Теневая королева

Серое, затянутое тучами небо и мелкий дождь приводили меня в уныние. Я отвернулась от окна. До работы было еще три часа, а заняться мне было нечем. Медленно осмотрев гостиную, словно ища дело, я села в кресло. После последнего разговора с Джеймсом прошел месяц. За это время подъем ни свет ни заря и бесцельное ожидание чего-то начало превращаться в привычку. А все потому, что, получив мое согласие, Джеймс ушел, бросив напоследок: "Жди". Вот я и жду. Пока я дождалась только новой работы. Но ее-то как раз ждать и не пришлось. На следующее же утро мне пришло письмо, в котором говорилось, что я принята в больницу Св. Варфоломея. Должность патологоанатома меня сначала, признаюсь, разочаровала, но потом я поняла, что так даже лучше. Ни к чему привлекать людей к моей персоне, ведь так? Ну, это, в принципе, дело не хитрое. Одевайся скромнее, говори тише, вопросов не задавай. Так что никто меня не заметил: под халатом одежды не видно, а с разговорами в морге туго. Часы медленно отсчитывали секунды и минуты. Пора собираться. Где-то через 15 минут я стояла перед зеркалом в брюках цвета хаки, белой футболке и кофте зеленого цвета и затягивала резинкой волосы в хвостик. Я вышла из дома. Погода за окном была все такой же унылой, только дождь кончился. И на том спасибо. В метро, как обычно, уже было многолюдно. Город спешил на работу. Я пристроилась в конце вагона и достала свежую газету. Я предпочитаю быть в курсе событий. За чтением дорога, и так не особо длинная, быстро кончилась. И вот я уже стою перед дверьми госпиталя. Здание было не особо примечательным, архитектурой из городского пейзажа не выделялось. Три этажа, серая облицовка и гордая надпись "Больница Св. Варфоломея" Я спустилась на нижний этаж, включила свет. Комната осветилась стерильным белым цветом. А сиять было чему: белый кафельный пол и стены, выбеленный потолок, металлические шкафы и приборы. Я надела уже ставший родным белый халат, немного прибралась, начала просматривать бумаги. Вчера я отложила двух пациентов: мужчину пятидесяти шести лет, предположительно умершего от сердечного приступа, и молодую девушку двадцати трех лет, причиной смерти которой стало, возможно, отравление. Но, как говорится, точно сказать можно только после вскрытия, так что работы у меня хватает. Я не буду описывать свой дальнейший ход действий, дабы не оскорблять родственников усопших и не пугать вас. Ведь со стороны моя работа кажется жуткой, страшной и противной. Признаюсь, иногда результат и меня шокирует. Возьмем, к примеру, этих последних пациентов. У мужчины, несмотря на возраст, органы были, можно сказать, почти в полном порядке. Так что он, увы, отошел в мир иной не по своей воле. А вот организм девушки был в таком состоянии, что, можно сказать, ей повезло с отравлением. Еще пара тройка лет и ее бы ждала мучительная смерть "изнутри". Не знаю, какой образ жизни она вела, но думаю, что собственное здоровье ее мало заботило. А зря. Люди вообще почему-то мало о нем думают сейчас. А потом однажды оказываются на моем холодном столе под скальпелем. Но уже поздно что-либо исправлять. С этими мыслями я направилась в лабораторию. Комната находилась на третьем этаже. Она была ничем не примечательна: нейтральные стены и потолок, полки со стеклянными дверцами вдоль стен и огромный длинный стол, заставленный всякой всячиной. Освободив немного места с краю стола, я принялась заполнять бумаги: акты вскрытия, описания проделанной работы, исследований, заключения о состоянии организма и причина смерти. Для меня эта процедура не имеет особого значения, но для полиции это очень важно. Я рада тому, что могу отвлечься на это, потому что за заполнением документов отвлекаюсь от тяжелых мыслей, к тому же, есть возможность поговорить с инспектором, забиравшим их. Иногда он рассказывает о преступлениях, и я слушаю, затаив дыхание. Но обычно это были рядовые сотрудники, с которыми было неприятно и не о чем разговаривать, потому что, как они ни старались быть дружелюбными, на лице было написано отвращение и страх к моей работе, к моргу и заодно ко мне. Чувствовалось, что им не терпится убраться подальше и спокойно выдохнуть. Мне их эмоции понятны, они естественны, поэтому я, стараясь сгладить ситуацию, и принимала их в лаборатории. Но разговора все равно не получалось. А вот инспектор Лестрейд - другое дело. Он приходил не часто, по особо важным делам и всегда торопился, но, несмотря на это, уделял мне пару минут. В отличие от других, обстановка больницы не тяготила его. Мы непринужденно разговаривали о всяких мелочах: погоде, работе, здоровье его собаки, и это были, пожалуй, лучшие минуты моей тихой работы. Но сегодня за бумагами никто не пришел. Странно. Ну, да ладно. Я сделала себе кофе и подошла к окну. Город жил своей жизнью: люди двигались в хаотичном разнообразии, думая о чем-то своем, торопясь куда-то. И никто из них не думает о том, что в любую минуту они могут стать моими "пациентами". Я улыбнулась, отгоняя дурацкие мысли. В это время кто-то открыл дверь. Я обернулась. - Молли, ты не занята? - А что? - спросила я настороженно. Это была Лиззи, медсестра. - Там новенький поступил. Все заняты. Посмотри, а? - Мой рабочий день заканчивается, - я посмотрела на часы, весящие над дверью, - через 15 минут, так что... - Да там работы на пять. Он естественный, рак. - Ладно, - выдохнула я. Конечно, я прекрасно понимала, что работы никак не на 5 минут, но домой идти все равно особого желания не было. Так что вернулась я в итоге около десяти. Есть не хотелось, и я ограничилась чаем. А потом, немного подумав, решила пойти спать. День был тяжелым. Утро следующего дня ничем не отличалось от предыдущего. Но, как оказалось, только отчасти. На работе меня ждал сюрприз: инспектор Лестрейд с незнакомым мужчиной. Но я совсем не обратила на него внимания, так как была весьма удивлена и озадачена столь ранним и неожиданным визитом. - Молли, здравствуй! К тебе вчера девушка поступала... бумаги готовы? - Да, конечно! - я улыбнулась. - Важное дело? - Похоже, маньяк. - И какой "счет"? - У тебя третья, - грустно сказал инспектор. - Уже третья... а у нас ни одной зацепки. - Не отчаивайтесь, - я решила подбодрить инспектора, - вы обязательно его поймаете. - Я надеюсь. И... ммм... Молли... - Да? - Мне нужна твоя помощь. - Не вопрос. В чем дело? Инспектор слегка замялся. - Видишь ли... нашему эксперту необходимо провести кое-какие исследования, и твоя лаборатория... если ты не против, конечно... - А что, в полиции все приборы заняты? - Нет, но дело в том, что наш эксперт, он... как сказать... неофициальный. Я посмотрела на инспектора с недоумением. Он хоть понимает, о чем меня просит? Предоставить помещение бог знает кому, да даже не в том дело. Он привлекает к расследованию постороннего человека! Свои размышления я высказала вслух. - Да, Молли, я все понимаю, поэтому прошу как друга, и ты можешь отказаться. Но, Молли... этот человек наша последняя надежда. Мы в тупике, уже три жертвы, а мы не знаем, в каком направлении двигаться! Я вздохнула. Меня очень тронуло, что Лестрейд причисляет меня к своим друзьям. А еще было видно, что он действительно в смятении и тревоге. Жалкое зрелище. - Ладно, так и быть. Но вы дадите мне ознакомиться с делом. Это было немыслимо, но я была уверенна, что инспектор не откажет. Так и произошло. - Хорошо. Тогда знакомься. Это... Он показал рукой куда-то за спину мне. Я обернулась. Там, возле двери стоял мужчина, пришедший с Лестрейдом. Я совсем забыла про него. Теперь, спохватившись, я внимательно посмотрела на незнакомца. Черное пальто с поднятым воротником и синий шарф делали его элегантным и внушительным, а мелкие кудряшки и детское выражение лица - одновременно забавным. Широкими быстрыми шагами он подошел ко мне и протянул руку. - Шерлок Холмс. Холодные серо-голубые глаза впились в мое лицо, ожидая ответа. Я буквально застыла и не могла даже моргнуть. Слава Богу, через пару секунд это прошло, и я подала руку в ответ. От прикосновения холодных пальцев я вздрогнула. - М...м...м....Молли Хупер. - Очень приятно. Его губы подернулись легкой улыбкой человека, который не привык улыбаться без повода. Но даже эта мимолетная улыбка сильно изменила лицо: в уголках глаз и губ появилась еле заметные складочки и лицо из строгого, серьезного и холодного превратилось в детское и невинное. Это все прошло буквально через секунду, он отпустил мою руку, но я по своему оцепенению, каше в голове и подкашивающимся ногах с ужасом сделала вывод: я пропала.