Неизвестный адресант

      Тюрьма Импел Даун неприступна. Мрачная нерушимая клетка, консервная банка, которую с той стороны не может прокусить даже акула. Потому что уже закатана в маринад под названием «кайросеки».       У этой тюрьмы, как положено, строгий начальник, безумные стражи и даже кучи испытаний: чего стоит пробраться через лаву. Ее слишком приблизили к уровню преисподней. Только вот в Аду не положено водиться трансвеститам. А Импел Даун мог похвастаться даже их королевой, ловко снующей между этажей и заигрывающей с кем ей вздумается.       И все же стоит отметить, что здание это по правде сильно защищено. Чего стоит последний ярус, где размещают главных преступников мира, о которых положено забыть и стереть их из памяти населения — так надолго заперев их здесь.       Также стоит признать, что для Окама, перемещающихся по всей тюрьме хуже мышей, этот этаж все-таки поддался. Как бы глупо ни выглядели данные люди, все же среди них были отличные бойцы и пираты.       На самом мрачном и богом забытом этаже разместился даже бывший Шичибукай. Он не отчаивался, знал свои силы и власть. Даже закутанный в сеть кайросеки он владел великими знаниями, оттого власть упекла его в отдаленную клетку.       Бон Курей и не считал данное сооружение чем-то, что способно его остановить. Что могло встать на пути этого очаровательного мужчины, хлебнувшего малость больше нужного рома? При желании он бы и Акаину сдвинул с места, не то что помог своим подчиненным увести Дофламинго к их скромной компании продолжить пиршество.       — Фу-фу-фу-фу, чем удостоился такой чести? — сон у Шичибукая был чутким, и все же выпутаться из пары крепких рук и продолжавших висеть цепей не было сил. Он только посматривал на странных людей, подливающих ему алкоголя.       — Прелесть моя, я должен был найти предмет наслаждения, которым можно любоваться. Птичка моя, тебе повезло, взгляд упал на тебя, — от усмешки Бона стало не по себе, но идти было особо некуда.       Дофламинго стряхнул сильную ладонь, активно цепляющую его за предплечье, и потянулся за выпивкой. Трезвым в таком окружении сидеть противопоказано. Минимально стоит напиваться и не выходить из алкогольного неведения.       Откуда ему было знать, что пить еще опаснее, ведь в Импел Даун наведалась королева Окам? Да и не до раздумий, что когда-то насолил Мугиварам, с которыми Иванков имеет радость общаться. Думать вообще мало хотелось, когда напротив сидящий Бон Курей подмигивает и тянется к нему, превосходящему по росту, трепать щеки.       Точно надо было еще подбавить алкоголя. А вот пройдет похмелье, станет менее противно, подыграет этому мужику, тянущему из-под балетной пачки волосатые лодыжки, и еще получится сбежать, навестив правительство — красота.       Донкихот понятия не имел, как при надетых кайросеки можно в усмерть напиться. Тянущий к нему пальцы зловещий Эмпорио даже призадумался, не добьет ли его порция гормонов. Однако тело Дофламинго уменьшалось, плавно округлялось и вполне себе дышало. Перегаром, правда. Но чего еще ожидать от напившегося заключенного? Больше выветривания алкоголя из камеры, которая послужила местом собрания, Эмпорио ждал только пробуждения пташки.       Чирикать самочка фламинго не умела от природы, являясь же ко всему прочему членом семьи Донкихот, она неплохо так материлась. Фальцетом, бьющим по головам праздным Окам.       Иванков упивался грязно ругавшимся плодом его трудов.       — Как тебе нынешнее положение Дресс Роуз, малышка Дофламинго? Или как тебе нынешняя королевская ее чета? Может, тебе по душе повышенная награда за голову Мугивары Луффи? Право, мне так и хочется тебя разговорить.       — Больной ублюдок, — чертыхнулась женщина, осознав все неприкрытые намеки, кинутые ей в лицо. Она грозилась избить Эмпорио, однако попытки были тщетными, кайросеки, в отличие от гендерных признаков, были неизменны.       — Вот я думаю, оставить тебя таким и поместить обратно в камеру. Жаль, нас из-за этого могут раскрыть. Придется вернуть тебе облик. И потом сменить, при следующем сборе. Постоянно менять баланс гормонов и наблюдать за твоими изменениями. А вдруг ты успеешь привыкнуть? Прелюбопытный выходит эксперимент!       Дофламинго нисколько не планировала сжиматься от его слов, но тело и возвращенная шуба, как назло, нахохлились, все больше напоминая самку фламинго. Донкихот копила в себе ненависть, материлась, но все попусту. Комментарии Окам звучали искрометно, и нехотя она признает, что такой ухищренный метод пыток еще надо придумать.       А еще Дофламинго даже жалеет, что слава Импел Даун оказалась надутой. Будь она такой неприступной, покоился бы он спокойно в тишине и мраке. Нет же, ему сделали сиськи и собираются продолжать череду метаморфозов. Он бы с большим удовольствием лег под иглу и скальпель Гекко Мории.       Еще бы кто спрашивал его мнения.