него девушка испуганно вскрикивает, неловко разливая кофе. Хосок вздрагивает и оборачивается. Его лицо быстро покрывается пятнами смущения и вины, ведь он обычно не ведёт себя столь отвратительно в общественном месте, да ещё и принося вред ни в чём не повинным людям. Юным леди с глазами неувядающей весны.       Я посвящу ей песню в качестве извинения, думает Чон, порывисто вставая. И на сегодня, пожалуй, с него хватит необдуманных движений. Стоит ли уточнять, что он поскальзывается на разлитом кофе и едва не теряет равновесие, но благо сама незнакомка хватает его за локоть, другой рукой стаканчик с остатками напитка в сторону отводя, а то мало ли, ещё и это разольёт, грубиян. Она, конечно, этого не говорит, но Хосок уже успевает напридумывать себе с три короба ругательств, которые, гипотетически, могли бы в аккуратной голове симпатичной девушки пронестись. А то, что она симпатичная, воспалённый, но функционирующий мозг Чона отмечает сразу, несмотря на огромное желание уснуть прямо в кафе, не дожидаясь приезда Пака, чтоб его собаки по пути покусали, Чимина.       Девушка расцепляет пальцы, кольцом задевая дрожащую руку Хосока. От этого он и приходит в себя, мысленно обругивая, на чём свет стоит, свою некомпетентность в отношении противоположного пола.       — Ох, чёрт, я прошу прощения, — Хосок по привычке начинает кланяться, оттого незнакомка смотрит на него испуганно, а затем неловко повторяет движение за ним. Чон ощущает себя круглым идиотом, он совсем не знает что и как ему говорит и потому вновь замирает, чувствуя как жар расползается по лицу, рискуя перекинуться на шею и грудь. От стыда он был готов вырыть себе яму прямо посреди кафе, на глазах у посетителей и официантов, уже спешащих на помощь попавшей в беду девушке.       Незнакомка приподнимает уголки губ в доброжелательной улыбке и отрицательно качает головой.       — Нет-нет, вам не за что извинятся, — её голос мелодичен, сильный акцент придаёт ему особое звучание, и Хосок борется с собой, чтобы не попросить спеть что-нибудь для него, потому что видит святой Тэхён с его ангельским голосочком, скоро у него появятся конкуренты и Хосок не просто напишет песню, он попросит это милейшее создание его спеть. — Это я не смотрела куда шла и пролила кофе. Мне очень жаль.       — Ну, что вы, — Хосок наконец-то берёт слово, а не просто бессмысленно мямлит. — Я сам виноват, нечего было махать руками. Я причинял вам неудобство, мне очень жаль.       Они одновременно поворачиваются к официантам, готовые отстаивать свою виновность в сложившейся ситуации. Сотрудники летнего кафе переглядываются между собой и заученно улыбаются.       — Мы всё уберём, не переживайте.       — Вы можете сделать заказ за счёт…       — За мой счёт, — вклинивается Хосок, окончательно прекращая заикаться. Кончиком языка проходится по пересохшим губам. Девушка концентрирует внимание на этом движении и тут же отводит взгляд. — Я должен вам кофе. Пожалуйста, присядьте.       — Ну что вы, это не обязательно, — игриво взмахивает пушистыми ресницами, ослепляет улыбкой, заставляя сердце Чона болезненно сжаться в груди. Он смаргивает наваждение, ведь ему кажется, что свет, падающий на девушку сверху — это сияющий нимб. Земля уходит из-под ног, но упасть вот так на ровном месте, значит, потерять последний шанс на успех.       — Я настаиваю, — придают своему голосу твёрдости. — Какой вы хотите?       — На ваш вкус.       Хосок кивает и направляется к баристе. Незнакомка же покорно ждёт его за столиком. У неё тёмные длинные волосы, горсть серёжек-колечек, украшающих мочку уха и хрящик, проколотый в двух местах нос. Далеко не типаж Чона, но тому с большим трудом удаётся взгляд отвести, сконцентрировавших на девичьих запястьях. Браслеты, два-три, переплетающаяся между собой паутина, завораживает и манит.       — Спасибо большое, очень вкусно.       Она благодарно принимает принесённый Кимом кофе, вдыхает приятный аромат и жмурится. Хосок плюхается на свободный стул, нервно трёт шею и уходит в свои мысли настолько глубоко, что вынырнуть получается с трудом.       — А? Что? — вскидывает голову, едва не ударяясь лбом о несуществующее препятствие. Проклиная свою неуклюжесть, Чон трёт лицо и слегка тушуется, замечая, как незнакомка виновато улыбается в ответ, хотя это вроде он проявил бестактность и прослушал, что она ему говорит.       — Простите, мой корейский, он… — девушка разводит руками и смущённо прижимает их к груди. — Не слишком хорош и я… мне жаль, я должна стараться лучше, — румянец на её щеках выносит Хосока куда-то далеко за пределы земной атмосферы, но видят все духи, коим поклоняется Тэхён на пару с Чимином, он старается.       — Я считаю, вы не правы по отношению к себе, мисс. У вас замечательное произношение.       — Вы можете называть меня Бекки, если вам не трудно, — краснеет ещё сильнее, ещё чуть-чуть и Хосока точно не реанимируют.       Имя на вкус сладкое, подобно клубничной карамели. Перекатывается на языке, Чон сдерживает себя, чтобы с придыханием его не произнести — обязательно ошибётся ведь, споткнувшись о согласные иностранного имени. Практики лишённый, он вполне мог обидеть девушку, чего не хотел совершенно.       Молчание затягивается, Хосок не совсем понимает, чего от него ждут, когда незнакомка, Бекки, поправляет себя, мягко напоминает, чуть наклонив голову, из-за чего её волосы шоколадной волной спускаются по открытым плечам:       — Теперь вы должны сказать своё имя.       Теперь Чон хлопает себя по лбу отнюдь не метафорично. Он уверен, что выглядит в глазах Бекки полным идиотом, но она продолжает искренне улыбаться в ответ на любые его действия, будто её совсем не смущает, как глупо он себя ведёт. Такими идиотами, однозначно, только рождаются.       — Хосок, меня зовут Хосок, — нервно смеётся и потирает шею.       — Очень приятно, Хосок, — протягивает ему ладонь для рукопожатия, которую Чон гипнотизирует целую минуту, прежде чем понимает, что от него требуется. И нет, он не спешит облобызать чужую руку, он не настолько сошёл с ума и вполне себя контролирует. Прикосновение к мягкой девичьей коже проходит электрическим разрядом и мурашками по спине.       — Будет ли бестактно с моей стороны перейти на «ты»?       Чон робеет, Чон совсем не знает что сказать, и уместно ли это, собственно, но бойкая, как оказалось, Бекки берёт дело в свои руки. Журчит игривым ручейком, поёт соловьём и излучает столько позитива, что Хосок ощущает себя наполненным чужим теплом под завязку.       Он подпирает голову руками, смеётся, шутит в ответ, и мельком поглядывает телефон, уповая на чудо. Но Чимин всё ещё не подаёт признаков жизни. Ох, и надерёт ему уши Хосок, когда доберётся.       Не то чтобы Чон хочет покинуть компанию обворожительной Бекки, совсем нет, но ведь и друг совсем потерял совесть и если сейчас ему это спустить, то в следующий раз, когда его помощь будет жизненно необходима, он опять не прибудет на место вовремя.       Видимо, душевные терзания столь ярко отобразились на его лице, что Бекки сочувствующе интересуется:       — Тяжёлый день?       — Скорее ночь, — признаётся Чон. Несмотря на сильный акцент, ему не составляет труда разобрать слова столь мелодичные и плавные, вливающиеся в его уши словно патока. — Я совсем не спал, прости за откровенность, боюсь усну прямо здесь.       — Так спи, а я тебя покараулю. За тобой должны приехать?       — Так заметно? — тушуется было, но в компании Бекки так спокойно и хорошо, что Хосок забывает о волнении, хочет лишь прояснить ситуацию и никого не обидеть. — Чимин, мой друг, обещал забрать меня, но что-то как-то не торопится. Если бы не ты, я бы здесь умер, точно.       — Ты мне льстишь, Хосок.       — Ну, что ты, совсем нет. Я, правда, благодарен тебе, честно, — осторожно прикасается к чужой руке, пальцами поглаживая нежную кожу костяшек. Ему кажется, что Бекки тихо мурчит в ответ. — Ты очень милая.       Бекки краснеет, но руку не отдёргивает, наоборот, позволяет их пальцам найти друг друга и переплестись. Она хочет что-то сказать, наверное, что-то очень важное, но Хосоку не доведётся это услышать. Всему виной Пак Чимин, его маленький и любимый друг, который врывается в кафе подобного маленькому рыжему шторму, сметая всё на своём пути и всячески игнорируя тот факт, что хён сейчас не один.       — О, Хоби-хён, прости, я совсем…       — Ты опоздал, Чимин, — Бекки прыскает от того как сильно меняется его тон. Хосок мимолётно улыбается ей в ответ, и снова сурово смотрит на Чимина.       — Да-да, у Юнги тачка заглохла, прямо на ровном месте, представляешь? Нам пришлось ждать, и…       — Кому ты сказки рассказываешь… Знаю я чем вы там с Юнги занимались. О, прости, Бекки.       — Ты снова извиняешься, — с укором замечает девушка.       — Ох, да, прости. Ох. Я ужасен.       Бекки хихикает. Чимин озадаченно хмурится и обиженно выпячивает нижнюю губу.       — Это мой друг, Чимин. Я о нём тебе говорил.       — Очень приятно, меня зовут Бекки.       На лице Чимина расцветает улыбка, и Намджун даже чувствует мимолётный укол ревности, когда Алина улыбается в ответ.       — Вы из Европы, мисс?       — Ну, почти.       — Франция? О-о-о, подождите, я угадаю. Германия? Нет-нет, сейчас…       — Думаю нам с Чимином уже пора, — как ни прискорбно это признавать, но друга лучше увести, прежде чем он наворотить дел и испугает новую знакомую Хосока.       — Но я только…       — Мы уже уходим, Чимин.       — Было приятно познакомиться с тобой, Хосок. Надеюсь увидеться с тобой вновь, — она смеётся, и в её глазах чарующе переливаются золотистые огоньки.       — А я то как на это надеюсь… э-э-э… то есть, я хотел сказать.       Чимин удивлённо крутит головой и торопливо поднимает укатившуюся челюсть с пола. Но это только начало, и совсем скоро он поймёт, что его стеснительный и молчаливый с девушками хён умеет удивлять.       — Продиктуй мне свой номер.       — Думала ты и не попросишь, — ласково проводит по руке Чона и совершенно не выглядит смущённой.       Утаскивая за собой упирающегося Чимина, Хосок не покидает ощущение правильности происходящего. Словно происходящее здесь и сейчас было спланировано кем-то свыше и даже если бы он, Чон Хосок, по какой-то причине этой бы встречи воспротивился, у него бы ничего не вышло.       — Хоби-хён, кто это?       По лицу Кима расползается улыбка. Чимин понимает, что его друг безнадёжно влип, но он ещё не осознаёт насколько сильно, и потому ответа не требует, быстро забывает об этом, переключаясь на более важные вещи. Например, на своего парня, сидящего на водительском сидении.       Юнги спросонья растрёпанный, но не злой, похож на кота, которого хочет приласкать и затискать. Чимин подсаживается к нему, мажет по щеке в мимолётном поцелуе и пристёгивается. Тот морщится, скорее для проформы, чем, действительно, испытывая недовольство от столь афиширующей близости со стороны Чимина.       Хосок приветствует лучшего друга, всё ещё пребывая в некой прострации. Он забирается на заднее сидение, отгораживаясь от остальных мерцающим сенсорным экраном, и долго рассматривает несколько заветных цифр, обретших в его контактах чарующее имя «Бекки».       — Да я говорю тебе, у него крыша поехала.       Хосок не отлипает от телефона уже часа три, игнорируя все окружающие раздражители. Тэхён на пробу толкает его ногу босой пяткой, но Чон лишь отмахивается от него, как от надоедливой мухи, продолжая залипать на что-то, скрытое от глаз Тэхёна и Чимина. В отражении его очков вытанцовывают блики, но это единственное на что может надеется Пак, потому что Хосок, личность по натуре открытая, в этот раз отчего-то стоически оберегает свою личную жизнь от близких друзей.       — Хоби-хён, ты не хочешь поиграть с нами в приставку?       — Нет, — раздаётся отрывистое в ответ.       Тэ с Чимином переглядываются и одновременно кивают друг другу. В таких случаях, когда с любимым хёном происходит что-то из рук вон выходящее, у них всегда на быстром наборе всезнающий и всепонимающий Сокджин, который, помяните моё слово, метит не в бровь, а в глаз, из чего вытекает вывод, что он единственный, кто помочь в состоянии.       — Придурки, она не ведьма, это любовь.       Друзья озадаченно смотрят в ответ.       — Да, нет, говорю тебе, это приворот, — хлопает в ладоши младший Ким. — Нам срочно нужна своя ведьма.       — О, я где-то видел объявление, — начинает шерстить газетными вырезками Чимин, сохранивший их для очередного научного проекта для выставки. Тэ присоединяются к нему и они начинают бормотать что-то на своём придуманном языке, комментируя и подбирая.       — Я окружён одними идиотами, — поднимает глаза к потолку Сокджин. Сидящий рядом с ним Хосок заливисто хохочет без ведомой на то причины, подтверждая слова старшего.