Нимфадора Тонкс и Орден Феникса

Тонкс приходила в себя постепенно, шаг за шагом. Ее сознание, словно кусочки пазла, складывалось воедино. Когда она наконец открыла глаза, яркий свет ослепил ее. В голове звенело, она не могла понять, где она и что с ней произошло. Тонкс попыталась встать, но не смогла, тупая боль в груди удержала ее на месте. С трудом повернув голову, она увидала Грюма в кресле, недалеко от своей кровати. Казалось, что старый аврор спал. Но это было не так, Грозный глаз не был собой, если хоть на мгновение потерял бдительность. — Очнулась? — прохрипел он, его магический глаз был направлен прямо на нее, в то время как здоровый был все еще закрыт. — Да, — еле слышно ответила она, — что произошло? — Мы были в министерстве, забыла что ли? И тут на нее быстрым потоком хлынули воспоминания. Битва в министерстве, Гарри с предсказанием в руках, Малфой, Беллатрисса с безумными глазами, заклинания, летящие со всех сторон, яркая вспышка и разноцветные искры. Она застонала. — Боже, чем все закончилось? Никто не пострадал? — Мы выиграли сражение, если можно так сказать, — ответил Грюм и направил оба своих глаза на нее. — Дамблдор появился как всегда вовремя, и пожиратели потеряли свой боевой настрой. Почти все сейчас в Азкабане. — Что значит почти все? Кому-то удалось уйти? — она приподнялась на локтях, внимательно глядя на Грюма. — Ляг, — сказал он, тоном, не терпящим возражений, — тебе нельзя вставать. Когда Тонкс послушалась, он продолжил. — Беллатрисса сбежала в атриум, и туда же явился Волан-де-Морт. Они с Дамблдором устроили весьма зрелищное сражение, так, по крайней мере, говорят очевидцы, сам я не видел. А под занавес явился министр со своей свитой и увидел его воочию, теперь «Пророк» трубит, что «Тот, чье имя нельзя называть вернулся». Он кинул газету ей на грудь, Тонкс развернула ее и на первой странице большими буквами стояло: «ДАМБЛДОР БЫЛ ПРАВ. САМЫЙ СТРАШНЫЙ ТЕМНЫЙ МАГ ПОСЛЕДНЕГО СТОЛЕТИЯ СНОВА СРЕДИ ЖИВЫХ». — По крайней мере, теперь люди знают правду… — задумчиво сказала она, повертев газету в руках. — Да уж, — проскрипел Грюм, — Фадж завертелся как уж на сковородке. Его хотят сместить, но он все еще надеется удержаться. — Грюм, а чем все кончилось-то, когда явился Сам-знаешь-кто? — Он сбежал, прихватив с собой твою тетку. — Ох, — Тонкс ударила кулаком по кровати, — если бы я только с ней разделалась! Какая же я никчемная! — воскликнула она. — Не вини себя, — неожиданно мягко сказал он, такой тон для Грозного Глаза был не свойственен. — С этой фурией никто не смог справиться. — В каком смысле? — Прежде чем сбежать, она сумела положить еще двоих наших, с ней никто не смог справиться. — Кого? — тут же спросила Тонкс, страх сжал ее сердце ледяными клещами. — Она ранила Кингсли, и убила Сириуса. — Что? — Тонкс резко села, забыв про боль, ее внутренности завязались в узел, и закружилась голова. — Ты ляг, ляг, — сказал Грюм. — Что ты только что сказал про Сириуса? — перебила она его. — Сириус мертв, он упал в арку смерти, ту каменную корягу, что стояла по центру. — О, боже! — Тонкс обхватила голову руками, — этого не может быть! Надо было оставить его в штаб-квартире, тогда бы он был все еще жив… — запричитала она. — Если бы, да-ка бы, — резко ответил Грюм, — это война, а на войне никак без потерь! Теперь сожми зубы, соберись и сражайся дальше! Тут в палату вошли взволнованные родители Тонкс. — О, дорогая! — тут же воскликнула мама и прижала ее к себе. Тонкс невольно крякнула, боль, про которую она забыла секунду назад, снова дала о себе знать. – Ох, извини, — спохватилась миссис Тонкс. — Пусть лежит, — резко вставил Грюм, — ей нельзя вставать. И мамины мягкие руки нежно, но в тоже время уверенно уложили ее обратно на подушки. — Я пойду, — буркнул Грюм, — куча дел еще. И он вышел, стуча по полу своей деревянной ногой. Он приходил к ней в больницу еще раз, и не один, а вместе с Артуром и Молли Уизли, Кингсли тоже заходил, родители бывали у нее несколько раз в день, и даже Севидж пришел на второй день. — А ты у нас герой! — воскликнул он с порога, кладя цветы и конфеты на тумбочку около ее кровати, — и откуда вы с Кингсли только узнали, что в министерстве заварушка? — Просто оказались в нужное время в нужном месте, — уклончиво ответила она. Только один человек, которого она ждала больше всех, так и не пришел. Тонкс понимала, что ему, наверное, сейчас очень тяжело, все-таки он потерял лучшего друга, почти брата. И ему должно быть сейчас не до нее. Но она все равно ждала его, вплоть до того момента, когда ее выписали. Она пролежала в больнице три дня, ежедневно принимая по десять различных зелий. В день выписки она чувствовала себя просто замечательно. Родители решили проводить ее до квартиры. Они настаивали, чтобы Тонкс пару дней пожила у них, но она решительно отказалась. В квартире была идеальная чистота. Пока она была в больнице, мама убралась тут и приготовила еду. Они вместе пообедали, а потом родители ушли, приказав ей лечь в постель и отдыхать. Но Тонкс уже достаточно належалась за эти три дня. Она хотела узнать, что сейчас творится в Ордене. Насколько ей было известно, штаб-квартира временно переехала в дом Грюма, потому что было неизвестно, кому принадлежал дом на площади Гриммо после смерти Сириуса. И хотя в своем завещании он все оставлял Гарри, могло оказаться так, что дом заколдован, и он может не принять Гарри в качестве хозяина и перейти в руки Беллатрисы, как самой старшей из оставшихся сестер Блэк. Когда она была уже одной ногой за дверью, какая-то сова с громким шлепком врезалась в ее окно и полетела вниз. Но потом снова поднялась в воздух и неуверенно села на откос. Тонкс побежала к окну, по дороге споткнулась о ступеньку и опрокинула цветочный горшок, который принесла мама в ее отсутствие, ползком добралась она до окна и распахнула его. Сова тут же неуклюже впорхнула в комнату, и, сделав круг, упала на кровать. Тонкс отвязала письмо с его вытянутой ноги. Тонкс, дорогая, приходи сегодня к нам на ужин в 6. Молли У. Ужин у Уизли это как раз то, что нужно. Там она и узнает последние новости, подумала Тонкс, и упала на кровать рядом с совой. Она прибыла без опозданий. За столом в норе собрались многие члены Ордена: Кингсли, Грюм, Люпин, при виде него желудок Тонкс сделал кувырок назад, Гестия Джонс, Билл, Фред и Джордж. Они были уже совершеннолетние и бросили школу, поэтому, скрипя сердцем, Молли допустила их до собраний Ордена. Ужин прошел тихо, никто еще до конца не оправился после событий в министерстве. И смерти Сириуса тяжелым грузом висела над их головами. Никто не мог до конца поверить, что он мертв. Ведь после него не осталось даже тела, чтобы его можно было похоронить. Люпин выглядел просто ужасно. Лицо осунулось, под глазами чернели круги. Во время ужина его взгляд бесцельно блуждал по комнате, казалось, что он даже не пытается слушать, о чем говорили за столом. В сторону Тонкс он, как обычно, даже не смотрел. — Мы уже полностью освободили штаб-квартиру, — говорил Артур, — Кикимера вообще не было видно, наверное, забился где-то на чердаке или снова сбежал к Малфоям. Дамблдор рассказал им, что Кикимер предал их, и вот уже полгода служил сразу двум хозяевам, Сириусу и его кузине Нарциссе Малфой. С его помощью Волан-де-Морту удалось заманить Гарри в министерство. Когда Тонкс узнала об этом, она возненавидела это старое, грязное отродье еще больше. — Если теперь он принадлежит Гарри, то он его послушается, никуда не денется, — сказал Кингсли. Ужин быстро закончился, и пока мужчины все еще обсуждали что-то за столом, Молли и Тонкс начали убирать остатки еды со стола. Люпин вышел в сад, Тонкс увидела его в окно кухни и проследила за ним взглядом. Молли заметила это. — Он про тебя спрашивал, несколько раз, пока ты лежала в Св. Мунго, — сказала она. — Он волновался за тебя, хотя и старался этого не показывать. Тонкс ничего не ответила, а лишь опустила взгляд на свои руки. Это очень мило, что он волновался, но почему же сам не пришел к ней? Он все еще отрицает свои чувства, и она не знала, как повлиять на него. — Иди, поговори с ним, — сказала Молли, — ему очень тяжело, Сириус был ему как брат. — Да, — сказала Тонкс, — я поговорю с ним. Она решительно вышла из кухни и направилась следом за ним в сад. Был приятный летний вечер, солнце еще не закатилось, а огненным шаром низко висело над горизонтом, окрашивая облака в темно-красный свет. Оглушительно стрекотали сверчки, и садовые гномы гуськом перебегали от одного куста к другому. Дневная жара уже спала, воздух был свежий, он приятно холодил лицо, когда Тонкс шла сквозь зеленый сад к темной фигуре, прислонившейся к дереву. — Ремус, — тихо позвала она, он повернул голову в ее сторону, — как ты? Люпин тяжело вздохнул. Он не хотел открывать перед ней свою душу. Теперь она больше не допускалась так близко как раньше. — Нормально, — сказал он после небольшой паузы каким-то не своим голосом. Тонкс решила не настаивать, так как понимала, что это бесполезно. Она молча прислонилась к стволу дерева. — Ремус… — начала она после небольшой паузы. — Нет, — тут же сказал он. — Что нет? — удивилась Тонкс. — Если ты хотела спросить, передумал ли я насчет нас, то я сразу отвечу, что нет, не передумал. — Вообще-то я хотела сказать, чтобы ты обращался, если тебе понадобится помощь! Ведь когда-то мы были друзьями! — разозлившись, воскликнула она. Неужели он думает, что она такая эгоистка и будет давить на него, зная, что ему так плохо. — Помощь мне не нужна, — ничуть не смутившись, ответил Люпин и отвернулся от нее. — Но если бы ты позволил, — все-таки не удержалась Тонкс, тем более он сам заговорил на эту тему, — я бы могла попытаться облегчить твою боль. Перестань меня отталкивать, Ремус, — она схватила его за рукав, — ты нужен мне, и я нужна тебе, в этом я просто уверенна, как бы ты не пытался это скрыть. Я люблю тебя, и если ты дашь нам хотя бы один шанс, то у нас все получится! Вот увидишь! Нам просто нужно попытаться… — Ничего у нас не получится, — ответил Люпин, — я оборотень, а это не лучшая компания для девушек вроде тебя. Я слишком стар и опасен для тебя. — Но я же говорила, что мне все равно! — Зато мне нет, ты заслуживаешь лучшего. — Позволь мне решать, кого и чего я заслуживаю! — воскликнула она. — Тонкс, посмотри по сторонам! — воскликнул он. — Вокруг столько молодых и здоровых парней! Выбирай кого хочешь! Ни с кем из них твоя жизнь не будет в опасности, — Но мне нужен ты, — сказала она и на ее глазах выступили слезы. — Нет, — решительно сказал он, — я оборотень и через пару недель отправлюсь жить к себе подобным. — Что? — Тонкс не поверила своим ушам. — Дамблдору нужен шпион, и я вызвался следить за ними. — Что? Ты сам вызвался? Но это же опасно! Ты ведь знаешь, что Сивый ведет их за собой. — Конечно, опасно, — невозмутимо ответил он, — поэтому никто лучше меня не справится с этим. Я словно создан для этой работы. — Ремус… — начала она, но Люпин перебил ее. — Надеюсь, пока меня не будет, ты сумеешь выкинуть все эти глупости из головы и будешь жить дальше без меня, — холодно сказал он и ушел в дом. Тонкс медленно сползла по стволу и села на землю. Слезы катились по ее щекам. Смерть Сириуса сделала Люпина неразумным.