***
Пати получилось очешуенное. Всё в стиле Зота: красное и чёрное, интерьерчик обставлен со вкусом, готика, девочки и шикарная поляна. Братья да Батя отродясь такого не видовали и представить даже не могли, шо подобное может быть. Как увидали такой шик, так сразу и ударились во все тяжкие. Только Бате пати не понравилось, сложил он руки на груди да брови нахмурил: "Ишь, окаянец какой, чего учинил. Фу! Мерзопакость-то какая!" А тут и Зотана собственной персоной подкатил: — Ну что, Батя, как тебе пати моё? — улыбаясь во все тридцать три зуба, спросил Тан, протягивая родителю бокал с холодным пивком. — А никак, — зло процедил Папинька. — Кончай этот вертеп. Как неприлично! Как некультурно! — Бать, ты чё? Это ж — пати. Расслабься и получай удовольствие, — похлопал его по плечу Зот. Но родитель был непреклонен. — Сыны мои, — громогласно прогремел Батя, заглушая звук грохочущей на все Тартарары музыки, — возвращаемся в Кластер! Большая половина Кластерного бомонда тут же стушевалась, но подлетела к Бате на белых крылах, а вот те, кто остался в меньшинстве, сделали вид, что не слыхали призыва, продолжили они развлечение своё. Осерчал Папинька вконец. — Сыны мои, в Кластер пора возвращаться! — крикнул он второй раз, но опять проигнорировали его призыв. А Тан знай рядышком стоит да ухмыляется. Тут на него Батя и накинулся: — А ну выключай шарманку! Всё, пати закончена! Зотана на то лишь хмыкнул да отвечал так: — А с какой стати я должен веселье прекращать? Тут не я у тебя в гостях, а ты у меня, — подмигнул он Бате. — Так что по моим правилам и будем играть. Теперь не властен ты надо мною командовать. Я сам по себе и приказам твоим отныне кориться не буду. — Ах ты ж, окоянец бессовестный!.. Батя запнулся, закашлялся от такого нахальства бахвального да попереть против нечего пока было. Оглядел они веселящихся сыновей своих, потом — тех, кто уже не веселился, а рядом был, — глаза в пол потупили, молчат. — Последний раз говорю, кто на пати остаётся, тот в Кластер больше не вернётся! — громыхнул Батя. Те сыны, что с Папинькой были тут же повеселели, смеяться начали да шутки скабрезные бросать, но никто больше к ним не присоединился. Ибо часть братьев Зотаны почувствовали вкус свободы. А что? В Кластер вернись — опять Батино самодурство да самодержавие терпи, а у Тана вон оно как весело да фривольно.Житиё. Книга 2:1
28 марта 2015 г. в 21:27
Мемориальное видение пропало так же внезапно, как и появилось. Зот вздрогнул, передёрнул плечами и заглянул в тёмный экран зеркала. Оно отражало настоящую реальность во всей её аццкой красе.
"Ну хвала всем моим братьям, — подумал про себя Тан, — это всего лишь дурное воспоминание..."
Правда, неприятное ощущение за чертой, разделяющей полупопия всё равно осталось. Но Зотана решил мужественно этот страх игнорировать. Всё ж не первый серпрайз, почитай, можно и привыкнуть уже.
И тут внутри некий ехидный голосок подленько так хихикнул, и мемория потянула Зота за патлы вновь вспоминать былое.
Когда гром от закрытых дверей Кластера отгремел, Зот печально вздохнул и почесал сначала затылок, а потом саднящее седалище. Вот так нарвался. Перспектива жить в Целле как-то не очень прельщала парнишу, но выбора не было. В Йодем соваться тоже было стрёмно: там теперь Герр с плазменным мечом стоял, ещё жахнет, мало не покажется, пинок от Бати сдастся ласками нежными.
Тогда Зотана огляделся по сторонам: одни серые камни да бездна кругом. И подумал он: "А не так и плохи Тартарары, как их малевали. Вполне себе пригодная для житья местность. Да, облагородить немного, атмосферу, так сказать, придать. И всё будет чики-рики. А главное!!! Главное, — осенило Тана. — Без родителей же жить буду! Поздно домой вернулся — никто не будет бухтеть. Девок сколько хош водить можно! Вечеринки да посиделки устраивать! Никто и слова не скажет! Круто! Ну спасибо, Батя!"
Радовался Зот. Подумал — сделал. Облагородил он Тартарары по своему собственному прожекту, где и дизайнером был, и выполнителем идейным, и воплотителем физическим. В общем, на все руки мастер.
А в финале такая краса из Тартараров получилась, что не осталась без внимания Кластерных жителей. У Бати аж челюсть с Небес да в Целл рухнула от такой негаданной нежданности. Он-то думал, что воспитательную работу с непутёвым Зотаной проводит, что одумается окаянец, на коленках приползёт да прощения будет просить, шоб его назад в Кластер взяли. А оно вон как повернулось. Очень не понравилось Бате облагораживание Тартараров, но поздно бросать курить, когда лёгкие выхаркал.
Хотел было Папинька послать Базара, шоб любимую челюсть ему принёс, а после передумал. Уж очень захотелось поближе на Таратарары новые глянуть, а тут и повод весьма актуальный подвернулся.
Вот спустился Батя в Целл, в новую резиденцию зотанину аццкую, а там собственной персоной Тан сидит, на купол поплёвывает, в ус не дует, ибо любил Зот начисто бриться. Подобрал Папинька челюсть с пола да к дитятку своему окаянному обратился:
— Ну как поживаешь, сынок? Как тебе тут, в Тартарарах?
— Да норм, Батя, всё зашибись! Шо хочу, то и ворочу. Нравится, кароче. Спасибо тебе за пинок своевременный.
Облом Бате вышел, но виду тот не подал, а продолжил речь:
— Неплохо ты обжился на, как я думал, непригодном клочке Мироздания.
— А то, Батя, чей же сын, с кого же пример брал, — Зот был чувак незлобивый да незлопамятный, встал он, похлопал Папиньку по плечу, — а приходите с братьями моими сегодня ко мне в гости. Я тут пати закатаю такое, что на весь Кластер отгремит. Всё на высшем уровне будет.
Батя почесал седую бороду, ибо не ведал, что такое пати. Нечто новое для него это было, а спросить как-то неловко, ибо же он Всемогущий да Всезнающий всё же. Пришлось из праздного любопытства соглашаться.