Взгляд с другой стороны: любовь на крови

      Алексей Барышников рассматривал фотографии, сделанные сотрудниками одного детективного агентства, которые вели наблюдение за квартирами Полины Мальцевой, Натальи Колчиной и Ильи Шевцова. Его внимание привлекли снимки, сделанные три дня назад возле дома Мальцевой. Внимательно вглядевшись в один из них, он узнал человека, который был на них изображён. Его он видел в «Логосе». Только он должен быть мёртв. Застрелился, когда узнал, что умирает, и помощи ждать неоткуда.       Он открыл ящик стола и достал другие фотографии. Среди них нашёл те, что были сделаны возле квартиры братьев Уваровых. А вот и второй. Который тоже должен лежать в могиле. Только у него теперь причёска другая, и он носит очки. Но при желании узнать можно. Значит, в тот день, когда Кузнецову сбила машина, она шла к его дому. Они прослушивали её телефон, но не поняли, к кому именно она собирается приехать в Москву.       Он уже знал, что она выжила, и он был раздосадован этим. Пять лет назад она ему очень нравилась, он даже был влюблён в неё, поэтому и не смог убить, когда она отказалась предать своих друзей. Особенно одного, свою первую любовь. Он ещё долго помнил тот взгляд, которым она смотрела на него, когда его вели к полицейской машине, закованного в наручники. В нём были презрение и жалость. И бабушка была очень недовольна тем, что он не смог убить, проявил слабость.       Барышников отложил снимки в сторону и задумался. Изначально вся эта история с Мальцевой затевалась только по одной причине — узнать, у кого из тех, к кому она обратиться за помощью, хранится то, что ему нужно. Но пока ничего выяснить не удалось. Похищение Макса и Лизы преследовало другую цель — немного остудить пыл Шевцова, который начал подходить слишком близко. И тот сразу сообразил, что к чему, не стал обращаться в полицию.       Бабушка говорила, что все те люди, которые были рождены в результате опытов Вульфа, не сверхлюди, а «недочеловеки». Но здесь он не был с ней согласен. Вадим Уваров несколько лет был правой рукой Риттера Вульфа, а значит, знает много чего полезного. Правда, пять лет назад между ним и корпорацией были некоторые разногласия, но сейчас нужно забыть былые распри.       За несколько лет до начала заражения в руководстве «INGRID» произошёл раскол. Колчин, Войтевич и чета Меркелей хотели повернуть ход истории вспять, создать новую цивилизацию, в которой буду жить лишь избранные. Они собирались избавить этот мир от лишнего «человеческого мусора». Слабые должны умереть. Предполагалось, что сами они станут во главе этого нового мира. Кроме этого, у Вульфа была и личная цель — вернуть к жизни свою дочь Ингрид.       Раубер, Флэйшер, Морозов и другие не понимали всех этих научных изысканий, которые не имели отношения к созданию вируса и вакцины. На все эти «теории» Вульфа тратились огромные деньги, принадлежащие всей корпорации. Они хотели нажиться на идее Колчина, продавая вирус «INGRID» как биологическое оружие другим странам и, тем самым, разжигая военные конфликты между ними. Их не очень интересовало восстановление «третьего рейха», как называл это Вульф.       Два дня назад. — Что я должна сделать? — спросила Полина. — Не ты, — он скрутил в трубочку маленький листок бумаги. — Единственное, что от тебя требуется — подтвердить, если Шевцов позвонит, то, что я ему скажу. И то, если он позвонит. — Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогла? Ты мне не доверяешь? — Потому что это не игра, — ответил он. — Если ты не будешь слушать и делать то, что я говорю, у нас ничего не получится. — Хорошо, — сдалась она. — Когда ты хочешь это сделать? — Сейчас, — он накинул куртку. — Если Шевцов позвонит, ты скажешь ему следующее…       Уваров вышел из квартиры. Сотрудники агентства, стоящие за дверью, его не остановили. Это не входило в их обязанности. Но он позвонили своему шефу и сообщили, что объект покинул квартиру Мальцевой.       Вадим спустился на лифте на первый этаж и вышел из подъезда. Ближайшая аптека находилась через дорогу. Рядом с ней прогуливался мужчина, который наблюдал за подъездом дома Полины Мальцевой. Уваров заметил его два дня назад из окна её квартиры. Точнее, их было двое, они сменяли друг друга через день. И это были не люди Шевцова.       Проходя мимо, он встретился с ним взглядом и уронил на землю скрученную в трубочку записку. Зашёл в аптеку, занял очередь в кассу и посмотрел в окно. Наблюдатель поднял с земли послание и спрятал в карман. Интересно, как быстро оно будет доставлено адресату?       Когда Уваров вышел из аптеки, зазвонил его мобильный. — Надоело дома сидеть, решил выйти прогуляться? — услышал он спокойный голос Шевцова. — Полина попросила сходить в аптеку, купить лекарство для Артёма, — выдал он заранее приготовленный ответ.       Нехорошо прикрываться несуществующей болезнью ребёнка, но выбора нет. Причина того, что он без разрешения покинул квартиру, должна быть очень веской, и не вызывающей подозрений. — Что с ним? Врач нужен? — проявил заботу Шевцов. — Небольшая температура, сами справимся. — Возвращайся, — приказал Илья.       Вадим выключил телефон и вошёл в подъезд. — Он не звонил, — сразу сообщила Полина, едва он переступил порог. — Что теперь? — Ждать, — пожал плечами Уваров.       Знать бы наверняка, что он прав, и записка не окажется в руках у Шевцова.       Через пару дней Лобанов и Шевцов получили распечатки разговоров с телефонов Максима и Лизы. Удалось восстановить картину похищения. Лизу выманили из общежития под предлогом приезда старой школьной подруги. А потом уже позвонили Максиму и сказали, что если он кому-то сообщит о похищении, особенно своему отчиму, то девушка умрёт. Он сам пришёл туда, куда ему было указано. Номера телефонов, с которых им звонили, оказались одноразовыми.       Маша с ума сходила от переживаний за сына. Шевцов как мог, старался её успокоить. Но похитители не позвонили и не выдвинули никаких требований, так что он не мог сказать жене, жив ли ещё Максим или нет.       Одновременно с этим занялись проверкой данных, которые сообщил Вадим Уваров. Шевцов обратился к своему приятелю, но сразу предупредил, что данные могут быть недостоверными и прямых доказательств против этих людей нет. Тот обещал подумать.       Они встретились снова через день в неприметной кафешке. — Ну, что, есть что-нибудь стоящее в том, что я тебе рассказал? — спросил Шевцов.       Майор Виталий Владимирович Косов работал в одном из отделов Управления по борьбе с экономическими преступлениями в бюджетной сфере. Они с агентством Шевцова иногда взаимодействовали по принципу ты — мне, я — тебе, когда нужно было негласно собрать сведения на подозреваемых, а ордер на официальное наружное наблюдение получить не удавалось. — Один из трёх находится у нас в официальной разработке, — ответил Косов. — Но доказательств пока нет. Но, то, что он замазан — это факт. А откуда у тебя эти сведения? — Источник я тебе назвать не могу. — Тогда это пустой разговор, — пожал плечами майор. — Это касается дела пятилетней давности, — Илья решил, что нужно немного приоткрыть карты. — Захват группой террористов частной школы-пансионата в Подмосковье. Не припоминаешь? Дело было громкое. — Ты проходил по нему, в качестве свидетеля, — сразу вспомнил Косов. — Но ведь оно закрыто. Обвиняемые получили реальные сроки. — Да, но взяли не всех. Люди, которые сегодня занимают высокие посты, тогда ушли от ответственности. Представляешь, если найти на них доказательства сейчас? Тебе не помешает лишняя звёздочка на погонах.       Майор задумался. Да, раскрутить громкое дело с участием чиновников у власти — это хороший шанс сделать себе карьеру. — А в чём твой интерес? — он посмотрел на своего собеседника. — Об этом я тебе позже скажу, — улыбнулся Илья. — Ну, так что, поработаем вместе?       На следующий день Шевцову позвонил Поляков и попросил приехать его и Лобанова на квартиру своей сестры. Когда они вошли в квартиру Авдеевых, Наталья была в слезах, а Виктор капал ей в стакан успокоительное. — Что случилось? — Я сам, — остановил сестру Поляков. — Пару часов назад в квартиру ворвались какие-то люди. — Так, а где была охрана, которая круглосуточно дежурила на лестничной клетке? — перебил его Лобанов. — Не знаю, — пожала плечами Авдеева. — Игорь, давай я сама расскажу. Их было четверо или пятеро, нет, четверо. Они схватили детей, Надю и Игоря. У них было оружие. Они угрожали их убить…. — она снова заплакала. — Меня и Андрея не было дома, — Поляков обнял сестру. — Ну, всё, успокойся, главное, что все остались живы. — Дети не пострадали? — спросил Шевцов. — Нет, только очень испугались. Они в другой комнате, с ними моя мама.       В этот момент открылась дверь, и в квартиру вошёл Андрей Авдеев. — Всем привет, — он удивлённо смотрел на Шевцова и Лобанова. Потом заметил заплаканную Наталью — Мам, а что случилось? Дядя Илья, Пал Петрович, а почему вы здесь? — Андрей, иди к брату и сестре, — попросил его Виктор. — Это снова ОНИ, да? — нахмурился парень. — Почему вы опять от меня всё скрываете? Как тогда, в «Логосе»? — Андрей, побудь с младшими, — повторил Виктор. — Они очень испугались, нужно их успокоить.       Авдеев вышел, недовольно скривившись. Эти взрослые, всегда считают себя умнее всех, да если бы не он и его друзья, никто бы вообще не узнал ни про деда, ни про вирус. — Наташа, что они говорили? — спросил Лобанов. — Почему они угрожали тебе и детям? — Они кое-что оставили. Сказали, что это для тебя, — она перевела взгляд на Шевцова.       Поляков принёс ноутбук, в который уже была вставлена флэшка. — Вы смотрели запись? — спросил Илья, догадываясь, что там может быть. — Они сразу её включили и заставили меня смотреть, — ответила Наталья. — Там Лиза и Макс. — Включай, — обратился Шевцов к Полякову.       Тот открыл файл и нажал на просмотр видео. На экране крупным планом возникло изображение Максима. Он был привязан к стулу и сильно избит, но жив. Дальше камера переместилась на Лизу Виноградову. Он стояла рядом, её руки были связаны. Они смотрели в объектив камеры и молчали. Через несколько секунд за кадром раздался незнакомый голос. — Здравствуйте, Илья Иванович. Надеюсь, данное видео не нуждается в комментариях, но я всё-таки скажу. Вы слишком близко подошли ко мне, сделаете ещё один шаг — и ваш пасынок и его подружка умрут. Надеюсь на ваше благоразумие.  — Они сказали, что следующими будут мои дети, — тихо сказала Наталья, глядя, как Илья остановившимся взглядом смотрит на экран ноутбука, хотя запись уже кончилась. — Мы их найдём, — к нему подошёл Павел. — Отдадим запись нашим спецам, они найдут, за что зацепиться. Мы их найдём, слышишь? — Как я Маше скажу? — он не слышал слов друга. — А не надо ей ничего говорить. — Как мы их найдём? — Шевцов начал приходить в себя. — Где их искать? Он всегда на шаг впереди.       Павел не успел ничего сказать — зазвонил мобильный Шевцова. — Да, — ответил он. — Что?! Как это могло произойти?! — закричал Илья через несколько секунд и, не дослушав собеседника, швырнул телефон на пол. Потом ударил кулаком в стену и выругался. — Что?! — по его лицу Лобанов видел, что ещё что-то случилось. — Они забрали Машу и детей, — Шевцов тяжело дышал. — Всех, кто охранял квартиру — перебили, один парень выжил и позвонил в наш офис начальнику охраны. Они специально нас сюда выманили, чтобы я оставил Машу и детей одних. — Это я виноват, что позвонил вам и попросил приехать, — сказал Поляков. — Ты здесь ни при чём. Они нашли бы другой предлог, — с этими словами Шевцов покинул квартиру. Лобанов еле успевал за ним. Они спустились во двор к машине. — Куда? — Павел сел за руль. — К Мальцевой. Нужно поговорить с ним. Он — один из НИХ, должен понимать, чего хочет Барышников.       За день до похищения семьи Шевцова… — Тебе нельзя снова выходить, Илья может что-нибудь заподозрить, — говорила Полина. — Я больше не хочу врать про здоровье Артёма. К тому, же у нас закончились продукты. — Хорошо, — нехотя согласился Уваров. — Всего день прошёл, почему ты уверен, что сегодня? — она стояла перед зеркалом, расчёсывая волосы. — Я ни в чём не уверен. Но долго тянуть с ответом тоже не в его интересах. Слушай меня внимательно. Проходишь мимо него, не останавливаешься и не пытаешься с ним заговорить. Он сам должен подать знак или что-то сказать. — А если нет? — Если нет — значит, нет, идёшь дальше — Уваров взял её за плечи и повернул к себе. — Полин, без самодеятельности, договорились? Иначе я сам позвоню Шевцову и скажу, чтобы он забрал меня отсюда. — Я всё поняла. Скоро вернусь, не скучайте, — она поцеловала его и вышла из квартиры.       Ни черта она не поняла. Думает, это игра в шпионов. Конечно, она ведь не видела, что было в записке. Вадим встал возле окна. Вот Полина вышла из подъезда, перешла дорогу и через минуту поравнялась с тем, кому он в прошлый раз передал записку. Прошла мимо и направилась в супермаркет, который находился рядом с аптекой. Он чуть приоткрыл окно, достал сигареты и зажигалку. Не смог прикурить с первого раза — руки дрожали. Значит, нет. Нужно искать другие варианты.       В кухню вошёл Артём и Уваров быстро затушил сигарету. — А где мама? — мальчик только проснулся и тёр ладошками глаза. — А мама в магазин пошла, — Вадим взял его на руки и вернулся к окну. — Смотри, она уже возвращается, — в этот момент Полина переходила дорогу к дому.       Через несколько минут она вошла в квартиру. Он поставил Артёма на пол и тот радостно побежал к ней. Сам забрал у неё пакет с продуктами. — Ничего, — покачала она головой на его вопросительный взгляд. — Я уже понял.       Пока Полина возилась с сыном, Уваров начал выкладывать покупки на кухонный стол. Его внимание привлёк небольшой спичечный коробок. Зачем ей спички, она сама не курит, а у него зажигалка…. Внутри, между спичек, оказался клочок бумаги, на нём было написано всего одно слово: «Завтра». Он поджёг его и бросил в пепельницу.       Когда Полина вошла в кухню, от записки остался только пепел. — Вадим, если уж ты куришь дома, то хотя бы проветривай комнату, — недовольно сказала она, открывая окно. — Я же тебя просила. — Прости, больше не буду, — улыбнулся он.