Трещины

Состояние ахуя стало для меня более чем привычным, впрочем, как и тисканья моей бедной тушки близнецами. То, что не нравилось разуму, нравилось той самой бедной тушке – она отвечала со всей страстью на ласки, не спрашивая у меня, можно ли лезть в учебном заведении (!) к одному из чудищ в штаны или закидывать на бедро другого ногу… я же говорю, тело живёт само по себе, мозг – тоже. А как же душа?.. Она же жаждет любви! Или нет? В общем, хрен поймёшь эту душу. Была пятница, и меня снова подвез Дэнни. Он взял с собой ещё один шлем – для меня. Когда мы стояли у ворот замка, я пожал плечами: – Не судьба нам чаёк выпить. – Да похер, – нахмурился Дэнни, прикуривая сигарету, торчащую изо рта. Он мне курить больше не предлагал, видимо, понял, что с меня хватит. – Всё равно горячее не люблю. – Так кто отменял холодный чай? – Про него-то я и забыл, – щелкнул он пальцами, выпуская дым носом. – Колечки умеешь пускать? – спросил я, завороженно глядя на две сизые струйки, растворяющиеся в прохладном воздухе. – А то! – оживился Дэнни, и начал, затянувшись глубоко – аж грудная клетка под курткой поднялась, – отправлять мне в лицо кольца дыма. – Эй! – я засмеялся и отступил назад и, конечно же, грохнулся жопой на асфальт, зацепившись о непонятно что. Говорила же мама в детстве «Смотри под ноги, сынок!» Я заржал и лег на спину, хоть и чувствовал ноющую боль, охватившую копчик. Дэнни заржал со мной тоже. – Бля, вот это я долбоёб! – воскликнул я. – На ровном месте упал! Перед глазами лежало голубое, прозрачное небо, без единой тучки. Асфальт будто оплёл тело холодными щупальцами. – Давай руки, долбоёб, – проворчал Дэнни, прекратив смеяться. Я покорно поднял руки, увидев склонившегося надо мной Дэнни, его хохолок и сигарету. Меня резко поставили на ноги, и голова пошла кругом. Не думал я, что Дэнни, который мышцами особыми не отличается, имеет такую силу в руках. – Спасибо, – вздохнул я, уже не отходя от Дэнни, пускающего кольца мне в мордаху. – Да пожалуйста, – произнёс он, глядя на меня своими светло-карими, цвета виски, разбавленного льдом, глазами. Дэнни задумчиво выкуривал остаток сигареты, я смотрел в голубую даль, сравнивая себя с ней. Отличий было мало. Только одно: я на земле, даль – в небе. А так, мы вдвоём с далью голубые. Я – в переносном смысле, она – в прямом. – Всё, я поехал, – Дэнни хлопнул меня по плечу и кинул окурок в клумбу перед домом. – Скажешь, что это не я сделал, – он понял, что я увидел полёт бычка в гурьбу оранжевых с бордовой каёмочкой по краям цветов мэриголд [1]. Дэнни улыбнулся, надел свой шлем, пристроил у себя мой (ну, его, но мой) и рванул, выкрикнув напоследок: – Адьёс! Меня пусти без слов к замку, я вновь перебился хавчиком, который божественно состряпала повар, и пошёл к себе. На этаже – тишь да гладь. Я закрылся у себя – на этот раз без стульчика, всё равно эти гады смогут пробраться ко мне. А может, один из них пролез под дверью, открыл дверь и впустил второго сюда?.. А что? Похоже на правду. Я переоделся в домашнюю одежду и сел за уроки. С уроками – завал полнейший, ну, мне так казалось, пока я их все не переделал. Прошло пару часов, и только тогда я услышал хлопок двери… очень далёкий и тихий хлопок двери. А может, это был вовсе не хлопок двери, может, это просто уборщица пукнула, думая, что её никто не услышит?.. Только я перебрался на кровать с маком, лёг жопой кверху, подложив под грудь подушку, и включил ноут, ко мне зашкрябался кто-то в дверь. Ножом. Оказалось, это не уборщица пукнула, нет, это монстры вернулись. Я флегматично наблюдал, как замок на двери поворачивается… щёлк! И наглая рыжая морда уже в моей комнате! А где вторая наглая рыжая морда?.. – Где ты брата потерял? – спросил я у Кейна, отворачиваясь к ноуту и начиная мотать ногами в воздухе – типа защита, ёпт. – Он на курсах, – ответил Кейн, приближаясь ко мне. Нож на этот раз он положил на тумбочку, но левая рука у него находилась за спиной. Там что-то было. Граната? Ствол (резиновый и вибрирующий)? Ошейник? – А что за курсы? – между тем поинтересовался я, выходя в интернет. Я быстренько и без паники свернул окна с порнушкой. Helixstudios, любимые. Но Кейн заметил, падла, и улыбнулся так с намеком. – Итальянский язык, – ответил Кейн. Удивительно, он не набросился на меня. – Нил учит языки? – Да, шесть языков. Я поднял брови, типа «вау, я в ахуе, рассказывай дальше». – Немецкий, французский, хинди, итальянский, японский и, внимание, – латынь. Он больной, – сказал Кейн спокойно. – Полиглот хренов. Ему это действительно нравится? – вот тут действительно я охуел. – Более того – оргазмы получает, – Кейн цепко посмотрел на меня. Я хмыкнул, никак не прокомментировав, и отвернулся к ноуту. – Кстати, об оргазмах, – произнёс монстр, и я напрягся. Всё, прощай, девственность. – Держи, – на клавиатуру опустилась гроздь бананов. Я сел в позу лотоса положив их себе между ног. Ага, провокатор. – Ты серьёзно? – я приподнял бровь и потряс бананами в воздухе. – Практикуйся, – Кейн поцеловал меня в губы, мимолётно так, и сжал мой член. Он ушёл, оставив меня охуевать. Я же говорю, это привычное для меня состояние. Теперь. Я не знал, что и делать. То косился на кучку бананов, то смотрел с надеждой на Мак, будто бы он мне мог подсказать, как себя вести. И тогда я включил фильм – не придумал ничего более оригинального. Бананы заманчиво желтели возле меня. Я люблю бананы, очень, но ненавижу добавки со вкусом бананов. На половине фильма я не удержался – оторвал банан, раздел его зубами и вгрызся в него! Я лопал этот божественный фрукт, прикрыв глаза, и тут меня кто-то перебил: – Откуда бананы? Я дёрнулся и посмотрел на маму. Хорошо, что я не порнуху смотрел. – Друг дал, – соврал я. – А-а-а, хорошо, – кивнула мама, удовлетворённая ответом. Она ещё не видела остальных жёлтеньких дружков, которые затерялись в подушках. – Мы с Биллом минут через двадцать уедем. Ничем опасным не занимайся. Честно, я чуть было не заржал! «Ничем опасным не занимайся»! Мать, да мне бананы для практики братец притащил – «ничем опасным не занимайся»! Да вся моя жизнь – сплошная опасность, бля! – Без проблем, мамуль, – сказал я, запихиваясь бананом и выдавливая из себя улыбку. Мама звонко чмокнула воздух – типа чмокнула меня – и ушла, наверное, дальше прихорашиваться. Я же положил шкуру доеденного банана на тумбочку возле ножа и взял следующий. Мак выплёвывал реплики персонажей, и я поставил фильм на паузу. Я до половины раздел банан и присосался к нему, пытаясь заглотить как можно больше. «Банан – член Кейна. Или Нила», – думал я, напоминая себе настоящую шлюху. Но почему-то мне нравилось думать так, напоминать самому себе шлюху. Ясное дело, нравилось глубоко в душе. А как иначе? Не удержавшись, я слопал банан в собственных слюнях – как же это эстетично! – и схватился за следующий. Ну, что, наверное, недостаток калия в организме. Значит, пососал я его, включив фильм, медленно сожрал, втыкая в экран. Потом так воткнулся в него, что выпал из реальности на сорок минут. Когда вверх начали ползти титры, я опомнился. Бананы! Святые бананы! Фрукт снова оказался у меня во рту. Я его повозил там, пытаясь ткнуть концом куда подальше, прикрыв глаза. – У тебя хорошо получается, – чёртов голос меня так напугал, что я откусил кусок банана, подавился им и закашлялся. Я кинул остаток на кровать, а сам ломанулся в ванную комнату – там выплевал банан, который попал «не в то горло». Фу, блять, вся жизнь перед глазами проскочила. Перед глазами, которые заволокли туманной дымкой слёзы. Лицо горело, вокруг всё кружилось, в горле першило. Я плеснул в морду холодную воду, полакал её из-под крана – идти вниз лень, а от двух глотков я не сдохну. Я вышел в комнату и увидел доедающего мой – мой! – банан Кейна. – Во-первых, это мой банан, – сказал я, сложив руки на груди и подходя ближе к кровати, на которой развалилось это чудище. – Во-вторых, всё настроение мне испортил, так что пиздуй отсюда, – я уже стоял, упираясь коленями в покрывало и взглядом – в глаза Кейна. Он аккуратно положил шкуру на тумбочку, к остальным, и дернул меня за талию на себя. Я, естественно, повалился на него. Мои руки были между нами – не отбиться, сам я – крепко прижат к мускулистому телу. Я должен был что-то сказать, а то этот испытующий взгляд, тяжёлое дыхание, бананы, его «практикуйся»… всё это ничего хорошего не сулило. – Ты чего, совсем сдурел? – я бы покрутил ещё пальцем у виска, только руку не достать. Меня подмяли под себя и грубо впились в губы – я даже пикнуть не успел. Горячий язык со вкусом банана сплёлся с моим, а я даже не сопротивлялся – зачем? Зато я промычал что-то в рот Кейна, когда он пробрался мне в штаны и начал надрачивать мой член. Я всё-таки вытащил руки и обвил ими шею Кейна, вжимаясь губами в его губы сильней, загнанно дыша и дрожа всем телом. Я закинул ноги ему на бёдра, притискиваясь своим пахом к его бугру. Я потёрся об него, и Кейн отцепился от меня, посмотрел своими бешенными блестящими глазами. Я скользнул взглядом по его веснушкам, которые всегда становятся ярче, когда Кейн возбужден, по его красным мокрым губам… и одной рукой полез к его достоинству. Достоинство стояло крепко и чуть ли ладонь не обжигало (шучу, оно было приятно-тёплым). Я совершил пару движений, глядя в его мутные глаза. – Какой ты молодец, – шепнул мне на ухо Кейн, и моё возбуждение прямо-таки заискрилось внизу живота. Затем меня снова перевернули. Я оказался на груди Кейна. Сел, значит, на его хер, упирающийся мне в жопу, и посмотрел ему в глаза. И поёрзал на нем, упираясь в кубики пресса руками. Кейн коротко застонал, прикрыв на секунду глаза, а потом сместил меня за бёдра со своего паха и, схватив за волосы, мягко потянул вниз. Ну, я не дурак, всё понял. Глаз за глаз, кровь за кровь, минет за минет. И пополз ему в ноги, раздвинутые, дающие доступ к действиям, и стянул где-то до коленей штаны с трусами. Член качнулся перед моей мордой и чуть по носу не шлёпнул. Я отпрянул, на мгновение испугавшись, а потом вновь пододвинулся к хую, заглянув в тёмные, практически чёрные глаза Кейна. Рыжие волосы на лобке. Аккуратно подстрижены, не а-ля «заросли в джунглях». У Нила всё так же, да. Я открыл рот и вобрал в себя головку. Ёпт, ну как шлюха заправская! И, вдохнув-выдохнув под стон Кейна, расслабил горло и насадился дальше. Да, стоны, хоть и тихие, однако, радуют и душу, и мой член – он ныл от возбуждения, несмотря на дискомфорт в глотке. Тут меня хватанули за патлы двумя лапами и, поддавшись резко бёдрами, насадили, бля, на эту елду. Я закашлялся, потому что не ожидал такого подвоха, а слёзы брызнули из глаз. Потом Кейн отпустил меня, дал немножко свободы, и снова – за патлы и на хер. Дальше всё пошло по кругу. Кейн вбивался в мой рот, слёзы, слюни, сопли и пот текли без остановки, а я, долбоёб, дрочил себя, видя перед глазами рыжий лобок и разноцветные звёздочки, которые петляли между волосков. Нет, ну я просто сказочный долбоёб! Меня в рот ебали, а я тащился от этого! Кейн кончил мне в рот, и я с трудом проглотил вязкое семя. Хотя мог его выплюнуть… ну, к примеру, на живот Кейну или ему в лицо. Мне утёрли чем-то морду, подтянули на подушки. Я развалился на них, подставляя тело ласкам Кейна. Моя футболка, мокрая на спине, полетела в сторону. Я выгнулся под пальцами, твёрдыми руками монстра и тихонько застонал, когда тот облизал и прикусил сосок. Кейн закусал меня полностью, тут же зализывая свои, блять, «метки». Спортивок и трусов не стало тоже. Я оказался полностью голым перед Кейном. Ну, что ж, не впервой. Он дохнул мне на головку члена, и я поддался бёдрами вверх, потянулся к его губам. Губ нигде не было, и я издал жалостливый звук. Мой рот был приоткрыт, и Кейн нырнул в него своим языком, раздвигая мои губы. Потом он отстранился от меня и накрыл мой член, взял его в себя. Блять, я просто заорал! Пару движений по моему стволу – и я уже дрожу, как листочек на осеннем ветерке, изливаясь и хрипя что-то непонятное. Кейн лег возле меня, на бок, погладил меня по расслабившемуся животу, поцеловал в шею. – Ну, как тебе? – пробормотал он мне на ухо, покусывая за мочку. И, когда я хотел сказать, до меня дошло, что горло саднит. – Не знаю, – просипел я, но всё же повернул к Кейну голову и сам потянулся за поцелуем. Он был ленивым, таким успокаивающим, будто ничего развратного этот монстр не устроил на моей кровати, будто мы просто так лежали и целовались, не решаясь зайти вглубь леса. – У тебя фантастический рот, – произнёс Кейн между поцелуями и перевернул меня тоже на бок. Согнул мою ногу в коленке и положил себе на бедро. Он мацал меня за задницу, то и дело раздвигая половинки и наверняка наслаждаясь тем, что там я гладко выбрит. А что? Всё должно быть если не идеально, то хотя бы хорошо. – Спать хочу, – тихо сказал я куда-то в шею Кейна. Меня и вправду куда-то уносило. Я заметил, что такое часто со мной происходит после подобного. Руки сместили меня с одеяла, потом укрыли им, заботливо подтолкнув под меня. Мамка мне тут нашлась. Множество подушек – нахер, возле меня, судя по ощущениям, осталось парочку. – Ты мой, – эхом раздалось где-то на периферии сознания, и теплые губы на секунду прикоснулись к моим – опухшим, чувствительным. И всё. Я отрубился. *** На следующий день я позвонил Дэнни, не в силах больше оставаться в замке. – Что случилось? – сонно пробормотал он. Да, кстати, я позвонил ему в шесть сорок утра. – Личные проблемы, – сказал я. – Я тебя разбудил? – … – Ясно, – чем я думал, когда слушал гудки в телефоне?.. Человека нахуй разбудил. А он мог бы себе поспать. – Ничего, – произнёс Дэнни и зевнул. – Всё равно надо было бы скоро вставать. Я не спросил «почему?», так как чувствовал себя виноватым. Да, чувство стыда и вины приходят ко мне запоздало. – Давай встретимся, а? – неуверенно сказал я, не надеясь ровно ни на что – у него, быть может, дела там всякие. – Я за тобой через полчаса заеду. Дэнни и вправду за мной заехал. Я сел позади него, натянув шлем, и мы непонятно куда рванули. Мы остановились у прозрачного леска. Птички чирикали, солнышко неярко блестело, разливая свет по облакам. – Идём, – махнул мне рукой Дэнни, закуривая. И я пошёл за ним, под моими ногами хрустели обломанные ветки, шуршали иголочки деревьев. Мы вышли на полянку, окружённую соснами. Посередине, будто бы специально, стояли два пенька. На один сел Дэнни, закинув ногу на ногу, на втором разместился я, всё ещё пребывая в непонятном заторможенном состоянии. Я посмотрел в глаза Дэнни, глаза цвета виски, и вдруг понял, что он знает об Этом. Не знаю, каким образом я это понял, но я понял. И спросил, тихо так: – Ты нас это… видел? – Да, – безразлично. Между нами было небольшое расстояние, и дым куснул меня за ноздри. – Давай сигу, – убито сказал я, и через мгновение я курил, затягиваясь так, как никогда не затягивался – отчаянно и сильно, чтобы никотин не только проник в легкие, а и во все органы. Чтоб я сдох от рака или чего ещё там. Хотя, было бы лучше, если бы я сдох не мучаясь, не страдая и сию секунду. Дэнни начал пускать колечки, и тогда я оживился. – Научи, а? И Дэнни принялся учить меня. Как правильно губы и язык держать, выдыхать как. И в скором времени я тоже пускал колечки дымом, улыбаясь как дебил. Ну, я дебилом и являюсь. Дэнни, один из немногочисленных моих друзей, знал, что я сосусь с близнецами. Только вот откуда?.. Я не хотел портить настроение Дэнни, не хотел портить и себе настроение. И я промолчал.