Всё под контролем!

[The Neighbourhood – A Little Death]

      "Сверхновая" была для неё чем-то неизведанным. Она часто слышала об этом клубе, но никак не могла проверить, так ли он хорош. Здесь было жарко и тесно, пульсирующий ритм отдавался эхом в каждой клеточке тела, а мириады вспышек слепили затуманенные глаза. Но это - именно то, что любила Акеми. Ни посторонних мыслей, ни боли, ни обид, ни сомнений. Лишь наполняющий её ритм.       Обычно, когда ты пьян, либо в сон клонит, либо чудеса творить хочется. Акеми избрала второй вариант. Вскарабкавшись на барную стойку с бутылкой виски в руках, она танцевала, в экстазе двигала бёдрами, привлекая жаждущие взгляды, целиком предавалась этому бурному веселью. Акеми глотнула из бутылки, янтарная жидкость вмиг обожгла потрескавшиеся губы. Стадия потери контроля давно пройдена, и действия становятся всё развязнее. Сейчас она - только часть пьяной вакханалии толпы.       Акеми лениво прошлась взглядом по залу, в поисках стоящей компании на сегодняшнюю ночь. Ужасно хотелось забыться в ком-то. Люди двигались бессмысленно, бессвязно. Только один человек привлёк внимание. Она не различала ни лица, ни цвета волос, ни одежды, но его движения завораживали, гипнотизировали и заражали драйвом. Для него не существовало толпы и прочего мира. Девушка коварно улыбнулась и под разочарованные возгласы парней спустилась со стойки.       Преодолев препятствие в виде танцующих, Накамура в мгновение ока оказалась рядом с незнакомцем и пристроилась к нему, синхронизировав движения. Кажется, он был совсем не против, наоборот — сразу же по-свойски обхватил за бёдра. — О-хо-хо, каким образом ко мне таку-у-у-ю девушку занесло? — Акеми затылком почувствовала, как он улыбается. Она промолчала, лишь криво ухмыльнулась и сильнее прижалась бёдрами к его паху. — М-м-м, люблю решительных.       Запах алкоголя защекотал ноздри. Он пьян, но, возможно, не так сильно, как Акеми. Девушка фыркнула и развернулась к нему лицом, обвив шею руками. Лицо парня расплывалось, но всё, на что она смотрела, — огромные, сверкающие янтарём глаза. Глядя на них, нельзя не улыбаться. А может, это всего-навсего пьяный угар? Акеми не думает разбираться, а просто наслаждается моментом.       Они танцевали без остановки, кажется, уже целую вечность, хотя прошло минут пятнадцать-двадцать. Не так и много. Ноги вдруг заломило от усталости, а разум начал проясняться, и Акеми поняла, что трезвеет. А ведь веселье только началось. — Может нам стоит продолжить где-нибудь в другом месте? — парень склоняется над самым ухом, понизив голос до соблазнительного шепота. Одна рука настойчиво заползала под майку, цепкие пальцы другой проникали под шорты. Когда парень коснулся резинки трусов, Акеми невольно охнула. Какой настырный. — Воу, парень, попридержи коней, — сладко пропела Накамура, слегка отстраняясь.       Нельзя позволить ему выиграть так быстро. Для начала, она проверит его на прочность. Схватив паренька за ворот футболки, Акеми направилась к барной стойке. Девушка уселась на один из стульев и перекинулась парой слов с барменом, который понимающе заулыбался. Он принялся расставлять множество маленьких рюмок в ряд, затем заполнив их жидкостью, о происхождении которой стоило только догадываться. Акеми облизнулась в предвкушении, уже ощущая горьковатый вкус. — Условия таковы: перепьёшь меня за минуту - и тебя ждёт бурная ночь впереди, — Акеми закрепила свои слова вызывающей улыбкой. Вокруг собралась нехилая толпа. — По рукам, — он заразительно захохотал, хлопнув в ладоши. Толпа одобрительно загудела. — Готовы? — спросил бармен, посмотрев на Акеми, потом на её визави. Оба согласно кивнули. — Поехали!       Зрители зашумели, выкрикивая что-то в поддержку соревнующихся. После третей рюмки Акеми поняла, что проиграет. Но с расчётом на это и задумывалось соревнование. Её соперник без тени стеснения опрокидывал рюмку за рюмкой, небрежно бросая их на стойку. Чувство азарта сподвигло ещё на пару рюмок, но время безвозвратно утекло. — Стоп! — прокричал мужчина. Его едва услышали из-за восторженного рёва тех, кто поддерживал парня. Победно улыбаясь, он стремительно подхватил Акеми на руки и под дикий ор понёс её в сторону уборных. Девушка не успела заметить, как оказалась зажатой между тяжёлым жарким телом и холодной кафельной стеной. Впечатляющий контраст.       Тело уже не слушалось её, а всецело подчинялось умелым ласкам незнакомца, о котором утром, наверняка, даже и не вспомнит. Парень торопливо пытался избавить Акеми от мешающей майки, попутно целуя тонкую шею. — Может нам стоит найти место поудобнее? — шептала девушка через чур настойчивому парню. Ещё действующий мозг пытался уберечь непослушное тело от секса в туалете. — Брось, сюда никто не зайдёт, — ответил он и принялся прокладывать дорожку поцелуев от уха до выступающих ключиц. Кровь в жилах закипела, словно раскалённая лава.       Прилив адреналина от волнующего чувства быть застигнутыми окончательно и безвозвратно сорвал крышу. Незнакомец снова склоняется над ней и приникает к слегка распухшим губам. Поцелуй получается неспешным, вдумчивым, постепенно переходя в более глубокий, страстный, опасный в неумолимом желании не заканчиваться. Акеми слышит собственный стон, когда шершавые ладони со спины ускользают на ягодицы, и выгибается навстречу вошедшему во вкус парню. Накамура перестаёт видеть что-либо перед собой, мир будто заволокло туманом. —Эй, мать твою, Бокуто, я тебя везде обыскался! Мне сказали, что ты пошёл сюда. На минуту нельзя одного оставить...       Акеми хотелось верить, что этот вездесущий раздражающий голос — всего лишь плод пьяного воображения. Очень хотелось верить. Но действительность оказалась иной. В дверях застыл Куроо Тетсуро собственной пресной. Волейболист стоял, словно каменное изваяние, силясь не уронить отвисающую челюсть. "Это не может быть правдой," — она зажмурилась, раскрыла глаза, но Куроо, к её сожалению, не оказался иллюзией. Девушка задумалась, что же она такого сделала в прошлой жизни, раз ей уготовано такое наказание. — Какого здесь происходит? — Тетсуро еле сдержался от гневного вскрика. Ему эта ситуация тоже казалась ироничной. — Дружище, ты не мог бы отвалить и не портить мне вечер? — хмельная улыбка тронула губы Бокуто, он расфокусировано пялился на недовольного Куроо. — Да ты убит в хлам! — Тетсуро всплеснул руками и подошел ближе. Акеми стояла и раздумывала, стоит ли говорить ей что-то или нет. В момент она почувствовала приступ жгучего стыда. Девушка готова была провалиться сквозь землю, испариться — сделать что угодно, лишь бы исчезнуть отсюда подальше. Взгляды-молнии Куроо прожигали насквозь, а в его глазах читалось непонятное смятение. Будто он не ожидал увидеть здесь её. — Кто бы говорил, — саркастично хмыкнул парень, а затем пошатываясь развернулся к Акеми, приобнял её за талию и широким жестом указал на Куроо, — Знакомься, красавица, это — Куроо-кун. Классный парень. Бывает. Иногда. — Знакомы, — сквозь зубы процедила Акеми, мысленно выбирая место, где будет прятать его труп. Мало ему было испортить её день, так и ночь обломать отважился. У судьбы действительно ужасное чувство юмора. — Так это же здорово! — Ага, — прошипел Куроо, скрестив руки на груди. — Нет, нет-нет, брат, я её для себя забил, — Бокуто встал между Тетсуро и Акеми, ограждая свою территорию, словно хищник. — Может продолжим у меня? — Какое продолжение, идиот? Ты на ногах еле держишься! Едем домой. Без разговоров! Акааши убьёт меня, у тебя же завтра тренировочная игра, — Куроо стукнул себя по лбу, а Бокуто от упоминания загадочного Акааши резко помрачнел. От опьянения и следа не осталось. Тетсуро обречённо вздохнул и принялся пихать друга к выходу. — Позвони мне, красавица, — успел сказать Бокуто прежде, чем был нахальным образом выпихнут за дверь. Парни скрылись, Акеми начала думать, что всё это ей лишь показалось.       Накинув куртку, девушка пулей вылетела на улицу. Дышать стало в разы легче, с грудной клетки спали оковы душного клуба. Апрельские ночи были холодны, потому дрожь сразу же пробила тело. Акеми не могла поверить, что Куроо, нарочно или же нет, но проник и в её ночную жизнь. В её последний оплот, крепость, ограждающую от прочего мира. Чудо? Судьба? Или тупая случайность? Прошло всего два дня, а этот человек взялся рушить все баррикады, которые она возводила. А что он, собственно, делал? Бесконечно раздражал, умело выводил из себя, вызывал желание убить его? Ничего, по сути. И этого Акеми понять не может. Она не могла понять, что с ней происходит.       Достав из кармана пачку сигарет, Акеми вынула одну и поднесла к губам. Она выпустила клуб дыма в прохладный ночной воздух. Что же идёт не так? Почему сердце бьётся в сумасшедшем ритме, норовя выпрыгнуть прочь, упасть и со звоном разбиться об землю? Девушка не понимала. Странное, больное, щемящее чувство не покидало.       Что же пошло не так, она не знала, но одна мысль была ясна, как белый день — Куроо Тетсуро клещом вцепился в больной разум и никак не хотел вылезать.       Накамура постучала указательным пальцем по сигарете, стряхивая пепел. Как бы то ни было, ей придётся наведаться в "Загробную жизнь", ведь кое-кто лишил её секса, а возбуждённое тело осталось без удовлетворения. На такие случаи у неё всегда был Катаяма, как запасной вариант. Она уже и не помнила, как познакомилась с ним, и как впервые оказалась с ним в койке. Не придавала этому большого значения. Этот идиот всегда был к её услугам: доставал то, что она попросит, появлялся там, где ей было необходимо. Его мотивы Акеми слабо волновали, она воспринимала всё как данность.       Улицы Токио захлёбывались шумом машин, не смотря на то, что на дворе поздняя ночь. Казалось, этот город всегда был таким и иначе быть не могло. Перед глазами проносились десятки неоновых вывесок. Они пестрили разноцветными огнями, слепили. Звуки, цвета, эмоции — всё стало в разы ярче. А может то было лишь действие экстази — Акеми предварительно приняла одну. Усталости девушка не наблюдала. Напротив — она чувствовала себя бодрее. Возникло тёплое чувство спокойствия, а энергия била ключом, даже хлеще, чем у Инуоки и Хайбы вместе взятых. — Эй, ты! — окликнул кто-то сзади.       Голос был низким, в нём проскакивали нотки раздражения и злости. Акеми нехотя обернулась увидела патрульную машину и двух полицейских рядом, один из которых, видимо, подозвал её. Девушка сглотнула, а опьянение стало отступать под напором страха. Мысль о том, что у неё крупные проблемы, дошла с небольшим запозданием. Как только Акеми поняла, что лучше всего сейчас бежать, она сорвалась с места и ринулась прочь.       Дорога стремительно ускользала, то отклоняясь, то двоясь в глазах. Полная дезориентация. Ноги и мозг на отрез отказывались сотрудничать, потому поймать её не составило большого труда. — Что ты забыла на улице в такое время, а? — поинтересовался коренастый мужчина в форме, державший её за ворот куртки. Он внимательно посмотрел ей в глаза. — Ты только посмотри, у неё ещё и зрачки расширены! — Прокатится с нами, — хохотнул молодой паренёк. Ростом он был ниже, но выглядел более угрожающе своего здоровенного напарника. Глаза пугающе сверкнули, и Акеми поняла, что нарвалась на крупные проблемы. Сейчас её отвезут в участок, возьмут анализы, обнаружат то, что, собственно, ожидается, оформят протокол и вызовут отца. И всё, прощай, свобода. Отец щедро заплатит им, чтобы замять ситуацию, но можно смело говорить привет решёткам на окнах и закрытой-школе интернату. Если не хуже.       Девушку без особого труда затолкали в патрульную машину на заднее сиденье. Полицейский захлопнул дверь, и Акеми почувствовала себя мышью, попавшей в мышеловку. Высокий мужчина сел за руль, а его маленький напарник сел на переднее сиденье рядом и достал газету. Мотор машины зарокотал и они отправились по направлению ближайшего отделения.       Всю дорогу Накамура старалась придумать план побега, но, как на зло, в пьяную голову ничего не лезло. Да и как тут сбежишь от такого амбала. А тот, что читал газету, был из тех людей, у которых всё тщательно продумано и спланировано. Акеми поёжилась от мысли, что ночь придётся провести в одной камере с проститутками и пьяницами. — Как тебя зовут хоть? — поинтересовался парень, сворачивая газету и убирая её в бардачок. Он развернулся к ней и выжидающе посмотрел. Тусклое мерцание приборной панели подчёркивало выступающие скулы, тонкую линию губ и отражалось в карих, почти чёрных глазах. Тёмные волосы лежали в небрежном беспорядке. Про себя Акеми отметила, что он очень даже привлекателен. — Акеми, — Накамура была в том состоянии, когда язвить и пререкаться не возникало никакого желания. И её невыгодное положение к тому обязывало. — Вот ты, вроде, симпатичная девушка, — полицейский оглядел её с ног до головы. Акеми удержала порыв закатить глаза и обречённо взвыть. Кажется, сейчас начнётся лекция из серии "Как бездарно юная девушка тратит свою жизнь". — Сколько тебе? Лет пятнадцать-шестнадцать, а ты уже докатилась до такого. У тебя вся жизнь впереди! Зачем же губить себя? — Вы не поймёте, — категорично отрезала Накамура и отвернулась к окну. — Никто никогда не понимал. — А ты пыталась объяснить? — парень вопросительно вскинул бровь. Акеми резко подскочила и ошарашенно уставилась на него, будто он сказал что-то, что она никак не ожидала. Внутри что-то щёлкнуло, а внизу живота заворочался змеиный клубок. Девушка поняла, что взболтнула лишнего, что никогда бы не сказала подобного, будь в более адекватном состоянии. А ведь и вправду, она никогда не говорила никому о своих истинных чувствах и страхах, боясь, что её не станут слушать, не поймут. Прикрывать свою слабость бесконечным бунтом стало привычкой. Акеми мотнула головой, подавив навязчивую, ненужную мысль в самом зародыше.       Из-за ночных пробок патрульная машина остановилась у полицейского участка только спустя час. Громила вышел первым и открыл дверь перед Акеми. Сейчас ей предоставился хороший шанс для побега. Но, к несчастью, проходящий эффект таблеток и большое количество выпитого давали о себе знать. Всё вокруг пошло ходуном. Накамура отвесила себе мысленную оплеуху и решила, что с экстази покончено раз и навсегда — уж слишком после них хреново.       Молодой полицейский вышел ещё до того, как Акеми успела выползти из машины. Он взял пошатывающуюся Акеми под локоть и повёл в здание. В коридорах было темно и пусто. Поздняя ночь и, видимо, всё были отправлены в рейды по городу. К огромному удивлению Накамуры, её отвели не в камеру, а в пустующий кабинет. Значит, полицейские прониклись сочувствием к бедному, потерявшемуся в жизни подростку. Жаль, что отпустить не могут — закон есть закон.       Ей предложили прилечь на небольшой диванчик и немного отоспаться, прежде, чем у неё возьмут анализы. Высокий мужчина принёс плед и сразу же удалился, оставив её наедине с молодым парнем. Он сел за письменный стол и достал какие-то бумаги. Накамура свернулась калачиком и попыталась уснуть, смирившись с безысходностью ситуации, в которую влипла.       Акеми долго ворочалась в ожидании сна. Но вздремнуть никак не выходило. Заметив, что она не спит, полицейский оторвался от бумаг и обратился к ней: — Ты чего не спишь?       Накамура приподнялась и уже хотела ответить, но внезапно заметила то, что не взяла во внимание сразу. Полное отсутствие решеток на окнах и расположение кабинета на первом этаже. С души свалился не просто камень, а огромный валун. Сегодня удача на её стороне, и это не могло не радовать. — Мне плохо, — жалобно выдавила Акеми, обращая слёзный взгляд к мужчине. — Не могли бы вы принести мне водички? — Да, конечно, — про себя девушка отметила, что в ней умирает талантливая актриса. Как только полицейский закрыл за собой дверь, Акеми сбросила плед и молниеносно подлетела к окну. Предварительно убедившись в отсутствии полицейских снаружи, она взобралась на подоконник и ловко шмыгнула на улицу, будто ей и вовсе не было плохо. Улыбаясь такому благоприятному исходу, Накамура поймала такси. Хоть это и было дорогим удовольствием, но желания идти такую длинную дорогу пешком не было.       Назвав адрес водителю, Акеми прикрыла веки и тяжело откинулась на спинку сиденья. В голову лез целый рой мыслей, каждая из которых была хуже предыдущей. Молодой полицейский затронул то, о чём Акеми изо всех сил старалась заставить себя забыть. Можно обмануть окружающих, но от себя не убежать, и лгать себе изо дня в день становится всё тяжелее.       Она вышла неподалёку от "Загробной". Перешла через дорогу и уже услышала ритм музыки, доносящийся из клуба. Сегодня здесь было до ужаса тесно, а дымный смрад ощущался чётче, чем когда либо. Пробираясь сквозь толпу, Акеми почувствовала себя в безопасности. Именно в такой обстановке она чувствовала себя свободной, ощущала себя нормальным человеком, без багажа комплексов и зависимостей. Здесь не существовало никаких проблем, здесь можно забыться. И она — не единственная, кто так считал. Каждый человек на танцполе, у барной стойки, приходил сюда с той же целью.       Катаяма, как и ожидала Накамура, топил тоску в крепком алкоголе, сидя за стойкой. Он был старше Акеми на четыре года и подрабатывал, но вот кем - девушка так и не удосужилась узнать. — Накамура? — он встрепенулся при виде девушки. На щеке ярко-синим пятном расплывался свежий синяк. — Это твой дружок постарался. Какого чёрта ты тут забыла? — Пришла искать утешения в этом пристанище несчастных и потерянных людей, — голосом проповедника пропела Акеми, но, увидев обалделое лицо приятеля, громко рассмеялась и поторопилась его успокоить, — Не смотри на меня так, трахнуться я пришла. — Ко мне поедем? — без лишних слов спросил Катаяма. Акеми проворно стянула у него из-под носа стакан с неизвестным напитком и залпом выпила его. — Нет, я не хочу ждать, — сладко пропела она, сокращая расстояние между ними. Странно, но чувство омерзения к самой себе за то, что приходится так бессовестно его использовать, ни капли не беспокоило. К тому же, он сам явно не против такого использования. — Хочу тебя здесь и сейчас. — У меня есть ключи от кабинета администратора, — на выдохе произносит парень, когда горячие губы касаются его шеи. Акеми кивает в согласие и Катаяма поднимается со стула, хватает девушку за руку, тащит из зала. Акеми еле поспевает бежать за ним.       Акеми затаскивает Катаяму в кабинет, не прерывая страстных поцелуев. Его рубашка тут же слетает на пол. Поцелуи становятся всё горячее, а в лёгких стремительно заканчивается воздух. На несколько минут отстранившись от парня, Накамура сбрасывает куртку, быстро стягивает шорты и майку. Поглощённый возбуждением, Катаяма не дожидается, когда девушка избавится от белья. Он прижимает её к широкому столу, приподнимает за бёдра, усаживая на столешницу. Обжигающие поцелуи-укусы ложатся на шею, ключицы, ложбинку меж грудей.       Температура в помещении подскочила до немыслимой отметки. По крайней мере, Акеми так казалось. Стоны в разнобой, бессвязные толчки, отметины на бёдрах, царапины на спине и внезапно — горькое чувство под сердцем и желание видеть на месте Катаямы совсем другого человека, который против воли всплыл в памяти. Акеми уткнулась лицом в плечо Катаямы, издавая протяжный стон удовольствия.       "Это лишь пьяный бред твоего мозга," — твёрдо уверил внутренний голос.